– Что ты будешь делать с сообщением Риты?

Я раздраженно цыкнула и прошипела себе под нос:

– Пошлю на все четыре стороны.

К вечеру оживившийся город замело декабрьским снежком. Легкий и почти незаметный мороз пощипывал лицо, под ногами приятно хрустело, а машины на дорогах обижено фыркали, замешивая под колесами снежную грязь. До Нового года оставалось чуть меньше месяца. Почти на каждом повороте красовались наряженные елки, а мерцающий на деревьях и невысоких зданиях свет гирлянд приятно мозолил глаза.

По тротуарам в центре всюду носились промоутеры в костюмах новогодних персонажей. Один из них как раз направлялся к нам. Симпатичный парень, переодетый в Санта-Клауса, приятно заулыбался и запустил руку в огромный мешок на своем плече.

– Девушки, – он растянул губы в очаровательной улыбке и прокашлялся, пытаясь сделать голос ниже, – хотите подарочки еще до Нового года?

Он обращался к нам троим, но не отрывал взгляда от Игнатьевой. Ника, которая выглядела сногсшибательно в дорогом белоснежном полушубке, закатила глаза.

– Хотим, – дружелюбно улыбнулась Лиля.

Промоутера холодный прием Вероники ничуть не смутил. Он весело подмигнул Синицкой и достал из мешка три пирожка, завернутых в бумажные пакетики. Сверху на каждом была приклеена листовка, сообщающая, что неподалеку открывается новое кафе, и, в честь открытия, там действуют грандиозные скидки. Парень раздал нам по пакетику и снова уставился на Игнатьеву, которая держала угощение двумя пальцами и подозрительно принюхивалась.

– Вам точно понравится! – расхваливал молодой человек, не переставая улыбаться. – Вот увидите, наши пирожки заставят вас позабыть обо всем на свете!

Лиля поблагодарили парня, а Ника вдруг застыла, бездумно уставившись перед собой. Кончик ее носа задергался, в глазах появились слезы. В голове мелькнула догадка и я, едва сдерживая смех, приблизила завернутый пирожок к носу, безошибочно определяя приятный запах пряности. Игнатьева, которая учуяла его раньше меня, из последних сил пыталась сдерживаться. Она крепче сжала челюсти и нервно трясущейся рукой сунула пакет обратно в руки опешившему работяге.

– Вам нехорошо? – удивился тот, замечая, как лицо Ники покрывается неровными красными пятнами.

Девушка бросила на промоутера тяжелый взгляд. Было видно, что будь у нее возможность, она бы в красках расписала парню, как именно ей нехорошо и куда ему следует идти, чтобы ей стало лучше. Но Ника решила оставить разборки, жестом указала хихикающим нам на другую сторону дороги и бегом устремилась к пешеходному переходу.

Я сквозь смех наблюдала, как подруга на высоченной шпильке преодолевает расстояние до безопасного места со скоростью опытного спринтера, а парень следил за ней, рассеяно почесывая голову.

– Что случилось? – озадаченно поинтересовался он, когда Ника оказалась на другой стороне и согнулась, не сдерживая-таки чихание.

– Как ваше кафе называется? – спросила я.

– Утро с корицей, – рассеяно отозвался тот, а мы с Лилькой захохотали, ловя на себе разозленный взгляд Игнатьевой.

– Это провал, парень, – я похлопала озадаченного промоутера по плечу и вернула ему свой пирожок.

– Почему?

– У Ники сильная аллергия на корицу, – вместо меня ответила Лиля, с улыбкой протягивая ему и свой пакетик.

– Извини, – дружно пожали мы плечами и, оставив озадаченного беднягу, последовали за подругой.

Ника уже не чихала (благо, запах был едва заметный, а к самому пирожку девушка даже не притронулась) и теперь ждала нас.

– Чего вы так долго? – пробурчала она и тут же добавила. – Помешались они все на этой корице. Орудие пытки. Адская смесь.

Синицкая бросила на меня веселый взгляд, а я снова захохотала.

– Смейся-смейся, – цыкнула Ника, разворачиваясь на каблуках и почти бегом направляясь к неприметной кафешке за углом. – Вот подкину тебе как-нибудь черного перца в суп, будешь знать, как над подругой издеваться.

Я тут же перестала смеяться. С Игнатьевой станется выполнить угрозу, а я на черный перец реагирую примерно так же, как она на корицу. Хорошо хоть не пригрозила орехами накормить. С ними у меня отдельные взаимоотношения.

Кафе, к которому мы направлялись, отличалось от других как минимум тем, что коричных запахов в его зале никогда не витало. Уж не знаю, что послужило тому причиной: похожая на Никину аллергия у хозяина или просто его нелюбовь к этой специи, но это было едва ли не единственное место в городе, куда Вероника могла прийти без риска. Мы нашли его еще на первом курсе и с тех пор стали частыми гостями в заведении под теплым названием «Домик Уюта». Он располагался на первом этаже жилого дома, занимал небольшую площадь и всегда встречал гостей запахами теплого молока и ванильных сливок.

Колокольчик на двери весело звякнул, а мы, попав в тепло с мороза, тут же раскраснелись.

– Ну вот, – торжествующе проговорила Ника. – И никакой тебе корицы! Красота-а-а!

– Девушки, – рядом появился знакомый официант Матвей. – Ваш любимый столик свободен.

Парень галантно указал на места у дальнего окна, откуда открывался обзор на тротуар, и улыбнулся. Это и правда был излюбленный нами столик уже три года, но сесть за него удавалось все реже, учитывая резкий скачок популярности «Домика». Настроение поднималось, и я даже почти перестала думать о сводной сестре и ее сообщении. Вечер обещал стать прекрасным.

– У нас сегодня в меню новое пирожное, – когда мы расселись, торжественно объявил Матвей и добавил: – Сам пробовал, пальчики оближете!

– А как называется? – полюбопытствовала Лиля.

– «Шоколадное Дежавю».

– Без орехов? – с надеждой поинтересовалась я.

Официант кивнул, и Ника грациозно махнула рукой, подводя итог нашему разговору:

– Тащи. И кофе, как обычно.

Матвей послушно кивнул и удалился, а мы блаженно растянулись на мягких деревянных стульях с высокой спинкой.

За окном снова запорхал снег. Мимо окна проходили люди, кутаясь в теплые шарфы и шапки. Кто-то шел медленнее, гуляя и наслаждаясь прекрасной погодой, а кто-то в спешке бежал, стремясь закончить дела. Обстановка в «Домике» была уютной, и я окончательно забыла про неприятности сегодняшнего утра. Тем более, уже в университете решила, что, раз Рита попросила меня прийти домой пораньше, значит я должна сделать все, чтобы не выполнить ее просьбу. Андрей с мамой уехали на три дня к его родителям, и от этого становилось легче. Может, вообще пойду ночевать к Лиле с Никой. Они обе не с нашего города, поэтому уже три года снимают квартиру в паре кварталов отсюда.

– Девчонки-и-и, красота, – довольно протянула Ника. Девушка подперла подбородок ладонями и, заправив за ухо светлую кудрявую прядь волос, обвела нас хитрым взглядом. – Нам бы сейчас еще мальчиков в компанию и будет сплошной новогодний романтИк.

Я закатила глаза. Ну пошло-поехало.

– Игнатьева, когда ты, наконец, перестанешь думать о парнях? – поинтересовалась у мечтательно прикрывшей глаза подруги.

– Когда женюсь и заведу парочку детей, – протянула та в ответ.

– Ну, во-первых, выйдешь замуж, – Лиля поправила на носу очки и улыбнулась, – а во-вторых, до Нового года еще целый месяц.

– У романтики нет времени, – пафосно сдвинула брови Игнатьева, – а ты, Лилька, вылезла бы уже из своих книжек и вернулась на бренную землю. И Денисову с собой захвати.

– А что я? – тут же возмутилась я.

– А то, – фыркнула в ответ подруга, – обе сидите в своих панцирях и хоть бы по сторонам оглянулись. Вон, Лиль, смотри, парень у дальнего столика глаз с тебя не спускает. Как зашли, так и пялится.

Синицкая заметно покраснела, но все-таки бросила взгляд в сторону, куда указывала подруга. Я последовала ее примеру и тихо прыснула в кулак. В углу действительно сидел долговязый парень, который смотрела на рыжую задумчивым мечтательным взглядом. Заметив наше внимание, он нервно дернулся, чудом не вылив кофе на разложенные вокруг учебники. Мы сидели не так далеко от него, поэтому не составило труда заметить, как краска смущения залила оттопыренные уши и покрытые юношескими прыщами щеки. Он снова дернулся и принялся собирать книги, однако одну уронил на пол.

– Физика, девятый класс, – прошептала я, поднимая большой палец вверх. – Умный парнишка.

Вероника громко захохотала, а Лиля обиженно фыркнула:

– Ну вас…

– А что, Лиль, любви все возрасты покорны!

Девушка только махнула рукой.

– Ваш заказ. – Матвей осторожно сгрузил с подноса три чашки кофе и блюдца с пирожными. – Приятного аппетита.

Мы в унисон поблагодарили вежливого официанта и принялись за еду. «Дежавю» и правда было восхитительным. Шоколадное воздушное тесто таяло во рту, едва заметная вафельная крошка мягко хрустела, а топленый шоколадный сироп сверху чуть горчил и вынуждал жмуриться от удовольствия.

– Нет, я ферьефно, – Ника с грустью отправила в рот последний кусочек, прожевала и продолжила, – Лилька, на тебя вон Васька Теряев скоро охоту откроет. Чем не хороший вариант? Парень умный, образованный.

– Ник, прекрати, – Лиля резко оборвала подругу. – Не нравится мне Вася, понятно? И хватит, пожалуйста, переживать о моей личной жизни. Я прекрасно справлюсь сама.

Игнатьева поняла, что перегнула палку:

– Справишься, конечно, я в тебе не сомневаюсь. Ты у нас девушка видная…

– Ника!!!

– Все-все, молчу.

Я в их спор решила не влезать. Такой диалог не был новым и крупными ссорами никогда не заканчивался. Одержимая идеей найти нам парней, Вероника заводила подобные разговоры по несколько раз на дню. Сама девушка была давно влюблена в своего инструктора по вождению и, по ее же собственным словам, семимильными шагами шла в направлении его завоевания. Тот уже полгода завоевывался, но мы с Лилей до сих пор его так и не видели.

Правда, меня удивила реакция Синицкой на привычный вопрос Ники, однако я решила временно все списать на предстоящую зачетную неделю и синдром нервной отличницы, который вечно просыпался у подруги примерно в это время.

Мы давно закончили с умопомрачительными пирожными и почти допили кофе, когда колокольчик на двери звякнул и на пороге появился очередной гость. Я не обратила бы на это внимания, если бы не «ох» со стороны Лили и тихую ругань Игнатьевой, что сидели боком ко входу, а не спиной, как я.

– Что там… – Я заинтересованно оглянулась и тут же об этом пожалела.

Легкие сжались от недостатка кислорода, а правый глаз позорно задергался в нервном тике. Отчаянно надеясь, что только что вошедший человек не успел меня увидеть, я молниеносно отвернулась обратно к столику и втянула голову в плечи.

– Не подходи. Не подходи. Не подходи, – шептала себе под нос. – Меня здесь нет, даже не думай подходить.

Однако, судя по обреченному лицу Лили, моим молитвам сегодня не суждено было сбыться.

– Привет. – Раздался над ухом знакомый голос.

Глава 2

Кира

– Привет, – и этот сиплый голос принадлежит мне?

Подруги тоже ответили Максиму, но дружелюбия в их словах не слышалось. Впрочем, парню это не помешало, он вообще вряд ли обратил на них внимания и лишь прожигал внимательным взглядом мою макушку.

– Я присяду?

– Нет, – тут же отозвалась Ника, а я прикрыла глаза. Ох, Игнатьева, а то ты не знаешь, что это был риторический вопрос.