– Ну вот и все, – наконец сказал Лоран и поднял на меня глаза.

Я поспешила отойти от некроманта. Он встал и поинтересовался:

– А почему ты во сне сопротивлялась поцелую?

– Потому что ты наглый! – разозлилась я. – И во сне особенно!

– Какая несправедливость! Меня обвиняют в том, чего я не совершал! – возмутился Лоран. – Твои же сны, не мои. На самом деле тебя хотела поцеловать наглая подушка, вот ей и предъявляй претензии.

Некромант однозначно надо мной потешался, несмотря на возмущение в голосе, он был готов расхохотаться.

– Между прочим, – понизив голос, сказал он, – я целуюсь гораздо лучше подушки. Не хочешь проверить?

– Знаешь, Лоран, – я встала на носочки и интимно, с придыханием, прошептала ему на ушко: – Лучше подушки целуется даже шхыр.

И пока некромант был в ступоре, ретировалась из комнаты.

***

Завтрак прошел как обычно, правда, Уорн был непривычно задумчив, а после еды ко мне подошла Лина. Вчера я попросила у нее штаны. Ходить все время в платьях не всегда удобно. Кроме того, я привыкла к активности, все время занималась спортом, а тут даже на пробежку не могу выйти. Не будешь же бегать в юбке.

Лина сначала удивилась просьбе, оказывается, в штанах тут ходили только крестьянки. Женщина знатного рода в брюках – это считалось недопустимым. В наш разговор вмешался Амран. Узнав о том, что я хочу, он оживился, забросал меня вопросами, а потом дал добро на штаны. Сегодня как раз Лина должна была подогнать под меня местные брюки.

Когда мы в комнате замеряли длину штанин, я спросила у нее о женской косметике. Не верилось, что тут барышни не пользуются всякими пеночками, кремами и прочим. Еще хотелось узнать о предметах гигиены во время «критических» дней. Лина показала в ванной средство для удаления волос, местные прокладки, но насчет косметики посоветовала обратиться к Раинелю. Оказалось, эльф готовил всякие шампуни, крема и притирания. Причем исключительно для дам высшего света. Кое-что перепадало Лине, и она по этому поводу многословно радовалась и восхищалась:

– А еще господин Раинель может сделать даже канарил! Представляете, канарил! – кажется, порой она забывала, что я из другого мира, и сыпала незнакомыми названиями, событиями и именами. – А вот леди Филиция де Пьерн пользуется только косметикой господина Раинеля! Вся Маэрта знает, что у леди безупречный вкус! Уже два сезона Филиция признана законодательницей моды…

Вставить что-то в монолог служанки было затруднительно. Уже через мгновение она извинилась и упорхнула за дверь.

– Что за канарил? – задумчиво пробормотала я.

– Канарил – маска красоты, – рядом раздался голос только что зашедшего Амрана, – для создания этой мази необходима особая магия и редкие ингредиенты. Немногие могут приготовить такую вещь, но результат потрясающий. Говорят, канарил маскирует не только морщины, но даже шрамы и ожоги, оставленные магией.

Здоровяк уселся в свое любимое кресло возле стола. Именно здесь он сидел во время моих занятий.

– Ух ты! Удивительная штука! А откуда ты знаешь?

– Матери покупал в подарок. Раин по-дружески сделал мне скидку, – подмигнул Амран.

– Интересно, а мне сделает?

– А тебе зачем? Ты прекрасна, – он так это сказал, как будто констатировал факт.

– Просто интересно посмотреть, – немного смутилась я, – но, наверное, Раинель варит только на продажу…

– Нет, он сам пользуется.

– Что? – вот это новость! Я-то думала, что эльф от природы красавчик, а он, оказывается, волшебной мазью мажется. – У него что, шрамы или ожоги?

– Нет, – покачал головой Амран, – веснушки.

– Веснушки? Так ведь это – здорово! – я представила лицо Раинеля с веснушками на носу. Забавно.

– Я тоже так считаю, но по эльфийским меркам веснушки – это страшное уродство, – развел руками Амран. – Раина с детства дразнили. Он мечтал стать травником, чтобы избавиться от веснушек. Поэтому с одиннадцати лет начал самостоятельно заниматься, в четырнадцать напросился в ученики к известному алхимику, а в двадцать один экстерном получил звание травника-алхимика. Сейчас у него уже несколько патентов на различные зелья. Раин – лучший травник клана и один из лучших в Эльдельмене.

– Ого! Молодец! – восхитилась я.

– Да, но его все время попрекают молодостью. Иногда ему просто не достает опыта для того, чтобы предугадать, как подействует то или иное средство. Он болезненно переживает такие неудачи.

– Да, – вспомнила, как он разъярился, когда я напомнила про его «успокоительное». – Амран, хм-м-м… расскажи мне про ритуал.

– Что тебя интересует? – келрита удивила такая резкая смена темы.

– Как все это будет происходить? – надо спокойно обсудить проблему, а не надумывать.

– Происходить? – Амран привстал и подался вперед. – Ты решилась?

– Нет, – вздохнула я, – не знаю. Понимаешь, когда несколько дней назад вы рассказали про ритуал, то мне просто стало страшно. С одной стороны силы, которые вам нужны, с другой – мое нежелание. Мне казалось, дальнейшее очевидно, но потом…

Я пыталась подобрать слова, чтобы рассказать, что чувствую.

– …потом образовавшаяся связь. Так все непривычно. Уорн сразу все понял и сказал: «Ничего не будем делать». Но Лоран пытается ухаживать, и по связи знаю, что ему нравится этот процесс. А сегодня я поняла, что мне тоже все это нравится. Вы все нравитесь, – на Амрана я старалась не глядеть, – я запуталась во всем. Ничего не понимаю, тут другие порядки, другая мораль. А еще я прекрасно осознаю, что все эти метания вам кажутся надуманными и наивными, и вы осуждаете…

Все получилось очень сумбурно и глупо. Зачем только начала говорить об этом?

– Оля, – какой же у Амрана голос красивый, – это другой мир. Мы воспитывались иначе. Не надо приписывать нам мысли и поведение мужчин твоего мира. Как жаль, что между нами еще не образовалась связь и ты не можешь меня почувствовать. Тогда бы ты знала, что никакого осуждения нет.

Я наконец подняла голову и посмотрела на келрита. Похоже, он не врал, но вряд ли что-то понял из того набора слов, что я выдала.

– Давай разберемся, – спокойно предложил он. – Что тебя смущает в ритуале?

Что меня смущает в групповухе? Ладно, давай по порядку.

– Это тело девственно, значит, будет больно. По опыту знаю, что даже один мужчина – это больно, а вас четверо…

– К моменту ритуала у нас образуется связь, мы будем чувствовать, если тебе станет больно. Раинель прекрасный целитель, да и каждый из нас знает и может наложить обезболивающее заклинание. Но ведь это не единственная причина, так? – Амран пристально смотрел мне в глаза.

– Да, дело в том, что мне очень не хочется заниматься сексом без любви. Вы мне симпатичны, но я вас не люблю. И не полюблю никогда, потому что невозможно любить сразу четверых, – убежденно сказала я.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что я себя знаю, меня не хватит на четверых. Это сложно – полюбить одного, а вас четверо…

– Так, – Амран привычным жестом почесал наросты, – то есть ты пытаешься измерить любовь и разделить на нескольких? Но, Оля, любовь – это чувство, его нельзя оценить, взвесить и посчитать! Что значит «сложно полюбить»? Чувства, любые чувства, а любовь тем более, нельзя вызвать по желанию! Нельзя заставить себя любить или ненавидеть. Нельзя дозировать, с какой силой вспыхнет чувство, как и когда это будет происходить! Разве у тебя не было так, что какой-то человек совершенно неожиданно вызывал брезгливость или недоверие? Необъяснимо?

– Бывало, – согласилась я, – но как это связано со всем остальным?

– Дело в том, что мы только думаем, что знаем себя полностью, но это не так. Бывает, какие-то чувства возникают по непонятной причине, неконтролируемо и внезапно. И это всегда вызывает смятение. Ты думал про себя одно, а оказалось другое. Чувства – это особенность души, а душу способна видеть только богиня. Если Орния перенесла твою душу к нам и вселила в тело, то, значит, ты способна полюбить сразу четверых, – убежденно говорил Амран. – Сейчас ты растеряна, потому что обнаружила, что ты о себе знала не все, далеко не все. Ты думала, что не способна полюбить сразу нескольких мужчин, но вдруг неконтролируемо все мы тебе нравимся. Одинаково нравимся, так?

– Да, – опешив, выдохнула я.

Невероятно, как он все это разложил! Неужели все так и есть? Как он понял меня лучше, чем я сама? И это без связи, не ощущая моих эмоций! Какой он умный и понимающий.

– Но тогда вы тем более должны думать, что я идиотка! Вы верите в выбор богини, а я – нет, сопротивляюсь и, отказываясь от ритуала, подвергаю ваши жизни опасности. Вдруг я умру, и вы тогда тоже… – получалось, что мое сопротивление очевидному, с их точки зрения, исходу просто дурость. А дурость раздражает.

– Почему мы так должны думать? – возмутился Амран. – Потому что ты отказалась заниматься с нами сексом без любви?! Напомню тебе: Орния – богиня любви. Любви, а не секса! Логично, что ты – избранная ей девушка – хочешь быть уверена в собственных и в наших чувствах, прежде чем пройти ритуал. Почему мы должны считать тебя идиоткой? Потому что ты не приемлешь секс без любви?

Неужели для него все мои метания так очевидны? Нет, все разумно и логично, но… вот, блин! Теперь я жалею, что раньше не поговорила откровенно. Какого хрена я так испугалась? Ведь чувствовала Лорана, знала, что они меня не обманывают!

– В отношении опасности для жизни, – немного спокойнее продолжил Амран, – обряд нельзя проводить, пока магия полностью не вышла из твоего тела. Чем зеленее твоя кожа, тем больше магии в коконе. Обычно тело полностью светлеет через десять дней, но прошло уже четырнадцать, а кожа у тебя зеленоватая, соответственно, ритуал пока в любом случае проводить рано.

У меня камень с души упал.

– Спасибо тебе, – с чувством сказала я, – ты даже не представляешь, как я тебе благодарна! Знаешь, мне бы хотелось, чтобы связь между нами образовалась побыстрее, чтобы ты почувствовал, как мне сейчас легко на душе.

Амран улыбался, на некоторое время установилась тишина. И тут в мою голову пришла интересная мысль. Как образуется связь? С Раинелем получилось тогда, когда мы обнимались, с Лораном, скорее всего, тоже. Я плакала у него на плече, наверное, именно тогда это и случилось.

– Ам, а ведь связь образовалась, когда я обнималась с Раином и Лором. Может, попробуем обняться?

– Сейчас? – уточнил мужчина.

– Да.

– Давай!

Я несмело подошла к Амрану, который так и сидел в кресле. Он завороженно смотрел на меня снизу вверх, необычно. Сейчас хорошо было видно, что строение черепа у него отличается от человеческого. Если бы у келритов были волосы, возможно, это не бросалось бы в глаза.

– Хм… а можно я потрогаю твои… – честно говоря, мне хотелось это сделать с самого начала.

– Роговые наросты? – подсказал мужчина. – Трогай!

Его явно позабавила моя просьба. Необычные ощущения. Наросты оказались ребристые и теплые. Интересно, в них есть нервные окончания?

– А ты чувствуешь прикосновения?

– Да, но слабо.

– А вот так? – я очень аккуратно почесала один рог.

– Да, так чувствую, – Амран махнул головой, – щекотно.

– Ты боишься щекотки?

– А ты проверь! – предложил келрит.

– Ну что ж, продолжим изучение, – сказала я серьезно, хотя мне хотелось улыбаться, и обняла Амрана.

Келрит напрягся, но ничего не произошло.

– Можно мне?.. – начал он, но я без слов поняла, что он хотел сказать.

– Да, – одно мгновение – и я оказалась у Амрана на коленях.

И снова мужчина напрягся, но ничего не изменилось.

– Не получилось, – констатировала я. Подняла голову и, слегка отстранившись, чтобы видеть его лицо, поинтересовалась: – Что теперь делать?

– Не знаю, это ведь ты проводишь исследования, – какой же у него все же бесподобный голос.