Печать Нострадамуса. Божество в камне (страница 11)
– Мне нужно сказать тебе нечто важное, но совершенно, боюсь, совершенно неправдоподобное.
– Я привыкла к странностям – говори.
– Я думаю, есть причина, почему тебе порой трудно находить общий язык со своими родителями, почему порой вы с Тьерри выглядите детьми разных родителей.
– Почему же? – удивлённо спросила Селеста.
– Ты…Боже, как же сложно… Селеста, ты не наследница дома Моро. Много лет назад дочь Эвы Моро родилась мёртвой. Она, предположу, долго не могла отойти от тяжёлых родов, а потому не сразу смогла взглянуть на детей. В это же время давняя подруга Сильвии Моро – Маргарита – Клевская просит её об одолжении – спрятать у себя её внучку, рождённую совсем юной дочерью. И Сильвия соглашается. Мёртвую девочку подменяют новорождённой малышкой, дочерью Марии Клевской. И никто в семье, кроме Сильвии, не знает об истинном происхождении девочки.
– О чём ты говоришь? Мадлен, я не понимаю…
– Селеста, ты дочь Марии Клевской и Генриха III, ты наследница дома Валуа.
– Это шутка? – Селеста шагнула в сторону и, обхватив руками голову, замотала ей из стороны в сторону. – Прости, но это звучит…
– Неправдоподобно, – продолжила Мадлен. – Да, я говорила, но это так. Поверь мне. Вспомни, как называла тебя бабушка.
– Лилия, – произнесла Селеста.
– Золотая лилия – эмблема дома Валуа, – напомнила ей подруга.
Селеста, нахмурившись начала теребить платье.
– Не верю…это невозможно…невозможно. – Вдруг девушка замерла, застыв на месте, – А знаешь, я соберу вещи и отправлюсь домой. Поговорю с родителями, и всё станет ясно.
– Но ведь они ничего не знают.
– Они воспитывали меня, поэтому должны были хоть о чём-то догадываться. Я отправлюсь в поместье Моро, сейчас это необходимо.
Оставив подругу, взволнованная Селеста бросилась прочь ко дворцу. Мадлен не стала её останавливать. «Теперь ей нужно побыть одной. Такую правду непросто принять. Не удивлюсь, если и после поездки домой Селеста не сумеет назвать себя дочерью Марии Клевской. Но кто знает, время многое меняет. Может быть, однажды она поверит мне».
Возвращаясь в замок через королевский сад, Мадлен услышала знакомые голоса. Прислушавшись, девушка поняла, что по соседней дорожке прогуливается король Испании в сопровождении Алехандро. К своему удивлению, Мадлен отметила, что рядом с ними не было привычной стражи. Их голоса звучали тихо, а порой и вовсе замолкали. «Они о чём-то секретничают, забравшись подальше от чужих глаз. Интересно, что они обсуждают. Как бы я хотела просто пройти мимо, но ведь знаю, что не сумею этого сделать. А вдруг их разговор касается Франции? Стоит проверить».
Спрятавшись под пышным зелёным кустом, Мадлен затаилась и вскоре сумела расслышать обрывки интересующего её разговора.
– Так, значит, он сейчас здесь? – обращаясь к послу, спросил король.
– Да, я уже беседовал с ним на свободные темы, – ответил Алехандро.
– Ты говоришь, он совсем мальчишка? – задумчиво произнес Филипп.
– Да, но не дурак.
– Он догадывается о том, кто его отец?
– Нет, он уверен, что его имя Тьерри Моро, и ни о какой связи с домом Валуа даже думать не смеет, – ответил месье Ортега.
Услышав знакомое имя, Мадлен округлила глаза. «Тьерри? Так вот почему Алехандро беседовал с ним. Он ничего не знает о Селесте и считает, что это Тьерри незаконнорождённый сын короля».
– Ты уверен, что не ошибся в нём? – спросил король.
– Найти ребёнка было сложно: его хорошо спрятали. Но мне удалось разыскать служанку Клевских, которая сама видела, как младенца увезла Сильвия Моро. Всё сходится, – подтвердил свои слова Алехандро.
– Я верю тебе, – кивнул Филипп. – Осталось перетащить мальчонку на нашу сторону, и мы сможем свергнуть Наваррского с трона Франции.
Мужчины пошли дальше, и вскоре их голоса уже нельзя было различить. Выбравшись из-под кустарника, Мадлен долго приводила себя в порядок и пыталась осмыслить подслушанный разговор. «Король Филипп не просто так прибыл в Париж. Он мечтает не о мире с Францией, а о свержении нового короля. Какая подлость! И Алехандро замешан в этом заговоре. Что же делать? Ждать, пока они нанесут удар? Так не пойдёт. Нужно всё обдумать». Размышляя о подлости испанского короля и судьбе Франции, Мадлен поспешила вернуться ко двору.
Этим же днём, выполняя очередное поручениё Жизель, Мадлен вошла в покои, отведённые Анхеле-Валенсии. «Просили подать им вина, а сами уже сбежали в сад».
Поставив на стол принесённое с кухни вино, Мадлен услышала громкие голоса, доносившиеся из спальни принцессы.
– Я совершенно не понимаю этого мужчину, – сетовала на жизнь инфанта. – То он на глазах у всего двора приглашает меня на танец, то вновь не обращает на меня внимания. А мне говорили, что король – большой любитель женщин. А на самом деле Генрих – непробиваемая крепость. И что мне с этим делать? Отец ждёт от меня успехов на любовном фронте.
Подав принцессе тарелку с фруктами, рядом с ней остановилась одна из служанок.
– Ваше Высочество, – кротко заговорила она, – возможно, вам будет полезно узнать, что в лесу, на самой окраине Парижа, есть статуя, что исполняет любые желания. Местные верят, что, если обратиться к ней за помощью, она обязательно поможет.
– Это всё ваши французские выдумки, – отмахнулась принцесса.
– Я тоже так думала, Ваше Высочество, пока сама не увидела этих чудес, – продолжала служанка. – Одна нищенка, что жила неподалёку, после похода к этой статуе уехала из Парижа в Марсель на карете и в дорогих нарядах, словно королева.
– Ты не врёшь? – недоверчиво приподняв бровь, спросила инфанта.
– Ваше Высочество, я бы не посмела.
– И где находится эта статуя?
– Найти её нелегко: там овраг и низина. Но я хорошо знаю эти места и могла бы показать вам, – предложила служанка.
Мадлен, слышавшая весь разговор, ужаснулась. «Статуя, что исполняет желания… Культ Абраксаса вновь ищет себе должников. Но не думаю, что принцесса сунется в лесную чащу в поисках волшебной статуи. Это же просто безумие».
Успокоив себя этим, Мадлен покинула покои инфанты, но уже скоро пожалела об этом.
Собираясь отойти ко сну, фрейлина настежь распахнула окно. Но не успела она лечь в постель, как на улице застучали колёса кареты. «Экипаж в такой час? – удивилась Мадлен. – Интересно, кто это прибыл так поздно?»