Я попалась, но и черт с ним, потому что, напиши он прямо сейчас, я бы ответила. И если бы позвонил, тоже.

Я смотрела на телефон, понимая, что хочу сделать и, вероятно, сделаю, но предпринимала последнюю отчаянную попытку этого не допустить.

Я нажала на вызов.

Она ответила после третьего сигнала. Как и следовало ожидать, голос был сонным. Было начало десятого, а по меркам колледжа это все равно что звонить в пять утра.

– Мара?

Я набрала Тэсмин.

– Зачем ты вчера отправила мне сообщение?

– Что? – Она зевнула. – Сколько времени?

– Для заутрени в самый раз, если ты прихожанка.

Она засмеялась, но сразу себя одернула.

– Ничего не соображаю. Ты кто – Мара Дэниелс?

– Зачем ты вчера отправила мне сообщение? Приглашение на тусу к хоккеистам?

– А, это!

Она снова зевнула. В телефоне послышался мужской голос, что-то сказавший на заднем плане.

Она ответила в сторону:

– Нет, милаш. Спи.

Милаш.

У них были свои уменьшительно-ласкательные прозвища. Я даже позавидовала.

– Почему я пригласила тебя к хоккеистам? Они выиграли, и вчера у них была туса. Я вообще-то думала, что ты там будешь. Ты была?

– Нет.

– Ясно.

– Только и всего? Другой причины не было?

– Э-э, нет. То есть нет. Погоди-ка. Ты о Блейзе…

– Я знаю, ты в курсе насчет моей мамы.

После этой фразы она затихла – по-настоящему затихла.

Она была в курсе. Она знала, иначе бы сказала что-то вроде: «Насчет твоей мамы? А что насчет нее?»

Прошло несколько секунд, и она сказала:

– Насчет твоей мамы? А что насчет нее?

Я засмеялась, покачав головой.

– Слишком долго тянула с ответом. Я знаю, что ты знаешь.

– Мне сказали по телефону, но я не знала, стоит ли этому верить. И только сейчас наконец поняла. – Она понизила голос. – Ты в поряд…

– Больше не смей приглашать меня на тусы.

Она глубоко вздохнула.

У меня защипало глаза, но я добавила:

– И не пиши мне. И не здоровайся со мной. Увидишь в кампусе – проходи мимо. Усекла? Не смей меня жалеть!

Она не ответила.

– Ты меня услышала?

– Да, но, Мара…

Я нажала отбой. Главное – не пожалеть о сделанном. Это была ложь. Все было ложью! Тэсмин была хорошей девчонкой и не жалела меня, но где-то в глубине души я знала, что она меня жалеет. Немного, но жалеет, хотя может не сознаваться в этом. Мне припомнилась ее мама. Я обращала на нее внимание, хотя мы ходили в разные школы, но я все равно подмечала. Я наблюдала.

У Тэсмин была семья. А у меня ее никогда не было и никогда не будет.

Мать твою! Твою ж мать!

Я могла пойти к Крузу.

Я не понимала этого. Не хотела понимать, но знала, что вот сейчас могу пойти.

А раньше никак не могла.

Глава тринадцатая

Мара

Я надела бейсболку, кое-как заправив под нее волосы. Еще свитшот. Легинсы. Кроссовки. В этом наряде я чувствовала себя комфортно, но была вполне узнаваемой, поэтому натянула ниже козырек и, перемещаясь между машинами на подъездной дорожке, двигалась крадучись. Потом я поднялась по лестнице, обошла здание и на подходе к выступу у окна его комнаты огляделась. Встала на колени. Штора была задернута, но окно оказалось открытым.

Я распахнула его, отдернула штору и окинула взглядом помещение.

Под окном стоял диванчик. Слева, прямо перед дверью, была кровать. Круз спал на боку, укрывшись одеялом. Стараясь не шуметь, я ступила на диванчик и прикрыла окно.

Дверь была не заперта. Я закрыла ее и секунду смотрела на него, спящего.

Он выглядел таким умиротворенным, что я задалась вопросом, стоит ли его будить.

Но нет. Пришлось напомнить себе, что мы трахаемся и ничего больше. Я стянула свитшот, расстегнула бюстгальтер и сняла кроссовки. Затем приподняла одеяло и скользнула внутрь.

– А, что?

Круз проснулся, приподнявшись на локтях. Тут до него дошло, что это я: голова снова упала на подушку, он сонно мне улыбнулся. Лицо было расслабленно со сна. Когда я наконец угнездилась – я лежала на спине, все еще на краю, – он положил руку мне на живот, под майку.

– Не думал, что ты придешь.

– Не помешала?

Он помотал головой, его глаза потемнели. Он придвинулся, касаясь губами моего рта.

Это первое соприкосновение губ всегда было таким волнующим! Этот момент я предвкушала и никогда никому не говорила, как на меня действует, как возбуждает этот первый поцелуй. Но, почувствовав запах зубной пасты, я поморщилась.

– Ты что, недавно чистил зубы?

Он закрыл глаза.

– Ага, смотался в ванную на всякий случай после сообщения.

Он открыл глаза – взгляд стал гораздо осмысленнее. Он снова прижался губами к моим, теперь уже настойчивее, и я, как всегда, всем телом отозвалась на его прикосновение.

Он почти сразу навалился на меня, подмял под себя – поцелуй продолжался.

Сомкнув губы. Раздвинув губы. С языком. Мне нравилось по-всякому.

Он целовал мне шею, осыпал поцелуями тело – я это обожала.

Он нависал надо мной, лаская мне грудь, пробуя на вкус другую, и все это время прижимался ко мне, в то время как я извивалась под ним, прижимаясь как можно теснее.

Я обожала это до зубовного скрежета!

А он все продолжал целовать – это становилось мучительно.

Я извивалась под ним, приникая к нему, а он все тянул.

Я отстранилась, задыхаясь.

– Какого черта?

Усмехнувшись, он резко вошел в меня, и я застонала от ощущений. Обхватив мое лицо ладонями, он сказал:

– Я тобой наслаждаюсь.

И снова принялся меня целовать, лаская мне грудь и теребя большим пальцем сосок.

Пожар внутри меня разрастался. Я жаждала большего.

Я потянулась к поясу его спортивных штанов и скользнула рукой внутрь, но он перехватил ее и стал удерживать, наваливаясь на меня всем телом. Я старалась дотянуться до его члена, но он блокировал мои попытки и продолжал целовать, лаская языком и тем самым отвлекая мое внимание.

Я попробовала другой рукой.

Он перехватил и ее и теперь удерживал обе руки, продолжая меня ласкать.

Боже, это было потрясающе!

Его губы, его язык… Он знал в этом толк. Часами – с ним я могла бы заниматься этим часами.

Выгнув спину, я попыталась слегка приподнять его, но он лишь усмехнулся. Его губы снова поймали мои. Я сквозь легинсы чувствовала, как его напряженный член впивается в мое тело.

Мне хотелось соития и, крепко обхватив ногами его за талию, я изо всех сил прижалась к нему.

На этот раз он застонал и разомкнул губы, тяжело дыша.

– Детка, дай мне прочувствовать момент. Я не хочу торопиться.

– Медленный секс – не наша тема.

Глаза у него были темными, цвета горячей кремниевой лавы. Он снова потянулся к моим губам, пробормотав:

– Сегодня – наша.

И, поймав их, уже не отпускал, но я не сопротивлялась. Я откликнулась на его призыв – выгнула шею, прижалась теснее и, одновременно высвободив руку, устремилась вниз, попутно мазнув ладонью ему по животу. Он вздрогнул от прикосновения, но на этот раз не стал мешать, и я поняла, что он попался. Скользнув рукой под пояс, я нашла его член и сомкнула вокруг пальцы. Он ахнул и, разжав губы, пробормотал мне на ухо:

– Обожаю, когда ты так делаешь.

– Как именно? Вот так?

Я легонько сжала пальцы.

Он застонал.

– Или так?

Я начала массирующие движения.

Он снова застонал – глухо и утробно.

Я продолжала массировать, а он не шевелился, наслаждаясь ощущениями.

– Боже, в этом тебе нет равных!

– Постельные комплименты, – засмеялась я.

Он ухмыльнулся и повернулся так, чтобы лучше видеть меня. Я продолжала массировать, и его потемневший расплавленный взгляд был мне наградой. Я любила это выражение его глаз.

– Получишь еще несколько, а затем я всажу тебе так, что проткну живот.

– Посмотрим. Обожаю твои угрозы!

Он хмыкнул и приподнялся выше, желая наблюдать за тем, как я ритмично двигаю рукой.

– Черт побери!

Он содрогнулся всем телом, выгибаясь. Покрывало полетело в сторону. Схватив меня за бедра, он принялся стягивать легинсы. Но не тут-то было: легинсы сидели на мне как влитые – ему удалось приспустить их, но не снять. Но и Круз был не из тех, кто пасует перед неудачей. При виде моих обнаженных ног он замер и пристально поглядел на меня, облизнув губы.

Я поняла, что было у него на уме, и пришла в ярость.

Я хотела, чтобы он вошел в меня, но он наклонился и, медленно стянув с меня трусики, устроился поудобнее. Я закрыла глаза, понимая, что пытка началась по новой.

Как только он стал действовать языком, я едва не кончила.

Он начал снова и секунду спустя простонал:

– Твою мать! Так бы и съел тебя…

Я повернулась, понимая, что теперь просто теку у него на глазах, но мне нравилось наблюдать за ним не меньше, чем ему – меня дразнить. Это было типа воскресного завтрака.

Прежде чем мои глаза окончательно затуманились, в голове успела оформиться мысль:

– Повернись. Шестьдесят девять.

Он развернулся, и я сомкнула губы на его члене, а он занялся моим клитором.

Я ни на секунду не пожалела о том, что пришла этим утром.

* * *

– Какие планы на сегодня? – спросил Круз, выходя из душа и направляясь к шкафу.

Я перевернулась в постели. Он собирался на тренировку, а я, в отличие от него, была настроена побездельничать. Одеваться не хотелось – более того, я уютнее устроилась под одеялом.

– Может, позанимаюсь…

Он бросил полотенце, и мне захотелось облизнуться.

Это преступление, что хоккеисты должны прикрывать себя нагрудниками, щитками и майками. Нет, правда! Эти горячие парни тренируются столько, что просто рехнуться можно! Они весь день оттачивают навыки. Выполняют силовые упражнения. Развивают кардиовыносливость. А потом наступает время игры. И еще им нужно учиться, высыпаться, заряжаться энергией – таких загруженных спортсменов еще поискать. Зато фигуры у них – слюной захлебнешься! Вот и я, глядя на Круза со спины, когда он потянулся за футболкой и все его мышцы пришли в движение, едва не подавилась.

Потом он надел футболку, и она села как влитая, идеально облепив его торс.

А дальше – о боже! – настал черед хоккейного худи. С его фамилией на спине. И номером 71 с двумя скрещенными клюшками сбоку. Худи было очень стильным. Когда он наклонился и стал натягивать боксеры на мускулистые ноги, меня чуть не в жар бросило. Наконец он надел штаны, и они скрыли его стройные бедра.

Хм… Я решительно склонялась к мысли купить Крузу вибратор – мне он точно пригодился бы. Но эту мысль я собиралась додумать чуть позже.

Я не сразу поняла, что он смотрит на меня и видит, что я его разглядываю. Он ухмыльнулся, точно зная, в каком направлении текут мои мысли.

– И не подумаю стыдиться! – я улыбнулась. – Ты горячий парень.

Он засмеялся и, взъерошив себе волосы, принялся собирать остальное. Бумажник. Ключи. Наклонившись, взял с прикроватной тумбочки телефон. И замер, глядя на меня.

– Эй, – он наклонился ниже, – оставайся, если хочешь. Или приходи потом. Можем позаниматься и все такое. Раз мы теперь на связи, думаю, занятия – не проблема. Мы же на одном семинаре. – Он чуть подтолкнул коленом кровать. – Что скажешь, а? Помнишь, как мы с тобой познакомились? Заниматься было классно!

– Ты серьезно?

Я села, натянув одеяло на грудь.

Он кивнул, уткнувшись взглядом именно в то место, которое оно прикрывало.

– Могу на обратном пути купить поесть.

Я обдумала такую возможность, но тогда мне пришлось бы весь день провести у хоккеистов.

– Может, ты ко мне придешь? С едой. И мы позанимаемся.

У него загорелись глаза.

– Так даже лучше! Меньше посторонних глаз.

Я кивнула. Он с ходу улавливал мои мысли.

– Тогда договорились. Купить что-то конкретное?