Мира проверила белье. Даже пролежав на сушилке полдня, оно по-прежнему оставалось мокрым – из-за стонов стиральной машины Мира не стала дожидаться, пока та закончит отжим. Одежда, в которой Нахи должна пойти завтра в детский сад, тоже не успела высохнуть. Мира снова попыталась выжать белье, но не смогла. Она хотела было отправить Нахи в том же наряде, что и сегодня, но потом передумала. А вдруг воспитатели начнут относиться к девочке хуже? Если даже дети потихоньку начинают дразнить Нахи за то, что она живет в двухкомнатной квартире, а не в фешенебельном жилом комплексе…

Мира решила сходить в прачечную и, положив мокрое белье в корзину, направилась к дверям. Выйдя из тихого переулка, где находился их дом, она оказалась на ярко освещенной магазинами улице возле административного центра района Ённамдон. На деревьях, растущих вдоль парковой дороги, появлялись зеленые почки. В какой песне поется: «Ты такая хрупкая, что, кажется, стоит тебя коснуться, и ты рассыплешься на тысячи светящихся осколков»? Вот и сейчас казалось, что весна может рассыпаться от малейшего прикосновения. Мимо прошла девушка в темно-синей юбке и на высоких каблуках, за которой тянулся шлейф духов. Мира невольно остановилась, с тоской глядя ей вслед. Бойкий стук каблучков и уверенная походка напомнили ей себя в юные годы.

Перехватив корзину для белья, она пошла дальше и минут через пять увидела какую-то прачечную. Зайдя внутрь, она обнаружила, что даже просто высушить белье будет довольно дорого. Тогда она вспомнила, что видела неподалеку новую прачечную… «Ённамдон Бингуль-Бингуль» – кажется, так она называлась? Мира вышла и направилась вдоль парка. Давненько у нее не было возможности побыть наедине с собой и своими мыслями… Сейчас даже обычная прогулка с весенним ветерком казалась чем-то волнующим. В приподнятом настроении Мира вошла в прачечную «Ённамдон Бингуль-Бингуль». Цены здесь были ниже, чем в другом заведении. Это стоило того, чтобы немного пройтись. Мира положила одежду Нахи в сушилку, добавила туда ароматизатор, который обещал «фирменный аромат», и нажала на кнопку включения. Машинка была установлена на режим быстрой сушки – придется подождать всего около тридцати минут.

Она медленно огляделась. Освещенная теплым желтым светом, прачечная казалась довольно уютной. Но, что самое главное, здесь никого не было, и Мира могла насладиться одиночеством. И тут из динамиков заиграла песня, которая ей нравилась. Это была песня Nobody группы Wonder Girls, двадцатичетырехлетняя Мира смотрела клип по телевизору, когда еще не было ни YouTube, ни смартфонов. Тело откликнулось на музыку, совершая хорошо знакомые, привычные движения. Указательный палец правой руки вверх, поворот головы направо. Потом левый указательный палец вверх, поворот головы налево. Даже после стольких лет она идеально попадает в ритм! Началась следующая песня, и Мира решила спеть и ее. Она вспомнила концерт, на который попала на университетском фестивале, и запрыгала – пусть и не так, как в молодости, но вновь переживая огненные оттенки своих студенческих дней.

Давненько она не пела так долго, чтобы запыхаться… Переполняемая эмоциями, Мира внезапно расплакалась. Она плакала так же горько и самозабвенно, как Нахи. К счастью, никто не вошел в прачечную, пока Мира давала волю чувствам.

* * *

Теперь одежда пахла цветами хлопка – фирменным ароматом прачечной «Ённамдон Бингуль-Бингуль». Нахи довольно уткнулась носом сначала в одеяло, потом в свою одежду. Она даже самостоятельно надела носки и попросила Миру отвести ее на автобусную остановку. Мира, настроение которой значительно улучшилось по сравнению со вчерашним днем, взяла Нахи за руку и вышла из дома. Желтый детский автобус ждал на повороте.

В детском саду вежливо попросили, чтобы родители доводили Нахи до въезда в переулок – мол, сам переулок узкий, автобусу будет трудно развернуться. Мира согласилась, пусть даже в тот момент чувствовала себя неловко. Посадив дочку в автобус, она с улыбкой помахала ей на прощание и вернулась домой. Заметив в гостиной беспорядок, Мира покачала головой и принялась за работу: убрала развивающие карточки и игрушку, с которой Нахи возилась утром, после чего пошла на кухню. Открыв кран, залила водой полную посуды раковину. На поверхность всплыли кости скумбрии, которую съел Учхоль. Голые, тщательно обсосанные кости напоминали выступающие костяшки на ее собственных руках, держащих губку. Эта мысль испортила настроение.

Прибравшись, Мира глубоко вздохнула, пытаясь собраться с силами, и позвонила отцу. Он ответил после нескольких гудков:

– А, Мира, это ты!

– Папа, привет… Как поживаешь?

– Ничего нового, все как всегда. Что-то случилось?

Мира вдруг поняла, что не может обсуждать денежные вопросы с отцом, который работает таксистом в Пусане. Она знала, что ему и так приходся нелегко, особенно в свете новостей о том, что крупные корпорации собираются монополизировать услуги такси. Мира почувствовала себя плохой дочерью.

– У меня тоже ничего нового. Папа, ты сейчас за рулем? – Отец разговаривал на пусанском диалекте, поэтому Мира тоже перешла на него.

– Не думал, что после стольких лет в Сеуле у тебя останется акцент.

– Конечно! Можно увести девушку из Пусана, но не Пусан из девушки. Ты сейчас с пассажиром?

– Нет, я в больнице.

– Что? Почему?

– Да вот, живот заболел. Делаю эндоскопию желудка и толстой кишки. Твоя мама здесь, со мной. Передать ей телефон?

– Нет, не надо. Вам наверняка не до этого. Удачи с осмотром. Давно у тебя болит живот?

– Не волнуйся обо мне. Скажи лучше, как там Нахи и Учхоль?

– Все хорошо, не беспокойся о нас. Лучше позаботься о своем здоровье.

– Как скажешь. Ладно, мне пора. Кладу трубку.

Услышав на заднем плане шум университетской больницы, Мира поспешила завершить разговор. Она почувствовала облегчение, что не упомянула о своих финансовых трудностях, особенно после того, как узнала, что отец нездоров. Она снова задумалась о том, откуда взять пятьдесят миллионов вон. Взяв телефон, она сделала еще один звонок.

– Магазин дьюти-фри Чинхё слушает.

– Здравствуйте, менеджер. Это Чон Мира, раньше я работала в третьем отделе, с китайскими клиентами.

После недолгого молчания голос удивленно воскликнул:

– Здравствуйте, Мира! Как поживаете?

– Хорошо. А вы? Я звоню потому, что…

– Вы ищете подработку на неполный рабочий день, верно?

– Да, я оказалась в ситуации, когда не могу позволить себе не работать. Банки отказывают мне в займе, потому что я безработная. Извините, что звоню спустя столько времени и вываливаю на вас свои проблемы…

– Не извиняйтесь. Я понимаю вашу ситуацию. Но сейчас нам не выгодно нанимать работников на полставки, – с искренним сочувствием ответила менеджер Чон, женщина лет сорока пяти, которая всегда относилась к Мире с теплом и пониманием, когда та работала в дьюти-фри.

– Я отдала дочку в детский сад, и теперь мне кажется, что она становится все инфантильнее, и мне больно оттого, что она целыми днями сидит взаперти… Было бы здорово найти работу с девяти тридцати до трех тридцати или даже четырех часов…

– Как женщина, которая прошла через то же самое, я всем сердцем вам сочувствую, Мира. Но с работой все сложно.

– Да, я так и думала. Такое ощущение, будто я позвонила вам, чтобы пожаловаться на жизнь. Простите меня, менеджер.

– Не извиняйтесь. Я рада была услышать вас.

Напоследок менеджер немного зловеще предупредила, что после того, как ребенок пойдет в школу, ему еще больше потребуются помощь и поддержка матери.

В голове болезненно пульсировало. Мира не ожидала, что найти деньги будет так сложно. Она на мгновение подумала о том, чтобы позвонить родственникам мужа, но быстро отказалась от этой идеи. Вместо этого она открыла приложение для поиска недвижимости, выбрала район Мапогу и ввела сумму аренды. Количество совпадений – ноль. Возможно, остаться в их нынешней квартире – лучший вариант, учитывая, что компания Учхоля находится в Согёдоне и что если Мира вернется на работу, то будет работать в Хондэ. Она все еще надеялась вернуться на прежнюю работу.

Мира, которая с высокими оценками окончила двухгодичное обучение по программе «Китайский язык и деловые коммуникации», была хорошим специалистом по работе с китайскими клиентами. Она успешно продавала косметику, время от времени получая щедрые чаевые от богатых покупателей и премии как образцовый сотрудник. Она считала, что обладает всеми необходимыми навыками для этой работы, и не хотела менять сферу деятельности. Кроме того, найти компанию, которая примет ее после затянувшегося декрета и подстроится под ее график, казалось почти невозможным. Такое ощущение, что совмещать работу и материнство могут только героини дорам.

«Если бы няни падали с неба, то я бы со спокойной душой отправилась на работу», – подумала Мира. По мере того как она расширяла радиус поиска, количество объявлений постепенно увеличивалось. Через некоторое время она добралась до Ильсана, однако так и не нашла вариантов, которые были бы им по карману. Деньги – это вечная проблема. После нескольких часов разглядывания маленького экрана своего телефона Мира вновь почувствовала прилив гнева. В такие моменты холодный душ – лучшее решение, а не то кожа покроется сыпью и начнет зудеть. Она постояла под холодными струями, ополоснулась с головы до ног, потом наспех вытерлась и, завернувшись в полотенце, вышла из ванной комнаты. В следующую секунду входная дверь распахнулась и на пороге появился Учхоль, державший за руку заплаканную Нахи.

– Учхоль? Что происходит? Что ты здесь делаешь?

От неожиданности Мира вздрогнула и уронила полотенце. Она не понимала, что произошло, но, увидев, что Нахи плачет навзрыд, позабыла обо всем на свете и бросилась обнимать дочь.

– Мама, мамочка…

Однако Нахи продолжала плакать и звать маму, давая понять: случилось что-то ужасное. Вскоре Мира оделась и дала Нахи пакетик бананового молока, чтобы успокоить. Нахи вынула желтую соломинку из прозрачной обертки и опустила ее в молоко. Через некоторое время позвонили из детского сада.

Мира глубоко вдохнула и ответила:

– Здравствуйте. Я слышала о том, что случилось…

Директор детского сада, женщина лет пятидесяти, поспешила ее успокоить:

– Вы, наверное, перепугались? Мы не смогли до вас дозвониться, поэтому нам пришлось срочно связаться с вашим мужем.

– Да… Я слышала о том, что случилось, но не знаю подробностей. Чжиху сильно пострадал?

– Ну… у него царапина на лице, примерно в сантиметре от глаза. Мне это кажется незначительным, но мать Чжиху думает иначе, тем более что речь о лице. Она хочет извинений.

– Вы смотрели записи с камер видеонаблюдения?

– Да, смотрели. Чжиху не трогал Нахи. Не знаю, почему Нахи утверждает обратное. Конечно, дети могут привирать, когда они напуганы. Но…

Мира тяжко вздохнула.

– У вас есть номер матери Чжиху? – поинтересовалась директор.

– Да, он должен быть где-то в групповом чате. Я с ней свяжусь. В любом случае мне очень жаль.

– Надеюсь, вам удастся уладить этот конфликт. Если хотите посмотреть записи с камер, то можете прийти в любое время. Мне очень жаль, что мы не уследили за детьми.

Директриса говорила мягко и спокойно – совсем как в прошлый раз, когда речь шла о том, чтобы автобус останавливался на повороте. Искренность ее уважительного отношения к другим вызывала благодарность. Вот и сейчас директриса рассказала о том, что Чжиху и Нахи поссорились из-за игрушки, после чего Нахи ударила Чжиху по лицу. Мира волновалась. Чжиху пришел в детский сад только на прошлой неделе, поэтому она никогда не встречала его мать. А что, если с ней сложно иметь дело? А вдруг мальчик серьезно пострадал? После разговора с директрисой разум Миры был в смятении.

– Мамочка, я допила! А еще я хочу щенка, – осторожно сказала Нахи, которая заметно повеселела после бананового молока.

– Нахи, милая, почему ты ударила Чжиху?

– Мамочка, можно нам завести щенка?

– Ким Нахи! Я спросила: почему ты ударила Чжиху?

– Он ударил меня, – угрюмо ответила Нахи, видя, что Мира ее не слушает.

– Директриса сказала, что все видела. Чжиху тебя не бил. Ты врешь, Нахи?