Измена.ru (страница 20)
Он принял это решение еще до моего приезда и сообщил о нем Арчи и Березовскому. Это не Гафт срочно требовал меня к себе, это Гаспарян настоял, чтобы он принял меня. Надеялся, что я смогу переломить ситуацию в их пользу?! Совсем идиот?!
– Мои юристы закопают вашего Березовского, если все дивиденты и неустойка не будут выплачены в течение этого месяца.
– Все?! У нас рассрочка на полгода!
– Уже нет. Вы давали расписки.
Выхожу из бизнес-центра выпотрошенная морально и физически. Мне не хватает воздуха и темнеет в глазах. Головокружение и легкая тошнота лишают последних сил. Облокотившись на высокие хромированные перила снаружи здания, я пытаюсь обрести точку опоры.
Это конец. Выплатить дивиденды без рассрочки даже с учетом размороженных счетов маркетингового агентства Березовский не сможет. Это значит, будет суд?..
Господи… только не это!
Ежась от скользнувшего за воротник пальто ветра, я спускаюсь по ступеням вниз и вдруг чувствую вибрацию телефона в кармане.
На экране «Мой Гений».
Вздрагиваю от острого укола в сердце. Сбиваюсь с шага и вскоре вовсе останавливаюсь.
– Да?
– Наташ… Я приеду?
Глава 32. Наташа
В кухонном окне горит яркий свет. Это придает ускорение моим ногам и еще большее беспокойство душе, истрепанной непростым разговором с Гафтом. С человеком, который, как оказалось, не приемлет ошибок и не дает вторых шансов.
Ромочка, милый мой, во что же ты влип?
Как мы будем из всего этого выпутываться?
Как?..
Сердце стучит в такт набойкам на каблуках. В подъезде уютно пахнет домашней едой. Хочется сейчас же все оставить, приготовить отбивные с овощами, спокойно поужинать и забыть обо всем кошмаре, что разворачивается вокруг нашей семьи.
Зайдя в квартиру, вздрагиваю от стука двери за спиной и скидываю неудобную обувь. Забыв о баснословной стоимости пальто, небрежно сваливаю его в сторону и решительно устремляюсь на кухню.
Березовский сидит, откинувшись на спинку стула и сложив руки на груди.
Сосредоточенный и серьезный.
На столе бутылка с Колой, блистер с таблетками и мобильный со светящимся экраном. Прямо сейчас Роме кто-то беспрерывно звонит, но он это игнорирует. Как и все вокруг, кроме… моего лица.
Я тоже медленно осматриваю всклокоченные волосы, синяки под глазами и бледную кожу. Белая футболка неприлично мятая, но Березовский носит ее так, будто он чихать хотел на мнения других.
– Привет…
– Привет, – шепчу в ответ, приглаживая волосы, и пытаюсь заполнить тишину своими вопросами: – А где Антон? Кто это в машине, вообще? Меня три дня не было, все так поменялось. Я в шоке.
Смертельную обиду в голосе удержать не могу. Она рвется на волю, словно птица.
– Антон совсем ебнулся. Умотал на Бали, завел страницу в соцсетях и вещает о просветлении. Какие-то тантры читает, карму людям чистит, блядь.
– Ужас какой, – морщусь. – Это он после твоего курса так поплыл?
Он коротко кивает и опускает взгляд. Смотрит на руки.
– Каждый слышит в моих словах что-то свое, даже если я этого не говорил…
– Это точно… Особенно если не говорил, Ром!..
Отвернувшись к шкафу, испытываю максимальную неловкость. Мы ведь в браке даже не расставались так надолго. Несколько лет, как привязанные друг к другу жили. Как пришитые намертво пуговицы – всегда вместе.
Расставание – смерть. Прошедшие три дня на жизнь точно непохожи.
Мир перед глазами раскручивается ярким калейдоскопом. Руки дрожат, подбородок сводит от волнения.
– Наташ…
– Ром…
Он вскакивает с места, а я в этот момент резко разворачиваюсь. Да!.. Сцепление рук, сплетение тел. Мы сталкиваемся лбами, и по старенькой кухне вихрем проносятся мой отчетливый всхлип, за которым следует поток горьких слез.
– Прости, Гайка! Прости меня, дурака! – шепчет Рома, поглаживая мои трясущиеся от рыданий плечи и зацеловывая лицо. – Я виноват перед тобой. Думал, ты даже не заметишь эту хуйню с певицей. Посчитал это неважным. А в любви нет ничего не важного. В семье нет. Я это только сейчас понял.
Коротко киваю и зажмуриваюсь от эмоций. Он целует мои холодные, мокрые щеки и накрывает губы ртом. Его дыхание горячее и жадное. Требовательное. Язык проталкивает глубже, и я сама дышать перестаю.
Смерть была клинической, слава богу. Я снова живу!
Мы живем!..
Березовские!
– Простишь? – отклоняется Рома. – Я без тебя сдохну. Хоть сразу в землю. Серьезно, малыш.
– Дурак! – качаю головой, на секунду успокаиваясь, и тут же все вспоминаю все, что случилось за день. – Ром, а что произошло? Расскажешь? Я была у Гафта. Как такое могло случиться?
Он смотрит на меня непонимающе и хмурится. Потом уводит взгляд, будто стыдится.
– Ты была у Гафта? – спрашивает пораженно. – Зачем ты пошла туда, Гайка?..
Он не знает ничего?.. Сжимаю зубы от злости на Арчи, а потом начинаю вываливать все случившееся на мужа:
– Я была у Галины Степановны в гостях, мне позвонила Настя. Она рассказала, что Гафт хочет встретиться именно со мной, но оказалось, что Константин Александрович очень зол на нас всех.
– Да, я знаю. Мы трое суток на связи с финансистами, но вопрос так и не закрыт. Нас жестко подставили «Прайм-Медиа», но еще не все потеряно. Вырулим, Гайка.
– Не хочу тебя расстраивать, Ром, но Гафт сказал, что больше никакой отсрочки он нам не даст. В течение месяца нам надо выплатить ему долг.
– В смысле?
– Полностью, Ром. С дивидендами и процентами.
Его лицо бледнеет еще больше.
– Сядь, блин, – толкаю его к стулу. – Ты ничего не знал?
– Арчи сказал, что есть проблемы. Но они решаемы.
– У тебя есть отчетность по твоему курсу? Вы сводили результаты? Смотрели прибыль?
– Конечно, – его пальцы зарываются в волосах и тянут их в разные стороны. – Ты же знаешь, я от этого всего далек, но на почте все есть.
– Принеси ноутбук, пожалуйста, – прошу, стягивая пиджак.
Пока Рома настраивает рабочее место на кухне, я переодеваюсь в его старую футболку и возвращаюсь.
Около часа провожу с экселевскими таблицами. Создаю свой отдельный файл и заношу туда все данные. Первый поток, второй, третий. Доход раз от раза растет, но и расходы не уменьшаются. За этим и нужны были инвестиции Гафта. Если ты хочешь продать курс и заработать два миллиона, вполне можешь себе позволить сделать это сам, а масштабироваться в одиночку сложно. Слишком большие расходы.
Рынок быстро подхватил идею всевозможных марафонов и курсов. Возникло миллион компаний-прокладок, которые хотят оторвать кусок пожирнее. Хочешь эфирное время, оплати вебинарную комнату. Хочешь лицензию – купи.
После того как все готово, долго смотрю на экран и принимаю решение, прежде чем его озвучить.
Больно ли мне?
Конечно, да.
Но, хоть в чем-то Арчи прав. Пиар должен работать. И неважно черный он или белый.
– Ты чего такая? – спрашивает Рома, когда я закрываю ноутбук и отодвигаю его. – Все плохо, да? Сухари сушить?..
Трудно вздохнув, обхватываю кружку с чаем и смотрю на мужа. Он обвинил меня в том, что не видит поддержки. Наверное, в такие моменты и нужно доказывать, что мы команда?..
– Чтобы вернуть деньги Гафту, – начинаю свою речь. – На четвертый поток должно прийти в одиннадцать раз больше слушателей, чем на третий.
– В одиннадцать? – усмехается Березовский и нервно хохочет. – Это нереально, малыш. У меня нет на это ни ресурсов, ни сил.
– Мы справимся, – с уверенностью произношу.
– Забей, Гайка. Я сам выкручусь. Все отдам.
– Мы справимся, Ром, – повторяю чуть громче. – Вызвони Арчи и Ильяну со своим продюсером. Они нам понадобятся.
Глава 33. Наташа
Замедленно моргнув, Рома прикрывает глаза и качает головой. Губы формируются в брезгливую складку.
– А что еще ты предлагаешь?! – восклицаю я. – У нас не так много вариантов. Господи! Да у нас их вообще нет!
– Я не хочу в этом участвовать, – проговаривает на одной ноте и добавляет: – И не хочу, чтобы ты видела, как я в этом участвую.
Глушу всхлип прижатой ко рту ладонью. Слишком ярко я представляю, что именно мне придется видеть. Однако, если это поможет выплатить хотя бы не всю, но основную часть долга Гафту, я стисну зубы, сожму ладони в кулаки и переживу это.
– Наташа… – зовет Рома и, потянув меня за руку, привлекает к себе, – Признаюсь, затея с намеком на наши с певицей отношения помогла сделать рывок. Ее аудитория готова покупать мой курс, потому что это стало модно. Мы создали новый бренд. Но играть этот фарс в ущерб нашей семье я не готов.
– Зачем ей самой это надо? – шепчу, уткнувшись лицом в его грудь, – Ведь ей не нужно ничего продавать.
Я не скажу этого вслух, но во мне живет уверенность, что Березовский нравится ей как мужчина. Ее интерес осязаем и материален как пол, на котором мы с Ромой сейчас стоим. Мне предстоит справляться с этим все время, пока будет длиться их фиктивный роман.
– Дубай… увеличил ее аудиторию в полтора раза, – говорит он спустя значительную паузу, – А она готовится презентовать новый клип и надеется попасть с этой песней на «Музыкальную волну».
Схвативший горло спазм сбивает дыхание и наполняет глаза слезами. Обхватив обеими руками его пояс, я прижимаюсь к нему максимально тесно. Меня душат страх и обида, которая никуда не исчезла, но которую в силу обстоятельств я вынуждена выдрать из себя с корнями и сделать все возможное для того, чтобы помочь Роме.
– Посмотри на меня, Гайка…
Я отчаянно мотаю головой, но муж, сцепив пальцы на моем подбородке, заставляет принять его взгляд.
– Я не хочу делать тебе больно, – шепчет проникновенно, – я не хочу, чтобы это как-то отразилось на нас с тобой. Я боюсь, ты не справишься!
– Справлюсь! Рома, я справлюсь!.. Только скажи, что любишь!.. Ты же любишь, Ром?
– Блядь!.. – выдыхает с отчаянием, – Люблю! С каждым днем все сильнее! Ты же знаешь, что без тебя мне ничего не надо! Все мимо, Наташ!..
Скользнув руками вверх, я обнимаю его шею и, поднявшись на носочки, ловлю ртом теплое дыхание.
– Скажи, что ничего не изменится! Скажи мне!..
– Ничего. Обещаю.
– Обещай, что я буду знать обо всем!
– Конечно, Гайка! – прихватывает мои губы, – Тебе не о чем беспокоиться. Это не продлится долго.
– И помни, Ром, я тебя люблю, как никого и никогда не любила. У меня на целом свете никого, кроме тебя нет.
– Знаю.
Мы целуемся, задвигая проблемы, обиды и ревность подальше. Делимся друг с другом общей одержимостью и пережитой за последние дни страшной тоской. Обнимаемся, оба напуганные разлукой. Пробираясь руками под одежду, жадно трогаем друг друга.
Вместе избавляемся от его толстовки и моей кофты. Потом куда-то в неизвестном направлении улетают бюстгальтер, джинсы, брюки, а затем Березовский отрывает меня от пола и несет в комнату, где мы, упав на кровать, просто спаиваемся в одно целое.
Я хнычу от жадности и неудовлетворенности. Ощупывая ладонями его плечи, ключицы и грудь, трусь об него всем телом.
– Пиздец, Наташ!.. Как без тебя хреново было!.. – бормочет, покрывая быстрыми поцелуями лицо и спускаясь к груди. – Так хочу, Гайка!.. Тебя хочу!
Влажное касание языка, теплая полость его рта и порочные посасывающие движения прошивают мое тело молнией и вытягивают его в струну. Не сдержав стона, я обвиваю Рому ногами.
Втянув сосок максимально сильно, он освобождает его с пошлым звуком и спускается ниже. Ребра, пупочная впадинка и низ живота – он целует меня всю и, раздвинув мои бедра, припадает ртом к скрытой бельем промежности.
– Ро-о-ом…
Он прикусывает плоть прямо через ткань, а затем, сдвинув ее в сторону, погружает в меня два пальца.