Золотая коллекция. Однажды в Чернобыле (страница 9)
Сообразив, что я слишком много и опасно треплю языком, Меченый дистанционно устроил мне микроинфаркт, и пока я, не в силах пошевелиться, впустую хватал ртом воздух, а гном заговаривал дочке зубы, двое его зомбированных подручных-«пьедесталовцев» вывели меня под руки за пределы территории, которую покрывает своим излучением Радар. Разумеется, если бы Динка знала, что я не сижу в соседней комнате, дожидаясь результатов ее эксперимента, а валяюсь в полной прострации на краю леса с видом на Четвертый энергоблок, она бы ни за что не пошла на поводу у этого урода. Но как сложилось, так сложилось.
Я получил мат. Я не мог потерять любимую второй раз за двое суток. Можете считать, что я думаю членом. На это я вам так скажу: ни черта вы никогда никого не любили, пацаньё. Даже если вам вдруг и кажется, что это не так. Никого вы не любили до волчьего воя, до стиснутых зубов, до крови под ногтями, иначе вы бы меня поняли.
Не дай бог никому такой любви, когда смерть – еще не самое страшное, на что ты готов ради близкого человека. Но у кого никогда в жизни не было такой любви, тот еще и не жил толком – так, впустую убивал время. Я как-то вдруг очень остро понял это накануне, когда в бессильной ярости смотрел в сторону Саркофага, возле которого в одном из бункеров осталась моя ненаглядная.
Короче, я не нашел ничего лучше, как пойти и целенаправленно вляпаться в «дьявола-хранителя».
Эта чудовищная аномалия, работающая на ментальном уровне, наделяет свою жертву невероятной везучестью, позволяя выпутываться из самых сложных и смертельно опасных ситуаций. А через некоторое время, судя по всему, процесс обращается вспять, и на счастливчика обрушивается колоссальное невезение, которое в конечном итоге приводит его к смерти. В общем, я четко понимал, что, влезая в «дьявола-хранителя», убиваю себя так же верно, как если бы пустил пулю в висок, только гораздо более жестоко и изощренно.
Однако если бы мне разрешили все переиграть, я поступил бы точно так же. Потому что обязан был спасти любимую. Точка, конец дискуссии. Не хочу вам больше ничего объяснять: это либо понимаешь, либо нет, растолковать невозможно. Как объяснить слепому от рождения, что такое зеленый цвет?..
«Дьявол-хранитель» был для меня единственной возможностью снова прорваться к бункеру Меченого. И эта пакость меня не подвела.
Я без проблем пересек непроходимую территорию, контролируемую Радаром, потому что Радар почему-то вышел из строя. Я без оружия приблизился к бункеру, пока охранявшие его «пьедесталовцы» умирали по непонятным причинам, а гауссы в их руках взрывались и отказывались стрелять.
Я спустился в бункер, который оказался открыт, не встретив по дороге ни одного из его обитателей. Мне фантастически везло, и главным было, чтобы мое невероятное везение, которое генерировал «дьявол-хранитель», не закончилось слишком рано, пока я еще не успел осуществить задуманное.
Я вернулся очень вовремя: Меченый как раз уложил Динку в гроб и возился с его электронной начинкой. Дальше играть в добряка ему уже было совсем не с руки, и он принялся мочить меня при помощи телекинеза прямо на глазах у Динки.
Некоторое время мой «дьявол-хранитель» боролся с ним на равных, отвлекая всякими авариями и поломками оборудования, пока папаша не сообразил наконец, что моего демонического помощника неплохо бы нейтрализовать.
После этого он уже мог делать со мной все что угодно. И тут бы мне, собственно, и пришел кирдык, но в игру внезапно вступила моя самоотверженная девочка и вышибла папаше мозги из случайного пистолета, когда он малость отвлекся. Вот так самоуверенность и пренебрежение мнением близких людей губят самые смелые начинания.
Мы победили, однако негативные последствия воздействия «дьявола-хранителя» никто не отменял. Пока мое чудесное везение не оборвалось, мне необходимо было вывести подругу за пределы Периметра. Однако я не мог больше разговаривать с ней, не мог взять ее за руку, не мог даже смотреть в ее сторону, чтобы на нее не обрушился гнев моего свирепого покровителя.
И нам нужно было пошевеливаться, пока этот гнев не обрушился на меня самого.
Знаете, каково это – чувствовать себя живым мертвецом? Знаете, каково это, когда не можешь даже попрощаться с любимой, идущей в двух десятках шагов следом за тобой?
Ни черта вы не знаете. Предельно паскудно это, если кто еще не понял.
На наше счастье, когда мы выбрались из бункера, нам повстречался Звериный Доктор на джипе. То есть не то чтобы повстречался – у меня сложилось такое впечатление, что именно за нами он и приехал.
Он-то и разъяснил мне, что я совершенно зря расстраиваюсь и жить мне, если буду делать зарядку по утрам и брошу курить, еще тысячу лет, потому что накануне меня угораздило попасть под воздействие чрезвычайно редкого артефакта, именуемого «чертово яйцо». А это самое «яйцо», которое «чертово», нейтрализует негативное воздействие «дьявола-хранителя».
Впрочем, к тому времени я уже настолько перегорел морально, я уже столько раз умирал за последние сутки, столько раз хоронил любимую женщину и друзей, что даже не сумел как следует обрадоваться, узнав, что преисподняя для меня немного откладывается. Я не смог обрадоваться даже тому, что Патогеныч и Гусь, которых Доктор отбил у «пьедесталовцев», живы-здоровы и сидят в его джипе.
В общем, только закончив повествование, я ощутил, до чего все-таки хорошо жить и до чего же я везучая скотина.
За столом у Доктора все некоторое время молчали, впечатленные моим рассказом. Даже Муха перестал жевать, хотя у него в загашнике было полдюжины баек покруче этой. Разумеется, в Зоне вся информация стоит денег, особенно такая, но все участники вчерашних и сегодняшних событий, помогавшие мне вернуть Динку, имеют право знать правду.
Доктор, к моему удивлению, выслушал все от начала до конца очень внимательно, хотя я был почти уверен, что не поведал ничего нового для него. Видимо, он действительно желал сопоставить некоторые детали в уже известной ему истории. Хотелось бы мне знать, что у него за информаторы и кому именно из них он не вполне доверяет. Неужто Черному Сталкеру?..
За окном стремительно смеркалось. Похоже, мы потратили на эпическую битву с Меченым куда больше времени, чем мне показалось. Для меня весь этот безумный день вообще промелькнул за полчаса.
Разомлев после вкусного ужина, Доктор заявил, что надо бы нас всех вытолкать взашей, чтобы не мешали работать, но поскольку он верный последователь Гиппократа, то разрешит нам заночевать у него. Однако утром чтобы духу нашего здесь не было. Енота он обещал лично доставить в бар «Сталкер» через пару дней, живого и здорового. Диализ, заявил Доктор, проходит успешно, пациент будет жить – однако плохо и недолго, как и все остальные люди.
Несмотря на хозяйское гостеприимство, Варвар ушел в плотные фиолетовые сумерки вскоре после ужина. То, что ночь в Зоне не является для темного особой проблемой, я уже убедился вчера. Видимо, у него еще остались какие-то незаконченные дела. Доктор не стал его удерживать – а может, именно по его поручению Варвар куда-то и отправился.
У Доктора имелись всего две гостевые комнаты, в которых с грехом пополам, на койках и на полу, расположился весь наш отряд. Нам с Динкой великодушно выделили широкий двуспальный диван, а мы были настолько измучены, что сил протестовать у нас не осталось.
Едва коснувшись подушки, мы провалились в тревожный и болезненный сон.
Глава 6
«Шти»
С постели меня поднял сигнал ПДА. Я как раз отсыпался после очередной ходки в Зону, а в таких случаях меня обычно до вечера из пушки не разбудишь. Но сигнал ПДА – это святое: внутри Периметра он может означать что-нибудь очень важное, поэтому на его попискивание я реагирую мгновенно, даже когда не нахожусь в Зоне. Уже условный рефлекс наработал.
Информация действительно оказалась архиважной. Пришел панический месседж от Палыча: «Шухер!»
Топить же твою печку! Причем в самом прямом смысле слова. Славный каламбур получился, однако. Надо будет записать.
Я подорвался с койки. Сталкеру собраться – только куртку накинуть, тем более когда он идет не в Зону.
Бросив взгляд в зеркало над умывальником, я с сомнением потер ладонью многодневную щетину на скулах, но бриться не стал – во-первых, нет времени, а во-вторых, так выйдет даже убедительнее: настоящий кондовый пролетарий, итить. Запер дверь, а ключ опустил в щель за притолокой: скоро Наташка придет с ночной смены. Сунул руки в карманы, вышел на улицу и с самым независимым видом направился в сторону комендатуры.
В саму-то комендатуру я, конечно, не пошел, зачем мне. Свернул метров за триста до нее.
Покосившийся забор по правой стороне привел меня к оштукатуренному бетонному кубу размером с просторную двухкомнатную квартиру. Лениво вращались вентиляторы, вделанные в стену на высоте полутора человеческих ростов.
Под вентиляторами, возле дыры в заборе, затянутой зарослями прошлогодней крапивы, маялся Синяк – он стоял спиной ко мне и то и дело выглядывал из-за угла, оценивая обстановку. Вел скрытое наблюдение за противником, как это называлось у нас в батальоне.
Я бесшумно приблизился к нему, и он чуть не подпрыгнул, когда я ткнул его кулаком в плечо.
– Привет, Хемуль! – торопливо зашептал он. – Там эти… «архангелов» полный двор! Я в котельную пока решил не соваться, мало ли что…
– Молодец! – сказал я. – Четко сориентировался. Значит, сегодня у тебя выходной. Я сам отработаю.
– А это… – тут же расстроился Синяк, но я не дал ему закончить:
– Все нормально. Ты не виноват. Получишь потом у Палыча за полный день.
Синяк повеселел и, раз уж так поперло, попытался выжать из ситуации максимум:
– Слушай, Хемуль, с утра не похмелялся! И в кармане ни карбованца. А? Мне бы червончик хотя бы до завтра. Трубы горят, что твоя топка…
– На. – Мне сейчас некогда было обсуждать с ним всякие пустяки, и я сунул ему двадцатку.
Алкаш аж затрясся от предвкушения и благодарности:
– Хемуль, да ты ж мне первейший… Да ты ж… Ты ж настоящий человек, не то что!..
– Палыч потом с тебя вычтет, – вернул я его с небес на землю. – Удержит из зарплаты. Все, дуй в магазин и не светись тут до вечера.
Радужное настроение Синяка не смогло поколебать даже такое мое коварство. Он сунулся в дыру в заборе, однако, будучи человеком ответственным, все-таки выглянул уже с той стороны и озабоченным шепотом поинтересовался: