Не ходи служить в пехоту! Книга 4. Штурмовой отряд пехоты. 20-летию начала Второй Чеченской войны посвящается (страница 8)
Проще всего с будущим юристом, Геной. Он будет подрабатывать при юридическом отделе, совмещать подработку помощника юрисконсульта с курьером. Приходить на работу после занятий в университете и уходить как придётся. Но он не будет мальчиком на побегушках. Все предупреждены, что он не мальчик и его надо уважать. По мере того как он будет обучаться в своем университете и непосредственно в отделе, ему будут поручать более сложные вопросы. Зарплата очень большая по сравнению с его офицерской. Гена был очень рад и сильно меня благодарил. Быстро договорился со своим начальником курса в университете (конечно, за деньги) и уже через два дня вышел на работу.
Андрею и Коле могут предложить работу водителей «ГАЗелей» и охранников (в офисе).
Я дал выбор Андрею и Коле. Оба выбрали работу сменного водителя, друг друга будут менять. Зарплату тесть им назначил нормальную, все довольны.
Собрал всех троих в чешской пивной и строго проинструктировал, чтобы они не надеялись на мои родственные связи, а наоборот, сделали так, чтобы меня благодарили за их старание.
Прошло время и позднее Андрей и Коля отказались от подработки и благодарили меня, что помог устроиться. Тем не менее деньги у них появились.
Гена сказал, что останется на подработке, потому что хочет быстрее начать юридическую практику, но обязанности курьера выполнять не будет, просил меня помочь всё там расставить по местам.
Посоветовавшись с Аллой, решили жить очень экономно, а все возможные и сэкономленные деньги вложить в проект её отца, в коттеджный поселок. Оставил только деньги на небольшой ремонт своих квартир, тем более, в одной из них выезжали жильцы и сдавать ее в таком состоянии можно было только с большой скидкой.
Жизнь с Аллой в Москве была беззаботной, иногда мы ходили ужинать в ресторан, ходили на концерты, на балет и в оперу.
Мы не любили с Аллой попсу, просто даже слышать не могли. Зато в Москву начали приезжать многие иностранные звезды рока, джаза, которые были не доступны в пору нашей юности, и я наверстывал упущенное. Но особенно удивился сам себе, когда вошел во вкус оперного искусства. Балет больше любила Алла. Драму мы не посещали, я её не любил. Слишком много громких и неестественных эмоций, криков на сцене.
В общем и целом, учёба в академии прошла для меня со всех сторон интересно.
В профессиональном плане я многое узнал и изучил.
Дополнительно благодаря подработке окунулся в современное народное хозяйство, в его величество частную собственность и признаюсь мне понравилось, очень расширило это дело мой кругозор, повиляло на мировоззрение и позволило смотреть на многое в той современности по-другому.
Не хотелось возвращаться после академии в войска. Но разговоры о моем увольнении из армии были запрещены. Для себя же я решил, что если после академии будет нормальная служба, то я останусь служить. Если нет, то уволюсь.
Тем временем из войск поступал очень устойчивый поток информации. Многие общались со своими сослуживцами со старых мест, а с учётом того что мои сокурсники служили везде – то информация была очень полная и её было много.
Ситуация в армии не менялась в лучшую сторону. Несмотря на то что были определены воинские части и подразделения постоянной готовности, которые были укомплектованы личным составом на две трети и несколько выше, все равно было много проблем. Самое главное – в войсках был большой дефицит ГСМ, поэтому о полноценной боевой подготовке не могло быть и речи. Кроме того, офицеры, выпускники военных училищ, увольнялись из армии, не успев приехать в полк. На их место набирали «пиджаков»/«двухгодичников», то есть выпускников гражданских вузов, окончивших военную кафедру и призванных в армию. Кадровый состав армии систематически не получал денежное довольствие, что тоже сильно сказывалось на всех аспектах жизни и деятельности войск.
Однажды поступила команда собрать наиболее заслуженных (по критерию награды) слушателей академии и направить на какое-то мероприятие в Центральный дом Российской Армии.
Мероприятие проводилось под эгидой какого-то там Совета ветеранов.
Как водится, сначала официальная часть, потом выступления каких-то там артистов. Конечно, никто не хотел ехать, но пришлось.
Тогда кто-то из моих сокурсников сказал, что если он станет начальником Генерального штаба или министром обороны, то немедленно выкинет этот армейский театр из военного ведомства в министерство культуры или просто продаст коммерсантам. Конечно, мы улыбнулись, но все с ним согласились. Наличие армейского театра, при множестве не решённых в армии проблем – выглядело как издевательство.
Каково же было моё удивление, когда в качестве «центрового» на этом собрании я узнал бывшего генерала-политработника из Закавказья.
Ну надо же!
Просто непотопляемые какие-то!
Сначала меня охватило удивление, потом раздражение, потом злоба, а потом желание к нему подойти и сказать что-то очень неприятное. Сомневался и сам себя отговаривал. Однако после слов этого деятеля о том, что «руководство страны проявляет неустанную заботу…», твердо решил подойти к нему.
Плевать! Будь что будет!
Это Ельцин проявляет неустанную….? Просто бескрайний цинизм и мерзость!
Объявили антракт.
Я пошел в кафе и купил коньяк.
Отставной генерал тоже зашёл в кафе в окружении таких же, как он сам, но один из гражданских был явно каким-то начальником, и все ветераны перед ним пресмыкались.
Антракт закончился, кафе опустело, остались в нем только эти старики и я.
Через некоторое время гражданский поднялся и некоторые из ветеранов пошли его провожать, остальные немного спустя тоже начали расходиться. Мой старый знакомый вернулся, рассчитался и направился к выходу. Я догнал его в нескольких шагах от выхода из кафе.
– Не узнаете? – без всяких предисловий начал я.
– Нет. Кто вы?
– Я тот, кого вы намеревались сгноить в Джульфе или Кевраге.
Отставной генерал мгновенно напрягся, и его лицо приобрело злобный вид.
– Чего тебе нужно, майор? Представься.
– Кто вы такой, чтобы я представлялся? И не тыкайте мне. Я тоже могу ответить.
– Прошу вас представиться.
– Майор Тимофеев, слушатель Общевойсковой академии.
– Что вам нужно?
– Только одно. Я подошел, чтобы высказать свое презрение к вам. Я подошел вам сказать, что вы ничего не сделали хорошего для армии. Еще я хотел сказать, что, как и вы, тоже уважаю Ельцина, но по другой причине. По причине того, что сделал Россию независимой от СССР, и за то, что разогнал КПСС, а за то, что он делает сейчас, я его презираю.