Исходя из вышесказанного, будет вполне разумно предположить, что в первобытном обществе, несмотря на всю примитивность его организации, мужчина, как правило, тяготел к полигамии в том смысле, что он обычно стремился вступать в половую близость более чем с одной женщиной. И помешать ему реализовать это стремление могли только неблагоприятные обстоятельства, о которых уже упоминалось выше, и лишь в том случае, когда они начинали играть чрезвычайно активную роль. Это не обязательно означало, что он начнет обзаводиться гаремом, однако это могло означать, что он возьмет себе еще одну жену, как только подвернется подходящая возможность. Этот вывод найдет свое подтверждение, когда мы начнем исследовать более преуспевающие сообщества на примере остатков их материальной культуры.

Например, в Халдее при раскопках одного из древнейших, обнесенных стенами поселений были обнаружены остатки жилищ, из которых явствовало, что в доме мужчины, располагавшего лишь средним достатком, для женщин были устроены отдельные покои. Ничего подобного не потребовалось бы, будь у этого человека только одна жена. Схожую историю можно увидеть, рассматривая роскошные дворцы Древнего Египта. Об этом же свидетельствуют Библия и бессмертное творение Гомера «Одиссея», древние рукописи Вавилона, Персии, Аравии, Индии и Сиама, не говоря уже об изустных, но тем не менее дошедших до нас преданиях индейцев Перу, имевших хождение до испанского завоевания.

Во всех античных обществах гаремы в техническом смысле этого слова принадлежали состоятельным мужчинам. Это слово, которое часто используют слишком свободно, произошло от арабского «харим» (harim), означающего «то, что запрещено». Арабские авторы, а вслед за ними это стали делать и их коллеги из других народов, применяют этот термин как для обозначения части дома, отведенной для женщин, так и для обозначения женщин, которые там живут. «Харим» на арабском языке означает любое священное место, каким, например, в исламский период является храм в Мекке. Однако люди, принадлежащие к англоязычным национальностям, в наши дни подразумевают под «гаремами» места обитания женщин в странах, которые могут совсем не иметь арабского населения либо быть населенными арабами лишь частично. Для выражения схожего понятия мы также используем слова «зенана», «сераль» и «пурдах».

Зенана (правильный вариант «занана», от персидского «зан» – женщина) в основном упоминается в связи с Индией. Англичане, колонизировавшие эту страну, обнаружили, что местные жители часто употребляли это слово.

Слово «сераль» (от ит. seraglio – огороженное место, зверинец) использовалось в качестве синонима «гарема» первыми европейцами, принявшими христианство. Это были итальянцы или греки, поселившиеся в Италии, которые навещали Левант, делая это обычно по торговой надобности. Обнаружив, что у турок женщины живут в отдельных покоях, они поинтересовались, как такие покои называются. Турки по большей части народ малоразговорчивый, а уж если темой разговора являются их женщины, а собеседником – неверный, то и подавно. Со сдержанным достоинством турок обычно отвечал «сарай» (sarai). Это турецкое слово означает всего-навсего просторное здание или постройку любого типа. В сельской местности этот термин обозначал приют или постоялый двор так же, как хорошо известное слово «караван-сарай» (caravansarai), которое вошло в англоязычную литературу в этой форме. Итальянцы ошибочно соединили слово «сарай» со своим собственным, похожим по звучанию словом «серрато» (serrato), означавшим «закрытый» или «запертый». Результатом этого словообразования стало слово «сераль» (seraglio), которое они употребляли, говоря о гареме.

«Пурдах» происходит от слова «пардах» (pardah), что на языке хинди означает занавес. Поскольку в Индии женская половина обычно отделяется от остального дома занавесом из плотной ткани или шторами, это слово стало в конце концов употребляться для обозначения всего того, что находилось за таким пардахом.

Работая в Телло, археологи обнаружили развалины халдейского дворца, который, как предполагают, был построен в начале 3-го тысячелетия до Рождества Христова. Судя по расположению остатков стен, дворец имел три части, одну из которых ученые идентифицировали как апартаменты для женщин. Они состояли из сообщавшихся между собой комнат, расположенных вокруг открытого двора. Попасть туда можно было, лишь пройдя по узкому коридору, начинавшемуся в той части здания, которая служила, очевидно, чем-то вроде гостиной. Этот коридор имел форму бутылки, но с двумя горлышками, поэтому доступ в женские покои был так же затруднен, как вход внутрь театра или на железнодорожную платформу в современных городах, где стоят контролеры, проверяющие билеты. Через неприметную дверь в одной из боковых стен гарема можно было выйти на улицу.

Еще один античный гарем археологи нашли во дворце ассирийского царя Саргона^[1], погибшего в 705 г. до н. э. Он был пристроен сбоку к главному зданию и состоял, как и халдейский дворец, из богато разукрашенного центрального двора под открытым небом, вокруг которого располагались многочисленные маленькие комнаты различных размеров. Скорее всего, они выполняли функцию женских спален. Одна из этих комнат значительно превосходила по своему размеру все остальные помещения. Можно предположить, что она предназначалась для женщины, которая в тот или иной момент пользовалась наибольшей благосклонностью Саргона. Не исключено, что в ней время от времени по тем или иным причинам жил и сам царь. В обоих концах комнаты находились платформы, которые образовывали широкие и глубокие альковы. Не совсем ясно, почему там были устроены два спальных места. Поскольку они, похоже, были совершенно идентичны, сомнительно, чтобы одно из них использовалось для какой-либо другой цели, в качестве места жертвоприношения или же имело какое-то иное религиозное предназначение. Возможно, это было обусловлено каким-то предрассудком или формой ритуала, требовавшего, чтобы в разное время спящий находился в разных местах. Существует также предположение, что монарх желал иметь запасную наложницу, ожидавшую его в готовности на втором ложе, на тот случай, если первая наложница по каким-то причинам не могла удовлетворить его желание.

Маска ассирийского царя Саргона

Древнегреческий гарем гинайкейон (gynaikeion) обычно располагался в глубине зала и состоял из трех комнат, каждая из которых уступала другой по размеру. Первая комната выполняла функцию гостиной, вторая являлась общей спальней для наложниц, а третья предназначалась для прислуги. Однако гарем Одиссея на Итаке относился к более раннему типу архитектуры, который оказался более долговечным, чем обычный греческий дизайн, и типичным для восточных стран и в наши дни. Он отличается тем, что состоит из просторного центрального помещения и меньших по размеру палат, располагающихся по его периметру.

Что за женщины жили в этих гаремах, существовавших в дохристианские, а значит, и в доисламские времена? Мы знаем, что, например, в Аравии, где мужчина мог взять себе столько жен, скольким он мог обеспечить сравнительно комфортабельные условия существования – пищу, одежду и кров, – эти многочисленные жены пользовались уважением и свободой куда большими в любом смысле этих слов, нежели потом в дни Мухаммеда, когда им пришлось жить по законам ислама. Женщины древней Аравии были искушенными в литературе, науках и даже в искусстве войны. Они наложили неизгладимый отпечаток на древнюю арабскую поэзию. В те времена они выступали не только в роли поэтов, но и как администраторы, жрицы и даже возглавляли отряды воинов на поле боя.

Те же самые черты мы находим у многих женских персонажей Ветхого Завета, таких как Юдифь, Руфь и Рахиль, которые, похоже, делали все, что им заблагорассудится, подобно любой женщине ХХ в., живущей в Европе или Америке. Вместе с тем совершенно очевидно, что такие уверенные в себе и достаточно независимые личности ни в коем случае не являлись единственными женами своих мужей, да и вообще могли быть простыми наложницами. Из тысячи официальных постельных партнерш героя многих легенд, третьего царя Израильско-Иудейского государства Соломона (965–928 до н. э.), семьдесят имели в своих жилах царскую кровь и потому, вне всякого сомнения, обладали независимыми взглядами на жизнь.

В Древней Персии женщины оказывали настолько огромное влияние на государственные дела, что некоторые ученые даже пришли к выводу, что фактическое, повседневное управление царством находилось в их руках. И это несмотря на то, что изоляция, в которой они находились, была строже, чем в каком-либо другом обществе того времени. Например, мужчина не мог сидеть в присутствии своей матери без ее разрешения. Зороастр^[2], или Заратуштра, пророк и основатель иранской религии зороастризма, который, по мнению большинства ученых, был реальным лицом и жил в X–VI вв. до н. э., выступал за предоставление женскому полу привилегий, почти неслыханных в те дни на Востоке. Мужья имели право взять вторую жену лишь в том случае, если первая оказывалась бесплодной, то есть в течение девяти лет не могла родить ребенка. Женатый мужчина не мог развестись ни с одной из своих жен. Зороастризм осуждал даже случайные любовные связи мужчин на стороне, квалифицируя их как измену и тяжкий грех.

В Вавилоне и Ассирии так же, как и в Персии той эпохи, даже женщины, принадлежавшие к среднему классу, читали и часто писали стихи, причем в Иране женщины продолжали делать это вплоть до нашего времени. Многие из них хорошо пели и играли на музыкальных инструментах. Они умели шить и стряпать. Иногда они даже занимались торговлей. Иранки наших дней в целом более добродетельны, экономны, опрятны и верны семейному очагу, чем большинство женщин в других частях мира. Их мужья и дети чуть ли не идеализируют их, причем последние зачастую видят в них истинных оракулов мудрости. Поскольку Иран является одной из самых консервативных стран и бережно хранит свои древние традиции, вполне разумно было бы предположить, что в дни расцвета его политической и культурной мощи, до того как лидерство в этих сферах в Средиземноморье перешло к грекам, персиянки, которые унаследовали еще более древние традиции Вавилона и Ассирии, во многом были такими же, как их далекие потомки.

В связи с этим следует заметить, что греки придерживались гораздо более низкого мнения о женщинах и подвергали их беспощадным насмешкам в комедиях Аристофана^[3], а Платон^[4] вообще считал жен презренными созданиями.

Именно греки оказали решающее влияние на формирование того отношения к женщинам, которое доминировало в Европе до начала раннего Средневековья, когда арабы познакомили европейцев с понятием рыцарства. Однако и в наши дни этой восточной концепции приходится соперничать с цинизмом, имеющим греческие корни и столь характерным для западного менталитета, хотя на всем Американском континенте и в латинских странах Европы рыцарское отношение к женщине является мощной социальной силой и с ней приходится считаться.

Из всего вышеизложенного мы должны заключить, что до того, когда в Афинах Перикла^[5] зародилась чисто мужская цивилизация, она просуществовала недолго в политическом плане, однако оказала такое поразительное духовное воздействие на всю последующую историю, что даже во времена обскурантизма в Европе Аристотель^[6] пользовался большим авторитетом в нехристианских странах. Однако до той поры можно твердо утверждать, что «рука, которая качала колыбель, правила миром».

Эту точку зрения подтверждает и бросающееся в глаза преобладание богинь и жриц в древних религиозных легендах.

Как утверждает большинство авторов, брак в доисламской Аравии не регулировался никакими правилами. Люди поступали так, как считали нужным, однако женщины могли выйти замуж, только если у них имелось приданое. Оно оставалось собственностью жены, которая могла разорвать брачные отношения, если считала, что муж ведет себя плохо и не выполняет своих обязанностей. После смерти мужа жена становилась наследницей его имущества. Сам Мухаммед, до того как стал пророком и основал ислам, взял в качестве первой жены одну из таких богатых вдов.