В Первом консуле было что-то львиное: высокий, сухощавый, волосы темного золота, черные непрозрачные глаза под простым, без украшений, обручем, заменявшим корону Первого консула в военное время. Одет он был в свои цвета – алый с черным. Аквитейн Аттис – Гай Аквитейн Аттис, поправил себя Эрен, ведь Секстус в последнем письме объявил о законном усыновлении этого человека – встретил безрассудные призывы Раукуса с полным хладнокровием. «Хотя бы в этом он и правда похож на Секстуса», – подумал Эрен.

Первый консул покачал головой.

– Ворд очевидно чужд нам, но столь же очевидно обладает разумом. Мы готовились к обороне, поскольку каждому дураку ясно, что это разумная мера для удержания и защиты своих владений. И мы показали бы себя дураками, допустив, что к тому же заключению не пришел ворд.

– Когда наши силы вел против ворда Гай Секстус, вы советовали ему атаковать, – напомнил Раукус. – А не отступать. И были правы.

– Учитывая, сколько созданий ворда участвовало в последнем ударе по столице Алеры, видимо, нет, – возразил Первый консул. – Мы тогда не представляли их численности. Последуй он моему совету, нас бы окружили и уничтожили – причем ворд того от нас и ждал.

– Теперь их численность нам известна, – заметил Раукус.

– Мы думаем, что известна. – В резком ответе Аквитейна впервые прозвучала некоторая горячность. – Для нас это последний шанс. Если погибнут эти легионы, остановить ворд будет некому. Я и капли легионерской крови не отдам, пока не буду уверен, что враг заплатит за нее с лихвой. – Он заложил руки за спину, перевел дыхание, вернув себе прежнюю невозмутимость. – Они скоро будут здесь, и царица вынуждена будет сопровождать их, чтобы направлять атаку.

Раукус скривился, насупил косматые брови:

– Вы надеетесь заманить ее в мышеловку.

– И сражаться в обороне, – кивнул Аквитейн. – Выманить их на себя, выдержать первый удар и, выбрав время, бросить во встречную атаку все, что имеем.

Раукус крякнул:

– Она теперь владеет фуриями. И в этом ее никто из выживших не превзойдет. А еще при ней охрана из алеранцев, захваченных прежде, чем граф и графиня Кальдеронские сорвали насильственную вербовку.

Даже Раукус Антиллус, отметил Эрен, избегал в лицо напоминать новому принцепсу, что среди принужденных воевать на стороне ворда – его жена.

– Это затрудняет дело, – жестко ответил Аквитейн, – но нам придется пробить их заслон.

Раукус несколько секунд вглядывался в его лицо.

– Вы рассчитываете один ее захватить, Аттис?

– Не смешите, – отозвался Аквитейн. – Я принцепс. Не один я, но и вы, и консул Пласидус с супругой, и все консулы, патриции и графы, способные держать в руках оружие, а еще весь Воздушный легион со всеми рыцарями, кого я сумею собрать.

Раукус вздернул брови:

– Против одной твари из ворда.

– Эта тварь и есть ворд, – ответил Аквитейн. – Убьем ее – остальные будут не слишком отличаться от обычного зверья.

– Чертовски опасного зверья.

– Значит, дружно возьмемся за охоту, – подытожил Аквитейн. И, обернувшись, кивнул. – Дон Эрен. Вы с докладом?

– Да, сударь, – ответил Эрен.

Аквитейн повернулся к песчаной карте, приглашающе махнул рукой:

– Показывайте.

Эрен, неторопливо пройдя к столу, взял ведерко с зеленым песком. Раукус, видя это, поморщился. Зеленым песком отмечали алеранские области, захваченные вордом. Они уже потратили не одно ведро.

Эрен запустил горсть в песок и тщательно засыпал зеленью подобие укрепленного города, обозначавшее Парсию. Город скрылся под горкой изумрудных песчинок. Эрен подумал, что это не лучший способ отметить гибель сотен тысяч парсийцев – горожан и многочисленных беженцев, искавших там спасения. Но сомнений не осталось – курсоры и воздушные разведчики единодушно сообщали: Парсия пала перед вордом.

В палатке стало тихо.

– Когда? – негромко спросил Аквитейн.

– Два дня назад, – ответил Эрен. – Парсийский флот до самого конца вывозил горожан. Те, кто оказался близ побережья, могли уходить и малыми судами, нагружая их до предела. Возможно, семьдесят, а то и восемьдесят тысяч ушли за мыс, к Родису.

Аквитейн кивнул:

– Парсия спустила на врага Великих фурий города?

– Кровавые во́роны! – с упреком проворчал Раукус. – В Парсию стекались беженцы с половины южных земель.

Первый консул взглянул на него в упор:

– Сожаления о них не изменят случившегося. А вот своевременное действие, основанное на разумном расчете, могло бы спасти жизни в ближайшем будущем. Мне нужно знать, серьезно ли пострадал враг в результате нападения.

Раукус, помрачнев, скрестил могучие руки и что-то неразборчиво пробормотал.

Аквитейн тронул его за плечо и снова повернулся к Эрену:

– Дон Эрен?

Тот покачал головой:

– По всем признакам, нет, Первый консул. По словам выживших, консул Парсии был коварно убит. Ворд начал ломать стены только после его гибели. – Эрен пожал плечами. – Доносят о появлении множества диких фурий, но этого и следовало ожидать при таком количестве убитых.

– Да. – Аквитейн тоже скрестил руки, молча изучая карту.

Взглянул на карту и Эрен.

Алеранские земли, лежавшие между большими консульскими городами, были заселены редко или вовсе безлюдны. Созданные фуриями дороги и водные пути служили кровеносной системой торговли и обеспечивали снабжение малых городков и разбросанных вокруг них поселений. Домены земледельцев, разбросанные между городами, насчитывали от тридцати до трехсот жителей.

Теперь все изменилось.

Зеленый песок покрывал центральную часть Алеры, простираясь от необитаемой пустоши, которая когда-то была городом Каларом, через богатые плодородные земли долины Амарант, через выпотрошенный труп города Цереры и до тлеющих склонов вулкана, который возвышался там, где еще недавно располагалась столица державы. От этого мощного ствола ветвями невиданного дерева расходились отростки, тянулись через просторы к другим большим городам – тем, что решили сражаться до конца и упрямо выдерживали многомесячную осаду. Осаждены были Форция, Аттика, Родис и Аквитания. Все они сражались с захватчиками у своих ворот. Холмистым равнинам вокруг Пласиды повезло больше – на двадцать миль от городских стен земли были свободны от кроча – но и стойкая Пласида медленно и неуклонно сдавала позиции и через считаные недели должна была оказаться в осаде.

Антилла и Фригия, лежавшие гораздо севернее, пока избежали атаки ворда, но раздувшиеся, ветвившиеся полосы кроча неумолимо и бездумно подползали к ним и к северо-восточной Риве, а стало быть, и к отставному курсору Эрену. Впрочем, тот готов был допустить, что здесь нет ничего личного.

– Беженцы из Парсии создадут дополнительную нагрузку на продовольственные запасы Родиса, – наконец пробормотал Аквитейн. – Раукус, соберите добровольцев, всех заклинателей земли, готовых отправиться в Родис, чтобы помочь с производством продовольствия.

– Долго мы на этом не продержимся, Аттис, – заметил Раукус. – Да, заклинатели земли сократят созревание урожая до одного месяца, а если надо, то и менее того. Но в городе попросту недостаточно почвы. Выращенные колосья быстро ее истощат, земля не успеет восстановиться.

– Да, – признал Аквитейн. – Так можно прокормить город год. В лучшем случае полтора. И, даже засеяв каждую улицу и крышу, непросто будет прокормить восемьдесят тысяч желудков. Вслед за голодом придут болезни, а в таком переполненном городе они уже не отступят. – Первый консул изящно повел плечом. – Но, полагаю, все решится задолго до истечения полутора лет, а тогда мы снимем осаду. До тех пор надо сохранить жизни, сколько сумеем. Посылайте заклинателей земли.

Раукус прижал кулак к сердцу в легионерском салюте и вздохнул.

– Те поля, на которых выращивают новый ворд… Воздушный легион дважды выжигал их дотла, не давая им снять урожай. Откуда же, во́роны их побери, берутся всё новые и новые твари?

Аквитейн возвел глаза к небу и повел бровью в сторону Эрена.

– Я получил донесение из-под Форции, от давнего делового знакомого. Он занимался контрабандой афродина – с помощью фурий выращивал святые колокольчики в подземных пустотах. – Святые колокольчики, красивые голубые цветочки и сырье для афродина, при определенных условиях могли расти без солнечного света. Этим пользовались контрабандисты, вопреки закону продававшие афродин желающим развеяться. – По его словам, самые многочисленные скопления ворда почти точно совпадают с теми частями страны, под которыми скрыты самые подходящие пещеры.

Аквитейн натянуто улыбнулся.

– Поля на поверхности служили для отвлечения внимания, – проворчал он. – Чтобы нам было чем заняться, чтобы мы почувствовали себя победителями и не искали истинного источника пополнений, пока не станет слишком поздно. – Он покачал головой. – Чую влияние Инвидии. Как раз так она и мыслит.

Эрен неловко закашлялся, чтобы не отвечать.

– Аттис. – Раукус с заметной осторожностью подбирал слова. – Она помогает царице ворда. Возможно, по своей воле. Я помню, она ваша жена, однако…

– Она государственная изменница, – холодно и жестко отрезал Аквитейн. – Не имеет значения, по своей ли воле она выступила против Алеры. Она враг, и ее необходимо устранить. – Он легонько повел ладонью. – Тратим время, господа. Дон Эрен, какие еще новости?

Эрен собрался с мыслями и продолжил доклад. Кроме потери Парсии, изменений было немного.

– Другие города держатся. Царицу ворда никто не видел.

– А нет ли признаков проникновения кроча в Лихорадные джунгли? – осведомился Первый консул.

– Пока никаких, сударь.

Аквитейн со вздохом покачал головой:

– Насколько я знаю, то, что оставили после себя дети Солнца, пятьсот лет не допускало туда нас. С чего бы ворду повезло больше? – Он покосился на Раукуса. – Будь у нас больше времени, мы сумели бы использовать против него это средство. Уверен, что смогли бы.

– Были бы желания конями… – буркнул Раукус.

– Избитая поговорка, но верная, – усмехнулся Аквитейн. – Прошу вас продолжать, дон Эрен.

Эрен набрал побольше воздуха в грудь. Он все утро со страхом думал об этой минуте.

– Кажется, я знаю, как задержать их наступление на Риву.

Раукус не то фыркнул, не то хмыкнул.

– Неужели, мальчик? И только сейчас удосужился об этом упомянуть?

Аквитейн нахмурился, скрестил руки:

– Изложите свои соображения, курсор.

Эрен кивнул:

– Я рассчитал скорость продвижения ворда на разных стадиях кампании и вычислил, когда он двигался медленнее, а когда быстрее всего. – Он откашлялся. – Я могу показать расчеты, если…

– Если бы я не доверял вашим знаниям, вас бы здесь не было, – перебил Аквитейн. – Дальше.

Эрен кивнул:

– Быстрее всего ворд двигался через долину Амарант, сударь. А медленнее всего пересекал Каларскую пустыню и снова замедлился, подступив к столице Алеры. – Эрен перевел дыхание. – Сударь, ворд использует кроч вместо пищи. Большей частью это студенистая жидкость, прикрытая очень прочной кожистой скорлупой. – (Аквитейн кивнул.) – И они каким-то образом направляют течение питательных веществ в этой среде. Что-то наподобие водоводов, только вместо воды по ним поступает их пища.

– Совершенно верно. Я полагаю, для роста крочу необходимо поглощать другие формы жизни: животных, насекомых, растения и тому подобное. Его можно уподобить оболочке семени. Без этого источника питательных веществ семя не прорастает, не укореняется, не оживает.

– Понимаю вашу мысль, – негромко ободрил Аквитейн.

– Каларская пустыня практически безжизненна. Достигнув ее, кроч заметно приостановил рост. То же произошло в области, опаленной спущенными Гаем Секстусом силами – там тоже почти ничего живого не осталось.

– А тучные почвы в долине отменно кормили кроч и позволили ему разрастаться быстрее, – пробормотал Аквитейн. – Любопытно.