Я поднялась по выложенным плиткой ступеням и посмотрела по сторонам. Отсюда сквозь деревья проглядывал Мерри-Вуд – он возвышался буквально в двух шагах.

Не рассчитывая на радушный прием, я подняла руку и постучала.

Я едва не упала от неожиданности, когда из ближайшего окна высунулось рассерженное лицо.

– Кто здесь? Что вам нужно? – гаркнула женщина.

Увидев мою заискивающую улыбку, она скрылась в доме, и через мгновение передо мной распахнулась дверь.

– А, это ты.

Само гостеприимство, ничего не скажешь.

– Простите, что беспокою…

Женщина скрестила тонкие бледные руки на переднике:

– Опять, что ли, собаку потеряла? Нечего ее с поводка спускать. Так недолго и в лисью нору угодить.

– Нет, я ее не теряла, – сказала я и откашлялась. – Еще раз простите за беспокойство. Если честно, после того как я побывала здесь на прошлой неделе, Мерри-Вуд не выходит у меня из головы. Я хотела бы узнать о нем побольше… и надеялась на вашу помощь.

Тут я заметила, что руки собеседницы перепачканы в муке.

– Ах вот как?

– У меня такое чувство, что из этого может получиться интересная история. – Я указала себе за спину. – И я была бы очень признательна, если бы вы поделились со мной тем, что знаете о доме.

Она тряхнула головой, и наспех собранные в пучок серебристые волосы покачнулись.

– Да ну? И с чего вдруг у тебя такое чувство?

Я немного съежилась, не привыкшая к тому, что вопросы задавала не я.

– Судя по вашей реакции, вам не понравилось, что я репортер. – Я опять прокашлялась. – Не обижайтесь, однако вы вели себя как охранник.

Губы пожилой женщины сжались плотнее. В чертах промелькнуло страдальческое выражение.

– Не хочу вам грубить, девушка, но это не ваше дело. Вы ничего не знаете ни обо мне, ни о доме.

Ух, крепкий орешек.

– Вы правы, – согласилась я. – Именно поэтому мне и нужна ваша помощь.

Ведьма смотрела на меня в упор.

– Послушайте, мисс… – Я придала своему голосу вопросительную интонацию.

Собеседница колебалась, не сводя с меня напряженного взгляда своих сиреневых глаз.

– Миссис, – наконец выдала она. – Миссис Лили Крукшенк. Я вдова.

– Миссис Крукшенк, – повторила я, радуясь, что выудила из нее хотя бы имя. – Меня зовут Леони Бакстер.

Сообщение не произвело ровным счетом никакого впечатления.

– Мне очень жаль, – продолжила я.

– Чего?

– Что вы потеряли мужа.

Она вскинула подбородок.

– Я его не теряла.

Та-ак, ладно…

Я стояла, переминаясь с ноги на ногу.

– Видите ли, я пробовала искать информацию о Мерри-Вуде, но ничего не нашла.

– Неудивительно, – хмыкнула она.

– Это почему же?

Ее бледные губы тронула довольная улыбка.

– В доме уже лет пятьдесят никто не живет.

– Пятьдесят? – ахнула я. Слова женщины буквально пригвоздили меня к крыльцу. – И все это время он пустовал? Но почему?!

– Времена меняются. Жизнь продолжается. – Она помолчала. – Люди с разбитым сердцем часто поступают нелогично.

– Что вы имеете в виду?

Лицо женщины помрачнело. Она не ответила.

Я смотрела ей прямо в глаза.

– Одна знакомая говорила, что домом владеет некто по фамилии Тэлбот. Это правда?

Лицо миссис Крукшенк приняло отстраненное, даже печальное выражение, но тут внезапная возня дроздов в кустах вывела ее из забытья. Вымазанные в муке пальцы потянулись к двери, рука оперлась на косяк. Впалые щеки побледнели. Женщина пошатнулась и крепче ухватилась за дверь.

– Миссис Крукшенк, вам нехорошо?

Она вздрогнула и пару раз глубоко вдохнула.

– Все нормально. Не беспокойтесь.

– Выглядите вы не очень…

Она овладела собой. Мимолетная мягкость в ее чертах исчезла.

– Я сказала вам более чем достаточно, мисс Бакстер. Похоже, вы и так все знаете. А теперь извините, мне пора.

С этими словами хозяйка дома скрылась за дверью.

Глава 7

Я побрела обратно к машине, то и дело оглядываясь на Мерри-Вуд, пока тот не скрылся из виду.

О чем думала Лили Крукшенк, говоря, что люди с разбитым сердцем поступают нелогично? Почему дом пустует вот уже пятьдесят лет? Что там могло случиться? Семейные дрязги или растянувшийся на годы скандал? Или в доме совершено преступление?..

Пришлось себя одернуть – слишком уж разыгралось воображение.

И все-таки, судя по словам и выражению лица миссис Крукшенк, в одном можно было не сомневаться: с домом связана какая-то злополучная история. Семью Тэлбот окружала тайна, и соседка не желала ее раскрывать.

Мысли все еще роились в голове, когда я приехала к родителям забрать Харли. Не мешало бы погуглить эту Лили Крукшенк, вдруг найдется зацепка, которая послужит отправной точкой.

Придя домой, я накормила Харли и влезла в старые джинсы и мешковатый белый свитер. Потом смешала себе салат с остатками курицы и открыла ноутбук.

Очень скоро я уже смотрела на нечеткую фотографию некой Лили Крукшенк в «Вестях Силвер-Несса» от третьего июля тысяча девятьсот семьдесят второго года. Наверняка она. На черно-белом снимке была заснята группа официальных лиц перед булочной на главной улице города.

Я вгляделась в экран, смакуя хрустящие листья салата, политые оливковым маслом. Подпись под фотографией гласила:

Миссис Лили Крукшенк (в центре) откроет 6 июля свою новую пекарню «У Лили».

Миссис Крукшенк стояла в окружении официально одетых членов городского совета и предпринимателей, чьи имена перечислялись тут же слева направо. Ее длинные густые волосы лежали на плечах, лицо дышало молодостью. В каждой руке она держала по батону хлеба и выглядела очень целеустремленной. Фасад булочной показался смутно знакомым. По полосатому навесу я узнала нынешний магазин «Стильные сумки».

Перед глазами всплыл недавний образ Лили Крукшенк на пороге ее дома. Покрытые пятнами руки перепачканы в муке. Ну конечно! Она до сих пор печет хлеб.

Я переключила внимание на сопутствующую статью.

На главной улице нашего города открывается новая пекарня и кафе. Двадцатишестилетняя Лили Крукшенк родом из Перта, она училась у знаменитого пекаря и кондитера Арчибальда Стрэнга и работала в его пекарне «Голден». Миссис Крукшенк, ранее Лили Брюс, вышла замуж за местного жителя Бернарда Крукшенка, и сейчас пара обживает новый дом на окраине Драммонда. Вот что она рассказала о своем начинании: «Выпечка хлеба всегда доставляла мне огромное удовольствие, а возможность открыть собственный бизнес и заниматься любимым делом стала настоящим воплощением мечты. Я столькому научилась в пекарне легендарного мастера Стрэнга, что мне не терпится разделить удивительный вкус и тепло домашнего хлеба с жителями Силвер-Несса». Официальное открытие пекарни «У Лили» состоится 6 июля в 10 часов.

Я еще раз всмотрелась в молодое лицо, в широко распахнутые, полные решимости глаза. Надо бы порасспросить родителей, не помнят ли они Лили Крукшенк и ее булочную. Из задумчивости меня вывел писк компьютера, возвещающий приход нового имейла.

Харли подошла и улеглась рядом, прижавшись к моей ноге. Я опустила руку и погладила собачью макушку, запустив пальцы в мягкие пушистые кудряшки. Щелкая на значок почты на экране, я ожидала увидеть скидку на свой любимый шампунь или очередное предложение по утеплению чердака.

Однако письмо с пометкой «конфиденциально» пришло из журнала «Богиня».

У меня вырвался странный звук – что-то среднее между вздохом и фырканьем. Мама дорогая! Это ответ на мое заявление? Вежливый отказ?

Время словно остановилось, пока письмо всплывало на экране ноутбука. Меня одолевали противоречивые чувства. С одной стороны, я страшно хотела получить эту работу, с другой стороны, внутренний голос, не переставая, напоминал, на кого придется работать.

Наконец перед глазами замаячил текст.

Сердце бешено стучало.

Дорогая мисс Бакстер!

В ответ на ваше обращение в журнал «Богиня» по поводу вакансии журналиста-аналитика с удовольствием приглашаю вас на собеседование в понедельник, 22 октября, в 10 часов. Собеседование будут проводить…

Я несколько раз моргнула, пытаясь совладать с охватившим меня волнением. С трудом переведя дыхание, я продолжила читать.

Собеседование будут проводить начальница отдела кадров Барбара Маккиннон, помощник редактора Оли Ноакс и исполнительный директор «Богини» Афина Мэйхью.

Дальше шли объяснения, как к ним доехать и где припарковаться. Как будто кто-то мог не знать, где находятся офисы журнала – его стеклянная, отливающая розовым башня возвышалась над горизонтом Глазго, как зеркало королевы-мачехи.

Я замерла на мгновение, переваривая прочитанное. Затем, чтобы убедиться, что мне не почудилось, я глубоко вздохнула и еще раз просмотрела письмо.

Нет. Не почудилось. Меня приглашали на интервью. С Афиной Мэйхью. По поводу работы.

Глава 8

Первым делом я позвонила родителям, чтобы сообщить о предстоящем собеседовании. Они пришли в восторг и не поняли, из-за чего я так нервничаю.

– Ты прекрасно справишься, – заявила мама. – Представь, сколько им заявок прислали! То, что тебя пригласили на интервью, говорит о многом.

За этим следовала очередная итальянская поговорка: A caval donato non si guarda in bocca, что значит: дареному коню в зубы не смотрят.

– Да я не в себе сомневаюсь, – возразила я. – Просто на собеседовании будет сама Афина Мэйхью.

– Кто?

Я в красках расписала репутацию Афины в журналистских кругах.

– Прямо гибрид Евы Браун и Маргарет Тэтчер! – воскликнула мама.

– В таком случае я ей польстила.

Мама засмеялась в трубку:

– Наверняка с ней можно будет поладить.

– Кто знает, – вздохнула я. – Но если не брать в расчет МДВ, возможность просто потрясающая.

– МДВ?

– Мать Дарт Вейдера.

Мама опять рассмеялась, не впечатлившись грозившей мне опасностью.

Я понимала, что должна была собрать всю свою решимость и попытаться. У меня просто не оставалось другого выбора.

Журнал «Богиня» выделялся среди прочих глянцевых изданий резкостью суждений и проникновенностью историй, а также более критичным взглядом на красоту и моду. Единственное, что смущало, – это перспектива работать на Афину Мэйхью. Если, конечно, мне предложили бы работу.

Словно прочитав мои мысли, мама сказала:

– Послушай, тебе надо сначала пройти собеседование. Проявить себя. А там посмотрим.

Откуда-то издалека донесся голос папы:

– Твое от тебя не уйдет!

Эту фразу я слышала чуть ли не с пеленок.

Со всеми волнениями по поводу предстоящего интервью я чуть не забыла спросить родителей о Лили Крукшенк. Мама на минуту задумалась. Честно говоря, я ни на что не надеялась, но, к моему удивлению, мама вдруг воскликнула:

– Ну конечно! Лили Крукшенк, вот уж поистине призрак из прошлого. Давненько не слышала этого имени.

Затаив дыхание, я наклонилась и потрепала Харли за бархатные ушки.

– Так ты ее знала?

– Слышала о ней от родителей. Насколько я поняла из их слов, Лили толком не знал никто. Она была приветливой, но о себе не откровенничала. Твоя бабушка называла ее рыжеволосой молчуньей, хотя относилась к ней, по-моему, с симпатией.

– У Лили была своя булочная, правда?

– А ты неплохо подготовилась, – удивленно заметила мама. – Откуда такие сведения? – Она понизила голос, хотя услышать могли только мы с папой. – Ее муж Бернард родился и вырос в Силвер-Нессе. Не знаю, болтовня это или правда, но я слышала, что он был тем еще мерзавцем. Следил за женой ревностно, как коршун.

– Ты о нем много знаешь?

– Нет, – уверенно ответила мама. – Только то, что местные жители его недолюбливали. Вредный был мужик, ни с кем не общался.

Я задумалась:

– Мам, а бабушка не упоминала, счастливо ли они жили? Я имею в виду Лили с Бернардом.