Сальный взгляд генерального внезапно стал серьезным, и, заметив рядом тень, я мгновенно поняла причину.

– Елена Арсеньевна.

Я слышала этот голос много раз. Когда-то вживую. Дважды по телефону. Потом – только во сне. Каждый раз он будил разные эмоции, словно говоривший ставил опыты: изучал, насколько остро я могу чувствовать счастье, боль и отчаяние.

Во сне было сложнее всего. Там все обиды рвались наружу и никто не мог остановить, встряхнуть или успокоить. После таких снов я часто фантазировала… представляла, как отреагирую, когда снова услышу голос Дениса рядом. По-настоящему!

Но реальность оказалась слишком далекой от фантазий.

– Денис Романович… – Я не стала протягивать свою руку для поцелуя. Не стала кивать, как это сделал Аскеров.

Руки вдруг налились такой тяжестью, что, даже если бы и хотела поднять, не смогла бы. С шей случилось то же самое.

Вокруг все оборачивались в мою сторону, толкали друг друга, а я оказалась не в состоянии хоть на секунду опустить голову перед одним-единственным мужчиной.

– Я не знал, что они предложат тебе эту роль, – так же спокойно, как и мое имя, произнес Денис.

На миг я опешила. Он извинялся? Оправдывался? Чуть не задохнулась от своего открытия.

Но слишком спокойный, даже равнодушный взгляд быстро привел в себя.

– Я не планировала соглашаться. Так получилось, – ответила признанием на признание.

– Хорошо. Я не буду вмешиваться в рекламную кампанию.

Со стороны мы, наверное, смотрелись старыми знакомыми. Знали, как зовут друг друга. Обменивались короткими фразами. Но сама я ощущала себя участницей каких-то переговоров. О нейтралитете. О ненападении. Словно танцевала ритуальный танец, в котором двигались лишь губы и сердца.

– Спасибо.

Новая улыбка, для Дениса, оказалась самой трудной для меня этим вечером. Губы дрогнули, как только растянула уголки в стороны. Наверное, если бы Денис задержался еще хоть на секунду и заметил это, я бы сквозь землю провалилась от стыда.

Но господину Шахову вполне хватило общения с моей персоной.

Еще раз кивнув Аскерову, он развернулся. Перед глазами мелькнула сильная широкая спина, обтянутая дорогим пиджаком. Полоска смуглой шеи над белой рубашкой и короткий ежик черных волос на затылке. Такой идеальный, что хотелось прикоснуться пальцами. Проверить, Денис ли это на самом деле.

Безумная навязчивая идея. Еще один признак психоза.

Но уже спустя пару секунд от Дениса остался лишь терпкий, совершенно новый аромат. И шум толпы, который, казалось, все это время стоял на паузе, накрыл с головой.

– Вы знакомы? – Аскеров теперь смотрел иначе. Без пошлости. С интересом.

Больше всего на свете мне бы хотелось ответить ему «нет». Это было бы так легко, так просто… Не знать.

– Да. – Смысла врать не было никакого. – Знакомы. Очень давно.

* * *

После нашей встречи с Денисом время побежало быстрее. Все плохое, что могло случиться на этой презентации, уже случилось. И моя тревога наконец отступила.

Дальше все проходило почти как в Эрмитаже. Существовало лишь одно отличие. Я была избавлена от необходимости водить экскурсии и вспоминать важные даты из жизни того или иного деятеля искусства.

Мне даже не нужно было думать о других! Единственным экспонатом на этой презентации была я сама. Живой, дышащий, говорящий артефакт.

В дорогом платье от известного дизайнера. В бриллиантовом ожерелье, на время предоставленном знаменитой ювелирной сетью. С укладкой и макияжем, над которыми больше двух часов трудились лучшие парикмахеры и визажисты города.

Золушка с целой командой крестных. И таким фасадом, что не было видно начинки. Ею, к счастью, никто и не интересовался. Всем было начхать, где я работаю, сколько зарабатываю, есть ли у меня мужчина и какие фильмы предпочитает сын.

Акул пера волновали только княжеский титул, где служили мои предки и чувствую ли я ответственность за свой род. Словно это было что-то важное, гораздо более значительное, чем жизнь женщины… настоящей, с кучей реальных проблем и страхов.

Впрочем, жаловаться не приходилось. Для меня такой расклад оказался настоящей удачей. Стоять на месте было гораздо проще, чем ходить по залам. А об истории я могла говорить сколько угодно и вполне профессионально.

Заказчиков тоже все устраивало. Павел и Аскеров лишь кивали, наблюдая за этой «экскурсией». Пиарщик – с уже знакомой гордостью. Будто это он Абашев и все восторги адресованы именно ему. Аскеров – с интересом. Словно я необычная скульптура, которая теперь украшала холл его гостиной.

Выдержать два часа этого шоу было не сложнее, чем два часа рабочего дня. Операция мамы и частная школа для сына однозначно стоили таких усилий. И лишь возле парковки прошлое снова напомнило о себе.

Нет, Денис больше ко мне не приближался. Как и обещал, он ни во что не вмешивался. После нашего разговора я вообще не видела его нигде. Но стайка журналистов, которым почему-то не нашлось места в огромном конференц-зале «Империала», слишком агрессивная и бойкая, встретила меня точь-в-точь, как другая человеческая «стая» много лет назад.

Со свистом.

С улюлюканьем.

С сальными взглядами, от которых мгновенно стало не по себе.

– Извините, мне нужно домой. – Как и в тот вечер, я попыталась прорваться сквозь плотное кольцо людей.

– Прошу прощения, я спешу. – Оглянулась назад, надеясь привлечь внимание Аскерова, Павла или кого-нибудь из охраны.

– Пропустите… – Закрыла лицо от фотографа, который слепил меня вспышкой с короткого расстояния и громче всех провоцировал криками: «Улыбайся, княжна!», «Давай в профиль!», «Сиськи покажи! Что ты как девочка?!».

Сумасшедшее дежавю. Почти полное повторение событий из прошлого. В отчаянии я даже мысленно позвала: «Денис». Но, словно в насмешку, сразу после этой мысли мимо парковки проехала машина. Сквозь стекло я заметила водителя и пассажира на заднем сиденье. Уставшего, равнодушного и до боли знакомого.

Вроде бы ничего особенного. Мы могли пересечься где угодно и когда угодно. Это была просто ирония судьбы. Черный юмор!

Но вся выдержка, которой я так гордилась, все спокойствие, за которое боролась два последних часа, полетели псу под хвост.

Не помнила, как садилась в такси. Не обратила внимания на охранников, что скрутили журналистов и потянули их куда-то в сторону. Перед глазами стояла чернота, а в голове, будто старая пленка из архива, прокручивалось мое прошлое.

Глава 6

Лена

Десять лет назад

– Всё, беги домой. Молодым девушкам даже смотреть на таких парней опасно.

Моя подруга Марина поправила короткий топ и пальцем указала в сторону выхода из кафе.

Учитывая, что здесь не было никаких других залов, а весь интерьер состоял из четырех столиков и барной стойки, подсказка была лишней.

– Мне уже девятнадцать!

Стало смешно. Марина так старательно пыталась от меня избавиться, будто ее новый парень – настоящее чудо света, которое нужно беречь от чужих глаз.

– И все равно. Меня никто не украдет. Давай, не нужно его дожидаться.

– Ты так говоришь, словно я от одного вида твоего парня могу лишиться девственности. – Я все же рассмеялась.

– Я б в свои девятнадцать с ним лишилась.

Улыбка стекла с красивого лица подруги. Марина нахмурилась, будто вспомнила что-то неприятное. Но спрашивать, что именно, я не стала. Знала и так. Ее лишил девственности мой собственный отец. Четыре года назад.

Это произошло по их обоюдному согласию. Не слишком красиво, если верить словам подруги. И сразу по всем мужским пунктам.

Отец тогда как раз развелся с пятой женой и уже присматривал себе шестую. Ею должна была стать приемная дочка известного банкира – Валерия Муратова^[3]. Папа дважды был у них в гостях. Задаривал Муратовых подарками. Но Марина, работавшая у нас помощницей горничной, вовремя заглянула в хозяйскую спальню.

Эротическое белье, молодость и красота победили быстро. Князь Абашев хоть и был суровым родителем, который на пушечный выстрел не подпускал ко мне парней, сам никогда не отличался святостью.

Итогом той выходки стала новая помощница и новая любовница отца. Валерия Муратова так и не узнала, с кем ее хотели свести родители. После нескольких фотографий отца и Марины, просочившихся в СМИ, все договоренности с семьей банкира были разорваны. А по ночам в спальне князя Абашева стало шумно.

Я не удивлялась и не злилась. С моей матерью у папы давно не было ничего общего. Она жила в Питере, мы – в Москве, почти не видясь. К тому же смелая и улыбчивая Марина нравилась мне гораздо больше, чем неизвестная дочка банкира.

Между нами было всего четыре года разницы: Марине девятнадцать, мне пятнадцать. Мы слушали одну и ту же музыку. Смотрели одни фильмы. Мечтали о красивой и счастливой жизни. Марина – рядом с моим отцом. Я – подальше от него.

К сожалению, только лишь декольте удержать князя Абашева оказалось невозможно. Уже через полгода он сменил Марину на другую пассию. Но мы успели сдружиться.

Девочка-подросток и молодая бывшая любовница ее отца.

Идеальная школьница, а потом студентка, и яркая красотка, которая грезила о большой любви.

Тихоня и оторва.

Сдружились настолько, что Марина рассказывала о своих ухажерах, помогала прятать от отца туфли на каблуке и иногда брала меня с собой в ночные клубы или кафе «для узкого круга». Как сегодня.

– Этот парень… – Видимо вспомнив своего нового ухажера, Марина снова ожила. – Я когда смотрю на него… Он такой…

– С нимбом и крыльями? – в шутку подсказала я.

– Нет! – Она отмахнулась. – Вообще! С рогами и хвостом.

– Вау! Это горячо!

– Наоборот. Все называют его Арктика. Он очень холодный с виду. Самоуверенный, без эмоций. Но я уверена, что внутри… – Подруга посмотрела по сторонам, словно нас могли подслушать, и добавила: – Там ураган! Торнадо!

– Так ты у нас теперь укротительница торнадо?

Сдержать смех было невозможно. От всех этих описаний, «торнадо», «Арктика», уже щеки лопались. Только Марина могла найти такого парня и влюбиться с первого взгляда.

Это было необъяснимое для меня явление. И безумно веселое.

– Я дура. – Она демонстративно отвернулась.

– Нет. Ты чудо! – попыталась переубедить ее я.

– В перьях… И твой отец открутит мне голову, если узнает, где мы сегодня. – Подруга тревожно поцокала своими острыми каблучками.

Ее новая любовь опаздывала, а другие парни уже раздели нас взглядами.

– Я сдам тебя на руки твоему герою и тут же вызову такси.

– Здесь со мной ничего не случится. Обещаю не выходить на улицу.

– И даже в туалет?!

Марина была старше, но иногда казалось, что старшая из нас я.

– Клянусь, ваше высочество. – Подруга заулыбалась. – Беги уже! Нечего этим беспородным щенкам пялиться на папину породистую девочку.

– Клейма на мне нет. – Я уже давно научилась не обижаться на шпильки Марины. Знала, что она не со зла. Во всяком случае, не со зла ко мне. – А заглядываться они могут только на тебя. Ты ведь у нас бомба!

Я взглядом указала на модный наряд подруги и на себя, девушку-тень в скучных черных брюках и обычной белой блузке, застегнутой на все пуговицы. Без грамма макияжа на лице и с рюкзаком, в котором лежали студенческие конспекты.

– Абашева, да на тебя что ни напяль… – Марина махнула рукой.

– Герб над головой не светится. Даже в темноте. Я проверяла!

– Молодая ты еще просто. Не понимаешь, как это работает.

– Да-да, помню твою мудрость. – Я сделала строгое лицо и попыталась повторить интонацию подруги: – «Вот встретишь того самого и почувствуешь все это притяжение!»

– Тебе нужно было не в княжеской семье появляться на свет, а в клоунской! – Марина прыснула.