– Чёрт, парень, ты растешь по часам! Скоро будешь выше и тяжелее меня! – он потрепал его по волосам, и я уловила улыбку брата, появившуюся на несколько секунд, и взгляд… Тоби никогда не признается, но он скучает по отцу, которого видел лишь на одной из фотографий. Дома ему не хватает мужчины, потому что я и мама не можем дать и научить тому, что не умеем.

Я благодарна Эллиоту за то, что он всегда с теплом относится к Тоби.

– Выросту и обгоню тебя в росте! – отозвался брат. – Буду защищать сестру от всяких плохих людей и от пожирателей!

– Лучше бы тебе их никогда не встречать, – он щелкнул брата по носу, – но твои слова достойны уважения. Уверен, что твоя сестра точно не останется без защитника. В крайнем случае, она сама за себя постоит… у нее неплохо получается меня бить, когда она особенно сильно раздражена…

Я слегка стукнула его по плечу, чтобы он не говорил такого, а на его лице появилась хищная кривоватая улыбка.

– Говорю же! Больно, Эйви!

Втроем мы направились обратно домой. Лео сегодня, по всей видимости, должен забрать отец.

Брат в подробностях начал рассказывать Эллиоту то, как прошел сегодня его рабочий день. Друг же стал задавать встречные вопросы, уточняя некоторые моменты.

Мне нравится наблюдать за этими двоими, и каждый раз, когда я смотрю, то мои губы сами по себе растягиваются в улыбку. Иногда Эллиот помогает присмотреть за Тоби, если я или мама не можем, но сейчас это происходит всё реже, потому что брат растёт.

Когда уже на обратном пути с Эллиотом поздоровалась очередная девушка, то брат не выдержал и выдал:

– Когда я вырасту, то хочу стать, как ты, Эллиот!

– В плане?

– С тобой общаются многие девчонки, в отличие от меня… Я пытался завести разговор с Алией, но она лишь хмурится при виде меня! В чем твой секрет?

Друг улыбнулся из-за его слов.

– Не знаю, – он пожал плечами, – наверное, я просто милый, поэтому всем нравлюсь.

Я покачала головой, и друг это заметил.

– Ты не согласна, Эйви, что я милый? Или с тем, что я всем нравлюсь?

– Со вторым пунктом.

– Да? И кому же я не нравлюсь? Скажи мне имя этой несчастной.

– Да, Эйви, скажи! – поддержал брат.

– Мисс Дарлинг!

– О… – протянул Эллиот, а брат хихикнул. – Боюсь, тут полностью безнадежный случай. На неё не действует совершенно никакие чары.

Мисс Дарлинг является той, кто частично следит за порядком в нашем многоквартирном доме. Не знаю, для чего именно сохранили такую профессию, потому что по факту она просто занимает одну из комнат, из которой выходит только в случае крайней необходимости. Например, если кто-то умер.

Женщине уже за шестьдесят, но выглядит она сильно старше своего возраста. У неё нет близких, то есть она сама по себе.

Раньше я расспрашивала у мамы про неё, потому что было интересно, как мисс Дарлинг смогла пережить… то время. Она является одним из самых старых жителей Архейнхола. Когда мама добралась сюда с отцом, то мисс Дарлинг уже была здесь, поэтому ничего я особо и не узнала.

Когда мы дошли до дома, то мой взгляд сам по себе отыскал её окно с задернутой шторой, которая шевельнулась. Она наблюдает, как и в большинстве случаев.

– У меня всегда от неё были мурашки, – сказав это, Эллиот поморщился, – страшная женщина.

– А мне кажется, что она… просто одинокая, – задумчиво произнесла я.

– Возможно, Эйви. Увидимся завтра? Может быть, прогуляемся? Сходим, посмотрим на самоубийц? Они как раз должны будут завтра уезжать.

– Хорошо.

Как раз нужно посмотреть на то, как они будут уезжать и что будут с собой брать. Чем больше информации, тем лучше.

– Тогда до завтра!

– А можно я пойду с вами?

– Нет, Тоби.

– Но почему, Эйви? Только не говори, что это опасно. Там нет ничего опасного!

Нет. Просто у меня есть иррациональный страх, что брата могут забрать, даже несмотря на то, что у него есть я и мама. Они решат записать его к ликторам, по возрасту он как раз проходит. Но все эти размышления я не смогу объяснить ему, потому что он не поймет.

– Эйви, позволь ему. Тоби будет с нами, ему не о чем беспокоиться, – Эллиот поддержал его, а я вновь недовольно поджала губы.

– Ну, хорошо.

– Ура!

Брат обнял меня, а после радостный убежал в комнату.

– Ты слишком переживаешь за него…

– Потому что я боюсь, Эллиот, – в особенности, зная, что скоро мы решим покинуть пределы квадранта. Там будет ещё страшнее.

– Эй, – он положил свою руку ему на плечо, – пока я с тобой, то тебе не о чем беспокоиться.

Выдала кивок, глядя ему в глаза. Да, пока Эллиот со мной…

Глава 4

Как и обычно, я забрала брата после его смены и уже дома мы решили дождаться Эллиота, потому что он работает дольше всех нас.

Сегодня мама как раз собирается ночевать у Кларка, поэтому я не стала её предупреждать, что вечером нас с Тоби дома не будет.

Автобус с самоубийцами отходит в десять вечера, поэтому у нас будет ещё полчаса свободного времени.

Обычно их мало кто провожает, потому что люди, которые соглашаются добровольно покинуть квадрант… у них никого нет. Либо они сбегают, как сделал мой отец. Либо уезжают семьей, как сделаем мы.

Перекусив, я решила надеть свою рабочую одежду, чтобы в случае чего её было не жалко, а сверху, хоть скоро солнце и будет садиться, надела любимую кепку.

Брата заставила надеть кофту на молнии, потому что вечером может быть сильный ветер.

Следующие полтора часа мы валились на матрасах и разговаривали. Тоби даже заставил меня вновь ему почитать и почти было снова не уснул, когда я резко прекратила и вскочила с матраса, сказав, что нам уже пора.

На этот раз мы зашли за Эллиотом, постучав в дверь.

– Идем? – спросила у него шепотом. – Отец спит?

– Да, только уложил его, – парень кивнул глазами, а после вышел, тоже решив надеть на себя всё черное.

Мы вышли, когда солнце почти скрылось за горизонтом. Его последние лучи, словно натянутые золотые нити, обвивают землю, окутывая все вокруг в нежное, размытое свечение. Воздух наполнился прохладой после знойной дневной жары, принося с собой тихий шёпот вечера.

– Там много военных, поэтому держитесь рядом.

Эллиот не любит последних почти также, как и я. Возможно, мы просто их боимся, потому что в квадрантах они чувствуют вседозволенность.

Автобус уезжает с северо-западного выхода, а не из центра, чтобы привлекать меньше внимания, ведь любопытные, такие, как мы, всегда найдутся. Наблюдать не запрещается, но я знаю, что многие военные не в восторге от лишних глаз.

Хоть с каждой минутой только темнеет, то людей не убавляется. Будто все они, кто не работает, решили выйти вечером, чтобы немного остудиться из-за дневной жары.

До места назначения мы добираемся за сорок с небольших минут, и я вижу тот самый транспорт, на котором в дальнейшем придется уехать и нам.

Мы с братом одновременно переглядываемся, словно подумали об одном и том же.

Стекол на транспорте нет, вместо него только решетки. К дискам приделаны специальные заостренные крепления, напоминающие стрелы. На крыше стоит пулемет, который ещё есть и сзади, об этом говорит выглядывающее дуло. Покрашен он весь в черный цвет, а белыми буквами на нем написано название нашего квадранта. Архейнхол.

Я ни разу не была в салоне автобуса, но думаю, что там есть только обычные сидячие места.

Выглядит он устрашающе, как и любой другой вид оставшегося транспорта.

Иногда на нем привозят и тех, кто решил стать жителем Архейнхола или, кто решил переселиться из других квадрантов. Но доставляют к нам редко кого, возможно, одного или двоих за несколько месяцев. Некоторым везунчикам удается добраться до самых ворот на своих двоих, но таких я встречала еще реже.

Сейчас автобус пустует, но я уже вижу, как возле него собираются самоубийцы. Их легко вычислить по скромным рюкзакам, в которую им удается запихнуть всю свою жизнь.

Мужчин всегда больше, чем женщин, а детей почти никогда не бывает.

Мы останавливаемся в стороне, неподалеку возле ангара, который сейчас закрыт.

Военных действительно здесь больше. Я замечаю одного мужчину с бородой на лице, которого выдает его обувь. Он движется прямо к автобусу и начинает громко говорить:

– Через пятнадцать минут выдвигаемся. Позже я зачитаю список и сверю ваши имена и фамилии с личной карточки. Если вас там не окажется, то вы должны будете уйти и записаться на следующую неделю. С момента, как вы выйдете за пределы Архейнхола, то более не будете являться его жителями. Каждому в автобусе будет выделен кафоликон на первое время, дальше мы высадим вас в конечной точке назначения, а после уедем. Если вы по какой-либо причине передумаете и захотите вернуться, когда мы уже будем за воротами, то это будет невозможно. – Он говорит это всё спокойным и уверенным голосом, зная, что его сейчас слушает каждый из присутствующих, ведь это в их интересах. – Напоминаю, что вернуться обратно вы будете вправе только по истечению шести месяцев. Если попробуете раньше, то вас либо выгонят, либо убьют, поэтому советую хорошо подумать за эти последние пятнадцать минут.

Да, есть еще один главный минус, который мужчина только что озвучил. Возможность возвращения на протяжении шести месяцев в этот же самый квадрант. Это делается для того, чтобы кафоликон просто так не выдавался, ведь люди могут изменить решение, как только его получат. А ещё для того, чтобы человек понял и пожалел о своем решении из-за суровой реальности, которая его поджимает за пределами квадранта.

Я заметила, как одна из женщин отбилась от толпы и затрясла головой, говоря что-то стоящему мужчине. Из её глаз потекли слёзы, когда он схватил её за руку. Между ними явно завязался конфликт, потому что женщина вырвалась и отошла на несколько шагов назад, а после и вовсе ушла в сторону.

Помимо той женщины передумали ещё двое мужчин.

Таким образом получилось двенадцать человек, кто всё-таки решился.

– Сейчас их будут называть, – тихо произнес Тоби.

Так и произошло. Каждый, кого тот мужчин стал называть, начал подходить к нему и показывать свою карточку, после чего залазил в автобус.

– Почему она не поехала с ним? – Тоби имеет в виду ту женщину, смотрящую на мужчину, который скрылся уже в транспорте.

– Потому что страх в ней пересиливает те чувства, которые она к нему испытывает, – задумчиво ответил Эллиот. – Никогда не забуду, как мы с отцом добирались сюда… Хорошо, что теперь всё это позади. Я больше никогда не выйду за пределы квадранта.

– Там… Там было так страшно? – сглотнув, спросила я, потому что ранее ни разу не спрашивала, что испытывал Эллиот, находясь по ту сторону.

– Да.

В его взгляде отразился тот самый пережитый страх, который затаился в глубинах души, подобно тени, следящей за каждым шагом.

Когда все зашли в автобус, то туда же зашел один из военных.

К бородачу подошли ещё три других мужчины в такой же военной обуви, и среди них я узнала парня, который недавно застрелил мистера Пасона. Не знаю почему, но я по инерции сделала шаг назад, и это не укрылось от друга.

– Ты чего, Эйви?

Мотнула головой в разные стороны, не зная, как объяснить.

Они обменялись короткими фразами и разошлись.

Тот самый мужчин, называвший имена, сел за руль. Через еще десять минут они тронулись с места, а я, как и Тоби с Эллиотом, стали смотреть им в след.

Отсюда стало видно, как автобус скрывается за самыми первыми воротами, чтобы подъехать уже к другим. На этом моменте они закрываются и никогда не видно, что происходит дальше, но я знаю. Они проезжают через ещё одни, вторые, самые основные.

Мы стоим на месте около десяти или чуть больше минут, и каждый из нас думает о своем. Та женщина тоже ещё не уходит, и к ней подходит один из военных, который велит возвращаться, если она передумала.

– А вы чего тут стоите? – не сразу понимаю, что обращаются к нам, потому что всё ещё смотрю на женщину.

– Мы уже уходим, – первым отзывается Эллиот, беря меня и Тоби за руки.