Кира Шеина: Злолушка. Или сестрицы – тоже люди

© Кира Шеина, текст, 2024

© FIANIT, иллюстрации, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Глава 1

Кира

Бесит! Бесит! Бесит!

Я так глубоко дышала, что ноздри раздувались, словно у застывшего перед красной тряпкой быка. Экран телефона плыл рябью перед глазами, сжатые пальцы свело судорогой. Казалось, каждая клеточка тела пропитана злостью. Не хотелось перечитывать короткие строчки сообщения, но взгляд снова и снова пробегал по ним от начала до конца.

Держать в себе гнев было слишком сложно. С момента оповещения о сообщении прошло всего пара мгновений, рука с зажатым в ней простым карандашом сжалась в кулак. Древко треснуло, и мелкие щепки рассыпались по исписанному неприличными надписями столу. Какие-то отлетели на пол, прямо к новым лакированным сапожкам сидящей рядом девушки с рыжей косой. Она вздрогнула и покосилась на меня голубыми глазами, спрятанными за тонкими линзами очков в модной круглой оправе.

– Кира, что случилось? – осторожно поинтересовалась она, отодвигая скетчбук, в котором делала наброски черной гелевой ручкой.

Я хотела ответить подруге, но вместо слов из груди вырвалось только раздраженное шипение. Лиля настороженно оглянулась:

– Подруга, у тебя дезориентация или приступ дефицита внимания?

Я на секунду забыла о злости, пытаясь осознать ее вопрос.

Девушка оценила мое недоумение и, покачав головой, обвела рукой аудиторию. Все присутствующие дружно смотрели на меня. Благо, в коридоре все еще шумела перемена, и народу в лекционном зале было немного.

– Простите, – буркнула куда-то в пространство.

Студенты, поняв, что продолжения не последует, вернулись к своим делам, а Лиля выжидающе сложила на груди руки. Мой праведный гнев нуждался в поддержке, поэтому я протянула подруге телефон. Через несколько секунд она подняла голову и удивленно моргнула.

– Ну и что? – недоверчиво произнесла она, возвращая телефон.

– Что? – севшим голосом переспросила я. – Синицкая, ты прочитала?

– Да.

– И?

– Что «и», Кира? Там нет ничего криминального.

Появилась мысль, что, пока я отдавала телефон подруге, могло открыться другое сообщение, и я подняла к глазам экран. Нет, все верно. Приводящие в бешенство строчки: «Сестренка, жду тебя сегодня дома пораньше, выберем маме подарок» по-прежнему были там.

– Вот! – Я снова вернула телефон подруге, не замечая, как повысила голос. – Читай!

– Я прочитала, – девушка поправила очки. – Кира, успокойся.

В ушах застучала кровь, а щеки покраснели так сильно, что впору было выбегать на улицу и бросаться в сугробы, возвышающиеся под окнами аудитории.

– Лилька! – Я из последних сил сдерживалась от рыка. – Ты что, не понимаешь? Она написала мне прийти сегодня вовремя, чтобы подумать над подарком для мамы!

Странно было предполагать, что моя подруга, окончившая школу с золотой медалью и успешно доучившаяся до третьего курса университета без единой четверки, вдруг разучилась читать. Но озвучить текст сообщения показалось необходимым.

Лиля отодвинулась на край лавочки и уже оттуда продолжила, прикрывшись учебниками:

– Но ведь у твоей мамы скоро день рождения.

Я осеклась. А потом от избытка чувств вскочила, случайно задев раскрытый рюкзак подруги. Он полетел вниз по аудиторной лестнице, оставляя дорожку из рассыпавшихся вещей.

– Вот именно – у моей! – Голос понизить не получилось, но кончики ушей от неловкости покраснели. – У моей мамы, а не у нашей! И ты видела, как она меня назвала? Видела? Сестренкой!

– Кира, не кричи. – Синицкая встала и уныло поплелась в проход.

Между первыми рядами уже носился одногруппник Васька Теряев. Он поднимал рассыпанные вещи Лили, с маниакальным бешенством отбирал их у других, тоже благородно пришедших на помощь, и краем глаза следил за спускающейся одногруппницей. Когда Лиля оказалась у первого ряда, он метнулся к ней и сгрудил все прижатые к груди вещи на ее протянутые руки.

– Спасибо, – кисло улыбнулась та, стараясь не смотреть парню в глаза.

Развернулась и почти бегом поднялась обратно.

– Не за что, – с благоговением пробасил вслед Теряев, а я со стоном опустилась на скамейку, чувствуя, что от обиды готова заплакать.

– Кира, – на плечо опустилась теплая ладонь, – когда ты уже примешь ситуацию и перестанешь злиться на весь мир? Ты говорила, что желаешь маме счастья.

– Желаю, – всхлипнула я, – но это же… Она же… – Подходящего слова не находилось. На языке крутилось несколько нецензурных, но, зная тонкую натуру подруги, я решила их не озвучивать.

– А, по-моему, Денисова, ты просто ревнуешь.

На лавочку упала брендовая сумочка нежно-бежевого цвета. Ее хозяйка, стройная блондинка в стильном брючном костюме и в сапогах на смертельно-опасной, на наш с Лилькой взгляд, шпильке, грациозно уселась рядом и послала нам воздушный поцелуй.

– Привет, Ника. – Улыбнулась Лиля, а я только фыркнула.

– Ничего подобного! Просто мне кажется, я одна тут вижу истинную сущность этой…

Девушки переглянулись и дружно покачали головами.

– Кира, – начала Синицкая, – ты же даже не пробовала поговорить с Ритой по-человечески. Может, не такой уж она и плохой человек, как ты себе нафантазировала.

– Я два года с ней только и делаю, что разговариваю! – отозвалась я, краем глаза замечая, как аудитория начинает наполняться людьми. Видимо, началась пара. – Эта даже не волк в овечьей шкуре! Это целый гремлин!

Вероника прыснула, а Лиля покачала головой:

– Зря ты так. Неужели ты думаешь, что твоей маме лучше, когда вы ссоритесь? Если все это из-за Макс… – девушка осеклась и покраснела, а Вероника запустила в нее плюшевым пеналом.

А я замолчала, понимая, что спор бесполезен. Тем более пара действительно началась.

В кабинет вошла Нина Александровна, прозванная студентами простой, но очень емкой и правдивой кличкой – Грымза. Она обвела аудиторию грозным взглядом и принялась отмечать присутствующих.

– Прости, – донесся до меня виноватый шепот Лили. – Кира, я не хотела.

– Забей, – отмахнулась я.

Сосредоточиться не получалось. Мысли заполнили воспоминания двухлетней давности, когда мама привела в дом красавца мужчину и представила своим будущим мужем. Мой отец много лет назад бросил нас в непростой ситуации. Мама пережила многое, пытаясь поставить на ноги не очень-то талантливую дочь, которая, к тому же, оказалась не самым простым подростком. Готский прикид и проколотый нос были меньшим злом среди всего, что я творила в юношестве. Поэтому я искренне обрадовалась, что мама после долгих страданий наконец влюбилась.

С первого разговора дядя Андрей мне понравился. Добрый мужчина с прекрасным чувством юмора и искренней симпатией в сторону мамы. Мы с ним даже подружились, и я от чистого сердца благословила скорую свадьбу. А в ЗАГСе я впервые встретила ЕЕ.

Невысокая хрупкая блондинка с кукольным лицом и большими голубыми глазами вплыла в зал регистрации и приковала к себе взгляды. Короткое небесно-голубое платье с пышной юбкой и убранные в простую, но изящную прическу светлые кудрявые волосы делали ее похожей на сказочную принцессу. Ее очарованию поддалась бы и я, если бы Андрей не подвел скромно улыбающуюся незнакомку и торжественно не произнес:

– Кирочка, знакомься, это Рита – моя дочь, а теперь и твоя сестра.

Мы пожимали друг другу руки, а меня не покидало глупое детское ощущение, что я обнимаюсь с гремучей змеей, которая почему-то притворилась милым ужиком. Она много смеялась, называла меня новой сестренкой и была до неприличия милой. А я никак не могла избавиться от мерзкого ощущения.

После истерики на следующий день подруги предположили, что на фоне стресса у меня развилась паранойя. Я тоже начинала так думать, поэтому решила приглядеться к девушке, прежде чем делать поспешные выводы. Но кто бы знал, насколько я окажусь права…

Рита Березина заполонила собой весь мир. Родственники, выслушав историю бедняжки-сиротки, росшей без матери, намертво влюбились в нее, и продолжали повторять, как внимательно я должна быть к новой сестре. Дядя Андрей сдувал с нее пылинки и пел дифирамбы о ее таланто-красоте всем вокруг, включая меня и мою маму. Дошло до того, что они оба начали приводить ее в пример, тактично подчеркивая мои невеселые «успехи» в учебе и нелюбовь к платьям. Ее доброта стала легендой во дворе нового дома, куда мы переехали сразу после регистрации отношений родителей.

Рита была «цветочком». Подкармливала бродячих кошек и собак, помогала в приютах, занималась волонтерством и училась на самую благородную профессию – врача. А еще она улыбалась. Улыбалась, улыбалась и улыбалась. И эта ее чертова улыбка раздражала так сильно, что я нередко с трудом сдерживала совершенно не свойственное мне желание кинуться в драку.

У меня никогда не было покладистого характера, и, как бы я не пыталась сдерживаться, скоро в дом пришли скандалы. Да, ссоры чаще всего начинала я, но Рита доводила до кровавого слюноотделения, когда на мои колкие фразы печально улыбалась и тяжело вздыхала вместо того, чтобы резко ответить. Конечно же, я стала ссориться с мамой и с Андреем, но это оказалось никчемной ерундой по сравнению с тем, что произошло прошлым летом…

– Денисова, очнись.

Острый локоть Вероники врезался мне в бок, и я встрепенулась. Подруга странно крутила глазами и пыталась что-то показать подвижной мимикой.

– У тебя нервный тик?

Игнатьева перестала изображать ужимки и ударила ладонью по лбу. А моя догадливость проявила себя только в тот момент, когда прямо над плечом раздался голос Нины Александровны:

– Даже если у вашей подруги нервный тик, то он хотя бы лечится. В отличии от вашей лени и невнимательности. Денисова, скажите, вам понятна тема, которую я только что объяснила?

Я сглотнула и обвела взглядом аудиторию. Лиля попыталась подсунуть мне тетрадь с конспектом, но тяжелая сморщенная рука с ярко-розовым лаком и двумя рубиновыми перстнями на среднем пальце с грохотом прибила записи к столу.

– Денисова, зачет не за горами, вы же понимаете? – приподняв черные татуированные брови, спросила преподавательница.

Я нервно кивнула.

– И то, что мы с вами, возможно, там не увидимся, вы тоже понимаете?

Нина Александровна усмехнулась. А я вздохнула и постаралась поглубже закопать желание нагрубить. Все равно бесполезно. Если начну спорить – только сильнее раззадорю в Грымзе жажду молодой крови.

– Смотрите, Денисова, еще немного и превратитесь в Князева, – она презрительно кивнула на парту через проход от нас.

Денис Князев, высокий парень в темной куртке, что-то рисовал на полях истрепанной тетради.

На окружающий мир он не обращал внимания. Грымза поджала губы и добавила:

– Только Князеву после отчисления хотя бы армия светит, а вы по накатанной пойдете, с такими-то способностями.

– Нина Александровна! – возмутилась Лилька, но я схватила ее за локоть.

Не хватало еще, чтобы подруге влетело.

– Я поняла, Нина Александровна, – я натянуто улыбнулась. – Прошу прощения, больше такого не повториться.

Грымза фыркнула и поплелась по ступенькам вниз, продолжая бурчать лекцию.

– Стерва, – зашипела Ника.

Лиля осуждающе покачала головой, а я невольно перевела задумчивый взгляд на Князева, что, казалось, заснул с зажатой в пальцах ручкой. Парень перешел к нам на втором курсе, но до сих пор не влился в коллектив, предпочитая одиночество. В группе кто-то его опасался, кто-то пытался подшучивать, кто-то пускал неприятные слухи. Но Денис в любом случае оставался равнодушным, и, в конце концов, от него отстали.

– Опять залипла, – снова пихнула меня в бок Вероника. – Подруга, прекращай глазеть по сторонам и смотри в тетрадь. Она же сейчас вернется.

Я послушно вернулась к конспекту, а Лиля спустя пару минут тихо поинтересовалась: