– Было дело. Не всегда получается держать себя в руках. Зато теперь трапезничаю с ее детьми, слежу, чтобы они не натворили глупостей. Чем не искупление?

– Но ты не особо и помогаешь, – фыркнула она.

Изгнанный бог помолчал. Он позволил музыке наполнить зал, неторопливая мелодия коснулась наших душ и мыслей, но Велес оборвал идиллию.

– Правда? Ты так считаешь? А я ведь мог и не водить этих двоих в ирий, – напомнил он.

Валентина поджала губы.

Велес действительно помогал нам как мог. Возможно, он и не хотел по-настоящему втягивать себя в чужую – личную – войну волков и драконов, но его поддержка была бесценной.

Мы не попали бы в ирий без него, ни Гай, ни Константин не нашли бы нас с Яном во время первого нападения на нас Дивии в навьем доме цмока. И Велес сообщил Константину и своему сыну, что Ян прибыл в навь, а Константин двинулся на его поиски, наткнувшись в лесу на меня. Пусть дальнейшее взаимодействие с черным духом было не из приятных, но я же осталась жива.

Назревал конфликт, и я попробовала увести разговор в другую сторону.

– Как получилось, что волколаки и цмоки начали враждовать?

– Ну… – протянул Ян, давая понять, что история уходит в глубь веков.

Велес перехватил его речь:

– Так легко и не ответишь. Тут лучше начать с самого начала.

– С момента создания Тьмой вселенной? – уточнила Валентина, у которой брови аж на лоб подпрыгнули.

– Почти. Что появилось раньше – Тьма или вселенная? – усмехнулся Велес. – Извечный вопрос.

– Я полагал, что мне наконец-то ответит кто-то из вас, древнейших, – вклинился Ян. – И это мучает меня уже… – Осекшись, он посмотрел на меня, не желая сообщать свой возраст. – Довольно давно.

Неужели он думает, что я испугаюсь, выяснив, сколько ему на самом деле лет?

– Ладно, – послышалось от Велеса. – Ответ мне неизвестен. Но могу поведать то, что было чуть позже, девочка. – Он устроился на стуле поудобнее, облокотившись на спинку.

Но прежде чем он приступил к рассказу, Валентина тоскливо вздохнула и проворчала:

– Этого наискучнейшего рассказа я не выдержу. – И взглянула на королеву. – Барбара, не хочешь ли услышать историю о том, как один из твоих дальних родственничков разбил мне сердце несколько сотен лет назад?

Вопрос не требовал ответа. Они обе поднялись из-за стола и собрались покинуть зал.

– Помнится, ты горевала ровно неделю, Валентина, – бросил вслед Ян. – Даже по человеческим меркам это слишком мало, поэтому не пытайся сделать вид, что сердце у тебя имеется.

Однако они никак не отреагировали и направились к террасе. Велес проводил их задумчивым взглядом.

Внезапно Гай вскочил на ноги и, обвив пальцами горлышко одной из початых бутылок вина, с которой он не желал расставаться, громко заявил:

– А вот я с удовольствием послушаю эту историю, сестрица.

Когда и куда испарился Константин – я не поняла и удивилась, обнаружив, что соседний стул пуст. Столовую все еще наполняли приглушенные звуки рояля, а возле террасы тихо переговаривалась только что образовавшаяся компания. Кинли, наевшись, свернулся клубком на моих коленях и спал, пока я ласково гладила его белоснежную чешую. За столом остались лишь трое – Ян, Велес и я.

Плеснув в бокал вина и сделав глоток, цмок сомкнул губы и пристально смотрел на Велеса, ожидая его рассказа. Похоже, он намеревался внимательно следить за ходом нашей беседы. Пожалуй, Ян приготовился к тому, чтобы в любой момент прервать его и заставить сменить неугодную ему тему.

– Тьма… – произнес древний бог, потянувшись к блюду с запеченной курицей. – Нам доподлинно известно, что Тьма – первозданный и главнейший регулятор всего. Бытует мнение, что Тьма не сознательна. И подобна механизму, рождающему и сортирующему души. Она создала мир, точнее, наши миры такими, какие они сейчас есть – ирий, явь и навь. Но ранее, в начале существования, мир был только один. Он назывался ирием. И представлял собой всю… как же вы говорите… да, планету.

Расправившись с парой куриных ножек, он, совсем как человек, по-простому, без смущения облизал пальцы.

И продолжил:

– Первые души рождались в ирии и жили там. Сейчас они считаются древнейшими ирийскими богами. Но не все души рождались добрыми. Их обуревали страсти – алчность, лень, похоть, корысть, злоба, ненависть, жажда власти. Поэтому одни боги мешали другим жить в райском месте, что явилось толчком для сотворения Тьмой нави. Она должна была стать новым домом тем, кому оказалось тесно в сказочно-прекрасном и дружелюбном ирии. Часть богов изгнали туда свои же собратья, чтобы те смогли одуматься, исправиться и вернуться. Однако воротились не все. Кто-то – не захотел, а кого-то ирийские боги не приняли обратно.

Новые же души, образующиеся из черной материи вселенной, теперь не материализовались сразу в раю, кроме тех, которых зачинали своей любовью друг к другу ирийские боги. Дети же богов темной нави, в свою очередь, рождались как раз в темной нави, что логично.

А у самых, если можно так выразиться, свежеиспеченных душ был иной удел. Тьма – во избежание прошлых ошибок – отправляла их в третье место – в порубежный мир. В новый мир яви. Проживание там должно было стать своеобразной подготовкой, проверкой перед жизнью в раю. Душам следовало доказать, что они способны существовать в ирии в полном согласии между собой и имеют право быть богами.

Если душа, облаченная в смертное бренное тело, чиста, она будет делать хорошее. Если нечиста – плохое. А затем она попадет в навь, пройдет через Тьму и ее дальнейший путь будет ясен.

Самые чистые души сразу отправлялись в рай – к светлым и добрым божествам и приравнивались к оным. Некоторые проваливали отбор, и тогда Тьма возвращала их обратно в порубежный мир – получать дальнейший опыт в яви, который мог взрастить их добродетель испытаниями… и здесь я имею в виду физическую боль и страдания. Но они обретали зрелость, познавая любовь и счастье.

В череде испытаний был, конечно, и страх смерти, прохождение через нее и принятие самой ужасной потери – лишения жизни, бытия. Так запустился цикл бесчисленных рождений.

Но скоро выяснилось, что появлялись и очень сумрачные души, настолько черные и ужасные, что Тьма была вынуждена создать особое место в нави – пекло, где их ждали столь немыслимые наказания, которых не могло существовать в яви или где бы то ни было еще. Предполагалось, что там душа либо сгинет навсегда, либо от безысходности изберет путь исправления.

Драконы и волколаки рождались в ирии, вместе с птицами и быками, медведями и рогатыми оленями и другими сущностями, впоследствии названными божествами. Одни рождались раньше, иные – позже. Некоторые стали древнейшими ирийскими богами, другие – молодыми божествами. Но все они появились, когда еще не было порубежного мира. А тех, кто вел себя неподобающе… их, как я и говорил, отправили в сотворенную для целей изгнания навь.

Высланные быки превратились в чертей, для твоего народа это туросики. Изгнанные драконы явились в навь высокомерными цмоками. Волков тоже изгоняли. И медведей, и птиц, которые перестали походить на белокрылых ангелов… теперь их крылья стали черными и жилистыми, как у летучих мышей.

Однако постепенно открылось, что и некоторые древнейшие ирийские боги, которые созерцали сотворение нави и собственноручно изгоняли туда нерадивых собратьев, начали проявлять не самые лучшие качества. Их сущность не закалялась порубежным миром, страданиями и болью, любовью и счастьем, они не понимали, что такое смерть, что значит существовать в страхе потери самого ценного – жизни.

Итак, столетия спустя, они раскрывали свою истинную нелицеприятную натуру. И больше в ирии им не находилось места, а в цикл рождений им было не попасть, ведь он создан уже после их появления на свет. Они спускались в темный мир нави, где их пребывание стало уместным. Таким образом там очутился и я. Других же – вроде меня – иногда было некому изгнать, либо они еще не выдали испорченную сторону своей натуры. И подобно Дивии – древнейшей ириской богине с не очень доброй, обозленной душой – продолжали и продолжают жить там.

А некоторые – спускались в навь добровольно. Как Чернобог, который вызвался в пекло, желая править там и одновременно служить вселенной, первозданной Тьме. Дабы с высоты горделивого благородства чинить миропорядок и помогать душам. За ним как за своим предводителем отправились в навь многие драконы.

Первоначально волколаки родились в ирии. Как и цмоки. Но большинство из них были темными душами – алчными и корыстными. Жажда власти была определяющей силой их стремлений. Они оказались сотканы из самых темных частиц вселенной. Это предопределило их суть. Благородные боги прави вышвырнули их. Драконам и волкам пришлось делить холодные, мглистые земли нави.

Известно, что драконы отличались спесивым нравом. И считали себя лучше остальных. Волков, которые жаждали утвердить себя как хозяев нави, раз уж им не удалось закрепиться в ирии, это злило, и они пытались продемонстрировать свое превосходство. Век за веком два вида пытались выяснить, кто сильнее, и обернулись ярыми врагами. Множество битв разворачивалось на сумрачных полях сражений.

Результатом затяжной войны стало то, что драконы прокляли волколаков: заковав в человеческие обличья, их отправили в наказание в явь. Проживая вечность в беспомощности, они влачили жалкое существование. Именно так и отплатили им цмоки, конкретно, могущественный… Чернобог.

Наступил покой. Волколаки потерпели поражение. Но магия в них никуда не делась. Они научились использовать свет полной луны для обращения. Надо сказать, они упорно боролись с проклятием драконов, чтобы становиться собой хотя бы ненадолго, на пару ночей в лунном месяце. Они стремились вернуться к истинному облику – ведь таково было их главное желание. А позже они придумали ритуал с ножами, через которые нужно перекидываться кувырком и читать заклинание.

Они совершали обряд, разумеется, при свете полной луны – высшего источника магических сил в порубежном мире, смогли принимать свою звериную сущность, превращались в самих себя. Они стали колдунами. Оборотнями. И, обретая силу, хоть и гораздо меньшую, чем ранее, принялись устанавливать власть в мире людей, где теперь жили, а еще прорывались в навь, жаждая отмщения.

Очутившись в царстве теней, они убивали цмоков. Драконы разозлились на волков и прибыли истреблять их в мир людей – впервые массово переступили его границы.

Происходили крупные сражения, а люди в те времена занимали сторону драконов. Поэтому волки тоже сочли смертных своими заклятыми врагами.

А потом волколаки исчезли. Перестали обращаться. Драконы решили, что они сбежали, сдались, попрятались. Они куда-то пропали, отсутствовали много лет. Столетий. Драконы считали себя одержавшими победу и забыли о врагах. Цмокам понравилось бывать в мире людей, и они стали чаще наведываться туда.

Цмоки просили людей почитать их как божеств. А затем начали требовать этого. Иначе угрожали сжечь дома смертных дотла. Кроме того, они забавлялись с человеческими женщинами.

Драконы открыли для себя удовольствия от вкусной человеческой пищи и созерцания великолепных рукотворных вещей, а также от обладания ими. Они хотели иметь все, что было у людей в том несовершенном, но прекрасном мире.

Драконы поставили себя выше всех, обосновавшись на земле. Они хотели, чтобы им подчинялись. Шло время, и они начали творить произвол. Люди не могли равноценно сражаться с драконами – смертные не могут их убить, а человеческим колдунам и ведьмам под силу лишь накладывать различные проклятия.

Такое положение вещей продолжалось до тех пор, пока не вмешался Чернобог. Главный дракон решил забрать своих подопечных из мира людей обратно домой.