Я перевожу взгляд на нее, и она машет, подзывая меня. Отпускаю руку Чейза – возможно, чуть-чуть неохотно.

– До встречи! – говорю своим ВИП-сопровождающим.

Но прежде чем я могу уйти, Райкер вновь тянется к моей руке, только теперь не для рукопожатия. Он чертовски меня удивляет и оставляет на тыльной стороне ладони колючий поцелуй.

– Ой! – вырывается у меня.

Он ненадолго задерживается, и я снова вся трепещу. Что со мной, черт возьми, происходит?

Он отпускает руку и снова встречается со мной взглядом. Его полуночно-синие глаза выглядят еще темнее, чем раньше.

Я изо всех сил стараюсь не думать о том, как наше взаимодействие переросло из ворчливого в нахальное, потом – во властное и, наконец, в заигрывающее.

Время сосредоточиться на моей сегодняшней миссии!

Фото.

Мне нужно сделать так много фото! Потому что месть – лучший способ забыть о бывшем.

Даже если для этого нужно пережить хоккейный матч.

* * *

На льду много чего происходит. Например, огромные мужики в громоздкой форме перемахивают через бортики и стремительно летят на коньках, похожих на ножи.

Я смотрю на матч с высоты ВИП-ложи, где мы с Обри наслаждаемся игристым вином и фаршированными грибами. Мы уже разделались с тако с цветной капустой и миниатюрной говядиной веллингтон. Еда возмутительно хороша, но я все еще под впечатлением от того, как игроки управляются с коньками.

– Как они только двигаются в этих штуках, Об? Это один из главных вопросов, которые я собираюсь задать ребятам.

Жалко, что Обри не сможет пойти со мной в бар: у нее экстренная укладка завтра в богомерзкие семь утра. Она стилистка, и у одной из ее клиенток в субботу утром телесъемки.

Подружка поднимает бокал. Ее карие глаза поблескивают сомнением.

– Это твой главный вопрос?

– Ага, – говорю я. – Однажды я пробовала кататься на коньках и на следующий день выла от боли в лодыжках. Я считаю, они предупреждали об опасности упражнений, поэтому практикую легкие прогулки и длительные шавасаны^[5].

– Подруга, мне кажется, главным вопросом вечера для тебя должно быть – кто из них поборет другого и ухватит кусочек тебя.

Она опускает бокал, чтобы помахать передо мной своим телефоном.

– Ты о чем вообще?

Она тычет ногтем – розовым с блестящими серебристыми сердечками – в экран.

– Посмотри на фотки, которые мы выложили.

Двигаюсь ближе и смотрю на свой снимок с парнями. Хм-м… Я понимаю, о чем она. Определенно, есть некая химия, но все равно.

– Да наверняка всех спортсменов натаскивают так смотреть, когда тренируют улыбаться на камеру! Упражнение называется «Выгляди горячо и пылко для фанатов».

– Ну да, мышцы и миллионные контракты только добавляют сексуальной привлекательности. Но приглядись получше.

О’кей. Допустим, Чейз, кажется, смотрит на меня украдкой. А рука Райкера действительно крепко обхватывает мое плечо. По-собственнически.

– Забавно, – говорю я, немного удивленная тем, что обнаружила.

– Ага! Забавно, как на фото удается запечатлеть животных в естественной среде обитания, Трина. Они оба смотрят на тебя, как львы.

– То есть хотят сожрать меня, как добычу?

– М-м, ага, – говорит она.

– И разорвать меня на кусочки? – подначиваю я.

– На кусочки сексуального мяса, – сладострастно говорит Обри, затем рыгает и заливается смехом. Она прикрывает рот держащей телефон рукой: – Божечки! Переборщила я с игристым…

Я беру с соседнего столика бутылку воды, наполняю стакан и протягиваю ей.

– Больше тебе никаких шикарных ВИП-вин не наливать! И никаких разговоров о сексуальном мясе! Вода – хорошо, сексуальное мясо – плохо.

– А хоккей? Умеренно приемлемо? – спрашивает она, сделав глоток.

Точно! Там же игра идет. Мне стоило бы посмотреть ее. Но я уже узнала, что хоккей – это зашибись как весело, когда ты в частной ложе и в твоем распоряжении целый буфет роскошной еды и восхитительных вин.

На льду кто-то в джерси «Си Догз» с цифрой четырнадцать. О, это же Чейз Ослепительная Улыбка Уэстон – стремительно пересекает синюю линию. Но когда он пасует другому члену «Си Догз», перед ним как из воздуха появляется знойный бородач из «Эвенджерс». Вау! Он перехватывает шайбу, и она с визгом летит через всю арену.

Я кричу и вскидываю вверх руку, но я понятия не имею, кто из них хороший парень, а кто – злодей. Райкер? Чейз?

– Вперед… Об, за кого мы болеем?

– За лакомых мужчин, – объявляет она, похотливо облизывая губы. – А еще – за тебя. За крутую крошку, с которой бесхребетным вроде Джаспера связываться опасно.

Я обнимаю ее.

– Настоящая крутая крошка – это ты. Спасибо еще раз, что разрешила пожить у тебя! Скоро я найду себе квартиру.

Она отмахивается.

– Живи, сколько нужно, я не против, – говорит подруга, но в голосе звучит неподдельное напряжение.

Она живет в маленькой квартирке в доме, где не очень хорошо относятся к жильцам с собаками.

– Я могу снова пожить с родителями или… у сестры, – говорю я, почти давясь этой мыслью.

Кэсси, моя сестра, беременна и не так давно перешла в монструозную стадию: вовсю планирует вечеринку по случаю рождения малыша и свой декретный отпуск. Мои родители, которые вместе со школы, каждый день с тех пор, как я рассталась с Джаспером, предлагают подыскать мне отличного нового парня, с которым я могла бы остепениться и тоже начать делать детишек. Вот прямо завтра!

Нет уж, спасибо. Я просто хочу зарабатывать достаточно, чтобы платить аренду. Но мне совсем не хочется усложнять жизнь Обри с ее собаконенавистническим домовладельцем.

– Я уверена, Кэсси не будет против, если я поселюсь у нее в гостевой комнате, – говорю я морщась.

Конечно же, у моей сверхуспешной сестры-дизайнера есть и полностью обставленная детская в гендерно-нейтральных пастельных желтых тонах, и запасная спальня, аккуратная, с покрывалом в цветочек и полотенцами для рук. Также у нее имеется целый список идей по улучшению моей жизни, потому что, очевидно, мне нужна помощь с карьерой и реализацией всего потенциала, ведь я не могу просто остановиться на работе в книжном.

Обри содрогается.

– Рот с мылом вымой! Ничего такого ты делать не будешь, Трина Бомонт.

Слава богу, она это сказала!

– Ты слишком хороша для меня.

– Я слишком хороша для всех, но я все еще люблю тебя. А это значит… Можно я первая подниму плакат?

Точно! Плакаты!

– Давай!

Она берет картонные плакаты, которые мы сделали вчера вечером, и протягивает мне один. Свой она поднимает, чтобы его было хорошо видно. Я повторяю за ней.

Через несколько минут фанаты начинают тянуть шеи, показывать пальцами, смеяться и делать фотки.

Вскоре нас, судя по всему, замечает оператор джамботрона^[6], потому что наши плакаты появляются на большом экране во время тайм-аута.

На плакате Обри написано: «Привет, изменщик!»

На моем: «Как тебе твои билеты?»

Внизу, у скамьи, номер четырнадцать снимает шлем, поднимает глаза к нашей ложе и смеется. Капитан Деловитость!

Ревнивый бородач из другой команды чуть улыбается. Редкость, наверное, для господина Ворчуна.

Я улыбаюсь своей маленькой победе и сладкой мести.

Боль и разбитое сердце никуда не исчезли. Я все еще чувствую себя дурочкой и все так же не хочу вступать ни с кем в отношения примерно до скончания времен.

Но сейчас мне хорошо, и это должно хоть немного помочь в заживлении сердечных ран.

* * *

Игра заканчивается победой «Си Догз», и Обри пора уходить. Она обнимает меня и шепчет:

– Повеселись как следует с этими красавчиками! И не делай ничего, чего бы не делала я.

– Например? Не рыгать после вина? Ой, подожди-ка, ты это делала…

– Этого не надо. Но заставь их за тебя подраться. Р-р-р! – она изображает когтистые лапы. Ну, по крайней мере, пытается изобразить.

Я очень рада, что Обри едет домой на такси. И что я сама выпила всего один бокал.

Обри отбывает, а я встречаюсь с Джианной, которая провожает меня к раздевалкам, у которых ждут двое красавчиков-хоккеистов.

Джианна быстро приветствует их и прощается, а я тупо пялюсь. Парни больше не в форме. Вместо нее на них надеты хорошо сшитые, сидящие по фигуре костюмы, облегающие крепкие ягодицы и подчеркивающие сильные руки.

И – вау – какие бедра!

Угольно-серые брюки Чейза не скрывают, в какой отличной форме его ляжки. Райкер же в темно-синих слаксах под цвет его глаз выглядит еще мощнее и больше.

Я что, из тех женщин, которые без ума от ляжек? До этого момента я о себе такого не знала… Здравствуйте, сильные ноги! Вы мне нравитесь. Обе пары.

К более серьезным вопросам: почему никто не сказал, что после игр хоккеисты носят костюмы?

Было бы неплохо знать об этом заранее. У меня вроде как пунктик на тему костюмов. Ну а что? Я прочитала очень много романов про миллиардеров.

– Отличные костюмы! – говорю я, приходя наконец в себя от увиденного в большом прохладном коридоре стадиона «Си Догз».

– Куда теперь? В ваш угловой офис в небоскребе с видом на город?

Чейз усмехается:

– Можем пойти куда захочешь.

Мне кажется или здесь вдруг стало жарко?

Глава 4. Нереально круто

Райкер

Меня все это бесит. Даже больше, чем когда кто-то пишет «вообщем», а не «в общем».

Но есть вещи пострашнее «ихних» вместо «их».

Например, скажем, PR-мероприятия. За ними следуют интервью после проигрышей. И вишенка на торте – встречи с фанатами, которые больше похожи на наказание за плохое поведение.

Не поймите меня неправильно: я люблю фанатов. Но ненавижу появляться на публике.

Я виню Селену, мою бывшую. Она окончательно испортила мои отношения с прессой. Соответственно, я не люблю медиа и все, что с ними связано. Например… сегодняшний вечер.

Беда в том, что агент велел мне быть дружелюбнее.

У раздевалки перед игрой в прошлом месяце Джош сказал – я цитирую: «В последнее время в прессе ты выглядишь первоклассным козлом. Попробуй, разнообразия ради, использовать слова, а не вести себя как неандерталец. Так будет лучше для команды! Так будет лучше для имиджа. Так будет лучше – ты не поверишь! – для тебя. И твоей семьи».

Тем вечером, когда хоккейный репортер Брайс Такер спросил меня, как я чувствую себя после несправедливого штрафа за подножку, я использовал слова. Одно слово. Я ответил: «Дерьмастически».

И гордо покинул конференц-зал.

К несчастью, тот скользкий уродец перевернул мою реплику с ног на голову и написал, что дерьмастическими я назвал рефери. А потом он окрестил меня Королем-Ворчуном. Как весело!

Агент «Эвенджерс» Оливер позвонил Джошу, и Джош сказал, что мне нужно работать над имиджем немедленно, начиная с совместной фан-встречи со звездой «Си Догз», когда мы сойдемся с нашими соперниками на льду, и заканчивая фотовозможностью с тем же ВИП-победителем во время официального запуска календаря «Красавчики с клюшками» спустя несколько недель.

– Это самый верный способ показать, что ты не придурок, – общение с соперником.

Помнится, в ответ я попросил Джоша убить меня на месте.

Но Чейзу нравятся фан-встречи. Чейзу нравится пресса. Чейзу все нравится! Черт, да этому золотистому ретриверу даже в старшей школе нравилось… А старшая школа не нравится никому!

Поэтому вот он я, заставляю себя улыбаться и открываю дверь лимузина для девушки, которую мы развлекаем этим вечером.

– Дамы вперед…

Я умолкаю, потому что забыл, как ее зовут. Похоже, я и правда козел.

– Трина, – подсказывает Чейз, закатывая глаза, и залезает в лимузин следом за ней.

Придурок.