Крест, увитый розами. История, символы и традиции ордена розенкрейцеров (страница 6)
Voarchadumia
В этот период Италия становится активным центром эзотеризма. Венеция играет важную роль в распространении каббалы, астрологии, нумерологии и алхимии[32]. В XIII в. заимствованный у арабов свод алхимических текстов был полностью переведен, теперь эти книги вдохновляют Альберта Великого, Фому Аквинского, Роджера Бэкона, Арнольда из Виллановы, Раймунда Луллия, Никола Фламеля и других в их творчестве. В XIV и XV вв. мы наблюдаем возрождение алхимии, которая теперь понимается в духе христианских аллегорий и вместе с тем обретает дополнительное мистическое значение. По ее поводу у современников возникает закономерный вопрос: «Это алхимическая практика, выраженная в религиозных терминах, или же это мистический опыт, находящий свое выражение в терминах алхимических?»[33] Эта тенденция определяет новое течение в алхимии, начавшееся во второй половине XIII в. и представленное прежде всего приписываемым святому Фоме Аквинскому трактатом «Восходящая Аврора» (Aurora consurgens), который представляет алхимический процесс как внутренний опыт духовного перерождения[34]. В 1478 г. в Венеции Джованни Агостино Пантео публикует книгу Voarchadumia, объемный труд, в котором подчеркивается трансцендентный аспект алхимии. Согласно легенде, Voarchadumia – это также название некоего венецианского тайного общества. Как бы то ни было, Италия в это время притягивает многих исследователей оккультных наук, таких как Иоганн Рейхлин или Генрих Корнелий Агриппа, которые будут содействовать дальнейшему распространению эзотеризма в Европе.
Aurora consurgens, трактат по алхимии, приписываемый Фоме Аквинскому (иллюминированная рукопись, Центральная библиотека, Цюрих). На этой странице изображен мудрец, изучающий Изумрудную скрижаль. Орлы, сидящие на крыше, намекают на сублимацию, один из этапов Великого Делания
De Verbo mirifico
Среди покинувших в 1492 г. Испанию и нашедших убежище в Италии евреев был Иегуда Абарбанель, известный также как Леон Еврей (1437–1508), медик и каббалист. Обратившись в католичество, он увлекся идеями неоплатонизма. Его книга «Диалоги о любви» расширила поле, открытое Пико делла Мирандолой и Марсилио Фичино, и продемонстрировала новый синтез неоплатонизма и каббалы. Еще один человек, внесший значительный вклад в создание единого целого из идей этих великих итальянцев, – житель Бадена Иоганн Рейхлин (1455–1522). Он приехал в Рим в 1482 г. с целью изучения иврита, а затем отправился во Флоренцию к Пико делла Мирандоле. По возвращении в Германию он становится инициатором распространения христианской каббалы. В 1494 г. выходит в свет его трактат «О чудодейственном Слове» (De Verbo mirifico), в котором он развивает идеи Пико делла Мирандолы о Глаголе יהשזה (Иешуа). Эта книга получит широкую известность, так как станет первым европейским произведением, целиком посвященным каббале. В 1517 г. он дополнит ее трудом «Об искусстве каббалы» (De Arte cabalistica), эта книга станет одним из фундаментальных текстов по христианской каббале. Существенные дополнения Рейхлина к ангелологии, приведенные в этой книге, снимают с магии обвинения в демонизме, такие обвинения предъявляли натуральной магии М. Фичино.
Титульный лист книги Voarchadumia contra alchemiam ars distincta ab Archemia et Sophia (1530) Джованни Агостино Пантео
Мировая гармония
Натуральная магия базируется на симпатических оккультных связях, существующих между всеми частями Творения. Эта идея получает новое развитие благодаря францисканцу Франческо Джорджи из Венеции (1450–1540). Он публикует в 1522 г. книгу «О мировой гармонии» (De Harmonia Mundi), фундаментальный текст христианской каббалы. Его оригинальность состоит в том, что он сумел добавить к каббале Пико делла Мирандолы и неоплатонизму Марсилио Фичино нумерологическую пифагорейскую традицию, алхимию и архитектуру Витрувия (I в. до н. э.). Это произведение будет иметь огромное влияние на английских розенкрейцеров, особенно на Роберта Фладда, и благодаря переводу Лёфевра де ла Бодри, – на французскую группу поэтов «Плеяды».
Титульный лист трактата De Arte Cabalistica (1517) Иоганна Рейхлина
Оккультная философия
Ангелическая магия получила усилиями Рейхлина достаточно точное содержание, однако она все еще оставалась не столько практической, сколько теоретической. Генрих Корнелий Агриппа (1486–1534) благодаря медицинскому образованию и практическому уму придаст магии более конкретный характер, опубликовав настоящий учебник практической магии «Об оккультной философии» (De Occulta Philosophia). Первое издание этой книги (1510) целиком отмечено влиянием «Пикатрикса», Герметического свода и произведений Фичино. В следующем издании 1533 г. большое место занимает каббала. В то время как для Рейхлина магия является средством единения с Божественным, у Агриппы она направлена на другие области и предназначена для преодоления многочисленных проблем человеческой жизни. Вместе с тем, его магия – естественная, небесная и церемониальная – теряет утонченность, которую мы находим у Марсилио Фичино. Агриппа соединяет ангелологию и нумерологию арабской магии, чтобы составлять магические квадраты, планетарные печати и таблицы связей между растениями, минералами, числами, ангелами и т. д. Книга Агриппы была запрещена папой Пием VI, но это не помешало ее популярности как во времена Агриппы, так и в наше время[35].
Джордано Бруно
Доминиканский монах Джордано Бруно (1548–1600) много путешествовал и был одним из тех, кто наиболее активно содействовал распространению эзотеризма в Европе. Находясь под сильным влиянием произведений своих соотечественников Марсилио Фичино и Пико делла Мирандолы, а также Генриха Корнелия Агриппы, он переосмысляет Герметический свод. В книге «Изгнание торжествующего зверя» (1584) он приходит к утверждению, что египетский герметизм превосходит христианство. В начале этой книги он описывает совет богов, обсуждающих всеобщую реформу человечества, которая предполагает возвращение к религии египтян[36]. Тема необходимости глобальной реформы окажет огромное влияние, в частности на Траяно Боккалини и его «Новости Парнаса». Одна из глав этой книги вскоре будет использована как предисловие к Fama Fraternitatis. Бруно более близок к Фичино, нежели христианские каббалисты, он недолюбливает евреев и, как следствие, отвергает каббалу. Он отказывается от фигуры христианского мага и отдает предпочтение египетской магии Асклепия. Он считает, что христиане заимствовали символ креста у египтян и предрекает возвращение к египетской религии. Бруно проповедовал свои идеи в Германии при дворе императора Рудольфа II и в Англии. Джордано Бруно – яркая личность, он написал множество книг на самые разные темы. Его теологические и научные концепции (например, представление о бесконечности Вселенной, заимствованное у Николая Кузанского) станут причиной преследований со стороны инквизиции, он закончит свою жизнь на костре в 1600 г.
Страница из книги De Occulta Philosophia (1510) Генриха Корнелия Агриппы
Алхимия и Природа
Герметизм поначалу почти не был известен в Германии. Он приобретает большое влияние при дворе императора Рудольфа II, которого современники называли также немецким Гермесом Трисмегистом. Это произошло благодаря алхимику Михаэлю Майеру и астроному Кеплеру, которые были знатоками Герметического свода. История европейской алхимии делится на два больших периода: XII в., время, когда она возникла, и Ренессанс, эпоха ее расцвета и развития, причем особую роль в этом сыграла Германия, в которой в XVI в. случилось настоящее «спагирическое наводнение»[37]. Именно в это время появляются большие антологии алхимических текстов, такие как знаменитый «Химический театр» (Theatrum chemicum, 1602), и первые алхимические словари, потребность в которых определялась проявившейся тогда необходимостью углубления и синтеза знаний. Важным представляется тот факт, что алхимия в XVI в. обогатилась новыми характерными чертами. Теперь она почти не интересуется изготовлением золота и переключает внимание на мощную духовную составляющую, она включает медицинский аспект и стремится стать всеобъемлющей наукой. Она также претендует на объяснение истории Творения, трагической космогонии, приведшей к грехопадению не только человека, но и Природы. Таким образом, алхимик теперь становится целителем человека, он помогает ему обновиться, возродиться для духовной жизни, но он также и целитель Природы, заботящийся о ней и совершенствующий ее. Познание, рассматриваемое как «со-рождение», «воз-рождение», и Природа теснейшим образом связаны в этой алхимии (термин «природа», «натура» происходит от лат. natura – причастие будущего времени от nascor – рождаться).
Титульный лист Theatrum Chemicum, том 1, издание 1659 г. Это монументальное произведение впервые было опубликовано Лазарем Цецнером в 1602 г. (3 тома). Эта книга – энциклопедия алхимии – переиздавалась несколько раз в период с 1613 по 1661 г., к последнему изданию она увеличилась до шести томов
Парацельс
Парацельса (1493–1541) можно с уверенностью назвать самой яркой фигурой ренессансной алхимии. Его труд представляет собой колоссальную по приложенным усилиям попытку систематизации всех знаний своей эпохи. Он смог чрезвычайно глубоко проникнуть в саму сущность астрологии, алхимии, магии и народных традиций[38]. Как врач он выступает против малоэффективных идей Галена, царивших в медицине того времени. В трактатах Volumen medicinae paramirum и Opus paramirum он излагает основы новой медицины. Теория о человеке как микрокосме, предложенная Эриугеной, теперь обретает новый смысл. По Парацельсу, философия есть открытие невидимой Природы. Для него Природа имеет важнейшую функцию, поскольку, как ранее Господь говорил с человеком через Писания, так сейчас Он говорит с нами через Природу. Поэтому следует внимательно изучать Книгу Природы. Согласно Парацельсу, человек способен раскрыть Природу в ее полноте. Действительно, Природа пребывает незавершенной, непознанной, в то же время она может прийти к полноте в человеке, рожденном, чтобы вести ее к совершенству. Алхимик, стремясь понять законы Природы, ведет диалог с Творением. Таким образом, свет, сокрытый в Природе, открывается и просветляет человека. Но человек не может достичь этого без специальной подготовки, без духовного перерождения. Как отмечает Ролан Эдигоффер, Парацельс своеобразно раскрывает эту трансформацию в «Книге о воскресении и теле славы» (Liber de resurrectione et corporum glorificatione, 1533). Он могократно комбинирует (17 раз на десяти страницах!) символы Розы и Креста, связывая их с алхимической трансмутацией и воскресением. Он пишет: «Истинное золото есть то, что выходит очищенным из огня […] Таким образом, во время воскрешения, когда нечистое будет отделено от чистого, родится новое тело, которое, будучи более светозарным, чем солнце, будет названо телом славы». Воскресение Христа – «прообраз нашего воскресения, […] от него и в нем мы воскреснем, как роза возрождается из подобного ей семени»[39]