Всхрапнул, из уголка упавшей вниз губы потянулась на бороду тягучая струйка слюны…

В глубине камышовых зарослей коротко плеснуло, словно снулая рыбина из последних сил хвостом по воде ударила. Чирикнули тревожно птахи и тут же замолкли, даже им лениво в такую жару клювы раскрывать. Короткая волна, больше на рябь похожая, так же лениво заплюхала в толстых и склизких от подсыхающей тины стеблях и запуталась, затихла, не пошла дальше, на открытую воду. Дерево ещё стукнуло глухо о дерево. Да стрекозки слюдяными крыльями блеснули, прострекотали над водой и тут же плюхнулись на широкие листья кувшинок. И замерли, припали голубыми брюшками к живительной прохладе.

Недолго им удалось отдыхать, короткий покой потревожил нос узкой деревянной лодчонки. Распугал мелкую живность, разогнал в стороны.

– Всё, дальше только пёхом! – прошипел сидящий на носу челна воин и первым шагнул через низкий борт в воду, подавая пример своему товарищу.

Воды – пядь, а ноги провалились в ил почти по колено! И челн накренился, черпанул бортом солёную затхлую жижу. Из-под проломленной белёсой корки ила вылетели и булькнули серебристые пузыри, ударил в нос зловонный гнилостный запах, заставил поперхнуться.

– Челн здесь оставим? – перебрался на нос лодки второй из разведчиков. Подождал, пока товарищ пройдёт вперёд, и соскользнул следом за ним в грязную взбаламученную жижу из тины и ила.

– А куда он денется? – осторожно продвигался через камыши первый, прокладывал тропу напарнику. И сам же ответил: – Никуда.

На каждый шаг приходилось затрачивать слишком много сил – мало того что надо аккуратно и по возможности бесшумно выдирать ноги из липкого плена, так ещё и мошка одолевала. Поднималась, зараза, из этой вонючей жижи и озверело набрасывалась на свежее мясо.

Вот и кромка камыша, дальше чистый берег, плавно поднимающийся к бревенчатым стенам крепостицы.

Высовываться из камышовых зарослей на открытое место воины не стали, через стебли наблюдали. А мошка зверела, вилась вокруг серым облаком, зажирала остервенело, не встречая должного отпора. Вгрызалась в лица и кисти рук, оставляя после укуса мелкие кровоточащие язвочки. И отмахиваться никак нельзя от этой заразы, чтобы лишним шевелением не привлечь к себе внимание дозорных на вышках.

– Всё осмотрел? Расстояния, высоту стен и вышек прикинул? – скосил глаза на напарника старший из воев.

– Да, всё. Можно уходить, – откликнулся второй и спрятал в поясной кошель разрисованный клочок бересты. Уголёк использованный выбросил под ноги. В ответ на вопросительный взгляд товарища тут же пояснил: – На всякий случай. Береста не голова, она ничего не забудет…

Обратная дорога до лодки показалась короче. И дошли быстрее. Правда, второй раз по уже разбитой тропе пробираться было хуже – проваливались глубже. И выпачкались от этого сильнее.

И через борт забираться труднее. Чуть было не притопили челн, зачерпнув бортом вонючую муть. Кое-как перевалились внутрь, отдышались, взяли вёсла и потихоньку потолкались на выход из камышей, на чистую воду.

Лёгкий ветерок подул удивительно вовремя, зашевелил стебли камыша, зашуршал узкими листьями, скрыл пробирающуюся через камыш лодку с людьми, долетел до стен и сторожевых вышек.

– Опять тухлятиной завоняло! – скривился караульный. И забормотал от нечего делать: – Наверное, на берегу что-то сдохло. Или распухшее тело волнами откуда-нибудь принесло. Точно, тело! На такой жаре оно сразу завоняет!

Открыл глаза, приподнялся и глянул на берег, ничего подозрительного впереди внизу не заметил и плюхнулся назад. Но тут же передвинулся чуть в сторону, в переместившуюся спасительную тень. Поёрзал, устраиваясь в углу поудобнее, потёрся зудящей меж лопаток спиной о засаленное истёртое брёвнышко смотровой клети, подпирающее покатую крышу, и замычал сквозь стиснутые зубы от наслаждения. Вздохнул с удовлетворением и снова придремал. И вонь с берега не помеха.

Разморило стража на солнцепёке. Да и не служба это, а службишка, ленивое отбывание времени в карауле. Море до самого горизонта пустое, даже горластые чайки куда-то запропастились. Ни одной тёмной чёрточки впереди не видно, так чего на воду попусту глазеть? Только глаза себе испортишь из-за сверкающих на мелких волнах слепящих солнечных зайчиков. Задержишь на каком-нибудь взгляд, и всё! Слепнешь на время! Потом долго чёрные букашечки перед глазами мельтешат…

* * *

Челн с разведчиками прокрался вдоль камышовой кромки, проскользил по водной глади заливчика и даже волну не поднял, настолько плавным был ход лёгкого судёнышка. Так и ушёл незамеченным. А дальше прижался к берегу, потерялся среди множества рассыпанных по заливу огромных камней.

А там дальше уже и лес вплотную к воде подходит, можно спрятаться среди толстых узловатых корней, и никто обнаружить их не сможет, как бы ни хотел.

Двое аккуратно, чтобы не утопить и не заломить борта, пропихнули лёгкую лодчонку поглубже в коряги – мелкая волна не хуже большой посудинку побить может. Уложили вёсла на дно и прикрыли всё сверху несколькими более тонкими плетями корней.

– Не забыть бы потом от ила отмыть, – озаботился младший из воев. – Вон сколько грязи нанесли!

– Если уцелеем, так обязательно отмоем. Пригодится ещё лодчонка-то! – эхом откликнулся старший.

– Уцелеем, никуда не денемся, – беззаботно отмахнулся молодой, сияя ослепительной улыбкой.

Старший тяжело вздохнул и промолчал…

Придирчиво осмотрели результат своих трудов, удовлетворились сделанным и выбрались на берег. Размытыми тенями скользнули между золотистыми стволами сосен, обменялись взглядами с укрывшимся в можжевельнике передовым дозором и скрылись за деревьями.

И никого на берегу. Тишина. Только ленивая волна еле слышно по камням шлёпает, в тонкий берестяной борт челна плюхает, песком на берегу ширкает под непрестанное шуршание камыша. И где-то в лесу потревоженная птица заругалась…

Далеко идти не пришлось, всего-то с десяток быстрых шагов в глубину леса, и они уже среди своих. На небольшой полянке двое, Ростих и Мокша. Стоят перед сидящим на стволе упавшей сосны боярином, что-то ему тихонько докладывают.

Приблизились, молодой чуть позади старшего держится. Но остановились одновременно, влезать в разговор старших не по чину. Старший поймал взгляд боярина, кивнул утвердительно на немой вопрос.

– Хорошо, я всё понял. После договорим, – поднялся на ноги навстречу подошедшим разведчикам боярин. Развернулся к подошедшим: – Рассказывайте!

– Подобрались вплотную к берегу, до стен осталось шагов двадцать, – приглушил голос старший пары. Глянул на Ростиха с Мокшей и тут же пояснил: – Никто нас и не заметил. Караульные на вышках от солнца попрятались, ни одна голова наружу не выглядывает. И на стенах никого, ни звука из крепости не доносится. Напарник мой на берестянку всё перерисовал угольком и все расстояния отметил. Показать?

– А как же! – протянул руку боярин. – Сейчас и посмотрим, мало ли что на стенах изменилось за эти дни?

Взял протянутый рулончик берестянки, аккуратно развернул. Тут же и Ростих помог, придержал за уголок, не дал ему скрутиться назад. Мокша над плечом навис. Всмотрелись в рисунок. Намалёвано грубо, но понятно. Циферки кое-где стёрлись, но привередничать не нужно. Ребята старались, инициативу проявили. А что касается расстояний, так их все уже знаем, эти несколько дней весьма напряжёнными для всех выдались. И не в первый раз разведчики под эти стены ходят!

– Понял. Можете идти, – отпустил воинов боярин, а сам развернулся лицом к Ростиху и Мокше, своему ближнему кругу. – Что и требовалось доказать! Вчерашние лазутчики то же самое рассказывали. Никто в крепости не ждёт нападения днём, оттого и расслабились! Наверняка уверены, что от нас уже и мокрого места не осталось! Потому сидят себе спокойно во внутренних помещениях, от жары спасаются. В общем, всё, как я и думал.

– Выходит, зря мы так усердно готовились к штурму? Лестницы вязали, крючья выковывали? Можно было и без этого обойтись? – высказался Мокша.

Ростих хмыкнул на эти слова, но промолчал, не стал ничего говорить. Только отвернулся да в сторону крепости этак оценивающе глянул. Мол, ты говори, да не заговаривайся! Всё равно ворота нам никто не откроет, придётся на стены самим карабкаться. А с крючьями да лестницами это всяко сподручнее будет делать.

Так боярин Мокше и ответил. Да тот и сам всё это понимает, просто… Просто такой он, обязательно в чём-нибудь посомневаться должен.

* * *

Глянул я на товарищей, на стоящих поблизости любопытствующих воинов, обвёл всех взглядом. Ну не всех, всех мне просто не увидеть. Люди же попрятались, за кустами-деревьями вынужденную паузу пережидают, к штурму готовятся.

В общем, оглядел я своё немногочисленное воинство и скомандовал:

– Начинаем! Спят они там или не спят, а чтобы всё тихо было! Уточнять поставленные задачи нужно? Нет? Тогда что стоим, кого ждём? Вперёд! И удачи всем нам!

Послушал, как команда от воина к воину полетела. Кивнул Мокше, хлопнул по плечу Ростиха. Попрощались так…

Первым как раз Мокша со своим отрядом и ушёл. Ему дальше всех до означенного места добираться, обходить крепость по левому флангу. И контролировать караульных на угловой и центральной башнях. И на стене, само собой.

Пока по лесу проберётся, через завалы и засеки перелезет, пока тихонечко через камыш прокрадётся со своим отрядом, мы будем на месте стоять.

Через некоторое время и Ростих увёл своих стрелков на правый фланг. И недавних разведчиков с собой забрал. У него и маршрут покороче, чем у Мокши, и тропа уже протоптанная. И пробираться им предстоит тоже через те самые камышовые заросли, через россыпи валунов и камней, по воде и илу.

За его отрядом контроль правых башен, того же центра, стен и донжона.

Каким образом они это проделают, если караульные начнут службу бдить, не представляю. Но в Ростиха и его парней верю, наверняка ведь что-нибудь придумают. Предварительно мы это оговаривали, пошуметь легонько предполагали, чтобы внимание на вышках к новому шуму привлечь и заставить чужих воинов головы наружу высунуть. Лишь бы сработала наша задумка. Ну а не сработает, так ничего страшного. Пока те проснутся, пока тревогу поднимут, пока воины в крепостице из своих подвалов выбегут да на стены вскарабкаются, мы уже там их встречать будем. У нас и лестницы заранее приготовлены, и верёвки с крючьями и навязанными по всей длине узлами есть. Вскарабкаемся на стены мигом.

Впрочем, наши следопыты здесь заранее все подступы успели осмотреть, все тропы разведали, единственное, так это в крепость не смогли пробраться. К сожалению. Но их бы там сразу вычислили. Потому что гарнизон у данов здесь совсем небольшой. С тем, что в Тарвенпеа был, не сравнить по численности. Поэтому уверен – все бойцы в крепости друг друга наверняка не только по лицам знают, но и по именам.

Отсчитал положенное время и скомандовал отвлекающей внимание караульных группе выдвигаться вперёд. Пусть шумнут. Вреда не будет. Пускай сейчас никакого движения на вышках не видно, но ведь это только сейчас. Мало ли караульные решат проснуться и головы наружу высунуть? Поднятая раньше времени тревога мне не нужна! Или не высунут и останутся сидеть на своих вышках! И примутся обстреливать моих ребят. Казалось бы, ну что такого серьёзного могут сделать четверо или пятеро воинов? Сорвать штурм? Отбить атаку? Да запросто! Хороший стрелок из лука за минуту десяток прицельных стрел выпускает!

Надеяться на то, что именно эти караульные – плохие стрелки, не хочу. Слишком дорогая цена может оказаться у такой ошибки. Караульных пятеро, каждый выпустит по десятку стрел… И нас не станет…

Нет, буду считать, что враг у меня опытный и хитрый. Поэтому придётся караульных на живца ловить. Уверен, что оба ушедших чуть ранее отряда уже на своих местах находятся и арбалетчики наготове.