Я не осуждал сестренку за это. Ей уже девять, но она с малых лет была на попечении соседок и маминых подруг. Мама пропадала на работе, а я – то на учебе, то на тренировках. Поэтому, если мы оставались дома, Рири постоянно хотела играть, болтать и часто даже засыпала в моей кровати. Я прекрасно понимал, что если буду ездить домой каждую неделю, то не смогу заниматься учебой – буду всецело занят младшей сестрой. И это все очень не вовремя.

– Ты никогда не брала смены в выходные дни, вам не хватает денег?

– Нет, что ты, mon garçon^[5], не волнуйся.

– Тогда в чем дело? – И тут меня осенило. – Мам, скажи правду, нет ведь никаких новых дежурств. Все дело в мужчине, да?

Мама пробубнила что-то нечленораздельное, и я не смог подавить стон досады.

– Maman, ты серьезно? Ты решила усложнить мне жизнь на последнем курсе из-за какого-то мужика?

– Мне всего сорок три. Я имею право на личную жизнь. – Мама пыталась говорить твердым тоном, но меня не покидало ощущение, что она нервничает. Или что-то недоговаривает. – Я могла бы тебя не дергать и приглашать Марка к себе, но это ты в прошлом году устроил скандал, когда застал у нас дома Арни.

Она была права.

В тот день я вернулся с учебы раньше обычного и застал на нашей кухне Арни – худого лысого очкарика в одних трусах и моих домашних тапках. Я не знал, как сумел сохранить рассудок, потому что в первую секунду мне хотелось выпереть незнакомца на улицу прямо в таком виде. Когда он ушел, неловко попрощавшись и избегая моего звериного взгляда, мама начала возмущаться, что я не имел права выгонять ее гостя.

Вот тогда-то я и взорвался. Закатил такой скандал, что мама впервые смотрела на меня со страхом в глазах. Я даже разбил, скинув со стола, ее любимую кружку. От мысли, что какой-то левый чувак ночевал под одной крышей с моей драгоценной сестренкой, у меня кровь вскипала от гнева. Я строго-настрого запретил ей приводить мужчин в дом, пока Рири не уедет в колледж. Как ни странно, мама послушалась.

– Я и сейчас придерживаюсь того же мнения. Только через мой труп в нашем доме будут ночевать посторонние мужчины.

– Что за собственнические замашки, mon fils^[6]? Твой отец никогда не был таким.

Я невольно опустил взгляд на руки, кожу которых покрывала плотная сеть черных узоров. Сердце болезненно кольнуло, и я с раздражением спустил рукава толстовки.

– Моему отцу плевать на нас. А мне нет. Я буду приезжать, когда скажешь, но даже думать не смей, чтобы приводить в дом своих любовников.

Не дожидаясь ответа, я сбросил трубку.

Этот год будет очень сложным.

Глава 5

Тина

Следующая неделя официально стала худшей в моей жизни за последние годы. Сначала я терпела сообщения сестер, в которых они обе жалели меня. Конечно, я понимала, что они переживают за меня, но как же надоело читать их: «Не расстраивайся, сестренка, первые отношения никогда не заканчиваются свадьбой, прими и отпусти». «А представь, как было бы паршиво, если бы ты узнала об изменах, уже будучи замужем за ним! Хорошо, что все вскрылось именно сейчас».

Но я не хотела ничего представлять. И имела полное право расстраиваться здесь и сейчас.

Потом мне начали названивать мои родители. Папа предлагал оторвать Джону яйца, а мама грозилась поехать к нему домой и высказать семейству Маклаген, какого говнюка они воспитали. Я была благодарна семье за поддержку, но мне просто хотелось, чтобы меня оставили в покое.

Следующим кругом моего персонального ада стали звонки миссис Маклаген. Я не была готова разговаривать с мамой Джона. Она наверняка начала бы оправдывать своего единственного сына и даже попросила бы сделать первый шаг к перемирию, поэтому, несмотря на угрызения совести, я игнорировала все ее звонки.

Но было кое-что гораздо хуже всего этого.

Джон.

Я видела его почти везде. Почти каждый день. Мы пересекались в коридорах, сталкивались в университетском кафетерии, ходили в одни и те же кофейни. Даже в библиотеке один раз увиделись. Каждый раз он смотрел на меня взглядом виноватого щенка, иногда пытался поговорить и просил прощения. Может, я бы и поддалась на его уловки, если бы рядом с ним не ошивалась какая-нибудь длинноногая красотка.

Джон, без сомнений, был красив. Кроме того, он прошел отборочные, и его взяли в футбольную команду университета. Поэтому меня не должно удивлять то, что к нему выстроилась очередь из девушек, желающих весело провести время. И он пользовался этим на полную катушку, потому что раньше подобная роскошь была недоступна из-за одной помехи.

Меня.

В вечер пятницы я собиралась почитать что-нибудь из любимых романов или посмотреть сериал на «Нетфликс», но мои планы разнес в пух и прах разрушительный ураган по имени Луиза.

– Серьезно, Ти? Пока этот ублюдок катает на члене очередную девицу, ты хочешь отсиживаться в комнате весь уикенд?

На третий день моего «траура» Лу вытрясла из меня правду со словами: «Или ты рассказываешь мне, что у тебя случилось, или я переезжаю жить на кладбище. Даже там не настолько уныло, как в нашей комнате».

Я стушевалась под орлиным взглядом соседки.

– Я всегда провожу выходные дома. Иногда хожу в парк, чтобы покормить уток и бездомных кошек.

– Парк, кошки… – Лу, сидя на своей кровати в белой длинной футболке и красных стрингах, задумчиво почесала затылок. – Тина, такими темпами ты до конца жизни будешь одна или с этими самыми кошками. Ничего слушать не хочу, сегодня ты пойдешь со мной на вечеринку. Скоро заедет Майк, и, если понадобится, мы тебя туда силком потащим!

И вот через час я в компании Лу и Майка переступила порог дома сестринства, где меня тут же оглушили басы громкой музыки. В гостиной было не протолкнуться, и, оказавшись в толпе людей, я почувствовала неуверенность и скованность – отвыкла от шумных вечеринок. Мне захотелось сбежать в первую же минуту, но Лу как будто задалась серьезной целью встряхнуть меня. А еще напоить.

Не успела я занять свободное место на подоконнике в дальнем углу комнаты, как она всучила мне коктейль и заверила, что в сестринстве с напитками всегда все очень строго. Их можно пить, не опасаясь, что кто-нибудь туда что-то подсыплет.

Выпив, я немного расслабилась, и Лу потащила меня танцевать.

После третьего коктейля я совсем раскрепостилась и, полностью отдавшись музыке, начала плавно двигать руками и бедрами в такт. Я с детства любила танцевать, и у меня это хорошо получалось. Поэтому я даже не удивилась, когда незнакомые парни стали подходить ко мне, чтобы пригласить на танец или предложить выпить. Но я всем отказывала. Мне было неловко и непривычно, и после четырех лет отношений я забыла, каково это – флиртовать с незнакомцами. К тому же я знала, что на подобных вечеринках парни в основном ищут приключения на одну ночь, а я была слишком консервативна в этом вопросе.

Я бы сказала, что вечер получился отличным, но из-за количества выпитого и громкого шума через час у меня разболелась голова.

– Лу, а где здесь уборная? – спросила я, пока она танцевала медленный танец с Майком.

– Иди на второй этаж, там не бывает очередей. Вторая дверь слева по коридору.

Я кивнула ей и украдкой взглянула на Майка. Он смотрел на Лу, как кот на индейку, приготовленную в честь Дня благодарения. Бедный парень уже год как сидел во френдзоне и, по словам Айви, вряд ли выберется оттуда, потому что Лу игнорировала все его знаки внимания.

Лу не ошиблась. На втором этаже очереди не было совсем. Я потянула за ручку, но дверь оказалась заперта, а за стеной раздавался женский смех вперемешку с мужским. Я скрестила руки на груди в ожидании, когда парочка освободит туалет.

К счастью, долго ждать не пришлось. Вскоре дверь открылась, и из уборной выпорхнула растрепанная девушка с покрасневшими щеками. Лямки платья были спущены с плеч, а подол задран, но ее это, казалось, не волновало.

– Еще увидимся! – Она помахала парню, выходящему вслед за ней, и зацокала каблуками в сторону лестницы.

Я с трудом подавила изумленный возглас.

Ко мне навстречу шел мой Джон. Точнее, уже не мой.

Его рубашка была застегнута лишь наполовину, а волосы взъерошены так, словно кто-то запускал в них свои пальцы. И он выглядел до такой степени красивым, что на секунду мне захотелось простить ему все.

Где твоя гордость, идиотка?

Я мысленно отвесила себе пощечину. Сейчас во мне говорил выпитый алкоголь, и нельзя было поддаваться его воздействию.

– Ти? – опешил Джон, замерев в дверном проеме.

– Пропусти, мне нужно в туалет. – Я намеренно не смотрела ему в глаза, чтобы сохранить остатки рассудка.

– Тина, давай поговорим.

– Нам не о чем разговаривать. Иди к своей подружке и говори с ней.

Я уже хотела развернуться и уйти, но он схватил меня за локоть и притянул к себе.

– Посмотри на меня.

Я с опаской подняла взгляд и едва не расплакалась.

Джон с грустью смотрел на меня. Мой Джон. Такой красивый и родной. Нежный и чуткий. Заботливый и любящий.

Нет, нет и нет. Того Джона больше нет. И я понятия не имела, что с ним случилось.

– Чего ты от меня хочешь? – устало спросила я.

Джон пальцами зачесал волосы назад и, тяжело вздохнув, тихо заговорил:

– Ти, я знаю, что поступил как последний мерзавец и не заслуживаю твоего прощения. Я… Слушай, следующие слова прозвучат дико, но, несмотря на все это… – Он нервно хохотнул и указал большим пальцем куда-то себе за плечо. – Я люблю тебя.

Я собиралась бросить едкий комментарий, как вдруг Джон прижал к моим губам указательный палец. От этого прикосновения я покрылась мурашками.

– Так и есть, Ти, не спорь. И если я когда-нибудь женюсь, то только на тебе.

С моих губ сорвался истерический смешок.

– И поэтому ты кувыркаешься с другими девушками направо и налево, как кролик в брачный период?

Джон стиснул челюсть так, что на скулах заходили желваки.

– Отпусти меня, – попросила я и попыталась высвободиться из его хватки, но у меня ничего не получилось. Джон притянул меня ближе, и мне до боли в сердце захотелось выгнуть спину, чтобы почувствовать тепло его тела.

Какая же ты слабачка, Тина.

– То, что происходит с другими девушками, несерьезно. Но мне это необходимо…

– Необходимо? – взвилась я, выдернув руку. – Господи, Джон, что с тобой не так? Тебе было меня мало? Тогда не смей больше приближаться ко мне. Оставь меня!

– Вот почему я захотел взять паузу, Ти. Тебя слишком много. Ты душишь меня своим вниманием, – взорвался Джон.

От его заявления я опешила.

– Душý?

– Да! Даже на расстоянии ты пыталась занять все мое время. Постоянные звонки, сообщения. Ты следила за моими соцсетями, подписалась на всех моих друзей. Я чувствовал себя так, будто находился под колпаком ЦРУ. Не будь ты такой навязчивой, то мы бы до сих пор встречались.

Я приоткрыла рот от шока и растерянно захлопала ресницами.

– Ты сейчас серьезно? – только и сумела выдавить я.

– Да, Ти. И самое идиотское в том, что даже после расставания ты продолжаешь следить за мной. Я устал везде натыкаться на тебя. Мне нужно больше свободы.

Глаза жгло от непрошеных слез. Неужели мой славный, милый Джон всегда был таким подонком, а я настолько ослепла от любви к нему, что не замечала?

– Я не слежу за тобой, придурок.

– Да? А что ты здесь делаешь? У тебя нет знакомых в сестринстве. Крис сказал, что ты никогда не приходила на их вечеринки.

От возмущения плакать резко перехотелось.

– Ты в своем уме? Меня пригласили, вот и пришла. Утихомирь свое эго, кретин. Мне на тебя плевать.

Джон снисходительно покачал головой.

– И кто же тебя пригласил, Ти? – В его голосе сквозило превосходство и высокомерие.

Мне хотелось во что бы то ни стало стереть с его лица самодовольную ухмылку, поэтому я сказала:

– Парень, Джон. Меня пригласил на свидание парень. Или ты думал, что я по-прежнему храню тебе верность и жду, пока ты нагуляешься и притащишь свою нахальную лживую задницу назад ко мне?