– Тавар, – пробурчал Варг, – твой Учитель охоты говорит дело. Две тысячи миль – немалый путь. Чтобы пройти его быстро, нужна пища. Голодная армия далеко не уйдет.

Теперь поднял голову и взглянул в глаза Тави Дариус, Первое копье Свободного алеранского легиона. Заговорил он только после одобрительного кивка. Перед лицом опасности закаленный бывший раб был тверже камня, но среди граждан до сих пор чувствовал себя неуютно.

– Нам понадобится не только еда, – низким и мягким голосом проговорил он. – У нас все снаряжение изношено. Антилланцы сумеют его пополнить?

Тави перевел взгляд на Красса.

Молодой антилланец свел брови и ответил с сомнением:

– В какой-то мере. Но если ворд готовит осаду, они будут не рады делиться запасами.

– Сами возьмем, – рыкнул Варг. Красс, обернувшись к нему, моргнул. – За нами численность и ваши маги. Я бы взял этот город одними своими силами. И вы, демоны, взяли бы. Дайте им знать, что мы в силах их захватить. Отставьте до времени алеранские любезности. Пусть видят, что нам нельзя отказать.

Тави поднял руку:

– С этим решим, когда дойдет до дела. Положение дел в Антилле нам пока неизвестно. Красс?

– Над городом не видно знамени моего отца, – ответил тот. Лицо трибуна выражало возмущение канимской дипломатией. – Городом, возможно, правит его сенешаль Ванориус. Думаю, принцепс, мне было бы разумнее опередить флот, чтобы предупредить его заранее.

Тави поморщился.

– Чем выпрашивать позволения, легче потом извиниться, – сказал он. – Я отправлю вас с известием, когда начнем высадку, но перепуганные горожане способны на неразумные поступки. Предпочитаю встретить их в легионерском строю и с подготовленными канимскими воинами.

Красс, шумно выдохнув, сухо кивнул:

– Как скажете.

Тави вернулся к карте.

– Посмотрим, – сказал он. – Ворд наступает. Переход в две тысячи миль. Без припасов. Через десять месяцев выживших не останется. – Он повернулся к собравшимся. – Кажется, это все. Есть вопросы?

Последний участник военного совета был одет в сине-красную тунику камердинера легиона. Пух его белых волос плавал над почти облысевшей макушкой. Глаза слезились, но покрытые старческими пятнами руки не дрожали.

– Э-э, принцепс?

– Да, мастер Магнус?

– Как фактический командующий разведкой я… – он сдержанно повел плечами, – полагаю возможным, что мне следовало бы знать источник ваших сведений.

Последние несколько слов он процедил сквозь зубы.

Тави серьезно кивнул:

– Я понимаю ваши чувства. – Он обвел глазами остальных. – Красс и его рыцари Воздуха нашли пригодную для высадки площадку. Прежде всего спустим на берег легионы, а за ними, как время позволит, гражданских. – Он обратился к Варгу. – Действовать придется быстро. Я сделаю все возможное, чтобы обеспечить ваших соплеменников доступным убежищем.

– Которое через несколько дней сметет ворд? – вмешался Насауг.

Варг ответил своему помощнику чуть слышным укоризненным рычанием. И не мигая взглянул на Тави:

– Он дело говорит.

Тави сделал глубокий вдох и кивнул:

– Конечно, он прав. Им понадобится защита городских стен.

Макс угрюмо мотнул головой:

– Старику Ванориусу это не понравится.

– Пускай не понравится, – прямо ответил Тави. – Уломаем. – Помедлив, он заговорил мягче: – К тому же, думается, он не так уж огорчится, получив для защиты стен несколько тысяч канимских ополченцев.

Варг вопросительно рыкнул и слегка склонил голову.

Тави уверенно взглянул на него:

– Ты думал, я ожидаю, что ты оставишь своих мастеровых без охраны?

– А если добьешься, чтобы кое-кто из наших сражался за вас, – отозвался Варг, – вы будете в выигрыше.

– Вы не ворд, – просто сказал Тави. – Между собой мы потом разберемся.

Варг ответил долгим взглядом и слегка наклонил голову набок.

– Тавар, – пророкотал он, поднимаясь. – Я займусь предложенными тобой приготовлениями.

Тави ответил ему канимским поклоном, постаравшись точно соразмерить его с поклоном Варга.

– Ценю твое согласие, Учитель войны. Доброго дня. И тебе, Насауг.

– Тавар, – проворчал младший каним. Оба, основательно пригнувшись в дверях, покинули каюту. Остальные восприняли это как разрешение вернуться к своим обязанностям и тоже потянулись наружу.

– Магнус, – тихо позвал Тави. – Минуту…

Старый курсор задержался, обернулся к нему.

– Дверь, – напомнил Тави.

Магнус закрыл дверь и снова обернулся:

– Принцепс?

– Прошу прощения, что так вас обрезал. Надеюсь, подсек не обе ноги.

– Принцепс, – вздохнул Магнус. – Не время нынче для изысканных речей.

– Понятно, – тихо ответил Тави. – И мне действительно нужна ваша помощь. Сведения мои… неполны. Мне нужно, чтобы вы переговорили с начальником разведки Ванориуса и точно выяснили, где теперь Аквитейн и как с ним связаться.

– Принцепс…

– Я не могу вам ответить, Магнус, – тихо и сдержанно сказал Тави. – Уверен, что и мой дед не открывал вам всех своих источников.

Магнус задумчиво всмотрелся в его лицо и склонил голову со словами:

– Хорошо, принцепс.

– Благодарю, – кинул Тави. – А теперь… Вы уже не первую неделю коситесь на Маркуса. Я хотел бы знать причину.

Магнус покачал головой и, помедлив, ответил:

– Не уверен, что ему можно доверять.

Тави нахмурился:

– Во́роны, Магнус? Не верить Валиару Маркусу? Почему?

– Он… – Магнус вздохнул. – Ничего определенного у меня нет. А я не первую неделю копаю. Просто… с ним что-то не так.

Тави крякнул:

– Вы уверены?

– Разумеется, нет, – не задумываясь, отрезал Магнус. – Ни в чем нельзя быть уверенным.

Тави кивнул:

– Но и не отказываетесь от своих подозрений.

– Нутром чую, – сказал Магнус. – Я знаю. Просто не могу сказать, откуда знаю. – Он поднял руку, отбросил со лба седые волосы. – Возможно, я просто поглупел к старости. – Он вдруг прищурился, глядя на Тави. – Как давно вы узнали о Секстусе?

– Через несколько дней после отплытия из Кании, – спокойно ответил Тави.

– И молчали.

Тави пожал плечами:

– Это известие ничего бы не изменило – только напугало бы наших и сделало их уязвимыми в глазах канимов. – Он покачал головой. – Мы все сидим на тихоходных судах, и делать нам нечего, кроме как пережевывать дурные новости – не прошло бы и недели, как на палубу пролилась бы кровь. А так, пока все узнают, мы будем уже в деле. Каждому хватит других забот.

Магнус вздохнул:

– Да, полагаю, молчать было необходимо. – Он покачал головой и вдруг блеснул глазами. – И все же прошу вас, принцепс, не брать такое в привычку. Сердце у меня так долго не выдержит.

– Постараюсь, – сказал Тави. Кивнув Магнусу, он повернулся к своему столу. – Да, мастер…

– Хм?

Устало обмякший на стуле Тави поднял голову:

– Валиар Маркус спас мне жизнь. А я ему. Не могу представить, чтобы он выступил против легионов. И против меня.

Магнус долго молчал. Ответил он тихо:

– Такими нам всегда видятся предатели, мой мальчик. Потому мы их так ненавидим.

И старик вышел из каюты.

Аквитейну Аттису, всю жизнь тянувшемуся к алеранской Короне, оставался до нее один шаг. Нетрудно поверить, что кто-то таит нож за пазухой, выжидая время для удара.

Тави прикрыл глаза. Он чувствовал себя слабым и беззащитным. Ему было страшно. Вскочив с места, он шагнул к дальней стене и принялся надевать доспехи – броню, снятую с умершего от ран легионера взамен оставленной в молварской гавани. Привычная тяжесть алеранской лорики остужала и внушала уверенность. Повесив на бедро меч, он ощутил, как поет в клинке холодная сила стали.

У него еще осталась работа.

Пора ею заняться.

Глава 3

– Спину прямо, – командовала Амара. – Пятки сильней разведи.

– Зачем? – крикнула девочка на пони.

Она выезжала лошадку на манеже, отведенном небольшому конному отделению Гарнизона. В сущности, это была заглубленная на четыре фута площадка, выложенная мягкой землей, около двухсот ярдов в длину и вдвое меньше в ширину.

– Так легче держать равновесие, – крикнула с земляного бортика Амара.

– Я и так отлично держу, – упорствовала девочка.

– Это сейчас, – сказала Амара. – А когда Аякс вдруг взбрыкнет, увидишь, что не очень-то.

Темноволосой курчавой девочке с глазами цвета спелого ореха исполнилось восемь лет. Подняв голову, она фыркнула – и Амаре явственно представился Калар Бренсис Младший. Она прижала руки к животу и вздрогнула.

– Постарайся держаться бедрами, Маша, – крикнула она. – Голову прямо. Представь, что на ней стоит чашка с водой и тебе надо ни капли не пролить.

– Глупости, – с улыбкой отозвалась Маша, проезжая мимо Амары. И уже через плечо весело крикнула: – Зачем мне брать чашку воды на прогулку на пони?

Амара невольно улыбнулась. Улыбки этой долгой и безжалостной зимой стали редкостью. Столько великих и ужасных событий случилось со всей страной, что легко было потерять из виду одну гибель, пусть даже отважного и верного державе человека. Одна жизнь была неизмеримой малостью в счете общих потерь.

Маше, когда она услышала от Бернарда, что мать к ней не вернется, от этого легче не стало.

Ребенку немного надо. Ему нужна мать. Одна потерянная жизнь обратила мир девочки в выжженную пустыню. Больше недели Маша ни с кем не разговаривала, а кошмары мучили ее до сих пор. Поначалу Амара с Бернардом пытались, успокоив девочку, отправлять ее обратно в свою постель, но четырежды за вечер ходить из конца в конец коридора оказалось слишком утомительно, а она толком не спала несколько дней. Теперь малышка что ни ночь шлепала ногами по коридору к тем, кто давал ей тепло и утешение, и засыпала, приткнувшись между ними.

Видят Великие фурии, Маша заслуживала улыбок и радости.

Даже если все это ненадолго.

Утреннюю тишину нарушил отдаленный рев воздушных потоков, несших по ясному небу гонцов или рыцарей Воздуха. Амара хмуро оглянулась на Гарнизон и, шепнув несколько слов Циррусу, своей фурии ветра, подняла ладони к лицу. Циррус преломил проходящий между ладонями свет, и Амара увидела несколько отдаленных темных фигур на фоне голубого неба, мчавшихся на северо-запад, юго-запад и восток.

Она нахмурилась. Полет к востоку от Гарнизона уносил летуна из алеранских земель во владения варваров-маратов. Примерно на юго-западе располагался обширный лагерь в Риве. На северо-западе лежал город-щит Фригия, теперь почти лишившийся своих местных защитников и стонущий под тяжестью беженцев из захваченных вордом частей государства, что мало чем отличало его от Кальдерона.

Амара на мгновение перевела взгляд на Долину, в который раз озирая бесконечные ряды палаток, шалашей, превращенных в жилье телег и фургонов, поднятых фуриями земли каменных куполов и прочих сооруженных на скорую руку укрытий. Рива не могла вместить и десятой части беженцев, изгнанных вторжением ворда. Те брели к городам между Ривой и Фригией, добирались и до самой Фригии, и до долины Кальдерон, где готовы были принять на себя свою долю общей ноши. А эта ноша, волей временного Первого консула, теперь утроилась.

Вторжение обернулось кошмаром. Из-за промерзшей за зиму земли, скудных запасов продовольствия и почти полного отсутствия медицинской помощи дети и старики ужасно страдали. Погребальные костры горели каждую ночь. С весенним теплом фурии ускорили созревание посевов, умерив голод, но для многих алеранцев пища опаздывала на недели, а иногда всего на несколько дней.

Первую лошадку Маши пришлось бросить, когда девочку эвакуировали от подступавшего ворда, чтобы убедить мать девочки, Ладью, послужить Короне. Аякс появился всего несколько дней назад – его подарила ребенку Хашат, предводительница маратского клана Лошади. Если бы пони прибыл парой недель раньше, его бы наверняка украли, зарезали и съели изголодавшиеся беженцы.