– Откровенно говоря, – продолжал Эрен, – кроч опасен не меньше любых других созданных царицей созданий. Он душит жизнь, питает врага, служит ему часовым – и как знать, возможно, это не все. Известно, что основные силы ворда никогда не ведут наступления, пока не обеспечены крочем. Единственная такая попытка…

– Произошла в присутствии царицы, – подхватил Аквитейн. Глаза у него блестели.

Эрен, кивнув, медленно выдохнул. Первый консул его понял.

– Сколько времени мы на этом выиграем?

– Если расчеты верны и наступление замедлится до сравнимого уровня, от четырех до пяти недель.

– Достаточно, чтобы снарядить еще четыре легиона и с высокой вероятностью заставить проявиться царицу, которая возглавит ворд на открытой местности. – Аквитейн удовлетворенно кивнул. – Превосходно.

Раукус хмуро переводил взгляд с одного на другого:

– Это что же… если мы остановим кроч, царице придется самолично выступить против нас?

– В целом так, – ответил Аквитейн. – Да и лишнее время на подготовку нам совсем не помешает. – Он кивнул Эрену. – Вы получите коронные полномочия для вербовки заклинателей огня, эвакуации оставшегося на пути их продвижения населения и лишения врага источника пищи. Займитесь этим.

– Чем? – спросил Раукус.

– Чтобы задержать кроч и выманить из укрытия царицу, – тихо пояснил Эрен, – нам придется заморить их голодом. Выжечь все, что там растет. Засыпать поля солью. Отравить колодцы. Чтобы не позволить им пустить корни между их передовой линией и Ривой.

Раукус вылупил глаза:

– Но это значит… кровавые во́роны! Почти триста миль обжитых плодородных земель. Чуть ли не последних, что остались свободными. Вы собираетесь выжечь лучшие из оставшихся у нас нив. Уничтожить тысячи своих же доменов, поселений, домов. Наплодить десятки тысяч новых беженцев.

– Да, – просто сказал Аквитейн. – И это будет большой труд. Начинайте не откладывая, дон Эрен.

У Эрена скрутило живот. За время наступления ворда он более чем достаточно навидался причиненных им разрушений и потерь. Но насколько же тяжелее будет смотреть, как Алеру губят ее защитники.

Тем более, что в глубине души он сознавал: ничего это не изменит. Что ни делай, конец один.

Но они должны были попытаться. Да и ворд, добравшись до этих земель, тоже ничего бы от них не оставил.

Эрен отсалютовал – кулак к сердцу – и поклонился Первому консулу. После чего развернулся и вышел, чтобы распорядиться величайшим преднамеренным опустошением, какое случалось исполнять алеранскому войску. Оставалось только надеяться, что это не зря – что в конечном счете нанесенный им вред принесет хоть какую-то пользу.

Надежда на это маленькая и хлипкая, понимал Эрен, но тощий малорослый курсор твердо решил ее лелеять.

Все равно.

Ничего другого ему не оставалось.

* * *

Гай Исана, формально Первая госпожа Алеры, поплотнее закуталась в толстый дорожный плащ и уставилась в окно воздушных носилок. Должно быть, они сейчас совсем рядом с ее домом – долиной Кальдерон, которая когда-то считалась самой дальней и примитивной окраиной Алеры. Далеко внизу медленно проплывала земля. Исана не без досады вглядывалась в нее. Ей нечасто доводилось видеть Кальдерон с воздуха, видеть протянувшиеся на многие-многие мили земли. Все это выглядело одинаково – либо дикий лес с пологими горами, похожими на складки на скатерти, либо обжитые земли с широкими, ровными полосами озимых полей, готовящихся к весне, с прочерченными, как по линейке, дорогами от домена к домену, от селения к селению.

Насколько она знала, в этот самый момент она могла смотреть на свой дом. У нее не было ориентира, чтобы узнать его с такой высоты.

– …что сдержало распространение болезней в лагере беженцев, – ровно прозвучал рядом молодой женский голос.

Исана, поморгав, обернулась к спутнице – стройной серьезной молодой женщине с пушистыми, почти белыми волосами, ниспадавшими шелковой волной ниже лопаток. Исана улавливала в ней терпение и мягкую улыбку, притушенную такой же мягкой грустью, – чувства лучились, как тепло от кухонной печи. Исана не сомневалась, что Верадис так же ясно чувствует улыбку в ее блуждающих мыслях.

Верадис, оторвавшись от заметок, подняла тонкую светлую бровь. По ее губам скользнула тень улыбки, но в душе девушка осталась серьезной.

– Моя госпожа?

– Простите, – мотнула головой Исана. – Я вспоминала дом. Отвлеклась.

– Немудрено отвлечься, – наклонила голову Верадис. – Поэтому я о своем стараюсь не вспоминать.

В ней вспыхнула на миг горькая печаль, выраставшая из чувства вины и чуть-чуть не дотягивавшая до ярости. И так же быстро погасла. Верадис применила свою магию фурий, чтобы скрыть чувства. Исана с благодарностью приняла такую скрытность. Не уравновешенная магией металла, обостренная чувствительность водяного мага бывала болезненной – сильные внезапные чувства ощущались как удар в лицо.

Винить в этом девушку не приходилось. Отец Верадис был консулом Цереры. Верадис видела, что сотворил ворд с ее родиной.

Там теперь не осталось ничего человеческого.

– Простите, – тихо сказала Исана. – Я не подумала…

– Право, моя госпожа… – В голосе Верадис теперь звучало отстраненное спокойствие – она явно призвала магию металла, чтобы усмирить и скрыть свои чувства. – Пора вам с этим кончать. Если избегать всего, что может напомнить мне о Цер… о доме, вам и поговорить со мной нельзя будет. Для меня естественно чувствовать боль. Вашей вины в том нет.

Исана легонько коснулась ее руки и кивнула.

– И все-таки, детка…

И опять Верадис ответила слабой улыбкой. Заглянув в свои бумаги, она снова подняла глаза на Исану. Первая госпожа распрямила спину и плечи, кивнула.

– Прошу прощения. Так о чем мы… Что-то о крысах?

– Мы не догадывались, что они могут разносить заразу, – сказала молодая женщина. – Меры в тех трех лагерях принимались против проникновения захватчиков ворда, но они же привели к серьезному сокращению численности крыс. И через месяц в этих лагерях почти прекратились болезни.

Исана кивнула:

– Значит, остаток выделенных Лигой Дианы средств пустим на внедрение таких же мер в других лагерях. В первую очередь в тех, что больше всех страдают от заразы.

Верадис, кивнув, вытянула из пачки второй лист. И подала его Исане вместе с пером.

Просмотрев содержание, Исана усмехнулась:

– Если заранее предвидели мое решение, почему не распорядились сами?

– Потому что я – не Первая госпожа, – ответила Верадис. – Я не вправе распоряжаться средствами Лиги.

Что-то в ее голосе – или, может быть, в осанке, насторожило Исану. Так же она чувствовала, когда маленький Тави что-то от нее скрывал. Совсем маленький. Едва подрос, он выучился избегать ее проницательности. Верадис далеко было до его искусства.

Прокашлявшись, Исана послала девушке ехидный взгляд.

Та в ответ сверкнула глазами и если не покраснела, то наверняка лишь за счет магии фурий.

– Впрочем, моя госпожа, поскольку речь шла о спасении жизней, я действительно направила подрядчикам гарантийные письма, чтобы они сразу приступали к работе, начав с самых трудных лагерей.

Исана расписалась под приказом и улыбнулась:

– А это не называется «распорядиться без меня»?

Забрав у нее бумагу, Верадис осторожно подула на свежие чернила и с довольным видом ответила:

– Теперь уже нет.

Ощутив боль в ушах, Исана нахмурилась и выглянула в окно. Они снижались. Через минуту в стекло с ее стороны вежливо постучал и помахал рукой юноша в блестящих новеньких стальных доспехах. Она открыла окно, впустив внутрь вой холодного ветра и рев воздушного столба, на котором держались носилки.

– Первая госпожа, – вежливо отсалютовал ей молодой рыцарь. – Через минуту будем на месте.

– Спасибо, Териус, – прокричала в ответ Исана. – После приземления отправите гонца к моему брату? Пожалуйста.

Териус снова отсалютовал:

– Непременно, моя госпожа. Не забудьте закрепить ремни.

Улыбнувшись ему, Исана закрыла окно. Молодой командир ушел вверх и в сторону, вернулся на свое место во главе строя охраны. После рева ветра показалось, что в носилках стало слишком тихо.

Верадис помолчала немного, поправляя взлохмаченные ветром волосы, и сказала:

– А ведь он может знать.

Исана вопросительно подняла бровь:

– Хм?

– Аквитейн, – пояснила Верадис. – Возможно, он знает о построенных вашим братом укреплениях. И о том, что вы сегодня будете здесь.

– Почему вы так думаете?

– Я сегодня утром заметила, как в палатку сенатора Валериуса входил один из людей Териуса.

«Валериус… – подумала Исана. – Отвратительный тип. Право, я рада, что Бернард счел нужным сломать ему нос и проредить зубы».

– Неужели? – сказала она вслух. И, поразмыслив, пожала плечами. – Пусть себе знает. Что бы он ни говорил, что бы ни напялил на голову, он не настоящий Первый консул и никогда им не будет.

Верадис покачала головой:

– Я… моя госпожа… – Она развела руками. – Кто-то должен был встать во главе.

– И встанет, – ответила ей Исана. – Законный Первый консул Гай Октавиан.

Верадис потупилась и очень тихо сказала:

– Если он жив. – (Исана, сложив руки на коленях, стала смотреть в окно на быстро выраставшую Долину, на проявлявшиеся краски земли.) – Вы ведь не знаете точно?

Не отводя глаз от окна, Исана чуть нахмурила брови.

– Я… точно я не знаю, – наконец откликнулась она. – Но чувствую верно. Чувствую… как будто время к ужину и он вот-вот вернется от стада. – Она покачала головой. – Не буквально, конечно, но ощущение, эмоции точно такие. – (Верадис устремила на нее спокойный серьезный взгляд и ничего не сказала.) – Он возвращается, – тихо добавила Исана. – Октавиан возвращается домой.

Молчание. Исана уже видела стены Гарнизона – города-крепости, подчиненной ее брату. Они вырастали, проступали подробности, резкая складка земли превращалась в громаду бесшовного, сложенного фуриями камня. На ветру бился флаг Первого консула – алый орел на голубом поле, и рядом знамя брата – бурый медведь на зеленом.

Городок еще вырос за две недели, что Исана его не видела. Теснившиеся под стенами хибарки сменились основательными каменными строениями, и их окружила новая защитная стена. И она тоже обросла лачугами, так что техники Бернарда еще при Исане заложили третью стену – еще один полукруг, обхвативший растущий город.

Теперь те трущобы исчезли, на их месте стояли каменные здания – приземистые, грубоватые, почти не отличимые друг от друга, но наверняка вполне удобные и практичные.

А за третьей стеной, как мох на северной стороне валуна, уже вырастал новый временный городок.

Верадис смотрела на все это круглыми глазами.

– Ну и ну! Немаленький городок для графских владений.

– Теперь много бездомных, – сказала Исана. – Возможно, мой брат, если вы спросите, с безупречной логикой объяснит их присутствие. А на самом деле он просто никогда никого не прогонял от своего порога. Уж если люди добрались в такую даль… – Она покачала головой. – Он делает для них все, что в его силах. И дает всем поровну, даже если для этого придется снять с себя последний плащ. Брат никогда не останавливается на полдороге.

Верадис задумчиво кивнула:

– Это ведь он растил Октавиана?

– Да, – сказала Исана. – Особенно в последние несколько лет. Они были очень близки.

– Вот почему вам кажется, что Октавиан вернется. Потому что он не останавливается на полдороге.

– Да, – сказала Исана. – Он возвращается домой.

Верадис еще помолчала, пока носилки пролетали над наружными стенами Гарнизона. Потом склонила голову:

– Как скажете, моя госпожа.

Исана отбросила назойливую тревогу, теребившую ее мысли со времени отплытия сына с канимской армадой.

Тави вернется.

Сын уже возвращается домой.

* * *

Гай Октавиан, сын Гая Септимуса, сына Гая Секстуса и некоронованный Первый консул Алеры, лежал навзничь, разглядывая звезды.