Учитывая, что матч проходил на нашем домашнем стадионе, им не нужно торопиться на автобус, который отвезет их домой. Игра закончилась, и они могут делать все, что захотят.

– Вы ждете нас? – спрашивает Нокс, глядя на Уиллоу.

– Возможно, – отвечает она. – Там кто-нибудь остался?

– Только Грейсон и Стил. – Нокс оглядывается через плечо.

– Я не с вами, – говорю я, и, ухмыляясь, Нокс протягивает Уиллоу руку.

– Кажется, Вайолет и здесь чувствует себя вполне комфортно. Позволь, я угощу тебя стаканчиком, и, может, потом мы найдем более уединенное место, где сможем поболтать?

Внезапно раздавшаяся вибрация на моем телефоне заставляет меня буквально подпрыгнуть на месте.

Грейсон: Заходи.

С тяжелым сердцем я жду, пока Уиллоу, Нокс и Майлз скроются из виду, а затем заставляю свои ноги идти к раздевалке. Открывая дверь, я с удивлением обнаруживаю, что в раздевалке горит всего один ряд ламп, из-за чего освещенным оказывается лишь центр комнаты, а все остальное окутано тенями.

Вопреки здравому смыслу я вхожу внутрь, и как только за мной захлопывается дверь, продвигаюсь вдоль прохода к основной зоне, у дальней стены которой, сложив руки на груди и прислонившись к шкафчикам, стоит Грейсон.

– Вайолет.

Я вздрагиваю, встречая его взгляд.

– Почему мы здесь?

– У меня к тебе несколько вопросов, – пожимает он плечами, и я прищуриваюсь.

– Каких?

– Первый вопрос: чувствуешь ли ты безнадежность?

– Не понимаю… – В удивлении я наклоняю голову, а Грейсон отталкивается от шкафчика и, выпрямляясь, подходит ближе.

– Ты чувствуешь безнадежность своего положения?

От дурного предчувствия по моему позвоночнику бегут мурашки, словно он только что заманил меня в ловушку.

– Какого положения? – осторожно интересуюсь я.

– Того, в котором ты больше не можешь танцевать. – Он подходит ближе. – Того, в котором твоя нога – всего лишь мусор.

– Ну, так ведь я оказалась в этом положении из-за те…

Я прижимаю ладонь к своему рту, и Грейсон улыбается.

– О, ты поняла свою ошибку.

Грейсон поворачивает голову влево, и только сейчас до меня доходит, что все это время вместе с нами в раздевалке был Стил. В одежде темных тонов он стоял, прислонившись к стене и практически сливаясь с окружающей темнотой. Теперь Стил выходит из своего укрытия и бросает Грейсону телефон, а по мигающему экрану мне становится ясно, что, черт возьми, только что произошло.

Неужели я только что нарушила соглашение о неразглашении, и это попало на видеозапись?

Я пытаюсь восстановить в памяти конкретные термины, которые были произнесены мной.

Способен ли он предъявить мне судебный иск на основании сказанного?

Скорее всего, нет, но тем не менее мои слова до сих пор звенят у меня в голове.

– Вот что произойдет дальше, Вайолет, – тихо говорит Грейсон, приближаясь и останавливаясь прямо передо мной. – У тебя неприятности из-за того, что ты только что сказала, и мы оба знаем об этом. И чтобы не произошло ничего плохого, тебе придется позаботиться о моем друге.

– Нет! – Мой желудок скручивает от ужаса.

– Да, Вайолет, да… Ты же уже отсосала этому никчемному футболисту Джеку. Причем сделала это в таком месте, где вас мог заметить любой прохожий. Так чего тебе стоит, как хорошей шлюхе, отсосать Стилу здесь, в приватном месте? Ведь взамен я уничтожу имеющиеся против тебя улики. – Его взгляд ожесточается. – Или я отправлю этот маленький ролик моему отцу, и мы посмотрим, что с ним сделает он.

Глядя то на Стила, то на Грейсона, я чувствую, что меня вот-вот стошнит.

Я не позволю ему заставить меня это сделать.

– Я категорически против!

К черту последствия. Он не сможет принудить меня к этому шантажом.

Грейсон сокращает дистанцию между нами, и я откидываю голову назад, чтобы не разрывать наш зрительный контакт.

– Или ты отсосешь ему, или я отправляю видео своему отцу, – говорит он со злобой в голосе.

Грейсон показывает мне экран, дабы я убедилась, что сообщение его отцу уже набрано, а видео загружено, и он готов его отправить.

Он не шутит, и я чувствую себя пойманной в ловушку. Будто я оказалась зажатой между Грейсоном и наковальней, без каких-либо шансов выбраться. Я снова смотрю на Стила, который не предпринимает никаких действий, чтобы вмешаться и остановить своего друга. Он кажется мне заинтригованным и озадаченным ситуацией.

– Смотри на меня, – приказывает Грейсон и, сжав пальцами мой подбородок, заставляет меня повернуть к нему голову. – Все по-честному, не так ли? Я заставил тебя кончить. Теперь твоя очередь.

– Это не смешно, – отвечаю я, раздраженно замечая дрожь в своем голосе и стараясь не демонстрировать Грейсону свой испуг, ведь именно из-за него он слетел с катушек в прошлый раз. – А ты? Тебя это устраивает? – спрашиваю я, обращаясь к Стилу, который лишь пожимает плечами.

– Я не против того, чтобы ты отсосала мне, Вайолет. Конечно, если ты сама этого хочешь.

Меня охватывает тревога, ведь я не предполагала, что молодой человек, которого я знаю в течение трех лет, обладает скрытыми от меня темными чертами и может смириться с происходящим. Вероятно, Грейсон просто убедил Стила, что на самом деле я хочу этого и лишь играю в недотрогу. Он мог сказать ему, что между нами двумя просто идет некая дурацкая игра.

Способна ли я убедить в этом и саму себя?

– На колени, – приказывает мне Грейсон. – Или мы проверим, что произойдет после того, как я нажму на кнопку «Отправить». Кстати, я не против дать тебе детальные указания касательно того, что делать дальше.

Я злобно смотрю на него, скрестив руки на груди и отказываясь отвечать, хотя мои внутренности кипят от гнева и чувствуются как клубок змей.

Грейсон кажется погруженным в раздумья относительно своих следующих действий, однако мне известно, что он всегда опережает меня на несколько ходов.

– Представь, что я нажимаю кнопку «Отправить». Мой дорогой папочка смотрит видео и понимает, что ты нарушила соглашение. Ты оказываешься в дерьмовом положении и гадаешь, что, черт возьми, он может сделать. Меня же интересует, что он уже сделал, дабы заставить тебя отказаться от иска.

Неужели он не осведомлен о том, что сделал для него его отец? Видимо, ему известно лишь то, что в один прекрасный день я выдвинула обвинение о причинении мне физического вреда и обратилась в суд, однако на следующий день на столе его отца уже лежало подписанное мной соглашение о неразглашении. И с Грейсона сняли все обвинения.

– О, Грей, я не уверена, кто в вашей семье больше засранец. Ты или твой отец.

– Я открою тебе секрет, – говорит он, будто пропуская мои слова мимо ушей. – Мы можем забрать у тебя все. Это касается не только тебя, но и всей твоей жалкой маленькой семьи. Имя твоего отца будет опозорено, а вы с твоей матерью будете вынуждены покинуть Роуз-Хилл. Вам придется уехать в другой город и надеяться, что последствия произошедшего не догонят вас и там. Твоя мать лишится и денег, и друзей, и всех перспектив на будущее. Звучит знакомо?

Как он посмел втянуть в это моего покойного отца?

Я так зла, что не знаю, какой ответ ему дать. Мне не ясно, как я могу противостоять ему, не усугубляя ситуацию. Ведь я знаю, что он говорит абсолютно серьезно.

Затем его взгляд опускается к моей ноге, и она тут же начинает болеть. Так происходит всегда, когда кто-то обращает внимание на мою травму. Боль сразу же выходит на передний план моего сознания.

– В конце концов, ты можешь столкнуться с кем-то, кто не будет с тобой таким же милым, как я. В отличие от меня, он не предоставит тебе выбора, а просто поставит подножку или столкнет с лестницы. И твои кости сломаются снова. Ты столь же хрупка, как и твои кости, Вайолет.

Он прав. Одним из страхов, которые преследуют меня по ночам, является вероятность того, что мои кости вновь сломаются и на меня снова обрушатся все тяготы последних шести месяцев. Только в таком случае последствия окажутся более разрушительными, ведь существуют раны, от которых невозможно исцелиться, и существует боль, которая никогда не проходит.

– Ну что? – спрашивает Грейсон, отступая назад.

Стоит расстоянию между нами увеличиться, как я чувствую, что вновь обретаю способность дышать свободно. Появившееся между нами небольшое пространство облегчает боль в моей груди, но не отменяет уже принятого мной решения. Грейсон предложил мне самый трудный и самый легкий способ выйти из этой комнаты, а поскольку я не идиотка, то выберу путь наименьшего сопротивления… На этот раз. В следующий раз я буду лучше подготовлена и не облажаюсь.

По этой причине я даже не обращаю внимания на Стила, а просто медленно киваю, не сводя взгляда с лица Грейсона, на котором появляется выражение крайнего удивления. Он прилагает все усилия, чтобы скрыть его, но в моей голове уже успевает возникнуть предположение, что Грейсон делает все это, дабы проверить нас обоих. А я не собираюсь быть первой, кто уступит и потом пожалеет об этом.

– Хорошо, – просто отвечаю я. – Я сделаю это.

Глава 11
Грейсон

Пока стираю сообщение, набранное отцу, я так крепко сжимаю свой телефон, что мне кажется, его экран вот-вот треснет. Засунув его обратно в карман, я полностью сосредотачиваюсь на принцессе, которая перехватывает мой взгляд, но не останавливается, а идет к Стилу. Его фигура по-прежнему окутана полумраком, но сообразив, что все происходит на самом деле, он выпрямляется и делает шаг вперед. Он приоткрывает губы, будто намеревается отказаться от задуманного, но ранее мы уже достигли согласия в этом вопросе. Я сказал ему, что хочу проверить, как далеко может зайти Вайолет, чтобы спасти свою шкуру, и он согласился помочь. Тихий, никогда не отвлекающийся на посторонние дела Стил, у которого совсем немного друзей, что ему очень нравится, – согласился поучаствовать в этой извращенной затее.

Несмотря на внутреннее напряжение, я продолжаю следовать за Вайолет, будто она держит меня на привязи, и наблюдаю за тем, как она опускается перед ним на колени. Я осознаю, что последующие действия станут испытанием как для нее, так и для меня. Я никогда не был собственником и уж точно не испытывал подобного чувства по отношению к девушке. Особенно такой, как Вайолет. Мне необходимо выдержать это испытание, потому что альтернатива может привести к катастрофическим последствиям.

Я смотрю на то, как Вайолет расстегивает ширинку на брюках Стила, а затем просовывает руку внутрь и достает его член. Ее движения быстры и уверенны, но она не торопится. Конечно же, член этого козла уже тверд, но я не могу упрекнуть его за это, и мне остается лишь сжать руки в кулаки. Опустив их по бокам, я заставляю себя сесть на скамью возле шкафчиков у дальней стены. Отсюда мне удобнее наблюдать за действиями Вайолет, и мое лицо практически находится на одном уровне с ее лицом.

– О чем-то жалеешь, Деверо? – спрашивает она, и я прищуриваюсь.

Вайолет подается вперед и обхватывает рукой основание члена Стила, а этот урод стонет, откинув голову назад. Взяв в рот всего лишь головку, она издает гортанный звук, будто наслаждается его вкусом.

Через меня будто проходит волна ярости, вибрации от которой сотрясают каждую клетку моего тела.

На мгновение Вайолет закрывает глаза и пытается взять член Стила глубже в рот, а я слежу за тем, как втягиваются ее щеки. Спустя минуту интенсивных оральных ласк она отстраняется и смотрит на Стила.

– Тебе нравится, малыш? – спрашивает она, после чего проводит языком от основания его члена до головки и снова заглатывает его целиком.

Она делает это чертовски эротично, будто пытается выиграть конкурс минетов. А наблюдение за этим вживую одновременно превосходит и уступает просмотру зернистых видео, снятых на мой телефон.