И благодаря тому, что японцы визуалы, в какой-то момент станет легче. Японцам недостаточно текстового описания, всегда и везде все сопровождается многочисленными указателями и инструкциями с пошаговыми картинками, и на них надо бы обращать внимание. Я вот так купила отбеливающую зубную пенку. Радовалась два дня, как сверкают зубы, пока не изучила картинки: в эту пенку полагалось класть протезы, и то всего на 15 минут. И вот когда до тебя доходит, что, несмотря на нагромождения иероглифов, ты все можешь понять, тебя наконец отпускает и синтоистские боги наверняка тебе начинают аплодировать. Ты гайдзин^[1] – тот, кто уже в теме, но пока с другой планеты.

Токио. Все страннее и безумнее

Япония почти всегда и для всех начинается с Токио. Здесь сложно стать своим. Этот город никогда не подходит тебе по размеру: то он слишком велик для маленького иностранца, то слишком тесен для большого приключения. Понять его можно и не пытаться, вжиться в ритм можно попробовать, но быстро устанешь с непривычки и заберешься куда-нибудь повыше, в один из панорамных баров, парящих над городом. Токио – это большой весьма сложный квест. И по типичным правилам игры время ограничено обратным билетом, загадки сложны, а когда приходят ответы, ты с радостью бросаешься на новый уровень, чтобы через секунду остановиться перед чем-то непознанным на некоторое время.

В первый раз с Токио очень сложно синхронизироваться. Я металась по классической программе: отметилась в Асакусе и в Императорском дворце эпохи Эдо, сгоняла посмотреть на статую Хатико, потолкалась на перекрестке в Сибуе, искала странно одетых людей в Харадзюку, как советовали путеводители, и никого не нашла. Под конец я устала и затосковала по дому, яичнице на завтрак и черному чаю с лимоном.

В свой второй приезд я оставила весь хлам ассоциаций, советов «чем заняться в Токио» и вообще ничего не планировала, решив начать сначала – как с бывшим. И список того, чем я занималась в Токио тогда, больше похож на записки сумасшедшего, но именно он и помог пройти этот квест до конца.

В Акихабаре я забронировала столик в совином кафе. По аналогии с котокафе там можно пообщаться с глазастыми пернатыми. За 45 минут вступить в близкие отношения разрешалось с двумя совами. До кофе дело не дошло, но мне понравилось. В следующий раз пойду в ежиное и к капибарам.

Проходя мимо одного цифрового салона, я чуть было не сделала уменьшенную копию себя. Но остановила цена: за 3D-версию у меня попросили $1750. А так бы пригодилась на случай моего отъезда… В следующий раз закажу свой портрет на пенке капучино.

Я ела фиолетовые гамбургеры и выпивала с настоящими пингвинами, смотрела, как надираются в барах кварталов Omoido yokochō и Голден-гай уставшие клерки. Угрюмые люди в черных пиджаках, которые не в силах больше нажимать кнопки игрального автомата, чья жизнь по большей части проходит по вертикали. Они работают с раннего утра где-то там наверху, в поднебесье, откуда, поднимаясь все выше в карьере и заодно на более высокие этажи офисов в небоскребах, спускаются вечером вниз – в токийскую реальность маленькой уличной забегаловки. Я видела, как заботливо ухаживают прохожие за теми, кто перепил и уснул на тротуаре: поправляют галстуки, оставляют бутылки с водой, одергивают полы пиджака.

Я даже не пыталась разгадать секрет успеха мейдо-кафе, в которых девочки, косящие под школьниц в коротеньких юбочках и гольфиках, кривлялись под фонограмму. За столиками сидели, истекая слюной, мужчины – фантасмагорические дяди в костюмах японских мальвин. Я даже заказала там платную почти эротическую услугу: за несколько сотен иен мейдо-гёл разрисовала шоколадным соусом мои оладушки (не подумайте чего лишнего, я про круглые блинчики) и сделала со мной совместное селфи.

Я надолго зависала в торговых центрах, где продавали всякую всячину – я покупала томатные леденцы в подарок, листала картинки эротических манга. В отделе хобби я наткнулась на массу интересных вещиц. В тренде были мужские костюмы младенцев. К чепчикам и огромным памперсам в наборе прилагалась даже бутылочка, куда вместо молока вполне можно было бы плеснуть виски. Незатейливо спросила у продавца, есть ли размер побольше. Развернув памперсы и критически осмотрев их на предмет соответствия любимой заднице, я размышляла вслух: «У меня мужчина покрупнее будет». – «Он у вас сумоист?» – искренне поинтересовался продавец.

Я ездила на улицу Капабаши, чтобы своими глазами увидеть, как здесь делают пластиковую еду – ту самую, что выставляют для показа в каждом ресторанчике. Лакированная лапша, разрисованные креветки, прямоугольные кусочки тофу. Чуть было не закупилась на случай диеты. И даже попала на соревнования карпов кои в парке Уэно. Карпы всю жизнь плывут против течения, а затем превращаются в драконов – вы же знали? Что еще? Разбиралась в хронологии сегунатов и эпох в Национальном музее. У меня вышли кавайные снимки в пурикуре – фотобудке, где можно сделать милые фото в стиле k-pop. И наконец прошла очередной уровень. Обожаю Токио!

Киото. Взмах тамото

Я прогуливалась вдоль реки Ходзу в Арасияме и старалась правильно семенить ногами. Пыталась держать спину ровно и скромно улыбаться в камеры людей, которые постоянно меня снимали. Это был мой звездный час. Вполне возможно, большинство людей думали обо мне как о важной особе – я блистала в дорогом кимоно-фурисодэ ручной работы, голубого цвета, стоимостью несколько миллионов иен. За мной на почтительном расстоянии шагала целая команда: дизайнер, стилист, гид, которых встречные вполне могли принять за официальную делегацию. К тому же, как только я принимала позу и скромно расплывалась в полуулыбке, дизайнер, которая создала этот наряд, собственноручно, с особым японским перфекционизмом поправляла на мне невидимые складки, чуть съехавшую прядку волос и убирала налетевшую паутинку. Кимоно, в которое меня облачили, соблюдая все мельчайшие правила, создали из дорогого шелка специально для высоких гостей из России. Мне выпала честь прогуляться в нем, поскольку я была гостьей любимых партнеров. На длинных рукавах тамото взлетали космические корабли и кружились по орбите спутники, замерла в танце балерина, на подол дизайнер поместила храм, на спину – сказочную жар-птицу и надпись по-русски «Красота спасет мир». На поясе оби красовалась лента «обиагэ» с российским триколором.

Нарядиться в кимоно в Киото и отправиться в нем на культурную прогулку по храмам или в бамбуковую рощу Сагано – уже давно сложившаяся традиция. Не все разгуливают в столь дорогущем кимоно limited edition, конечно. Множество ателье и магазинов сдают напрокат традиционные наряды, которые в целом смотрятся на фото отлично. Сотрудницы таких заведений не только помогают с нарядом, но и укладывают волосы, выдают ридикюль, зонт, плащ на случай непогоды, белые носочки и гэта – обувь, похожую на стильные деревянные вьетнамки, ходить в которой великая мука. Ведь гэта должны быть чуть меньше твоего размера стопы, пяточке нужно изящно свисать с деревянной платформы.

Шагать широко – моветон, лучше семенить и при этом умудряться не смотреть под ноги. В этом весь шик и вся сложность ходьбы. И мне это удавалось с трудом.

Уверена, у японок должен быть какой-то секрет, как ходить в гэта, не уподобляясь Русалочке, вышедшей на берег, которой было нестерпимо больно с непривычки. Но его не раскрывают иностранкам. Японские женщины способны носить все это нагромождение шелковых правил и отполированные сандалии с особым изяществом. А еще томно обмахиваться веером, поправлять сумочку на руке и кокетливо держать бумажный зонтик.

Каждая деталь кимоно что-то значит: шнурок «обидзимэ» на поясе оби, завязанный разными способами, может означать и радость, и траур. Бант на спине повязывают также по обстоятельствам. Важен правильный нахлест на груди: откроешь много – уже вульгарщина, прикроешь слишком – сочтут за приезжую из японской деревни. Те же тонкости и с шеей. Раньше цвет кимоно соотносился с сезоном и возрастом, юные особы и совсем малышки носили яркие кимоно, девушки – пастельных тонов, темные надевали уже зрелые женщины.

По правде говоря, настоящие кимоно, которые многие надевают на праздники и официальные мероприятия, стоят целые состояния, они есть у каждой второй японки. Но наряд, прямо скажем, неудобный. Про туалет на какое-то время официоза приходится забыть.

Улыбнувшись для очередного снимка и получив порцию восхищения, я снова сосредоточилась на походке. У нас с сарафанами и лаптями как-то все намного проще было, но, признаю, не так сексуально и грациозно.

По Киото в кимоно я гуляла уже второй раз. Первый был менее помпезен. Несколько лет назад, холодным январем, я выбрала в обычном магазинчике недорогое цветастое кимоно. Но дамы в кимоношной убедили, что к моему лицу подойдет другая расцветка, и я уступила. Процесс облачения в кимоно похож на пеленание. Одеться по правилам без посторонней помощи нереально. Слишком много элементов одежды крепятся на спине. Кроме того, настоящей проблемой стала моя пышная грудь (она в Японии постоянно доставляет некоторые проблемы). Оказалось, иметь чашку D – национальный моветон. Осмотрев мой бюст, «фрейлины» взяли махровое полотенце банного размера и, сложив его в несколько раз, ловко перетянули мне грудь так, что я не могла дышать. Рельеф, конечно, стал менее очевиден. Когда я посмотрела на себя в нарядном виде в зеркало, чуть не рассмеялась: я была похожа на свернутый в рулон ковер и являлась самим воплощением туристической абсурдности Киото. Поскольку погоды в январе стояли минусовые, к моему образу также полагалась накидка с воротником из искусственного чебурашки.

Красуясь горжеткой, полагается гулять по дорожкам храма Чистой воды, Киемидзу-дэра, того самого, что построен без единого гвоздя. И я засеменила туда. Сразу же предательски замерзли ноги в шлепках на тонкий носок, холод пробирался и под кружевные подштанники. У меня коченели руки. Наверное, напишу крамолу, но довольно странно не иметь национальных теплых одежд на протяжении веков, живя в климате, где зимой температура опускается ниже нуля.

Но что поделать, не сдаваться же было, в самом деле. Комплекс Киемидзу-дэра большой, вокруг него стоит множество ворот и пагод. Можно было бы подумать, что со скалы, где сейчас находится деревянная терраса, люди всегда любовались видами Киото, но японцы отчего-то предпочитали бросаться вниз. Причем не с целью самоубиться, а напротив – выжить. Считалось, что таким образом должно сбыться желание. Сейчас по понятным причинам грезы о том, чтобы мечты сбылись путем самоликвидации, запрещены законом. Поэтому желания можно тихо-мирно озвучить в молитве или попросить взаимности у любимого у камней любви Дзисю-дзиндзя. К ним-то я и пошлепала в своих гэта.

Женщины в кимоно (процент мужчин в традиционной одежде сильно меньше) охотно позируют на фотокамеры, причем не только на свои. Но настоящая фотоохота ведется в Киото на гейко и их учениц майко.

В старых кварталах Гион, Камиситикэн и Понто-тё увидеть чаровниц совсем не просто. Еще в начале века в Киото жили почти 3 тысячи гейш, сегодня не наберется и полутора сотен. Японские жрицы развлечений появляются на публике крайне неохотно, быстро семенят к автомобилям или рикшам, моментально скрываются за дверьми чайных домиков.

Сотни фотографов-любителей щелкают затворами камер – это максимум контакта, который может произойти между туристом и гейшей. Большинству она попросту не по карману. Только японские толстосумы до сих пор проводят время с милой конферансье, слушая ее песнопения и льстивые речи, любуясь танцами. На что можно рассчитывать иностранцу, так это на групповую чайную церемонию, которую проведет гейша. Дорого. Странно.

Но вы только выиграете, если мастер чая будет без белого напудренного лица, черненых зубов и заискивающей улыбки. Чайных домов в Киото много, большинству перевалило за сто лет, но лучше ради такого мероприятия уехать в пригород Киото – Удзи, где чай подают с максимально возможным помешательством на всем идеальном.

Чайная церемония в Удзи – таинство, по сути, недостойное тех, кто макает в черный чай печеньки и бросает в чашку ломтик лимона. Ведь именно здесь выращивают самые дорогие и редкие сорта.