– Десять, – отвечает Аарон. На его колени усаживается студентка, чья внешность ускользает от моего внимания. Зона моих интересов хмуро поедает картофель.

Катерина часто хмурится, но сегодня это что-то другое. Кто, блядь, посмел расстроить ее?

Я замечаю, как она в очередной раз задерживает дыхание.

Знает ли кто-то из подруг о ее ментальных проблемах? О том, что она задыхается, к примеру. Я наблюдал уже с десяток приступов, но никто из окружающих не выразил беспокойства. Котенок хорошо скрывает свою темную сторону, но недостаточно, чтобы я не заметил и не захотел вытащить все ее секреты.

– И почему ваши рожи такие унылые? – усмехается Боулмен, закуривая очередную сигарету. Именно он подсадил меня на табак. Но в отличие от Эрика я способен отказаться от любой зависимости, если захочу. – Это же всего десять штук.

– Это десять миллионов фунтов стерлингов, Боулмен, – я впервые подаю голос и смотрю на него прямо, отчего Эрик сразу же отводит взгляд. Он думал, что я не замечу, как он смотрит на нее, хотя я запретил ему это делать.

Смотреть, касаться и думать о Катерине Рид отныне могу только я.

По крайней мере, пока мой страстный интерес не утихнет. А он утихнет – рано или поздно. Но до этого момента я хочу взять от этой девушки максимум. Возможно, к этому моменту она будет уничтожена, как и все, к чему я прикасаюсь.

Почему ты показала свою суть, Катерина? Почему ты оказалась на той яхте в Хоупман-Харбор?

– Охуеть, – ругается Боулмен. Сигарета падает из его открытого рта прямо на пол, но он тут же топчет ее ботинком. – Твоя программа ошиблась?

Программа. Это звучит так примитивно. Впрочем, все, что произносит Боулмен, примитивно.

– Она не ошиблась, – ровно отвечаю я, взламывая базу данных школы. Причина расстройства Кэт смотрит прямо на меня. Ее первая плохая оценка за долгое время. Неужели я так сильно запугал моего котенка? – Надо лучше обучить нейросеть и предоставить ей больше наборов данных. Чон, купи еще несколько десятков серверов.

– Ты не бог, Кастил, – говорит Хван, не волнуясь о последствиях. – Ты не можешь предсказать цунами, из-за которого обрушились акции.

– Но он может парсить больше новостей и автоматически проставлять шорты при таких ситуациях, – Аарон снимает с себя девушку и берет в рот большой кусок стейка. – Я ведь прав?

– Отчасти, – холодно отвечаю я, находя в фотопленке Кэт бесстрастное лицо Чона Хвана.

Мое дерьмовое настроение неожиданно падает еще на несколько градусов.

Ты облажалась, Катерина.

Наш маленький котенок влюбился в бездушного монстра? Как жаль, что я никогда не дам им сойтись. Эти умные мозги, вишневые губы и невинная киска принадлежат мне.

Я удаляю последние записи в базе, чтобы стереть ее плохую оценку. Все выглядит как ошибка в системе, не более, потому что я никогда не оставляю следов.

– У меня мозги кипят от ваших разговоров, – рыжий Боулмен закуривает новую сигарету. Я ловлю его руку, прежде чем он успевает поднести ту ко рту. – Какого?..

– Не смотри на нее, – приказываю я, сжимая его запястье так, что трещат кости. Из его рта вырывается очередной мат, но он смотрит на меня испуганно. Молодец, Эрик. Значит, ты не такой тупой ублюдок. – Последнее предупреждение. В следующий раз я сломаю тебе руку.

– Я понял. Я понял, – шипит он. – Отпусти.

Я ослабляю хватку и возвращаюсь к сталкингу Катерины. Мне плевать, знают парни или нет, насколько я интересуюсь этой девушкой. Но они знают меня достаточно долго и в курсе, что обычно мне не приходится прилагать усилия, чтобы потрахаться. Желающих всегда было в избытке.

Я не трачу свое время на преследование и не веду себя, как мудак. Это просто не мой стиль. Согласие и убийство – это те границы, которые я никогда не перейду.

Или я так думал, пока не помешался на Катерине.

Мои губы растягиваются в ухмылке, когда вижу ее подписку и лайк. Она убрала следы преступления так быстро, что никто нормальный и не заметил бы. Но я заметил, котенок.

Ты тоже следишь за мной, Кэт? И почему это возбуждает меня еще больше?

Я с удовольствием наблюдаю за интригующей сменой выражения ее лица от напряжения до абсолютного ужаса. Ее щеки и шея краснеют, а грудь высоко вздымается. Если бы я не надел плотные джинсы и объемную толстовку, окружающие наверняка бы увидели мой твердый стояк.

Катерина молниеносно сметает со стола свои вещи и выбегает из обеденного зала.

Один…

Два…

Три…

Четыре…

Пять…

Я иду тебя искать.

Примечание:

Девиа́нтное поведе́ние (также социа́льная девиа́ция, отклоня́ющееся поведе́ние) (лат. deviation – отклонение) – устойчивое поведение личности, отклоняющееся от общепринятых, наиболее распространенных и устоявшихся общественных норм.

Глава 9
Доминанта

«…Don’t blame me

Не вини меня,

Your love made me crazy

Твоя любовь свела меня с ума»

Taylor Swift – Don’t Blame Me

Кингстон, Шотландия.

Призрак.

Семь лет назад.

Осколки страха впиваются в мою кожу, оставляя после себя тысячи порезов. Моя грудь тяжело вздымается и опадает, насквозь мокрый джемпер липнет к коже, и все, что я могу видеть, – это пустые темные глаза, которые смотрят на меня через прорези венецианской маски.

Это он.

Мой преследователь.

Серый капюшон скрывает его волосы, и он в толстовке Кингстона. Студент?

Как бы мне ни хотелось быть смелой в такой момент, я понимаю, насколько осторожной мне надо быть. В конце концов, мне до сих пор неизвестно: передо мной шутник или же нечто похуже.

Судя по пугающим глазам – второе.

Он ничего не говорит и не двигается, продолжая прижимать меня к дереву и держа мой рот под замком его холодной ладони. Мне становится неловко от бездушного пристального взгляда, но почему-то я не отвожу свой.

Вместо этого я цепенею.

Позволяю ему наблюдать за мной.

Позволяю ему поглощать мой страх.

Вряд ли ему стоит особых усилий сломать мне шею. Он обладает внушительным ростом и силой. Мне приходится задирать подбородок, чтобы не терять зрительного контакта, и рядом с ним я чувствую себя ничтожно маленькой, хотя я достаточно высокая, по крайней мере, чуть выше большинства девушек в Кингстоне.

Он придавливает меня сильнее, заставляя границу между нами сверкать и полыхать, а затем протягивает вторую руку к моему лицу. Я напрягаюсь, готовясь атаковать, если потребуется. Мы находимся в укромном уголке, спрятанном среди густых деревьев. На улице идет ливень и я уверена, что люди даже не заметят нас. Однако я могу постоять за себя и при этом прекрасно осознаю, что нет ничего хуже провокации монстра. Поэтому все, что мне остается, – это мучительно принять его прикосновение.

Он поправляет мокрую прядь моих волос, спадающую на глаза, ледяные подушечки его пальцев касаются лица, и я резко втягиваю воздух.

Это, пожалуй, последнее, что я ожидала от серийного убийцы.

Его длинные изящные пальцы скользят по щеке, на миг останавливаясь там, где у меня крошечные родинки – в уголке левого глаза и чуть ниже, – проходятся по виску, размазывая влагу от дождя, касаются лба, бровей, переходят ниже, на линию челюсти.

Сердце колотится так быстро, что я всерьез опасаюсь за свое здоровье. Мое тело начинает бить крупный озноб то ли оттого, что я забыла надеть пальто, то ли от его контакта с моей кожей.

Что он делает, черт возьми?

Я мычу ему в ладонь и дергаюсь, когда его пальцы переходят на шею. Однако парень прижимается еще ближе, заставив меня раздвинуть ноги. Грубая ткань джинсов неприятно скользит по внутренней поверхности моих бедер. Он буквально насаживает меня на свою ногу, заставляя ткань юбки задраться. Я чувствую давление внизу живота и мычу сильнее, наконец пытаясь выбраться из его крепкой хватки.

– Ш-ш-ш, – произносит он.

Я перестаю дышать. Его голова склоняется. Жар его рта ощущается всего в нескольких сантиметрах от моей шеи.

А затем его порочный язык широко облизывает место, где бьется жилка артерии. Ладонь с моего рта исчезает, и шум проливного дождя нарушается моим громким вздохом.

– Такая красивая, – мрачно шепчет он, нависая надо мной.

Должно быть, со мной что-то не так. Как его слова могут так ослаблять меня, когда ко мне прикасается незнакомец? Почему я чувствую лавину мурашек?

Мое лицо пылает, а сердце грохочет где-то в горле. Я изо всех сил толкаю его в грудь, но мои слабые попытки освободиться лишь забавляют его. Поэтому я замахиваюсь, чтобы ударить в кадык, но мою руку ловят прямо в воздухе, а затем подносят ко рту и целуют.

Его рот и глаза – единственное, что видно из-под маски. Я громко выдыхаю и шепчу, напуганная его садистской ухмылкой:

– Я забуду про этот инцидент. Отпусти меня или я закричу.

– О, я надеюсь, что ты будешь кричать, Катерина. И я не хочу, чтобы ты забывала.

Мои губы приоткрываются, когда я слышу его тихий мрачный голос, напоминающий колыбельную.

– Откуда ты… откуда ты знаешь мое имя? Боже мой, ты психопат?

Мне не нравится смотреть на маску, я хочу сорвать ее, но ублюдок опять перехватывает мою руку и на этот раз сцепляет запястья у меня над головой, запирая в ловушке.

– Может быть, – шепчет он, поглаживая мою шею. По какой-то причине его прикосновения по-настоящему взрывоопасны. Я еще никогда не испытывала в своей жизни нечто подобное. – Ты будешь кричать?

Я оглушена. Я обезоружена. И все мое тело пылает.

– Ты хочешь сделать мне больно? – спрашиваю я, замерев.

Он вновь склоняется над моей шеей, его губы прикасаются к коже, и я охаю.

– Ты потрясающая, – шепчет он мне в шею, игнорируя вопрос. – Как и ожидалось от моего маленького котенка. Кричи, Кэт.

Боль пронзает все мое тело, когда его зубы вонзаются в мою кожу в сильном укусе. Из моих глаз моментально брызгают слезы, и я всхлипываю, дергаясь, но его сильное тело вжимается в меня сильнее, как и его бедро между моих ног.

Но я не кричу. Не произношу ни слова, впиваясь в свою нижнюю губу до крови.

Я ни за что не позволю этому психопату получить желаемое. Ни за что.

Его шершавый язык начинает зализывать укус, уподобляясь какому-то дикому животному. И, черт возьми, почему я… почему я чувствую такую сильную пульсацию внизу? Почему мне резко стало так жарко?

– Что тебе надо? – выдавливаю я. – Просто отпусти меня.

– Ты должна дорисовать картину.

Пугающая маска вновь возникает перед моим лицом.

– Что?

Его пустые глаза смотрят на мои губы. Я чувствую, как на них собираются капли крови, и слизываю их, ощущая на языке вкус железа.

Ошибка. Очередная ошибка…

Чем больше я смотрю на него, тем больше погружаюсь во тьму. Безжалостную. Жестокую. Подавляющую.

Он преследовал меня с самого посвящения. Мое тело напрягается при этом напоминании. Я совсем не понимаю, что им движет.

И я так и не услышала ответ на свой вопрос. Хочет ли он навредить мне?

– Я… я хочу уйти, – я заикаюсь и поджимаю губы. Его прямой взгляд нервирует и мне становится жутко. Я почти на грани панической атаки.

Он не говорит, даже не моргает. Просто смотрит.

– Я могу уйти? – спрашиваю я снова. На этот раз громче.

– Ты хочешь уйти?

Он еще больше насаживает меня на свое бедро, отчего по моему телу проходит ток.

Мои губы раздвигаются, а щеки краснеют… Что со мной происходит?

– Конечно, я хочу уйти, – шепчу я, когда его лицо в маске приближается к моему.

На улице разражается сильная непогода, и я вздрагиваю, когда слышу оглушающий звук грома. От холода меня колотит, от выброса адреналина сердце стучит как бешеное.