Измена. Наказание истинной (страница 7)
– Нет, но я бросил на поиски все силы, – картинно состроил он озабоченный и опечаленный вид, но хватило Аррона ненадолго, ведь к нему подсел Хемминг из древнего рода каменных драконов. С нескрываемым интересом он рассматривал и ощупывал сияющую метку, а Сторн обворожительно улыбался. Никогда еще ему не доводилось стать центром внимания в кругу собратьев. Минуты славы грели ему душу и возносили до небес.
– А мне вот интересно, за что ты отослал Даратэю в Облачный предел? – не унимался Кирк, задавая провокационные вопросы, которые дико раздражали Аррона.
«Вот же пристал, репей! Вечно лезет туда, куда его не просят», – злился пернатый.
– Значит, была причина, друг мой. Жену тоже иногда воспитывать надо. Это тебе совет на будущее, – вскинул он горделиво подбородок.
– И где теперь твоя жена, воспитатель? – в который раз Кирк обсмеял Аррона и другие драконы поддержали его раскатистым смехом.
Лорд Сторн побагровел от злости и оскалился, сжал кулаки так сильно, что вены набухли на руках, а метка запульсировала.
– Там же, где твоя истинная, – колко парировал, зашипев змеем.
– Всему свое время, друг мой, – снова тоном поддел его Кирк. – Посмотрим на твою истинную.
– А вдруг коротконогая, толстая и косая? – покатился хохотом Хемминг, чем в конец довел Аррона до срыва.
– Закройте свои рты! Завистники поганые! Меня Высшие отметили благодатью, а вы бегайте за своими пустышками женами, хвост им за угол заносите! Моя избранная родит мне дюжину драконов и усилит мой род, который еще над вами всеми править будет! – воинственно расправил плечи, с грохотом подскочил со стула и под смешки лордов покинул зал советов со стойким чувством победы.
Глава 11
– Нет! Тоньше! – сил никаких уже на Рудо не хватало! Битый час не может нормально тесто на пасту раскатать! – Еще тоньше, – с обреченным вздохом села с ним рядом на стул и лениво подперла подбородок рукой. Вот же бестолочь! Что в кулинарии может быть проще, чем классическая паста? – Интенсивнее катай, не бойся на скалку нажимать, – тьфу! Тесто порвал, варвар! Я стукнула себя по лбу и подскочила с места. – Еще раз показываю, смотри внимательно, – еле сдержалась, чтобы на него не наорать. Проще было магию применить и целый таз ее наделать, но Рудо должен научиться.
– А-а-а! Понял! – он уже так говорил и выхватывал у меня из рук скалку.
– Давай уже быстрее, а то есть хочется, – прислушалась я к возмущенно бурчащему желудку. – Почти полная посадка, а ты халтуришь!
– Так отдали уже все курсы, – научился старик говорить профессионально.
– А заготовки? – стряхнула я муку с ладоней и подбоченилась. – Опять спорить вздумал?
– Нет, нет, что ты, – открестился от меня как от сатаны.
– То-то же! Работай, давай! Вот не будет меня, что будешь делать? Совсем погубишь таверну!
– Да никуда ты не денешься, – подмигнул он игриво, чем заслужил от меня плюху муки по носу.
Рудо расчихался и поднял белое облако пыли над столом, а я рассмеялась.
– Работай, – отмахнулась от поваренка. – Раскатывай тоньше.
– Ой, – метка больно кольнула. Мать ее! Зудит еще падла под тканью рубашки, покоя не дает, хоть на стену лезь. Оживилась она сегодня знатно. Не к добру это!
– Дарьюшка, детка, нужно утвердить новое меню. Я сделала все, как ты сказала, – вихрем ворвалась на кухню Агринья со стопкой кожаных папок в руках.
Я посмотрела на приятную улыбчивую женщину и на сердце теплее стало. Хорошая у Джерома мамка. Заботливая и трудолюбивая. Моя тоже одно время такой была, пока отец не начал ходить налево. И вечно у него куча отмазок. Один раз по-пьяни, другой раз с друзьями за компанию, а потом и вовсе интрижку на работе с секретаршей завел. Уже много лет минуло с тех пор, а он так и остался кобелем. Наплодил кучу детей в разных городах и никому не помогает. О моем существовании вообще забыл. А мамочка моя так и не нашла своего счастья. Чахнет от одиночества и до сих пор иногда по отцу плачет. Люблю, говорит, и все тут! Испоганил ей всю жизнь! Ух, ненавижу! Была бы моя воля…
– Отлично! Давайте, посмотрим, – расположились мы за пустым столом.
Я раскрыла новое меню и улыбнулась. Идеально! Сразу видно, что она очень старалась, скрупулёзно описывая состав каждого блюда. И напитки алкогольные добавили, и стоимость разбитой посуды указали на последней странице. В «Белом кролике» мы такого не делали, но здесь местному контингенту лучше лишний раз напомнить, что за дебош придется платить.
– Прекрасно, Агринья! – похвалила я женщину и та расцвела вся, полезла в сумку и выудила оттуда плотные листы бумаги. Перевернула их и разложила на столе.
Я ахнула! Признаться, с рисованием у меня особой дружбы нет, поэтому технологические карты и накидала схематично. А вот Агринья их перерисовала в целое произведение искусства!
– Меня отец с детства живописи учил, и я вот решила…
– Великолепно! Браво! – похлопала я в ладоши, преклоняясь перед ее талантом.
Женщина от моей овации вообще расплылась лужицей и даже прослезилась.
– Благодарю, – приложила руки к груди и посмотрела мне в глаза с особым трепетом. – Джером ждет тебя на заднем дворе. Ты сходи, детонька, – шепнула она, подавшись вперед. Карие глаза заблестели хитрецой.
«И че это мы удумали?», – улыбнулась я в ответ, – «интересненько».
– Рудо! – вскочила я с места, заметив, что толстяк опять филонит. – Раскатай и нарежь, как я показывала, приду, проверю! И развесь на этой стене, – указала нужное место пальцем, – технологические карты! Блюда должны им соответствовать. Никакой отсебятины! Понял?
– Да, шеф! – отвесил мне поклон и захохотал.
– Да ты ж мой румяный пирожочек, – послала ему воздушный поцелуй. – Научился, наконец!
В приподнятом настроении я вышла из кухни и двинулась по коридору к служебному выходу. Толкнула вперед деревянную скрипучую дверь и оказалась на улице. Под небольшим навесом в форме грибочка на двоих был накрыт круглый столик, а рядом с ним со скромным букетиком каких-то белых цветов стоял красавец Джером. У меня прямо дежавю случилось. Вспомнилось, как в юности свою первую любовь в армию провожала. Стоял он тогда воробышком под дождем у военкомата с одинокой розочкой в руках и ждал меня. Ох, сколько слез я тогда выплакала. Но переписывались мы недолго. Убили моего воробышка в горячей точке. На том и закончилась любовь.