Я наблюдала, как Василий Андреевич, словно мягкими щупальцами осматривает каждую мыслеформу, формируя целостный поток. Добавила чуть целительской магии, направленной на расслабление. Жадовский довольно кивнул, а Тихомир задышал глубоко и ровно. Сейчас он был на грани яви и сна.

Наставник продолжал упорядочивать сознание, когда я заметила ту же странную субстанцию, какую прежде видела у Павла.

– Обратите внимание, Василий Андреевич, – тихо сказала учителю, – то же, что и у цесаревича.

Жадовский потянулся тонкими нитями к чужеродному элементу:

– Чёрт, – едва слышно выругался сквозь зубы, – заклятье.

– Давайте попробую я.

– Дерзайте, Александра. Боюсь, мне разбираться придётся слишком долго.

Как и с Павлом, направила целительскую магию в совокупности с ментальной прямо в центр бурого комка, потихоньку накачивая силой. Шли минуты, но ничего не происходило. Неужели мы опоздали? Я уже почти отчаялась, когда услышала голос Василия Андреевича:

– Постойте. Посмотрите внимательней. Оно питается нашей силой и магией самого Тихомира.

Мы убрали своё воздействие, и я увидела, что к бурой массе тянутся едва различимые токи нашего подопечного. В этом была моя ошибка. В случае с Павлом заклинание не прошло завершающую стадию, потому сработало силовое воздействие. Здесь же нужен другой вариант.

– А если лишить его подпитки? – Взглянула я на Жадовского.

– Давайте попробуем. Заключайте это в кокон, глухой, непроницаемый. Сверху поставлю свой блок.

Я снова занялась Тихомиром, потихоньку заключая заклятие в шар, который блокировал всё.

Бродяга болезненно застонал, и Василий Андреевич забеспокоился:

– Александра, продолжайте. Я погружу его в сон.

Лицо Тихомира немного расслабилось, но под веками бегали зрачки, а дыхание стало сбивчивым.

– Готово, – столь ювелирная работа потребовала много сил. Я отёрла пот со лба.

– Теперь мой черёд, – кивнул Жадовский, – вы же снимите болевые ощущения, они непременно будут.

Положила руки на лоб Тихомира и снова пустила токи исцеляющих сил. Василий Андреевич приступил к своей части.

– Сделано, – наставник откинулся, лицо его заметно побледнело, – пусть спит. Сейчас ему придётся нелегко. Кто-нибудь должен дежурить у его постели.

Я позвала Машу и велела приглядывать за магом, которого мы перенесли в кровать.

– Графиня, – Жадовский протянул мне руку, – прогуляемся. День чудо как хорош. А нам необходимо восстановить силы.

– С удовольствием.

– Что вы думаете обо всём этом?

Мы с Василием Андреевичем шли по едва заметной тропке, что вела через рощу и луг к реке. Летний день был наполнен симфонией радости и процветания. На ветвях трезвонили птицы, нежными флейтами разносились их голоса среди деревьев. Весёлыми маракасами трещали кузнечики. Иногда с лугов раздавался протяжное мычание коров, подобно звучанию валторны. Лягушки вели свою партию, прекрасно вписывающуюся в тембр окружающих звуков. Невольно заслушавшись, не сразу ответила на вопрос учителя. Лишь когда он повторил его, задумалась.

– Заклятие будто разъедает сознание Тихомира. Мы наверняка не можем знать, не действует ли маг по чужой указке. Хотя я и не заметила чужеродного влияния на его волю. Скорее это похоже на опухоль, что словно паразит, живёт за счёт энергии носителя.

– Тонко подмечено, – Жадовский, заложив руки за спину, степенно вышагивал по тропинке, – его психика и магические способности стали пищей для заклятия. Сейчас мы лишили его подпитки. И, признаюсь, переживаю за нашего подопечного. Нельзя наверняка предположить насколько разрушительна злая магия. Но вот что хочу сказать. Ведь это почти идентичное заклинание, что было у цесаревича. Магия теургов вкупе с ритуальной. Получилась поистине страшная вещь. Но кто мог создать такое? Я впервые за всю жизнь наблюдаю подобное.

– Василий Андреевич, можно любое магическое воздействие, будь то ментальное или ритуальное разложить на составляющие. Ведь так?

– В общих чертах, – вздохнул маг.

– Пусть так. Но это даст нам хоть какую-то нить. А что касается заклятья… нам надо детально изучить память Тихомира. Если оно сделано при нём… Понимаете? Мы узнаем нашего врага в лицо. Не думаю, что им владеют многие.

– Согласен. Но пока любое воздействие опасно для нашего подопечного. Подождём. Пусть спит до завтра. Сейчас сон ему на пользу.

До утра мы с наставником по очереди следили за Тихомиром. Когда требовалось, снова успокаивали и усыпляли его. Бродяга тихо постанывал, но в целом состояние его стало лучше. Нормализовалось дыхание и сердцебиение, прошла накатившая было чрезмерная потливость, уменьшились судорожные подрагивания рук и ног.

Я обложилась книгами по магии, которые привезла с собой из дома, Василий Андреевич принёс старинные манускрипты и фолианты из своей библиотеки. До утра мы сидели в кабинете, стараясь обнаружить, как можно объединить две могущественные силы. Даже обладая универсальной магией, волшебник использует её по очерёдности. А ритуальное колдовство стоит несколько в сторонке, это не то же самое, что прямое использование силы.

– Александра Николаевна, – наставник оторвался от книг, – вы понимаете, что нам необходимо добраться до сути. В руках негодяев оказался беспрецедентный инструмент воздействия на магов. Дело не в заблудшем бродяге. Речь идёт уже о государственной безопасности. Представляете, если воздействию подвергнется, например, Соколинский? Все секреты Коллегии иностранных дел, все планы станут известны другим. Если удастся добраться до сути, я отпишу государю, упомянув ваше участие. Тогда и опала, думаю, не будет долгой.

– Знаете, – улыбнулась ему,– мне здесь нравится. И я даже рада, что император отправил меня в ссылку. Однако вы правы. Мне не по душе, что любой маг может стать послушной игрушкой в руках негодяев.

Разошлись мы уже перед рассветом, а через часа три, немного отдохнув, снова собрались у постели Тихомира.

– Позвольте мне, – обратилась я к Жадовскому.

Он молча кивнул, занявшись исцелением мужчины.

Я осторожно проникла в его сознание. Наша задумка сработала, ослабленное заклятье прекратило своё разрушительное воздействие. Обнажились блоки, что скрывали воспоминания. Аккуратно, боясь повредить сознанию и рассудку, стала снимать их. Работа менталиста сравнима с операцией, что проводит хирург. Психика человека, а уж тем более мага, весьма хрупка. Блоки поддались, будто истаивая. И я увидела их.

Маленькая комната с серыми стенами, точно в подвале. Перед Тихомиром стояло трое. Видения, что скрывает чужое сознание не то же самое, что картинка в телевизоре. Всё словно полупрозрачное, но главное, силу магов не скрывают амулеты.

Двое из стоявших были теургами, третий же – ритуальный колдун.

– Вы уверены, герцог, что заклятье уже сработало? – Обратился, стоявший по центру брюнет с пронзительно синими глазами к соседу слева. Тот был невысок, на породистом лице застыло презрительное выражение. Сутулый, худощавый, он был похож на богомола.

– Матеуш, мы давно работали над этим. Осечек быть не должно.

Брюнет кивнул и подошёл вплотную к Тихомиру, сузив злые глаза:

– Теперь все его изобретения послужат короне Речи Посполитой, а сам же он станет бесполезной человеческой рухлядью.

– Бартош, – оживился стоящий справа, жилистый мужчина, чьи мускулы проступали через ткань шёлковой рубахи. Он был невысок и худощав, но в нём чувствовалась большая физическая мощь. Этот тип и был ритуальным магом, – моё заклятье стало настоящей находкой. Вы должны признать это и доложить Его Величеству. Теперь можно приступать ко второй части нашего плана.

– Вам, Войцех – резко обернулся герцог, – я не должен ничего. Вы забываетесь.

– Ну что вы, Ваша Светлость, – сказал, словно выплюнул жилистый, – как можно. Только ритуалом владею я один. И ваш план без меня – ничто.

Бартош замер, оценивающе разглядывая того, кого назвал Войцехом:

– О вас будет доложено. Обещанное вознаграждение получите сразу после прибытия.

Жилистый удовлетворённо кивнул и отошёл чуть в сторону. За ним виднелся начерченный на полу круг, весь покрытый странными знаками. Войцех опустился на колени и тщательно затёр письмена. Затем взял со стоящего у стены стола медальон в виде серебряной звезды с рубином или гранатом по центру. Камень был словно живой, внутри него переливалась магия.

– Вот оно, – довольно поднял жилистый артефакт к глазам, – моё детище. Дело всей жизни. Лишь благодаря ему вы можете влить свои силы в заклинание.

– Мы делаем общее дело, – заметил герцог, – Речь Посполитая обретёт небывалое могущество.

– Куда девать этого, – брезгливо ткнул холёным пальцем в Тихомира Матеуш.

– Выкини на улице. Там был старый сарай, – отмахнулся Бартош, – нам он больше не нужен и не опасен. Старик скоро лишится памяти полностью и станет лишь тенью человека. А магию сожрёт заклинание. Ему осталось недолго.

– С наследником лучше наложить ослабленный вариант. Он не должен впасть в беспамятство или умереть раньше времени.

– Я всё просчитал, – кивнул Войцех, – ошибка исключена.

– Пора доложить обо всём Сигизмунду.

Троица подхватила свои кафтаны, и все направились к выходу. Скоро в подвал вошли два дюжих мужика, отвязали Тихомира от стула и вынесли на улицу, где царила глухая полночь. Дотащили до сарая и швырнули безвольное тело в груду хлама. На этом сознание мага померкло окончательно.

– Вы всё видели? – Заметила потрясённый взгляд Жадовского.

– Более того, я знаю, кто это.

Глава 5

Потрясённые, мы вышли из комнаты Тихомира и спустились в столовую. Нас встретила Варя.

– Госпожа, ну что же опять? Время обеда давно прошло, а вы ещё и не завтракали. Гостей голодом морите, и тётя Глаша расстроилась. Она таких перепелов запекла.

– Не ворчи, Варенька. Были дела поважней. Постой. А который теперь час?

– Я и не заметила, сколько времени мы провели в гостевой спальне.

– Так, уже за полдень давно перевалило, поди время к трём часам идёт.

Мы переглянулись с Жадовским. Вот это да. Выходит, полдня разбирались с нашим подопечным. С усталости даже не обратили внимания, что утро давно прошло.

– Вели подавать обед, – улыбнулась я девушке, – и пусть тётя Глаша не переживает. Мы голодны, как стая волков. Сейчас не то что перепёлок, кабана целого съесть готовы.

Занятия магией отнимали много сил, и аппетит просыпался просто зверский. Обсуждать ничего пока не стали. Оно и понятно. Все мысли были лишь о еде. А наши желудки устроили соревнования по китовым руладам, испуская такие звуки, что они разносились на всю комнату.

Утолив голод, мы устроились тут же за чашкой чая.

– Откуда вы знаете тех магов? Я правильно понимаю, что все нити ведут опять к Речи Посполитой?

– Вы правы, графиня. Боюсь, Тихомир стал для них подопытным кроликом. Знать бы ещё, что за изобретения он создал.

– Вернём память, тогда и узнаем. Сегодня мы вскрыли, так сказать, только верхушку айсберга. Это были последние воспоминания мага. Теперь же будем добираться до более ранних.

– Пусть до завтра Тихомир спит. Я прослежу за этим. Тут спешка может только помешать. Потом же будем потихоньку работать каждый день. Затрудняюсь сказать, сколько времени это займёт. Но полагаю, чем больше будет слабеть заклятье, тем быстрее пойдёт дело.

– И всё же, – я отставила чашку, – вы не сказали. Кто это?

– Александра Николаевна, боюсь, что всех подробностей сообщить вам не могу. В силу своих способностей я иногда помогаю государю в том или ином деле. Вы должны понять, что не обо всех можно говорить.

– Оставьте свои тайны при вас, Василий Андреевич, – улыбнулась я, – мне достаточно знать, кто наши враги и что из себя представляют.

– Надеюсь, не решитесь мстить им самостоятельно? – Жадовский нахмурил брови.