– Это все твои вещи?

– Si, синьора.

– На три месяца?

– Мы, итальянцы, всегда путешествуем налегке. – Он от смущения пригладил свои растрепанные волосы, осматриваясь вокруг. – Ваш дом… далеко отсюда? Я очень устал.

Элизабет Белл тепло улыбнулась:

– Ну конечно. – Она подхватила спортивную сумку и направилась в сторону парковки. – Сюда.

Иззи старалась не отставать от парня, когда они пошли за мамой в темноту. У входа стояло авто с эмблемой «Холидей Инн» – очевидно, оно предназначалось для пилотов и стюардесс, хотя было слишком темно, чтобы что-то разглядеть. Холодный спертый воздух, ударивший им в лицо, свидетельствовал о том, что за время их нахождения в здании туман стал гуще.

Альберто вздрогнул и сжался так сильно, что уши коснулись плеч.

– Здесь всегда так холодно?

«Ага», – ответила про себя девушка.

– В это время года обычно теплее, – соврала Иззи. Ей неожиданно захотелось, чтобы ему пришелся по душе ее родной город. – В сентябре и октябре здесь самая прекрасная погода.

Парень украдкой взглянул на нее сквозь челку:

– Буду очень рад провести их вместе с тобой, si?

Иззи почувствовала, как краснеют ее щеки, и начала рассматривать асфальт под ногами, чтобы скрыть смущение. Наверное, это все погрешности перевода. Он же не стал бы на самом деле с нетерпением ждать момента, когда сможет провести с ней время. Они познакомились всего полминуты назад, и вообще Иззи предпочитала не строить воздушных замков. Она знала, что недостаточно красива и обаятельна, для того чтобы Альберто моментально влюбился в нее. Такое бывает только в фильмах. Так ведь?

– Альберто, – произнесла мать Иззи, открывая заднюю дверь автомобиля ключами. Стоп-сигналы мигнули красным, яркий свет отразился от белоснежной улыбки парня. – Моя дочь все лето занималась итальянским. Скажи что-нибудь, дорогая.

Они остановились недалеко от микроавтобуса, и все тело Иззи в секунду похолодело, а спокойствие уступило место леденящей душу панике. Мысль о том, что девушка месяцами практиковалась в ожидании этого самого момента, только усугубляла то, что вот-вот произойдет. Как только Альберто услышит ее растянутые гласные и как она урывками говорит по слогам, его прекрасная улыбка моментально исчезнет, уступив место ядовитой усмешке.

Элизабет Белл выжидающе подняла брови, нажимая кнопку блокировки дверей на панели авто. Щелкающий звук закрывающихся замков нарушил звенящую тишину.

– Э-э… – начала Иззи. Все слова и фразы, что она выучила, мгновенно вылетели из головы. – Я…

– Нет, нет. – Альберто прервал ее, размахивая перед собой руками, будто сдаваясь. – Никакого итальянского сегодня, si? Мы же в Америке! Сначала я хочу попрактиковать английский, si?

Женщина пожала плечами.

– Это и правда может подождать до завтра! – Она открыла перед парнем переднюю дверь. – Едем?

Иззи выдохнула, сжав губы в тонкую линию. Экзекуция откладывается. Хотя уже утром снова вернется ее палач, готовый совершить свое предназначение. А шансов на то, что Иззи за одну ночь превратится из новичка в человека, который говорит на итальянском абсолютно свободно, просто ноль.

Альберто осторожно сел на переднее сиденье, пристегивая ремень безопасности.

– Американское авто! – В его голосе слышалось неподдельное восхищение старенькой машиной. – Я так взволнованный!

Мать Иззи улыбнулась.

– Я взволнован, – мягко произнесла она, исправляя его.

– О! Mi dispiace^[15].

– К концу семестра твой английский будет потрясающим.

– Grazie tante, signora^[16].

Мать Иззи завела двигатель.

– Прошу, зови меня Элизабет.

– О, si, Эли-и-за…

Парень уже заканчивал произносить второй слог имени, когда магнитола подключилась к телефону Иззи, включая эпизод подкаста «Говорящее убийство», который девушка начала слушать утром. Две ведущие, Мэгс и Амелия, препирались из-за прозвища новоявленного серийного убийцы.

– Мне кажется, это ужасное прозвище.

Мэгс хмыкнула:

– А по-моему, ничего.

– Да ты прикалываешься. Или врешь.

– Могло быть и хуже.

– Ты сумасшедшая.

– О, разве что только рано утром.

За такой стиль общения ведущих Иззи и любила этот подкаст. Словно двое друзей просто болтали и обсуждали всякую дичь про убийства. Ее мама не понимала восхищения Иззи.

– Иззи, можешь выключить?

– Конечно. – Девушка начала возиться с телефоном. – Прости.

– Между прочим, – продолжала Мэгс, – иногда ты ведешь себя куда хуже Казановы.

Альберто, сидящий на переднем сиденье, вздрогнул.

– Иззи! – крикнула женщина. Она резко ударила по тормозам посреди темной дороги и выключила магнитолу. Иззи еще даже не успела открыть приложение. – Ты пугаешь нашего гостя!

– Простите, – ответила ей дочь, совсем не чувствуя себя виноватой; голос ее был спокоен.

Альберто, в конце концов, уже взрослый парень. А в отрывке подкаста не прозвучало ничего такого. Никаких жутких подробностей, которые, возможно, начнутся чуть позже.

– Нет, нет. Не стоит извиняться. Я слышал об этом Казанове. – Альберто произнес его прозвище на чистом итальянском.

И Иззи внезапно вспомнила: знаменитый Казанова – венецианец. Мама Иззи, очевидно, тоже знала этот факт.

– Альберто, надеюсь, тебя никак не оскорбляет это прозвище, – быстро отчеканила Элизабет. Машина все еще стояла посреди дороги, ее мотор работал вхолостую. – Это никак не связано с тем, как американцы видят Италию или ее жителей. Сомневаюсь, что большинство вообще знает, кем на самом деле был этот Казанова.

Даже если парня это как-то и задело, он ничем не выдал себя.

– Что вы, синьора. Я не имею обид.

– Я не обижен, – исправила его мать Иззи.

– О, grazie^[17]. – Альберто подарил женщине ослепительную улыбку. – Поехали в ваш дом?

Элизабет Белл тронулась с места.

– Пока ты здесь, пожалуйста, чувствуй себя как дома.

– Grazie, grazie, – ответил Альберто. – Думаю, он мне придется по душе.

Глава 10

К тому моменту, когда они уже подъезжали к дому семейства Белл, бодрость Альберто улетучилась, он практически засыпал. После знакомства с Паркером и Райли парень вежливо отказался от пастушьего пирога, который мать Иззи приготовила на ужин, и попросил лишь стакан воды, а после – проводить его в комнату.

На следующий день рано утром, когда Иззи спускалась в ванную, дверь в комнату Райли все еще была заперта. Полчаса спустя, когда она шла за завтраком, тоже. На кухонном островке мама выставила поднос с бейглами, сливочным сыром, свежей местной рыбой, каперсами и нарезанным красным луком. Иззи виновато подумала о том, завезла ли Пейтон вчерашнюю партию или маме утром пришлось бежать за другой. В любом случае не похоже, что маму это как-то беспокоило. Она поглядывала на дверной проем каждые несколько секунд. По ее взволнованному виду стало ясно: Альберто еще не выходил из комнаты.

– Как думаешь, с ним все хорошо? – спросила женщина, пока Иззи засовывала бейгл, разрезанный пополам, в тостер.

– Еще даже восьми нет, – ответил ей отец, потягивая черный кофе с большим количеством сахара. Он сидел на подоконнике, положив ноги в рабочей обуви на небольшой диванчик поблизости. – Он адаптируется к новому часовому поясу. Пусть отдохнет.

– Он почти неделю провел в Сан-Франциско, – возразила мать. – И уже должен был привыкнуть к местному времени. – Она уставилась вверх, будто сквозь потолок могла заглянуть в комнату Райли.

– Студент, один, в Сан-Франциско? – захохотал отец. – Да он толком и не спал.

Райли, сидевший на табуретке у кухонного островка с пустой кружкой кофе, оторвал взгляд от телефона и сочувствующе взглянул на маму:

– Не все в мире живут по четкому графику.

Иззи закатила глаза:

– И во сколько же ты вчера вернулся домой?

Из прачечной выглянул Паркер, все еще одетый в легинсы после утренней пробежки.

– В половине второго ночи.

– Снова закадрил какую-то девчонку? – с отвращением спросила Иззи.

– Ага. Кайли. Снова. – Райли широко улыбнулся, став похожим на довольного кота, вылакавшего ведро сметаны.

Паркер поднял бровь:

– Она вообще в курсе, сколько тебе лет?

– Не-а! – Райли вытянул вперед кулак в ожидании того, что брат его ударит, но тот не стал этого делать.

– Я не понимаю, что она в тебе нашла.

– Отвратительно, – простонала Иззи, глядя на маму.

Обычно она тоже начинала отчитывать сына за встречи и свидания с Кайли. Он и сам весь напрягся, приготовившись к очередному нападению и фразам про «плохую репутацию», а также к лекциям про «опасного бывшего». Но итальянец, мирно спавший на втором этаже, занимал все мысли мамы.

– Сегодня будет чудесный день, – произнесла женщина, наблюдая за тем, как туман отступает к океану. – Надеюсь, Альберто все же застанет его.

– Завтрашний день по прогнозу будет таким же, – сказал отец, вставая с подоконника. Его голос звучал мягко и дружелюбно, но улыбка на обветренном лице казалась вымученной.

Но жена его не слушала.

– Может, принести ему завтрак в комнату…

– Бэт, не суетись. – Мужчина обошел кухонный островок с чашкой кофе в руках. – Он взрослый человек, в конце концов. И сам может попросить еды, когда проголодается.

Иззи напряглась, увидев, как мамино выражение лица изменилось: отвращение сменило беспокойство, пока она медленно поворачивалась в сторону мужа.

– Как я могла забыть, ты же у нас эксперт по взрослым людям, – сказала Элизабет безразличным голосом. – Ах, о чем это я?

Он бросил кружку в раковину, даже не ополоснув ее. Фарфор звякнул, ударившись о керамическую поверхность.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Из тебя такой же взрослый, как из меня балерина.

Паркер за секунду испарился из прачечной, а Райли уткнулся в экран телефона, как будто читал интереснейшую статью в своей жизни. Братья обладали суперспособностью, которая была недоступна Иззи: они не обращали внимания на скандалы родителей. Если конфликт достигал пика, то именно Иззи разгребала последствия. Тем временем отец, находясь столько лет в браке, отказался отступать и встал, уперев руки в бока, как обиженный ребенок.

– Ни разу не видел, как ты оплачиваешь счета, – начал говорить он.

Это был первый и, можно сказать, единственный аргумент практически во всех их ссорах. Иззи подумала, осознает ли он, насколько сексистским является его замечание об отсутствии заработка у жены, которая вырастила четверых детей. Но она понимала, что если озвучит данную мысль, то только усугубит ситуацию. Наверху спал Альберто, поэтому нужно прекратить этот разговор как можно скорее. Она не хотела, чтобы первый день в их доме ассоциировался у него с конфликтами.

Прежде чем мама успела ответить, Иззи соскочила со стула, указывая на часы на стене. Улыбающееся солнце словно смеялось над ссорой, что сейчас разгоралась на кухне.

– Уже восемь? Пап, а разве тебе не нужно уже быть у Диккерсонов, чтобы установить ту доску?

– Доска, – медленно произнес отец. – Точно.

Иззи не знала, понимал ли он, что она просто пытается отвлечь его, чтобы пресечь разгорающийся конфликт, или же он вообще не догадывался о ее намерениях. Как бы там ни было, он отвернулся от жены и потрепал дочь по голове, как послушного щеночка:

– Спасибо, доченька.

– Не за что, пап.

Он вприпрыжку направился в прачечную. Элизабет же продолжала смотреть на него волком.

– Пробуду там весь день. Вернусь к ужину.

– Хорошо, пап! – ответила ему Иззи как можно радостнее.