– Мои вещи перевезут сюда… Ребята, можете забрать Лайкен и Талона к себе? Не хочу, чтобы с ними что-нибудь случилось.

– Уже забрали. А еще планшет и папку, которые оставили тебе Чтецы. Решили, что так будет безопаснее.

– Спасибо, Сабин…

Гулкий стук в дверь вырывает меня из мысленного разговора.

– Ребята, Энох стучится. Я поговорю с вами позже… прием.

Бастьен усмехается, и в моей голове звучат раздраженные прощания и обещания, что мы скоро увидимся. Провожу пальцем по рунам за ухом, отключая их, и сажусь. Энох упирается ладонями по обе стороны дверного проема; его загорелая кожа и мышцы напрягаются. Серо-голубые глаза пробегаются по мне; он явно нервничает.

– Хочу познакомить тебя с Бэкетом. Вы раньше не встречались. – Энох кивает подбородком в сторону коридора, и солнце, льющееся из окна, подчеркивает белоснежные переливы в его льняных волосах.

Он на шаг отступает от моей двери, и я прохожу за ним в гостиную, где уже развалились на диване Нэш и Каллан. Мы обмениваемся неловкими взмахами рукой, и меня представляют единственному незнакомому мне парню. Бэкет – типичный «мальчик по соседству». У него короткие пепельно-каштановые волосы, прямые брови над темно-карими глазами и высокие скулы с россыпью веснушек. Он хорош собой, но не в ошеломляющем – «он посмотрел на меня, и мой мозг перестал работать» – смысле.

– Бэк – четвертый член нашего ковена, – объясняет Энох.

Я непонимающе смотрю на него.

– Я думала, Паркер член твоего ковена?

Энох садится на диване рядом с Калланом и взмахом руки приглашает меня тоже присесть. Я не двигаюсь с места.

– Нет, он просто друг, с которым мы иногда занимаемся скалолазанием. Оттуда мы как раз и возвращались, когда в тот день наткнулись на тебя.

В комнате повисает тишина, словно никто из нас не знает, как вести себя, когда речь заходит о произошедшем в тот день. В момент, когда тишина уже почти становится неловкой, Нэш нарушает ее, и его жизнерадостный голос с лихвой перекрывает мрачность мыслей, связанных с похищением ламиями.

– Считай это предупреждением, – подтрунивает он. –  На следующий день, когда Паркер очнулся и рассказал нам о том, что ты сделала, у него включился режим агрессивного поклонения. – Нэш хихикает, и его глаза загораются весельем. По выражению его лица видно, что он так любит сплетни, что мог бы посоперничать в этом с любой старушкой-южанкой, сидящей в своем кресле-качалке с чашкой сладкого чая в руках.

Его темные волосы влажные, и я задумываюсь, когда он успел принять душ или поплавать до моего приезда. Сейчас Нэш щеголяет в щетине, которой не было, когда мы впервые встретились. Он выглядит уставшим, и я впервые задумываюсь о том, как на них повлияло все это. Я настолько растворилась в том, что случилось с Талоном, и в том, что он мне рассказал, что даже не удосужилась вылезти из собственного дерьма и поинтересоваться шрамами, которые наверняка у них появились.

– На самом деле я особо ничего не сделала, – пренебрежительно говорю я, отмахиваясь от подтрунивания Нэша. – Уверена, как только Паркер это осознает, он быстро придет в себя.

Оглядываю гостиную и замечаю, что за окном мелькает чья-то тень. С любопытством подхожу к окну, но меня отвлекает Каллан.

– Эм… нас точно вместе похитили? Потому что как по мне, то, что ты сделала, сложно назвать «ничем», – говорит он со скепсисом в голосе и взгляде.

Я пожимаю плечами, не зная, что еще сказать. Мне хочется напомнить, что, если бы не я, никто из них там не оказался, но это – скользкая дорожка, и прямо сейчас я не готова на нее ступать.

Ищу глазами того, кто только что прошел мимо окна, но тут входная дверь открывается и кто-то входит в дом. На пороге гостиной появляется уже знакомый мне светловолосый парень. Улыбнувшись мне, он садится в кресло. Я перевожу взгляд с него на Эноха.

– Что здесь делает Сурок?

– Меня зовут Элиас Рок, меня назначили твоим охранником.

Мое лицо тут же кривится, как будто вдруг запахло чем-то мерзким. Совет назначил мне долбаного няньку? Смотрю на его самоуверенную ухмылку и, покачав головой, вздыхаю. Вся эта ситуация вызывает у меня приступ клаустрофобии.

– Пойду прогуляюсь.

Шагаю в сторону двери, но Нэш преграждает мне дорогу, и я останавливаюсь.

– Что-то не так? – раздраженно прожигаю его взглядом.

Он не двигается с места и не отвечает, бросая быстрый взгляд на остальных. Все уже вскочили на ноги, будто готовясь в любой момент перейти к действиям.

– Я здесь что, мать твою, – пленница?

Энох делает шаг ко мне, и я автоматически напрягаюсь.

– Не то чтобы, но, пожалуй, с учетом того, что случилось в прошлый раз, блуждать в одиночку будет не лучшим решением.

– А кто дал тебе власть над моими решениями и действиями? Я уж точно не давала.

Энох делает еще шаг вперед: в его глазах кипит досада.

– Во имя луны, Винна, неужели среди твоих многочисленных способностей нет чувства самосохранения?

Мои глаза быстро пробегаются по комнате, а затем снова встречаются с сердитым взглядом Эноха.

– Видимо, нет, – с непроницаемым лицом отвечаю я и отпихиваю Нэша с пути.

Он удивленно вскрикивает, а я тем временем бегу к двери. Распахиваю ее и выскакиваю на густой теплый воздух. Из-за моей спины раздаются ругательства и крики, но мне насрать. Быстро отталкиваюсь от земли ногами, переходя на бег. Я не успеваю оценить окружающую обстановку и придумать надежный план бегства, потому что позади меня раздается громкий и зловещий топот. Придется импровизировать.

Метрах в пяти от меня вырастает мерцающая стена зеленой магии, не оставляя ни единой возможности ее избежать – только если остановиться. Но я не собираюсь так просто сдаваться. Им придется приложить гораздо больше усилий, чем просто возвести сияющую магическую стену и надеяться, что этого окажется достаточно. Ну же, руны, не подведите меня. Я отклоняю тело, чтобы сперва удариться о барьер плечом, и продолжаю нестись вперед, словно разъяренный бык.

Врезаюсь в зеленоватую магию, и меня захлестывает знакомое покалывание. Сопротивление барьера достаточно сильно, чтобы при соприкосновении с ним мое плечо начало жечь – наверняка останется ссадина. Но это не особо замедляет меня, и в итоге барьер разбивается на осколки, и я пробираюсь сквозь него. Бегу к каменной стене, окружающей владения Эноха. Активирую руны на ногах, призывая дополнительную силу, чтобы перепрыгнуть через трехметровую ограду. Но следующий шаг – и внезапно земля под моими ногами перестает быть твердой. Появившаяся передо мной яма выводит меня из равновесия, я спотыкаюсь и со всего размаху впечатываюсь в землю.

Инерция тянет меня вперед по траве, но что-то крепко держит меня за ногу. Я дергаюсь и, вытянувшись, замираю. Это охренеть как больно. Пытаюсь нащупать, что именно обхватило мою голень. Оборачиваюсь и вижу, что ее обвивает трава и земля. Какого черта? Выглядит так, будто я буквально расту из земли, словно гребаный цветок, что вот-вот расцветет.

Не помню, кто именно из этих засранцев владеет Элементальной магией, но знаю точно, что за это мне стоит благодарить именно их. Скотина, я же могла и лодыжку сломать. Я знаю, что технически Нэш легко бы ее излечил, но до этого, уверена, было бы еще больней. Дергаю ногой, но она будто и вправду вросла в землю. В то же мгновение я понимаю, что они продолжают бежать ко мне. Мое преимущество утекает, словно песок сквозь пальцы.

Вспоминаю обо всем, что уже успела прочитать об Элементальной магии, и взываю к своей собственной, вытягивая ладонь к окружившей мою ногу земле. Ничего не происходит. Пробую еще раз, но мои безуспешные попытки высвободиться просто смехотворны. Я раздраженно рычу. И как получается, что я способна сделать кучу всего, но при этом не могу заставить землю добровольно отпустить мою ногу, когда мне это нужно?

Бросаю попытки силой заставить мою переменчивую магию помогать и вместо этого сосредотачиваюсь на том, чтобы освободиться с помощью мышц. Методично тяну ногу и, вырвавшись из ловушки, показываю средний палец яме в траве.

Встаю и собираюсь с духом. У меня есть секунд десять, прежде чем меня окружат недовольные, любящие покомандовать парни-кастеры, и я твердо намерена хотя бы вполсилы оказать им сопротивление. Вопреки тому, как это выглядит, на самом деле я не пытаюсь сбежать. Гребаная правда в том, что мне некуда идти. Но когда они возбудились, намереваясь остановить меня, глубоко уверенные в том, что мне не останется иного выбора, кроме как подчиниться, я просто не смогла воспротивиться непреодолимой потребности послать их вместе с дурацкой попыткой взять меня под контроль куда подальше.

Кастеры окружают меня, готовые воспользоваться магией, чтобы удержать. Отсутствие у меня таких же способностей явно ставит меня в очень невыгодное положение. Тот факт, что земля только что зажевала мою ногу, а я ничего не смогла с этим сделать, служит жестоким напоминанием, в какой жопе я оказываюсь, когда приходится сражаться с колдовством.

Мои обычные клинки тоже не вариант, потому что я не собираюсь никого убивать или калечить, поэтому я быстро перебираю в уме, что еще из моего арсенала поможет мне выбесить их, не заставив при этом истечь кровью… слишком сильно.

Глава 5

Мои новые тюремщики обходят меня полукругом, оценивающе оглядывая меня и мою защитную стойку. С посохом в руке я жду, кто из них сделает первый шаг. Меня встречают прищуренные глаза и раздраженные лица. Желая добавить чутка устрашения, я ловко проворачиваю вокруг себя посох так, что Донателло ^[4] мне бы позавидовал.

Сурок делает шаг вперед, но резко замирает, когда Энох и Каллан начинают на него кричать.

– Подойдешь к ней, когда у нее в руках оружие, и тут же вылетишь из схватки, – предупреждает его Энох.

Сурок снова смотрит на меня, и я вижу, как он, явно сомневаясь, мысленно спорит сам с собой.

– Поверь нам, бро: в этой битве тебе не победить. Воспользуйся магией, это лучший вариант, – говорит Каллан.

Я призываю метательный нож и усмехаюсь, глядя на него. Кидаю нож так, чтобы задеть только рукояткой, но делаю это с такой силой, что гарантированно останется неприятный синяк. Рукоять с глухим звуком врезается в плечо парня, и нож падает. Я выпускаю магию, поддерживавшую форму маленького клинка, и он исчезает прежде, чем успевает коснуться земли.

– Что за херня?! – кричит Каллан.

Он отзывает магию, что была в его руках, и, кривясь, потирает плечо.

– Ты вот так вот просто сдаешь меня Сурку? – обвиняюще говорю я, сдерживая ухмылку. – Подумаешь, чутка бы его попинала. Ровно столько, чтобы стереть эту дерзкую ухмылочку с его рожи.

Словно по сигналу, все смотрят на паладина, на лице которого – какой сюрприз! – растянулась самоуверенная, нахальная улыбка.

– Это мы еще посмотрим, лапушка, – с вызовом отвечает он, и в его голосе сквозит заносчивость, отлично сочетающаяся с заносчивостью ухмылки.

Я закатываю глаза.

– Умоляю, да мне и пяти секунд хватит, чтобы тебя уложить.

– Если хорошо попросишь, я с радостью уложусь и за три секунды – мне нравится, когда женщина сверху.

Я оценивающе наклоняю голову набок.

– Да, по тебе видно, что ты довольно ленивый.

Каллан негодующе указывает рукой на Эноха.

– Он тоже его предупредил, но что-то я не вижу, чтобы ты кидалась в него ножами!

– Энох просто сказал, что я надеру ему зад. Он не выкладывал мои слабости совершенно незнакомому человеку. Я-то думала, мы закаленные в бою товарищи, но, видимо, нет, – заканчиваю я, пытаясь сдержать ухмылку.

– Она ведь промахнулась, так чего ты ноешь? – самодовольно комментирует Сурок.