– Он сказал… – ее голос звучал тихо и дрожал, – что устал от отношений со мной, что ощущал себя закоренелым семьянином, а ему хотелось девушек и тусовок…

Я был уверен, что Тина вот-вот разревется. В уголках ее глаз уже собрались слезы, но она лишь глубоко вздохнула и усилием воли улыбнулась мне, пусть и слегка виновато. По ее самолюбию и гордости словно проехались танком, но она старалась не показывать слабости.

У меня запершило в горле.

– Может, я все-таки набью ему морду?

Она несколько раз моргнула, пытаясь прогнать набежавшие слезы.

– Нет, не надо. Возможно, он в чем-то прав и…

Я не дал ей договорить. Резко подкатил кресло так, что ее бедра оказались зажаты между моими коленями, упирающимися в матрас, и в этот миг почувствовал цветочный аромат ее духов. Она сглотнула и нервно облизнула губы, глядя мне в глаза.

Господь Всемогущий, дай мне терпения.

– Не смей оправдывать этого ублюдка. В том, что он не смог удержать своего дружка в штанах, твоей вины нет. Просто он козел с мозгом медузы.

– У медузы нет мозга, – растерянно вставила Тина, и я довольно улыбнулся.

– Вот именно, Мотылек. Понимаю, сейчас тебе очень больно, и ты имеешь полное право грустить и оплакивать разрушенные отношения, но знай одно: ты невероятная девушка. Красивая, умная, добрая. А эта вонючая сколопендра еще приползет к тебе. Но я надеюсь, ты достаточно умна и не станешь прощать его и принимать обратно.

Тина рассмеялась сквозь слезы.

– Медуза, вонючая сколопендра… Откуда такие сравнения?

Я не смог сдержать ответной улыбки.

– У меня сестра фанатеет от канала «Дискавери». Особенно от передач про насекомых.

– Спасибо тебе. – Тина облизала губу, и я, затаив дыхание, проследил за движением ее языка.

Черт. Она слишком близко.

Скрыв неловкость за кашлем, я откатился к столу и снова заглянул в ее ноутбук.

– Так, работы максимум на полчаса. Я занесу его тебе вечером. Идет?

– Идет. – Тина поднялась с кровати и подошла к двери. – Спасибо тебе еще раз.

– Не за что, и имей в виду: если нужно – набью ему морду. Ну или научу бить тебя. Полезный навык.

Тина снова улыбнулась, и мне показалось, что в этот раз очень даже искренне.

Когда она вышла за дверь, я прислонился затылком к спинке кресла и тяжело застонал.

Дерьмо.

Во-первых, я был гребаным засранцем, потому что в глубине души радовался, что Тина рассталась со своим прилизанным, слащавым красавчиком. Да, я видел их совместные фотки в интернете и сразу невзлюбил этого кретина за один факт его существования.

А во-вторых, я все еще мечтал с ней переспать.

Беда состояла в том, что Тина точно не согласится на интрижку на одну ночь, а мне не нужны серьезные отношения. Нам просто не судьба быть вместе, и я должен был с этим смириться.

Глава 4

Зак

Я так сильно увлекся разговором с Тиной, а потом мыслями о ней, что потерял счет времени и чуть не опоздал на лекцию к профессору Миллеру. В конце семестра я надеялся получить от него рекомендательное письмо, которое поможет мне попасть на стажировку мечты в NPPD^[1]. После занятия я заглянул в ремонтный сервис, где забрал телефоны, которые принесли клиенты, и кое-какие запчасти, чтобы поработать в комнате. Конечно, если не вырублюсь от усталости.

Но по возвращении в общежитие меня ждал неприятный сюрприз. В комнату заехал мой новый сосед. Долговязый кудрявый хипстер сидел на кровати, которую раньше занимал Рэйден, и перебирал струны гитары.

Твою мать. Только музыканта мне здесь не хватало. Если он еще и новичок, который выучил всего парочку аккордов к песням Metallica, то я выброшусь из окна. Раньше я и сам играл – и довольно неплохо, – но эта часть моей жизни осталась в далеком прошлом. Призрачные воспоминания о тех временах, когда меня окружали любимые люди, когда все было понятно и просто, мне сейчас совершенно ни к чему.

– Привет. – Парень лучезарно улыбнулся. – Меня зовут Хантер, я твой новый сосед.

– Ага, – буркнул я и прошел к своей кровати.

В животе заурчало от голода, и я мысленно поблагодарил Тину за сэндвичи, которые ждали меня в холодильнике.

– А тебя как зовут? – Хантер продолжал улыбаться, как будто не замечал моего угрюмого настроения. – Спешу тебя обрадовать: в общежитии буду появляться редко, собираюсь большую часть времени тусить у своей девушки.

Вот с этого и стоило начинать.

– Зак, – кисло представился я и сел за стол, чтобы разобраться с ноутбуком Тины.

– Думаю, нам надо узнать друг друга поближе, все-таки мы теперь соседи. Может, расскажешь о себе? – не унимался он.

К его болтовне прибавились звуки гитары. Я не ошибся: он только учился, и у меня руки чесались отобрать у него несчастный инструмент.

– Что ты хочешь узнать? – спросил я, не скрывая раздражения в голосе, но Хантер либо был болваном, либо просто притворялся, что ничего не замечает.

– К примеру, чем ты увлекаешься, какие фильмы смотришь, какую музыку слушаешь.

Я закатил глаза так, что мог бы разглядеть собственные мозги.

– Я люблю вязать крючком, мой любимый сериал «Сплетница», а кумир – Мэрайя Кэри.

Хантер вытаращился на меня и разве что челюсть на пол не уронил.

– Ты сейчас серьезно? – произнес он и недоверчивым взглядом окинул мои татуировки на предплечьях.

Я медленно выдохнул через нос.

– Нет, придурок. Просто ты меня достал своими расспросами. Я твой сосед, а не будущая жена, так что прибереги свою идиотскую анкету для девчонки, а от меня отвали.

Хантер обиженно насупился и отвернулся.

Идиот.

Я надел наушники – на тот случай, если он снова захочет поболтать.

Когда в комнату заселился Рэйден, он не заваливал меня дебильными вопросами. Увидев эмблему AC/DC на моей затасканной футболке, он включил их трек, а потом заказал для нас большую пиццу. Я скорее язык проглочу, чем признаюсь, что скучаю по этому засранцу. Радовало только то, что Хантер не будет мозолить мои глаза на постоянной основе.

Спустя полчаса, разобравшись с ноутбуком Тины и съев ее сэндвичи, я отправился к ней.

– Спасибо тебе огромное, Зак, – просияла она. – Я уже боялась, что не успею доделать проект к завтрашнему семинару.

– Не за что. А тебе спасибо за сэндвичи, ты спасла меня от голодной смерти.

Мои уголки губ дернулись, когда я увидел, что ее щеки покрылись нежным румянцем. Глаза Тины были красными. Значит, плакала совсем недавно.

– Сколько я должна за починку? – Тина обнимала ноутбук обеими руками и смотрела на меня таким по-щенячьи преданным взглядом, что я, не успев даже осмыслить свои следующие слова, выпалил:

– Поцелуя в щеку будет достаточно.

Зак, ради всего святого, тебя Рэйден покусал? Такую хрень мог ляпнуть только этот зефирчик.

Тина покраснела еще сильнее.

И я вместе с ней.

– Я серьезно, Закари.

– Я тоже, – попытался я спасти положение и нахмурил брови, стараясь придать лицу угрюмый вид. – Мне ничего не нужно, правда. А про поцелуй просто пошутил.

Я уже собирался развернуться и уйти, пока не сморозил еще какую-нибудь чушь, но Тина схватила меня за ткань футболки на плече, подошла ближе и звонко чмокнула в щеку. На мгновение я завис, а мое сердце предательски екнуло.

– Спасибо, Зак. И не только за ноутбук, – серьезно сказала Тина, и я догадался, что она имела в виду наш дневной разговор.

– Всегда к твоим услугам, Мотылек. – Я приложил все усилия, чтобы мой голос звучал как можно ровнее.

Поднимался на свой этаж я в странном смятении.

Чувак, прекращай это дерьмо.

В комнате я включил любимый фильм «Начало» Кристофера Нолана, взял телефон, у которого, по словам хозяина, была проблема со звуком, и принялся разбирать его. Мой сосед сидел в наушниках и больше не предпринимал попыток «узнать меня поближе». И слава богу.

Когда я разобрал панель телефона и начал чистить забившиеся пылью динамики, мне позвонила мама. Я взял наушники и вышел в коридор. Хотя меня нельзя было назвать приветливым соседом, чужие границы я уважал. Я сомневался, что кому-то интересно слушать мои телефонные разговоры.

– Bonjour maman^[2], – поприветствовал я маму, задаваясь вопросом, зачем она позвонила, если мы виделись четыре дня назад. Для того чтобы она соскучилось по мне, должно было пройти по меньшей мере две недели.

– Bonjour, fiston, comment vas-tu?^[3] – Ее голос звучал подозрительно нежно.

– Tout va bien, comme Riri?^[4]

Мы всегда начинали разговор на французском, а потом плавно переходили к английскому, более привычному для меня. Иногда перекидывались арабскими фразочками, которых я, по правде говоря, знал не так много.

Моя мама была француженкой арабского происхождения. Ее дед-алжирец иммигрировал в Европу в поисках лучшей жизни, а мама в пятнадцатилетнем возрасте сбежала из дома в Америку вместе со старшей сестрой. Одному только богу известно, каких усилий им стоило заполучить грин-карту. Здесь она познакомилась с моим отцом, уроженцем Южной Кореи, и в двадцать лет родила меня.

Корейские и арабские корни сделали свое дело. Благодаря этому у меня была необычная внешность, на которую клевали девушки. Густые, немного вьющиеся черные волосы, оливковая кожа и раскосые глаза насыщенного зеленого оттенка. Правда, корейская кровь все же брала верх, и меня часто сравнивали с айдолами, чего я терпеть не мог.

– Как раз о Сабрине я и хотела с тобой поговорить. – Мама перешла на английский, а значит, на сегодня с официальными любезностями покончено.

Я весь подобрался.

– Что-то случилось? Рири заболела?

Моя сестренка, которую мама родила от своего второго (и, хвала всевышнему, бывшего) мужа, – единственное, за что я был благодарен этому козлу.

– В ближайшие месяцы я буду чаще выходить в ночную смену. Мне нужно, чтобы в эти дни ты приезжал домой на ночь.

– Ты ведь оставляла ее с тетушкой Дорой, наша соседка никогда не отказывала тебе. Она любит Рири, как родную внучку.

– Тетушка Дора чувствует себя неважно после сердечного приступа. Она не может присматривать за Сабриной как раньше. Мне нужна твоя помощь.

Я тяжело вздохнул и прислонился к стене.

– Ладно, пришли мне свой рабочий график, я постараюсь подстроиться под него.

Мама подозрительно долго молчала, а потом заговорила взволнованным голосом:

– На самом деле я хотела попросить тебя, чтобы ты приезжал не только на ночь, но и на весь день моего дежурства.

Я нахмурился.

– Ты помнишь, что у меня последний учебный год?

– И что с того? Я же не прошу тебя жить с нами. Тебе нужно приезжать только на выходные.

– Мама, у меня нет выходных. Я либо работаю, либо учусь, либо тренируюсь.

Она нарочито громко вздохнула. Казалось, она начала раздражаться от нашего разговора, и я был ровно в таком же состоянии.

– Ты можешь заниматься учебой из дома. У тебя же часто бывают дистанционные занятия.

– Ма, ты же знаешь, Рири с катушек слетает, стоит мне переступить порог дома. Мне нужно готовиться к экзаменационному тесту, который я должен сдать на сто баллов, чтобы заполучить стажировку в NPPD. А готовиться в обществе Рири нереально.

– Она уже не ребенок. Развлечет себя сама, пока ты учишься. Ты просто не хочешь брать на себя ответственность.

Я заскрежетал зубами от злости. Кто бы говорил про ответственность!

– У Рири пропеллер в заднице, она с меня не слезет, если я не буду всецело уделять внимание ей.