Но сердце Дамиры уже принадлежало Алику, который был очень похож на мать. Почему она приходила в их дом каждый день? Ради того, чтобы увидеть, как Алик с Диной бегут к воротам ее встречать. Алик обнимает и целует, говорит спасибо за Дину. Та тоже норовит ее облизать. Как она может не приходить после такого? Да и Герда, которая в последнее время лежала и даже во двор выходила с трудом – все-таки возраст, да и из последнего помета выжил только один щенок, – вдруг будто нашла в себе силы жить. Дамира не рассказывала, что даже Дина выжила чудом. Она ее откачала, вдувая воздух в крошечный ротик, массируя тело. Первые два кутенка так и не ожили, и Дамира билась за третьего. Герда смотрела на нее и не верила – ничего не получится. Дамира видела, как ее любимая собака, единственное близкое существо, отвернула голову и смирилась с потерей. И тогда Дамира решила, что этот кутенок точно должен выжить. Она его терла полотенцем, вдыхала в него воздух до тех пор, пока он не заскулил. И об этом она никому не могла рассказать – в деревне никто не спасает щенков и котят. От них стараются избавиться. Когда Дамира приложила щеночка к Герде, та не отреагировала. Дамира кормила его детской смесью, которую привозил из города Коля. Ей приходилось врать сыну, что, мол, ее тайно попросила соседка купить на всякий случай: вдруг у невестки молока не будет, что тоже считалось позором. Как это – мать не может выкормить собственное дитя? Как это – нет молока? Коля, привыкший к подобным «деликатным» поручениям, не стал задавать вопросов. Дамира разводила смесь и выкармливала щенка из детской бутылочки с соской. Она приносила его Герде и показывала – смотри, он жив. Но та уже не хотела ни во что верить. Когда щенок подрос и окреп, Дамира решила отдать его в семью новеньких. Она знала, что там уже чуть ли не живут соседки, ее сын проводит с ними больше времени, чем дома. И прекрасно понимала, что щенка не бросят во дворе, не запрут в будке на цепи.

– Герда, там о нем позаботятся, вот увидишь, – сказала она собаке, забирая щенка. Та даже не пошевелилась. Она все еще не верила. Даже любимой хозяйке.

– Герда, пойдем, я покажу тебе Дину, твою дочь, – умоляла собаку Дамира, – ты увидишь, как ей хорошо в том доме. Пойдем. Не хочешь? Тогда я сама пойду, мне надо их проведать.

В конце концов Герда согласилась пойти с хозяйкой. И с каждый днем бегала все увереннее, играла, будто была щенком. Дамира не говорила, что это она должна благодарить Елену, Алика, Терезу, Валю и собственного сына за то, что Герда не умерла от горя. За то, что вернули собаке желание жить. И она, Дамира, сделает все возможное, чтобы эта вдруг образовавшаяся странная семья получила еще одного защитника. Если что-то случится, она будет на их стороне.

Видимо, Елена все же накликала беду своими словами. Или была права – беда всегда рядом, только ждет удобного момента, чтобы нагрянуть в дом. Но никто и представить себе не мог, что она придет в обличье Нели и Софы.

– Есть кто дома? – в воротах появилась Неля.

– Не к добру это, – первой отметила Валя.

– Ой, ну прекрати, – отмахнулась всегда осторожная Тереза, – Неля любопытная, но не злобная.

– Это она меня наверняка ищет. Пойду встречу ее, – сказала Дамира.

Дамира была ближайшей соседкой Нели, а дома Вали, Терезы и дяди Георгия находились на другой улице.

– А я все думаю, где ты пропадаешь целыми днями! – вполне доброжелательно воскликнула Неля и выдала поднос с пирогами. – Вот, тоже решила проведать новеньких. О них все говорят, но никто толком ничего не знает.

– Нечего знать, – пожала плечами Дамира. – Дальние родственники дяди Георгия и тети Лианы. Приехали пожить.

– Из города, что ли, родственники? – уточнила Неля.

– Почему из города? – не поняла Дамира.

– Если из деревни, то тогда зачем вы тут все здесь? Неужели мать с одним ребенком с хозяйством не справится? Только если городская, – заметила Неля.

Дамире и в голову такое объяснение не приходило. Она не нашлась что ответить.

– Ты чего хотела-то? – спросила Дамира.

– Так Коля обещал зайти. Печка на кухне дымит. Не пойму, в чем дело, – ответила Неля.

– Зайдет, зайдет. Много дел у него сейчас, – ответила Дамира.

– Он здесь? – Неля оглядывала двор и явно хотела пройти дальше, но Дамира встала, держа пироги как щит, и отступать не собиралась.

– В город уехал по делам. Заказов много. Не знаю, когда вернется. Но я ему передам, чтобы к вам зашел, – ответила Дамира.

– Передай, пожалуйста. Скажи, что Софа тоже его ждет, – сказала Неля.

– Обязательно, – кивнула Дамира.

Неля ушла. Дамира вошла в дом и плюхнула поднос с пирогами на стол. Она явно была встревожена.

– Что случилось? – спросила Валя. – Что она хотела?

– Сплетен, конечно, из первых уст, – пожала плечами Тереза.

– Про печку говорила, просила Колю зайти. И я вроде как пропала. У вас все время, – подтвердила Дамира.

– Ох, не нравится мне все это, – снова сказала Валя. – Не к добру. Сердце не на месте.

– Валя, все хорошо. Давай хоть иногда радоваться, что ничего не случилось, – попросила ее Тереза. – Разве не ты меня всегда упрекала, что я вечно жду плохого и не верю в хорошее? Ну пришла соседка, ну спросила, обычная история. Сейчас пойдет сплетничать дальше. Да, Дамира?

Та кивнула, но и ее сердце было не на месте. Она хотела дождаться Колю. Благо, повод задержаться был – Алик учил Герду приносить палку, и та носилась по двору с щенячьим восторгом. Дина же не расставалась с мячиком и не хотела учиться «давать лапу». Мальчик расстраивался.

– Ой, ну кто так учит! – воскликнула Валя и подошла к Дине, зажав что-то в кулаке. Она дала Дине понюхать кулак и строго сказала «дай лапу». Дина тут же выполнила команду. Валя разжала кулак, и собака уткнулась в ее ладонь.

– Тетя Валя, вы циркачка? – ахнул от восторга Алик. – Как вы это сделали?

– Фокус, – отмахнулась довольная произведенным впечатлением Валя.

– Ой, ну зачем ты мальчику голову дуришь? – рядом появилась Тереза. – Алик, это называется дрессура. Так можно дрессировать, то есть учить, не только собак, но и львов, тигров. И ты прав, так делают дрессировщики в цирках. Весь секрет в лакомстве. Тетя Валя просто спрятала в ладони… Валя, что ты там спрятала?

– Кусочек мяса, – призналась Валя.

– Вот, берешь кусочек мяса, или что особенно любит собака, и просишь исполнить команду, а потом благодаришь, позволяя съесть лакомство.

– Дина вообще-то огурец любит, – заявил Алик.

– Значит, у тебя лучше получится, чем у тети Вали. Давай ей огурец, – рассмеялась Тереза. – Надо бы еще придумать лакомство, чтобы и ты хоть иногда занимался математикой.

– Я подумаю, – ответил серьезно Алик. – Тетя Дамира, а что больше всего любит Герда?

– Она уже старенькая для тренировок, – отмахнулась, смутившись, Дамира.

– Ну скажите, что любит? Это просто так. Я не буду ее заставлять ничего делать! – воскликнул Алик.

– Только не смейся. Обещаешь? И никому не рассказывай! – попросила Дамира.

– Обещаю! – серьезно кивнул Алик.

– Герда больше всего любит клубнику, – призналась Дамира.

Алик выпучил глаза.

– Собаки ведь не едят клубнику! – ошарашенно заметил он.

– Не едят, потому что им никто ее не дает. А я давала. Герда ее очень любит, – призналась Дамира.

– Нет, ну ты точно тоже не местная, – рассмеялась Тереза. – Кто дает клубнику собаке?

– Ой, не начинайте, – отмахнулась Дамира, – кофе кто-нибудь хочет? Я сейчас умру, если не выпью. Что-то с давлением сегодня.

Дамира ушла в дом варить кофе. Алик побежал следом и взял несколько ягод клубники. Он кормил Герду, и та была счастлива. Дамира смотрела на мальчика, который вдруг стал ей бесконечно дорог, и собаку, без которой не представляла своей жизни. Она не знала, что с ними будет дальше и как она их защитит. Как и Валя, Дамира чувствовала, что беда уже стоит на пороге. Еще чуть-чуть и постучится в дверь или просто ворвется, выломав все замки и засовы.

Но все шло своим чередом. Единственная странность – Елена, казалось, боялась выходить за ворота дома. Алика тоже выпускала неохотно и недалеко, хотя он просился погулять на улице, а не во дворе. Но благодаря появившимся собакам уже не так сильно стремился выйти. Все, что ему было нужно, находилось во дворе.

Первой, кто заметил, что Елена под любым благовидным предлогом старается отказаться от похода в магазин, на базар, была Валя и рассказала об этом Терезе. Та отмахнулась.

– Я бы тоже не выходила на ее месте. Да и на своем тоже терпеть не могу ходить в сельпо, а уж на базар тем более. Ты же знаешь, – ответила Тереза. – Елена не местная, а у нас очень любят обсудить, зачем приехала, почему приехала. Выйдешь за ворота, вернешься со шлейфом сплетен. Уж мы это с тобой проходили.

Валя кивнула, соглашаясь.

– Но почему она Алика не выпускает? – спросила Валя.

– Потому что боится за него, – пожала плечами Тереза. – Он маленький, никого тут не знает. Могут обидеть. Наши-то дети – оторви и выбрось. Алик не такой.

– Да, ты права, – снова вынуждена была согласиться с доводами Валя.

Когда Елена поддалась на уговоры сына и разрешила ему погулять на улице, из этого ничего хорошего не вышло. Он вернулся рыдающий, красный, опухший от слез. В руках держал кулек.

– Они сказали, что это конфеты, – признался Алик, и его вырвало.

Валя схватила кулек, скрученный из газеты, будто для семечек, и заглянула внутрь.

– Ты это ел? – ахнула она.

– Да, – признался Алик. – Они сказали, что все это едят. Вроде как конфеты. – Его опять вырвало.

– Господи, ну что ж за дети такие! Изверги! – возмутилась Валя. – Узнаю, кто это сделал, голову откручу!

– Не надо! – рыдал Алик. – Они решат, что я предатель, раз их сдал. Я поклялся не рассказывать.

– Ну вообще! Или дебилы, или идиоты, – развела руками Валя. – Как можно такое с человеком делать? Да еще и с маленьким. Наверняка старшие издевались. Нашли жертву. Ну вот как так? Откуда у детей-то столько злобы?

– Что там? – спросила обеспокоенно Тереза.

– Бараньи какашки, – ответила Валя, не зная, что делать с Аликом. То ли марганцовку замешивать, то ли капли успокоительные давать.

– Алик, мальчик, разве ты не понял, что это нельзя есть? – Тереза не знала, как реагировать. – Это же пахнет как… какашки.

Алика снова вырвало. Валя побежала смешивать лекарства. Тереза села рядом с ребенком и держала ведро, в которое Алика беспрерывно рвало – уже не от съеденного, а от унижения и обмана.

– Бедный ребенок, – Тереза гладила его голову.

– Почему они так сделали? – плакал, не понимая, Алик. – Разве я плохой?

– С чего ты взял? Ты самый лучший мальчик на свете. Это они дурные. Понимаешь, тут в деревне другие правила и отношения, – пыталась объяснить Тереза и не могла подобрать слова.

– Они злые. Мама говорила, что я не должен выходить за ворота, а я ее не послушал, – плакал Алик.

– Не все люди за воротами злые. Мы же с тетей Валей и тетей Дамирой добрые.

– Да, а тетя Неля злая, – вдруг заявил Алик.

– С чего ты взял? – удивилась Тереза.

– Она собак не любит. Герда рычала, когда она во дворе стояла, а Дина к ней даже не подбежала, хотя она всех встречает и облизывает.

– Да, ты прав, – согласилась Тереза. – Но не все люди любят собак. Некоторые любят только кошек или птиц. Или не любят животных, а любят цветы, например.

– Нет, тетя Неля злая. И Герда это знает, – ответил Алик. – Пусть она больше не приходит.

– Хорошо, дорогой. Не придет, – сказала Тереза.

Всю ночь Алика рвало. Никто не спал. Елена безутешно плакала, и на нее никакие капли не действовали. Дамира прибежала, обеспокоенная, что Герда не вернулась домой. В последнее время собака сама возвращалась и ложилась под бок хозяйки. Дамира уснула рано и проснулась уже ближе к полуночи. Герды рядом не было.