– Где-то полторы сотни случаев в год. С учётом того, что во всём Кергаре сейчас около семидесяти тысяч инго…

– Сколько?! – резко перебил Шен.

– Шестьдесят девять с половиной тысяч, – уточнила я. – В Скироне при миллионной численности населения всего девять тысяч инго. В пятимиллионной столице – двадцать три тысячи. Остальные равномерно раскиданы по крупным городам. В сельских и промышленных областях инго не прижились – стоимость налога и расходы на содержание превышают пользу. Наёмные работники и квалифицированные рабочие гораздо выгоднее.

– С момента основания империи прошло полтора века. Тем не менее вы сохранили рабство!

– Да, – я отвернулась от окна и посмотрела на часы: без двадцати два. – Любой гражданин может стать инго. Заключает договор, получает приличную сумму и переходит в собственность хозяина. В Раскенской провинции, например, это обычная практика. На севере до сих пор много мелких поселений, где жизнь сильно отличается от городской в худшую сторону. Доктор льен Тодеш семнадцать лет назад купил там двух помощниц. До этого ему катастрофически не везло, наёмные служащие постоянно увольнялись в самый неподходящий момент. Он отчаялся и решил один раз заплатить приличные деньги и больше не переживать, что помощница бросит его без предупреждения и отработки.

– А рабы с архипелага? – нахмурился Шен.

– Их зачастую отдают собственные семьи. Моей хорошей знакомой принадлежит инго, которого продали его же родители. На вырученные деньги они приобрели небольшой участок земли с домом. Детей у них аж шестеро, почему бы не поправить благосостояние.

– Следовательно, вы, сострадательная льена Юлика, оправдываете рабство, – усмешка получилась зловещей, чуть ли не кровожадной.

– Разумеется – я же вас купила, – ложь далась мне легко.

– Кажется, я знаю, зачем, – желчно заметил он. – Непривлекательная льена решила заполучить послушного мужа?

– Вы себя в зеркало видели? – бросила я холодно. – На вас не польстится последняя уродина в империи. А уж с вашим-то характером и подавно.

Ярко-голубые глаза гневно сузились.

– Кто бы говорил!

– По крайней мере, у меня всё в порядке с мозгами и с инстинктом самосохранения, – едко парировала я.

Собрала пустую посуду и вышла. Нет, ну каков?! В мужья его купили, ага! Мечтай! Сердито шмыгнула носом. По пути в управление покосилась на собственное отражение в тёмных окнах дома напротив. И вовсе я не дурнушка! Лицо лишь немного портит нос с горбинкой, так никуда не денешься: фамильная черта, папино наследство. А в остальном – самая обычная девушка, тёмно-русая, сероглазая, среднего роста, нормальной комплекции. Накрашусь – стану даже симпатичной. Но не для этого же… языкатого супового набора прихорашиваться!

Глава 6

В канцелярии вернувшиеся с обеда дамы опять чаёвничали. Судя по тому, сколько чашек за день они выпивают только на службе, их кровь как минимум наполовину состоит из чая. Я изобразила любезную улыбку, повесила пальто в шкаф и вернулась к учётным книгам. Во время перерыва принесли огромную пачку документов для рассылки, следовало их зарегистрировать, снять копии, разложить по конвертам и надписать. Отличное занятие, когда тебе нужно успокоиться. Раздавшийся писк местного переговорника застиг меня врасплох.

– Льена Дигиш, зайдите в приёмную, – прошелестел тихий голос.

Коллеги подавились чаем. Когда секретарь директора управления вызывал рядового сотрудника, это означало штраф, выговор или иные неприятности вплоть до увольнения. Я вышла, провожаемая сочувствующими взглядами. Служебный лифт бесшумно доставил меня на пятый, последний этаж, ковровая дорожка с жёстким ворсом привела к помпезным белым с золотом дверям, которые сделали бы честь императорскому дворцу. Просторная приёмная тоже поражала пышностью – дорогая полированная мебель, вычурные бронзовые светильники, уголок, обтянутый белой кожей. Секретарь, похожий на нахохленную сову, сухо кивнул мне и указал на неплотно закрытую дверь в кабинет директора.

– Вас ждут, льена Дигиш.

Несмотря на роскошь обстановки в приёмной, кабинет директора управления отличала деловая простота. Сам хозяин кабинета утопал в глубоком мягком кресле. Рядом напряжённо застыл невысокий худощавый мужчина неопределённого возраста с цепким и умным взглядом. Едва я вошла, он нетерпеливо рванулся вперёд и стиснул меня в объятиях.

– Юли, чёрт бы тебя побрал!

Сначала я попыталась высвободиться из железной хватки. Естественно, безуспешно. Затем покосилась на директора управления.

– Сарéн, – совсем иным, властным тоном приказал гость, – будьте любезны, оставьте нас.

Без единого возражения грузный директор выбрался из кресла и покинул кабинет. Я укоризненно покачала головой.

– Дядя Бриш, как тебе не стыдно! Ты выгоняешь начальника управления, словно нашкодившего щенка! Что теперь подумает секретарь?

– Плевать я хотел… – начал Бриш, задумался и скривился. – М-да, Юли. Перегнул. Но это ты виновата! Три дня ни одного звонка! Уже жалею, что согласился на твою авантюру!

– Мне не о чем было докладывать, – я воспользовалась тем, что Бриш ослабил бдительность, выскользнула из объятий и присела на край огромного директорского стола. – К тому же твои люди перестарались с достоверностью. Островитянин попал ко мне в ужасном состоянии. Счастье, что он не знает о том, что любой гражданин империи, уличённый в подобной жестокости, будет немедленно строго наказан. Ошейник, цепи и кнут, серьёзно?

Глава Третьей тайной службы с мальчишеской ловкостью запрыгнул на стол и устроился рядом со мной.

– Юли, мы хотели сыграть на контрасте. Мерзавец-хозяин, благородная спасительница, вечная признательность и всё такое прочее.

– Ты перечитал любовных романов, в которых прекрасная героиня спасает инго, а он влюбляется в неё и совершает подвиги, – фыркнула я. – Надо сказать твоему помощнику, чтобы прятал от тебя подобные книжки. Твоей работе романтика вредит.

– Девочка моя, в жизни срабатывают самые простые варианты, – вздохнул Бриш.

– Простые? – усмехнулась я. – Этого парня похитили и избивали, его переполняет ненависть к империи, он зубами выгрызал знак! И ты ждёшь, что в благодарность за тарелку супа он тут же выложит мне секреты островов?

Бриш многозначительно дёрнул плечом.

– К тому же ты забываешь: я не «коварная обольстительница» и не «очаровательное дитя», – озвучила я самые распространённые типы агентов. – На этот раз мой заурядный облик сыграл дурную службу. Нужно было поручить дело Нари́те или Дéлике. Меня островитянин только что назвал непривлекательной!

– Это он погорячился, – Бриш приобнял меня. – Юли, однажды выбранная тобой роль исключительно удачная. Обыкновенная, неприметная, незапоминающаяся – идеальный образ. Ещё подростком ты великолепно справлялась с заданиями. Отец гордился бы тобой. И сейчас – я в тебя верю. Именно поэтому оставил лишь внешнее наблюдение и позволил самой выбирать линию поведения с островитянином.

Он с тоской покосился за окно, где мельтешили белые хлопья.

– Снежный циклон. Потом, не сомневаюсь, его сменят ураганные ливни. За ними придут цунами вроде той волны, что вчера потопила корабли. А дальше? Пожары, бури, нашествия саранчи? Не представляю, как такое возможно, но это работа островов! И если мы не поймём как, то могущественная империя спасует перед крошечными клочками суши!

– Оставили бы их в покое, – резко произнесла я. – Бергану не нужны эти, как ты правильно сказал, крошечные клочки суши. Неужели так трудно на несколько лиг перенести морские торговые пути?

– Берг не привык, что кто-то открыто плюёт ему в лицо. Знаешь, что написал императору великого Кергара князёк Сайо? «Ты пожалеешь». В ответ на официальное послание на четырёх листах, фактически завуалированное предложение о мире, – два слова! Во дворце весь день ходили на цыпочках, лишь бы не попасть Бергу под горячую руку!

– Значит, это не было предложением мира, – упрямо возразила я. – Дядя, попробуй объяснить Бергану, что гордость не всегда благо. В конце концов, у него целая служба получает жалование за то, что занимается созданием положительного образа императора. Пусть снисхождение к островам преподнесут как великодушие потомка Алонсо Великого. Мы слишком мало знаем об островитянах. Шен поправляется на глазах, у него кровоподтёки проходят за ночь, рубцы рассасываются с невероятной скоростью, даже волосы растут по дюйму в день!

– Шен? – заинтересованно переспросил Бриш. – Это же порода собак? Что, его правда так зовут?

– Надо же было как-то к нему обращаться, – пожала я плечами. – Своего имени он не сказал. К тому же он чем-то похож на пса. Всё, что мне удалось вытянуть, – ему двадцать пять лет, он говорит на имперском почти без акцента и люто ненавидит Кергар. А ещё он страшный, как чёрт из преисподней! – добавила обиженно.

– Юли! – рассмеялся дядя. – Вот уж от кого-кого, а от тебя не ожидал! Ты умеешь подобрать ключик к любому объекту, независимо от своего к нему отношения. И я не требую, чтобы ты изображала страсть или влюбила парня в себя. Достаточно доверия.

– Давай я «перепродам» его Нарите? – предложила я. – Уверена, уже завтра они станут любовниками. Ещё ни один мужчина не устоял перед девушкой с ангельской внешностью!

– Моя цель заключается не в том, чтобы удовлетворить потребность островитянина в женской ласке, – отрезал Бриш. – Наша задача, Юли, – оценить масштаб угрозы, которую несут острова. И ты с этим справишься лучше других.

Он встал и выпрямился.

– Не хотел тебе говорить. Чтобы захватить твоего Шена, я отправил десять агентов. Лучших агентов, Юли. Из них трое погибли. Этот парень достался мне слишком дорого.

Я застыла.

– Дядя, кто?..

– Нéрит. До́раш. Лю́кер.

Каждое имя отзывалось тупой болью. Мы все знали друг друга. Пусть не общались годами, не встречались вне службы, делали вид, что незнакомы, случайно столкнувшись на улице. Наши отношения даже дружбой нельзя было назвать. Двойная жизнь, тайная служба во благо империи. Дораша похоронят как скромного бухгалтера, Люкер останется в памяти близких учителем физики, Нерита оплачут безутешная жена и две дочери. Их любящий муж и отец – простой клерк, которого почему-то очень часто отправляли в длительные командировки.

– Теперь ты, по крайней мере, понимаешь, почему я сходил с ума от твоего молчания, зная, что ты наедине с опасным объектом.

– Он один убил троих? – холодно уточнила я.

– Он защищался, Юли. Я поступил бы точно так же в подобной ситуации. Пожалуйста, не переноси…

– Дядя! – от возмущения спрыгнула со стола. – Я профессионал! Прекрасно умею отделять личное от работы!

Бриш тепло улыбнулся.

– Конечно, Юли. Ни секунды в этом не сомневаюсь. Буду ждать твоего звонка.

В приёмной директор пил ароматный кофе с густой шапкой молочной пены. На меня он старался не смотреть: директор управления был единственным, кто догадывался, почему глава Третьей службы Кергара лично приходит с неожиданными проверками. Разве что неприметную сотрудницу канцелярии обычно вызывали с каким-нибудь пустячным документом из архива. Но даже директор не подозревал, что Бриш – родной брат моего отца. О моих семейных связях не знала ни одна живая душа. Я носила фамилию матери, получала положенные мелкой должности восемьдесят тысяч и ни реалом больше, не пользовалась привилегиями, держалась в соответствии со своим скромным статусом… Список можно было продолжать до бесконечности. Такую роскошь, как друзья, я тоже не могла себе позволить. Максимум – Патриша, с которой приятно поболтать о театре и сумочках. С друзьями хочется быть честной, а откровенничать я не имела права.

– Льена Дигиш, – секретарь вежливо протянул мне запечатанный конверт и записку. – Это письмо следует срочно отправить с курьером. Здесь адрес.