Гагарин прекрасно понимал, что княжеский титул не освобождает от соблюдения приличий. Он огляделся в ожидании дворецкого. Внутренняя обстановка соответствовала солидности особняка. Мраморная лестница вела из холла на верхние этажи, зеркала, светильники, стенная и потолочная роспись прямо-таки кричали о благосостоянии семьи. Пол в холле выложен узорной плиткой.

Нигде ни следа траура, а это означало, что Кречетниковы надеялись на счастливое возвращение дочери. Тяжело убивать их надежды…

Дворецкий вернулся и пригласил Гагарина следовать за ним. Они поднялись по лестнице, прошли по паркету, отполированному до зеркального блеска и вошли в элегантно обставленную гостиную.

Граф стоял у камина, не отрывая взгляда от фотографии в серебряной раме, даже издали можно понять, что это семейный портрет.

– Князь Гагарин к Вашей Светлости! – Объявил дворецкий.

– Ваша светлость, – легко склонил голову Гагарин.

– Ваше сиятельство, – тем же ответил хозяин дома.

Граф имел вид человека, который проводил дни в комфорте и привилегиях. Он был высок, внушителен, седеющие волосы аккуратно уложены. Чуть за пятьдесят. Гагарин ожидал увидеть чванливого и самодовольного вельможу и удивился умному и благородному лицу графа.

Хозяин указал жестом на удобное кресло у стены, сел напротив, скрестив ноги.

– Я так понимаю, вы пришли с новостями о моей дочери. Я вас слушаю.

– Мне очень жаль, Ваша светлость, но, боюсь, мне выпала честь быть носителем плохих новостей.

– О чем вы говорите?

Гагарину не хотелось произносить эту фразу, но выбора не была, для того он и пришел.

– Тело вашей дочери было обнаружено на Блиновском кладбище в понедельник утром.

– Тело моей дочери? Вы имеете в виду, что эта грязная история в газетах о моей Софи?

– Мне очень жаль, Ваша светлость.

Граф побледнел, сжав руками подлокотники кресла так сильно, что костяшки пальцев побелели. Он наклонил голову, и некоторое время оставался в этом положении. Когда он снова посмотрел на визитера, на лице было написано неверие, но одновременно и осознание того, что жизнь уже никогда не будет прежней. Никакое богатство, никакие привилегии и связи в Петербурге не смогли оградить Кречетникова от потери и боли.

– Вы уверены, что это она?

– Уверены. Женщина, которую мы нашли, это женщина с фотографии, оставленной вами у Его Высокопревосходительства. Я лично видел и фотографию, и… жертву. Вас попросят опознать дочь, Ваше сиятельство. Я глубоко сочувствую вашей утрате.

– Благодарю. Как она умерла?

– Ее задушили, – тихо сказал Гагарин. Технически это было так и князь не видел необходимости сообщать убитому горем отцу ужасные подробности.

Граф поднес руку ко рту, словно не давая себе закричать. – Это было… быстро?

– Я уверен, что быстро.

– Где она?

– В городском морге.

– Завтра я попрошу похоронное бюро Михалковых забрать ее останки. Я не хочу видеть ее там.

– Как пожелаете, Ваша светлость. Я знаю, что ваша утрата очень болезненна, и вы, вероятно, предпочли бы избежать беспокойства, но для расследования жизненно важно, чтобы я узнал как можно больше в самом начале расследования. Могу ли я задать вам несколько вопросов?

Гагарин проигнорировал указание губернатора. Именно теперь самое время узнать все, что можно, пока граф выведен из равновесия и может ответить правдиво. Как только он полностью осознает гибель дочери, озаботится лишь сохранением репутации семьи.

– Вы можете спрашивать, что хотите, князь. Я сделаю все, что смогу, чтобы помочь вашему расследованию. Это не вернет мою Софи, но мне нужно знать, что ее убийца наказан. Мы ведь не встречались с вами в свете, Ваше сиятельство?

– Нет, не имел чести быть с вами знакомым ранее. Расскажите мне о вашей дочери, граф.

– Она была прелестна с первого дня, как родилась. Абсолютно идеальна и очень энергична.

Обычно слово «энергично» маскирует мятежность и неуправляемость. Так, так…

– То, что произошло, не было ее виной, – граф словно прочел мысли Гагарина. – Ее похитил и убил какой-то сумасшедший.

– Когда вы в последний раз видели свою дочь?

– Я видел ее на ужине в воскресенье вечером.

– Кто присутствовал? Была только семья?

– Я, моя жена и Софи. Сын обедал в коммерческом клубе.

– А что вы ели, если позволите поинтересоваться?

Граф слегка удивился, но ответил почти сразу. – Подавали консоме… затем – буженина с картофелем, спаржа и бисквит. Софи его очень любила.

Описание еды совпадало с тем, что сказал врач и подтверждало, что ужин был последней трапезой Софьи.

– А как выглядела ваша дочь за ужином?

– Немного не в духе

– Могу ли я спросить, почему?

Граф вздохнул. – Моя дочь вышла в свет в прошлом году. Была представлена обществу. Это ее первый сезон.

–А сколько ей было лет на момент выхода в свет?

– Семнадцать. О, она покорила Петербург. Говорили, что она самая красивая девушка нового сезона. И одна из самых обеспеченных. – В голосе прозвучала насмешка, – даже некрасивой, она бы привлекла внимание.

– Я так понимаю, было несколько поклонников? – осторожно спросил Гагарин.

– Конечно. Десятки!

– Софья Александровна отдала предпочтение кому-нибудь из них?

– Она благоволила нескольким. Особенно одному. Мистеру Джону Принсу.

– Мистеру?

– Вы знаете, что правительство Государя Императора Николая I привлекало американских инженеров к проектам модернизации, специалисты из США сыграли важнейшую роль в строительстве железной дороги между Москвой и Санкт-Петербургом, в проведении первых линий телеграфа и перевооружении армии после Крымской войны. Отец мистера Принса был одним из инженеров.

– Он дворянин?

– Конечно, нет! Мало того, что не благородного происхождения, но еще и американец. Когда Софи спросила, может ли он наносить нам визиты, я разумеется отказал.

– Может быть, американец плохо воспринял отказ?

– Я не думаю, что он был отвергнут. У меня есть основания полагать, что Софи… все еще водила его за нос.

– В каком смысле?

– Разногласия, которые у нас были в воскресенье вечером. У Софи было несколько благородных женихов, но я остановился на бароне Фредериксе. Он является камергером императорского двора. Прекрасный человек с безупречной родословной, значительным собственным состоянием и чистейшей репутацией. Объявление о помолвке Софи с бароном было неминуемо. В воскресенье вечером я сказал, что на этой неделе объявление будет опубликовано в петербургских и серафимовских газетах. Она попросила меня подождать.

– Она была недовольна этой помолвкой?

Граф сердито посмотрел на собеседника.

– Если вы спрашиваете, влюблена ли моя дочь в своего будущего мужа, то ответ – нет. Он ей нравился, но у нее были свои представления о любви.

– Какие представления, Ваша светлость?

–Такие, которые возникают у впечатлительных молодых девушек после прочтения романтических романов – они должны упасть в обморок от счастья при виде своего суженого.

– Я так понимаю, Софья Александровна не увлеклась бароном?

– Она была влюблена в мистера Принса.

Вот тут нужно действовать очень осторожно.

– Возможно ли, что она намеревалась сбежать?

– С Принсом, вы имеете в виду? И он задушил ее на кладбище?

– Возможно, она передумала, и завязался спор.

Граф покачал головой.

– Принс не подходит на роль моего зятя, но он порядочный человек, и я думаю, что он искренне заботился о Софи. Если бы она согласилась на тайный брак, а я не верю, что моя дочь когда-либо могла это сделать, с ним же даже обвенчаться невозможно, это позор! Так вот в этом случае Принс несомненно привел бы ее домой, если бы она передумала.

– Почему вы считаете, что она бы никогда не согласилась?

Граф усмехнулся.

– Софи была упрямой, но практичной. Она не хотела бы быть отрезанной от своей семьи или светской жизни в Петербурге, а тайный брак с Принсом положил бы этому конец. И деньги, разумеется, она бы не получила и гривенника, выйдя замуж против моей воли.

– Это имело бы значение для мистера Принса?

– Думаю, нет, но гордость Софи пострадала бы. .

– Был ли кто-то еще, возможно до мистера Принса?

– Какое это имеет значение?

– Возможно, кто-то затаил обиду…

– Был корнет Измайлов. Симпатичный молодой человек, но его репутация…

– Я что-то слышал. Азартные игры?

– Именно. Если он надеялся сохранить положение в обществе, нужна была богатая жена. Но моя дочь не та женщина, что стала бы его финансировать.

– Он делал предложение?

– Что вы, так далеко он не зашел. Он попросил моего благословения. Естественно, я отказал.

– Мог он разозлиться и отомстить?

– Так разозлиться, чтобы… задушить мою дочь? Сомневаюсь. Он быстро переключился на богатую купчиху, девушка некрасива и слишком полновата, поэтому все сладилось довольно быстро. Они обвенчались в прошлом месяце и до сих пор не вернулись из свадебного путешествия. Видимо, казино Баден Бадена оказалось более привлекательным, чем местные карточные игры.

– Последний вопрос. И барон Фредерикс и американец, этот мистер Принс, встретили вашу дочь в Петербурге, но вы вернулись в Серафимовск, как же они виделись?

– Они последовали за нами. Американец поселился в меблированных комнатах Никитина, а барон устроился в усадьбе своего родственника, вы, вероятно знакомы с его дядей, бароном Фредериксом, который состоит на службе в городском совете.

В гостиную стремительно вошел хорошо одетый молодой человек. Семейное сходство было несомненным. Лет двадцати восьми-тридцати, те же тонкие и изящные черты лица, что у сестры.

– Прошу прощения, отец. Когда я услышал, что приехал чиновник по особым поручениям, то поспешил узнать, нет ли новостей.

– Мой сын Георгий, представил его граф. – Князь Гагарин.

– Известно, куда ушла Софи? С ней все в порядке?

– Она мертва, Жорж. Убита. – В голосе графа больше не было скорби, она сменилась раздражением.

Молодой человек побледнел и сжал кулаки. Казалось, он сейчас разрыдается в присутствии князя.

– Жорж… – предупредил граф

Георгий понимающе кивнул. Поддаваться горю перед посторонним – неприемлемое поведение. Семья будет горевать наедине, вдали от любопытных глаз как слуг, так и света.

Молодой человек сделал глубокий вдох, выдохнул и обратился к Гагарину уже спокойным тоном:

– Князь, Софи была самой красивой, нежной девушкой, которую вы только могли бы представить. Она также была совершенно невинной и видела только хорошее в каждом человеке, будь то ее социальный ровня или нищий на улице. Я не могу даже представить, как с ней могло произойти такое… Пожалуйста, найдите того, кто это сделал! Я знаю, что это не вернет Софи, но осознание того, что справедливость восторжествовала, даст нам немного утешения.

– Мы сделаем все необходимое. Все, что в наших силах. Когда вы последний раз видели сестру?

– После ужина. Я переодевался, чтобы пойти в клуб, а она зашла ко мне в комнату, попросила совета.

– Какого совета? – Спросил граф.

Георгий помедлил. – Дело в том, что Софи, как бы это сказать, была несколько увлечена одним молодым человеком. И хотела поговорить о своей помолвке с бароном Фредериксом.

– И что вы посоветовали?

– Простите, отец, – Георгий смотрел на графа. – Я посоветовал ей не торопиться с помолвкой.

Граф вспыхнул.

– И что дало вам такое основание?

– Софи не была счастлива, отец. И единственное, что вы имели против мистера Принса, это его национальность. Если бы он был русским, вы бы, по крайней мере, рассмотрели его кандидатуру.

– Он простолюдин,– рявкнул граф.

– Но разве это такое серьезное препятствие, если он прекрасно обеспечен?

– Сестра говорила о своих планах куда-то пойти в тот вечер? – Пусть выясняют отношения после его ухода.

– Наоборот. Она сказала, что собирается лечь спать пораньше.

– Могу я поговорить с графиней?