Глава тридцать седьмая. После бала

По всем стандартам положено идти на бал в праздничном настроении, но у меня все часто получается шиворот-навыворот. На императорский бал мы шли как на войну, а как только телепортировались домой, готовы были отжигать по полной программе.

Для начала Уорн пригласил всех в свой кабинет. Там я пересказала нашу беседу с императрицей и поинтересовалась, почему василиск не рассказал Патарии о моем сне. Судя по нашей связи, вопрос смутил мужа.

– У меня было предчувствие, что об этом не стоит говорить, – ответил Раинель вместо Уорна.

– А почему мне не сказали? И почему она не стала узнавать подробности?

– Потому что я забыл тебе сказать, – покаялся Раинель, – а вот то, что императрица не стала узнавать подробности, действительно странно.

– Это опасная тема. Если просочатся слухи о том, что Орнии придется умереть, пусть и на время… – фраза Уорна повисла в воздухе.

Да, для мира, где боги заметно вмешиваются в жизнь смертных, такое исчезновение вызовет панику.

– Может, Патарии кто-то сделал предсказание? – вслух подумал Амран.

– Да, может быть! Она встречалась с Товией, а Товия – глас богини. Возможно, Орния через свою избранную дала ей наставления, – предположил Раинель.

Ненадолго установилось молчание.

– Ладно, получилось, в общем, неплохо, – подвела итог я. – Слушайте дальше…

Сообщение о том, что Патария собирается отречься от престола, вызвало бурю эмоций.

– Невозможно! – вскинулся Лоран. – Сейчас Чарне – внучке императрицы – всего двадцать лет!

– Двадцать шесть, – уточнил Уорн, – но она не готова править. Чарна одарена магически и пока не очень хорошо управляет своей силой. Хотя, если ее подготовить, лет через пять-десять, возможно, выйдет толк.

– Императрица сказала, что в будущем хочет отречься от престола, а когда именно, не уточняла. Может, это случится как раз через десять лет? – предположила я.

Наш разговор прервал вестник, появившийся возле Уорна. Оказалось, заговорщиков удалось схватить без пыли и шума.

– Предлагаю это отметить, – сказал василиск, доставая большую красивую бутылку.

– Орширское? – удивился Лоран. – Ты ограбил де Шиера?

– Конфисковал! – поднял палец вверх Уорн. – Между прочим, десятилетней выдержки.

Потом мы пили вкусное вино, закусывая фруктами, и говорили.

Я, конечно, расспросила про непонятный мне момент в речи императрицы. Что она имела в виду, сказав, что все ждали моего появления пять лет назад. Мое предположение оказалось верным. Действительно, пять лет назад вырастили тело и провели отбор. В результате образовалось три четверки, которые должны были пройти испытания. Те разумные, что пройдут первыми, считались избранниками богини.

Смысл испытаний состоял в том, чтобы научиться действовать сообща. Сначала во время несложного задания вдруг сошла с дистанции одна из четверок. Позже оказалось, что участников кто-то отравил. К сожалению, в четверке не было лекаря, чтобы сразу поправить положение.

Мужчины во второй четверке перессорились и были исключены, а побратимы прошли до самого конца. В последней комнате нужно было забрать кубок, который символизировал конец испытаний. Но все оказалось не так просто: на кубок кто-то наложил смертельное проклятие. Мало того, дверь в помещение закрылась, а потолок стал медленно, но неумолимо опускаться.

Времени не было. Кто-то один должен был пожертвовать собой, чтобы другие остались живы. Быстрее всех сориентировался Лоран. Со словами: «У вас есть сутки, чтобы разобраться в записях и попробовать меня вернуть» – он вытащил из наплечной сумки пухлую тетрадь и передал в руки Раинеля. В последний момент эльф все понял и попробовал остановить Лорана, но «подлый некромант» кинул замедление, схватил кубок и… умер.

Признаться, такого я не ожидала и вцепилась в Лорана, чтобы почувствовать, что это он, вполне реальный и живой. Некромант в ответ прижал меня к себе и пустился в воспоминания:

– Тогда я как раз работал над одним проектом, который позволил бы возвращаться с того света, если ушел ненадолго. Конечно, это были лишь теоретические выкладки, но шанс воскреснуть был только у меня. Магическая татуировка, нанесенная на мое тело, позволяла ненадолго задержать душу, но без посторонней помощи ничего бы не получилось.

– Погоди, так способ обхода смертельных проклятий и клятв, который ты разработал, – это умереть? – осенило меня.

– Ага, – кивнул некромант.

– Знаешь, ты – сумасшедший!

– Я ему так же говорил, – вмешался в разговор Раинель.

– Когда перестал плакать… – улыбнулся Лор.

Эльф фыркнул.

– Именно тогда мы и побратались, – продолжил Уорн. – По-другому спасти Лорана было невозможно. Мы и так вытащили его в последний момент.

– Я ошибся в расчетах, немного не так расположил руны… – объяснил некромант.

– А еще не подумал о том, что тело надо поддерживать в жизнеспособном состоянии, – перебил Раинель. – Хорошо, что Амран все быстро пересчитал, и мы попробовали заново. Магии извели прорву. Если бы не Уорн, который раздобыл кристаллы, если бы не мои знания и способности целителя, если бы не ритуал братания уже после того, как тебя вытянули…

– …то я умер бы окончательно, – закончил за эльфа Лоран.

Вот это история! Он спокойно отдал жизнь за других без особой уверенности в том, что сможет вернуться.

– Конечно, обряд призыва души мы не смогли провести в срок, – отпив из бокала, сказал Амран. – В ту ночь, которая подходила для ритуала, Лор больше походил на труп, чем на живого человека. Тогда Смирл принял решение. Он ввел кокон Анотлии в состояние анабиоза и отложил проведение обряда на пять лет.

– Что же за обход клятвы такой, что нужно столько всего… – прошептала я, – и обязательно брататься?

Странный какой-то способ обхода смертельных проклятий.

– Нет! Когда я пришел в себя, то разработал улучшенную формулу, оптимизировал магические потоки, добавил еще несколько параметров, даже резервную систему подпитки предусмотрел, – похвастался Лоран, – так что с должной подготовкой клятвы и проклятия можно обходить. И уже обходили…

– Только это секретная информация, как и все, что мы тебе рассказали про обряд, – веско сказал Уорн.

– Мне опять дать клятву? – напряглась я, резать себя – удовольствие ниже среднего.

– Нет, но рассказать кому-то об этом ты не сможешь, – сообщил василиск, – горло сдавит.

– Понятно…

В процессе разговора мы допили одну бутылку, которая, к слову, оказалась совсем немаленькой, литра полтора примерно, но Уорн жестом фокусника достал вторую. Вино оказалось превосходное: легкое, едва сладкое, почти без градусов, но очень расслабляющее. Лоран начал рассказывать истории из своего ученичества, подключились Уорн и Раинель. У Амрана тоже в запасе оказалось несколько забавных моментов из преподавательской практики. Я в свою очередь рассказала про институтские годы.

Мы хохотали над шутками, потом я решила проверить, кто больше всего боится щекотки. Раинель решил, что больше всего боюсь я, и пришлось от него убегать. Он меня сразу поймал, но я заявила, что это нечестно, потому что я на каблуках и в платье бегаю, а он – нет. Так что надо сшить Раинелю платье, чтобы оказаться на равных, но Раин предложил другой вариант: раздеться, тогда все будет честно. В общем, мы дурачились как могли, а потом вдруг неожиданно начали целоваться.

Оказалось, что в кабинете Уорна два дивана и два кресла раскладываются и составляются вместе в сексодром поистине невероятных размеров. И мы осваивали новые территории. Долго осваивали и со вкусом. Заснули там же.

***

Я проснулась, но сразу не сообразила почему. Темнота за окном намекала на то, что утро еще не наступило, но по личным ощущениям казалось, что проспала я часов пять точно. Рядом заворочался Уорн, потом вдруг за окном сверкнуло, послышался грохот, стекла затряслись. Я вздрогнула, но меня успокоил Амран:

– Это гроза, не пугайся.

Оказывается, я лежала, используя живот келрита в качестве подушки. Сзади ко мне прижался Раинель.

– Давайте спать дальше, еще темно, – сонно пробормотал он.

– Уже утро! – расстроил эльфа Амран.

– А давайте мы все притворимся, что не слышали слов большого брата, и будем спать дальше, – внес предложение некромант. Он лежал, обнимая мои ноги, и его дыхание щекотало кожу.