Однако найти свободный оказалось не просто. Тыквенный спас и впрямь удался, что всех радовало, и радость эта щедро выплескивалась сегодняшней безумной ночью.

Третий шатер был пуст, его внутренность освещал тусклый свет фонаря. Они сели на расстеленные шкуры и начали праздновать дальше.

– Эх, вот же какая жизнь, – сказал Ратибор, плеснул вина в кубки и отрезав ломоть окорока стал нарезать его полосками. – Прошлой ночью не верил, что до утра доживу, и вот… Не думал я, что когда-то буду вот так пить вино с тобой и думать, что как же хорошо, что всё обошлось!

– А ты не винишь себя за Колобка? – вдруг спросила Зулейка, откинувшись на шкуру, глядя в его глаза. Она видела в его взгляде что-то новое – усталость, но и огромное облегчение.

– Винил. Но… Он сделал свой выбор сам. Он спас нас и… спас себя, – ответил Ратибор, отложив окорок и смотря в её глаза. – Ты же видела этого мальца, что показал мне язык? Да он один в один наш Колобок! Не внешне, конечно, душой. Я это сразу понял.

Зулейка тихо улыбнулась. Она видела, что этот огромный, грубый воин, еще недавно безжалостно рассекающий нечисть мечом, может быть столь ранимым. Не внешне, конечно. Душой. Ду-шой… Впервые за долгое время она почувствовала к нему не просто уважение, но и что-то большее.

– Ты… другой, чем я думала, – произнесла она, подперев голову рукой и глядя на него. – Всё это время я видела только воина, сильного, опытного, но теперь… мне кажется, что эта твоя суровость лишь скорлупа, за которой скрывается большое сердце.

Ратибор смутился. Он, избегая её взгляда, начал кромсать полоски окорока на ровные маленькие квадратики.

– Да ну, что ты… Я просто… – он замялся, отложил нож и теперь мял пальцы, не зная куда деть руки. – Ну вот есть у меня знакомый, один такой… ну воин тоже… не молодой уже, и весь в шрамах… и он, ну… хотел бы спросить у одной… магички, что… ну… как бы… ох!

Зулейка усмехнулась, едва сдерживая смех. Она прекрасно понимала, к чему он клонит.

– И что бы магичка сказала этому воину? – подыграла она, склонившись ближе.

– Ну… да, – Ратибор смутился еще сильнее. – Если бы она… эээ… не считала его… глупым, то, может, и ответила бы что-то хорошее. Но, наверное, ей не нравятся такие, как он…

Зулейка посмотрела на него с лукавой улыбкой.

– Ну, если бы от него не пахло, как от… недавно вырытого трупа, я бы, возможно, ответила ему «да». – она едва сдерживала смех, увидев как у него забегали глаза и взлетели вверх густые брови. Ратибор, явно не ожидая такого ответа, открыв рот уставился на Зулейку.

– От трупа? – он повёл носом, – А ну, да… пахнет… Я ж полно этой нечисти покрошил, привык уже к этой вони… А когда ж помыться-то было? Да и нет в лесу бань! – он засмеялся неловко, оглядываясь по сторонам и чуть отодвигаясь.

– А рядом есть озеро, – проговорила Зулейка, встала и томно потянувшись, направилась к выходу, Обернулась, блеснув глазами. – Надо бы это исправить.

Ратибор застыл, глядя на неё. Его сердце забилось чаще, а в голове пронеслись тысячи мыслей. Вскочив, он бросился за ней следом, забыв про вино и нарезанный окорок.

Их путь к озеру был коротким, они шли молча, слушая только шорох листьев под ногами, приближающийся плеск воды и кваканье лягушек. Лунный свет отражался на поверхности озера, создавая сказочную, почти магическую атмосферу.

Зулейка остановилась у самого берега и оглянулась на него. Её глаза, светящиеся в свете луны, смотрели на него с каким-то новым, неожиданным теплом и озорством.

– Ну что, ты будешь стоять и смотреть? – поддразнила она, красивым движением плеч сбрасывая накидку на землю и подошла ближе к воде, медленно наклонилась, пробуя, не холодна ли. Огромная луна коварно, а может намеренно, просветила тонкое нарядное платье, подчеркнув все прелести её стройной фигуры.

Ратибор сглотнул, его сердце заколотилось так, что казалось, оно гремит в груди, и всем это слышно. Ей – точно. Она ж колдунья!

– Ну, эээ… да я… – начал он, но Зулейка только рассмеялась и выпрямилась, повернувшись боком, чтобы луна подсветила и грудь.

– Ну вот и не бойся! – с лёгкостью добавила она и уже не медля, одним быстрым движением, потянула тесьму и снова шевельнула плечами. Легкое платье неслышно соскользнуло на землю.

В этот момент, Ратибор, который мог лихо сражаться с чудовищами и нечистью, презирая смерть, а пальцами раздавить череп упыря, почувствовал себя неуклюжим и неловким, как подросток. Он уставился на Зулейку будто на что-то немыслимое, запретное, о чём даже думать не смел, будто никогда и не видел обнаженных женщин.

– Ты собираешься стоять там в своих вонючих доспехах, или всё-таки присоединишься ко мне? – спросила она, уже ступая босыми ногами в озеро. Вода была прохладной, даже студеной, предвещая раннюю зиму, но сейчас, после битвы, напряжения и хаоса последних дней, она показалась парной.

Ратибор, путаясь в пряжках и шнурках, торопливо стянул доспехи, не зная, куда деваться от приступа внезапной скромности. Он деланно засмеялся, сбрасывая кольчугу и сапоги и замешкался, когда дошел до исподнего.

Колдунья, наблюдающая за ним, ждала, наклонив голову.

– Да что уж там, – пробормотал он себе под нос, скидывая и исподнее.

Зулейка, с интересом опустила взгляд и одобрительно кивнула.

Ратибор не дал ей времени рассмотреть свой явный интерес к ней, который возрастал с каждой секундой. Гикнув и ухнув, он с разбегу бросился с головой в воду, обдав её веером колючих брызг, заставив взвизгнуть, замахать на него руками, поёжиться. Вынырнул через несколько метров, оглянулся.

– Ух, хороша водичка! – воскликнул, отфыркиваясь, а сам так и впился в Зулейку, шаря жадно по её телу, лаская глазами сокровенное.

А она наблюдала за ним улыбаясь и не спешила заходить глубже, позволяя себя разглядывать. Её глаза искрились весельем и тайной. Она шагнула ближе к нему, воды было ей уже по колено, и, слегка наклонившись, плеснула водой в сторону Ратибора.Усиленный магией шлепок, создал водяной шар, влетевший в его лицо, окатив брызгами.

– Эй! – Ратибор ухмыльнулся, отфыркиваясь и, не успев удивиться её меткости, тут же получил новую порцию воды снова в лицо.

– И что, собираешься упустить шанс отомстить ведьме? – усмехнулась она, отступая чуть назад, и дразня слегка отставила ногу, чтобы бесстыдный лунный свет подчеркнул гладкий упругий живот и тонкую линию лона. Вода заиграла вокруг её ног, потекла вверх по телу, орошая, очищая, смывая грязь и усталость, заостряя соски, покрывая кожу мурашками, то ли озноба, то ли возбуждения, и в воздухе повисло ощущение чего-то лёгкого, сладкого, дразнящего.

Ратибор наконец расслабился, его смех раздался громко, и он плеснул ей в ответ, не пытаясь больше сдерживать себя.

– Ну держись, ведьма! – крикнул он и кинулся вперёд, обрызгивая Зулейку до самых волос, покрывая её красивую гладкую кожу бриллиантовыми бисеринками воды.

Они смеялись, как дети, играя в воде, касаясь и лаская друг друга, забыв обо всём, что было раньше: битвах, страшных событиях, о собственных страхах и сомнениях. Ратибор, видя её сияющее лицо, вдруг заметил в ней что-то, чего не видел раньше – не только силу, но и удивительную лёгкость, и нежность и… страсть.

– Ты удивляешь меня, Зулейка, – пробормотал он, останавливаясь и протягивая к ней руки. – И восхищаешь.

Вода тихо журчала вокруг их тел. Она шагнула ближе, остановившись так, что их лица почти касались.

– А ты… – прошептала она, поднимая руку и осторожно трогая его раненное плечо с еще не зарубцевавшейся раной, – всегда был в моей тени. Но теперь я вижу тебя, Ратибор, и вижу… больше.

Её прикосновение было лёгким, но он почувствовал его глубже, чем любые раны от меча. Он, теряя слова, просто смотрел на неё, чувствуя, как его сердце сладко замирает и пропускает удары.

– Я… – он попытался что-то сказать, но Зулейка, не дожидаясь ответа, медленно притянула его к себе. Их губы встретились в мягком, но чувственном поцелуе. В тот момент, когда их губы и тела соприкоснулись, всё остальное перестало иметь значение.

Ратибор чувствовал её тепло, её магию, пронизывающую его тело. Его руки обняли её талию, притянули к себе, и они замерли так, впитывая тепло и страсть друг друга, окутанные серебристым светом луны, окружённые тихим плеском воды и ночным шепотом леса.

– Ты знаешь, что… мне бы хотелось видеть тебя… рядом. Всегда, – тихо сказал он, когда их губы разомкнулись.

Зулейка улыбнулась, её глаза блестели, но в них мелькнула тень чего-то более сложного.

– Я понимаю, – сказала она тихо, опустив взгляд, и прикоснулась к старому шраму на его груди. – Но есть вещи, которые… не так просты.

Ратибор нахмурился пытаясь понять, в его глазах мелькнула тревога, но её мягкое прикосновение успокоило его.

– Мы можем поговорить об этом позже, – мягко добавила она, целуя его в заросшую щёку, и в мощную шею, и в сильное плечо. – Сейчас давай просто наслаждаться этой ночью.

Он кивнул, чувствуя, что в её словах есть нечто важное, что они должны обсудить, но для этого ещё будет время.

***

От автора

Друзья, спасибо, что дочитали. История получилась небольшой, но вполне законченной. Однако я вижу в ней задел на что-то большее, чем одно одно сказочное, местами забавное, но в основном драматичное, а порой и жутковатое, приключение, завершившееся хорошей пьянкой и приятной романтикой. В целом, мне нравится, что получилось, Свою задачу: показать, что из историй про Колобка и народных сказок, можно сделать что-то серьезнее, чем небольшой рассказ-адаптация – считаю справился. Эта повесть послужит отличным дополнением к моему сборнику колобковых рассказов «Колобок: от сказки, до киберпанка». Там много коротких историй-прототипов, из любой из которых можно развить подобную повесть или даже роман. В самых разных жанрах. Кто еще не читал, рекомендую! Особенно начинающим писателям пробующих создать что-то своё. "Колобки» – удобный формат для прототипирования идей и пробы себя в том или ином жанре.

Что касается этой истории… Оставить её так? Ведь вроде всё закончилось хорошо. Хотя… Или продолжить? Это зависит от вас, дорогие мои, от вашего интереса, поддержки и комментариев. :)

Искренне ваш,

Константин Лапенко