Нелюбимая (страница 10)
Когда мы с ней остаемся наедине, не знаю, с чего начать. Наверное, стоило бы с поздравлений. Но я не настолько добрая и жертвенная, как может показаться.
Кира не спешит помогать мне. Теплоты между нами нет, но вроде как и не враги. На трассе больше искренних чувств между нами.
– Мы можем оставить в секрете наши с тобой интересы? – упираюсь взглядом в ее кольцо с крупным бриллиантом и, как ошпаренная, поднимаю глаза вверх.
– Ты про гонки? – с усмешкой спрашивает.
Облизываю губы. Сложно как-то.
Хочется взять за грудки и прокричать, чтобы молчала.
– Никто не должен знать, – чуть тверже проговариваю.
– Хорошо. Я никому не скажу, – довольно быстро соглашается.
Набираю воздуха полную грудь. Здесь он напитался ею.
– Поздравляю.
Стараюсь вложить что-то теплое в это слово, бескорыстное. Чтобы звучало от души и искренне.
У меня не получается, и Кира это чувствует.
Церемония начинается вовремя. Я сижу во втором ряду, крайняя. Рядом мама. Ее незримая поддержка как кокон.
Сердце бьется с ровным, но быстрым темпом. Все мышцы натянуты, кости – тверже скал, вены – металлические струны. Упади на меня небо, я останусь цела. Но вот внутри густая пустота.
Под первые аккорды какой-то унылой мелодии я чувствую приближение невесты. Она идет медленно к алтарю, где ее ждет Сафин.
На нем светло-бежевый костюм, который ему идет едва ли не больше, чем темный. Мой взгляд скользит по Тиму, впечатывая счастье, которое я вижу в его глазах.
Дальше туман, как бы ни старалась вынырнуть из него.
Все было по-настоящему. Я видела. Поняла.
Частые вспышки фотокамер, официальная фотосессия новобрачных. Их поцелуи. Короткие, немного зажатые. На публику и нельзя позволить большее. Как-никак Тимур – известная личность, а Кира, как оказалось, из небезызвестной семьи гонщика Крайововича. Пилот из Сербии был очень знаменит в шестидесятых.
Не свадьба, а саммит по «Формуле». Не думала, что когда-нибудь скажу такое, но в эту минуту я ненавижу чертов чемпионат.
Еда не лезет. Стараюсь не замечать, как меня тошнит, как крутит за грудиной, как каждый уголок в моем теле тлеет, не затухая.
Стою, улыбаюсь. Часто танцую. Здесь классная музыка, и меня постоянно приглашают на медленный танец.
Флиртую, нисколько не стесняясь, и не думаю, что завтра мне возвращаться к своему парню в Москву. Я уже нечестна с ним.
Я играю. Через силу, проворачивая внутренности, всю себя.
Когда на городок опускается вечер, зажигаются фонари, а спустя четверть часа раздаются залпы фейерверков.
Все очень красиво и правда романтично.
Меня же с ног сбивает усталость. Не столько физическая, сколько душевная.
Берег озера манит. Понимаю, что больше всего на свете хочу остаться в этот вечер одна.
Где-то за моей спиной выносят торт. Под общие аплодисменты режется первый кусок. У нас по традиции его бы продали гостям. Но здешние гости не такие.
Выскальзываю с виллы, сняв босоножки. Босая добегаю до набережной, где прогуливаются парочки, до которых мне нет никакого дела.
Усаживаюсь на берег. Здесь песок и мелкая галька. Платье, наверное, будет испорчено.
Плевать.
Вдыхаю чуть солоноватый запах. Примесь хвои, выпечки из соседних ресторанов и фруктов.
Поплакать бы, а слез как нет. Упираюсь подбородком в колени, обхватываю руками ноги и просто прикрываю глаза.
Мне настолько плохо. Как и хорошо. Вот так полярно.
– Привет, – устало-радостный голос слышу за спиной.
Скрежет стеклянного бокала об бутылку разносит колючие импульсы по всем нервным окончаниям. Я дрожу, и меня опутывает необъяснимый жар.
– Не против, если тут тоже посижу?
Не дожидаясь ответа, Тимур садится рядом со мной. Он тоже не думает о чистоте своего костюма.
Сафин откупоривает шампанское и наливает шипящую жидкость в бокал. Протягивает его мне, себе же оставляет саму бутылку.
Глава 18. Варя
Сафин откупоривает шампанское и наливает шипящую жидкость в бокал. Протягивает его мне, себе же оставляет саму бутылку.
Смотрю на пенку в бокале, которая уменьшается с каждой секундой, а потом и вовсе исчезает.
На празднике оно было вкусным.
– За тебя. И твою жену, – поджав губы, чокаюсь.
Одновременно отпиваем. Я из бокала, Сафин из горла.
– Не думала тебя здесь встретить, – на Тимура стараюсь не смотреть.
Сейчас он кажется мне чужим. Даже полтора года назад, когда свирепо раздавливал своим взглядом, Сафин не был таким для меня.
– Вышел прогуляться, – на выдохе отвечает и делает еще крупный глоток.
Повторяю. Я же не все свое шампанское выпила.
– Без жены? – говорю вроде как со смешком в голосе. Слова слетают с языка довольно легко, но вот вкус… Как уксус выпила, а не шампанское.
Тимур нес один бокал, значит, собирался пить один. Я снова оказалась где-то не там.
– Кира устала и пошла отдыхать, – без эмоций отвечает.
Чувствую его взгляд на своей правой щеке. Мы же до сих пор так и не посмотрели друг на друга.
– А ты что здесь? Одна?
Делаю вдох. Соленого аромата становится больше в носу. Наверное, именно из-за него и пощипывают рецепторы.
– В тишине захотелось побыть.
– Как тебе свадьба? – будто и не слышал моего ответа.
– Мог бы побольше парней пригласить. Симпатичных, – шучу. Вроде бы получается.
Ветер усиливается, а я с голыми плечами. Потряхивает.
– Марино, я помню, – Тимур смеется. Его смех вызывает мою улыбку и частое биение сердца. Нестерпимое. Бесконечное.
Прикусываю губу, когда подмечаю ямочки на щеках.
Допиваю свое шампанское и отставляю бокал. В голове привычное после алкоголя марево. Меня слегка ведет, обостренные чувства на время притупляются. Даже смеяться хочется.
Откидываюсь спиной и вытягиваю руки вверх. Из-за городских фонарей небо не такое звездное, но все же на темно-синем полотне, почти черном, поблескивает пару ярких звезд. Возможно, это чья-то вселенная.
– Помнишь, какие ты мне песни пел в детстве? – вдруг вспоминаю.
Сафин сначала отмалчивается, а затем снова смеется. До мурашек. Его смех всегда был таким.
Потом делает глоток из своей бутылки и так же, как и я, откидывается на спину. От хруста мелкой гальки и песка нервы потрескивают. И от близости Тима тоже. Мы одни на берегу.
Между нашими плечами слишком мало место. Несколько песчинок, да крошечный морской камешек.
– Ты меня этими песнями вымучивала…
– У тебя классный голос. – Шампанское – коварный напиток. Язык становится мягче, и хочется говорить, говорить и говорить. Признаваться.
– Три раза «ха», Навицкая!
Если на мгновение забыть, что Сафин уже как несколько часов женат, а мои чувства самые запретные на всей нашей планете, то можно с уверенностью сказать, что эта встреча какой-то романтичной выходит.
Италия, шампанское, хриплый смех…
– Еще скажи, что, если бы не гонки, то я бы стал известным рок-музыкантом.
Прикрываю глаза, качаю головой.
Наверное, поэтому он и правда успешный. С такой самоуверенностью Сафин бы не смог быть в отстающих.
– Или неизвестным, – поворачиваю голову. Тимур проделывает то же самое. Наши взгляды встречаются. Сердце снова в тысячах рубцах.
– Пф-ф, без вариантов! – устало произносит и утыкается глазами в небо. Вселенную свою ищет.
Мы делимся воспоминаниями, лежа на берегу озера. Одного из самых романтичных мест мира.
Но я – девушка, которую он никогда не полюбит, а он – известный пилот, который расстался со званием самого желанного холостяка Европы.
– Будешь? –Тим протягивает мне бутылку.
С настороженностью кошусь на горлышко и облизываю вмиг ставшие сухими губы. Грудную клетку распирает из-за нехватки воздуха, хотя вокруг его много.
– Ты меня споить решил? Чтобы воспользоваться? – театрально усмехаюсь, – Поздно, Сафин. Ты больше мне неинтересен.
– Я перестал быть симпатичным? – обольстительно улыбается.
Закатываю глаза. Общаться с ним всегда было легко. Но сейчас эта легкость с привкусом утекший надежды. Кислит в горле.
– Чертов Марино, – бьет себя по бедру.
Он шутит, конечно же. Я подхватываю.
Мы замолкаем и одновременно переводим взгляд на небо.
Не знаю, почему Тимур решил провести остаток вечера здесь, на берегу озера, да еще и в моей компании. Делиться он не спешит, а я лишних вопросов предпочитаю не задавать.
Но мне хорошо сейчас с ним. Будто вырываю еще несколько минут перед тем, как наши пути окончательно разойдутся.
В какой-то момент Сафин избавляется от бабочки под шеей, а на моих плечах оказывается его пиджак. Теплый и пахнет им.
Хочется зажмуриться, но я скупо благодарю. Видит Бог, я не просила.
– Последний глоток. Решайся! – протягивает мне все же эту злополучную бутылку.
Тимур вообще редко пьет. Я видела его только однажды с бокалом.
Ладони горят, как хочется взять шампанское в руки. На золотой этикетке красуется витиеватая надпись «Krug».
Дорогое. Очень дорогое. Добавлю, пожалуй, этот вечер в копилку воспоминаний.
Протягиваю руку и под искрящийся смех Сафина делаю последний глоток, запрокинув высоко голову. Мы как подростки.