– Больше ничего не видишь? – утончил он и вздохнул, увидев недоумение на лице Чэнь Ло. – Что ж, так я и думал…

– А что я должен был увидеть? – беспокойно спросил Чэнь Ло.

– Ничего, – сказал мальчишка, отпуская руку Чэнь Ло. – Но тебе не стоит обманываться. Я не вылечил тебя. Ты по-прежнему умираешь.

12
Мертвец и труп

– Я нашёл тебя в лесу, – сказал Сяоцинь. – Принёс сюда. Дал противоядие. Оно не подействовало. Я слишком поздно тебя нашёл: яд успел распространиться по телу. Поэтому я изготовил другое лекарство. Оно замедляет движение яда, не подпуская его к сердцу. Если яд проникнет в сердце, ты тотчас же умрёшь. – И он показал Чэнь Ло пилюлю, похожую на зерно граната.

– Постой, – задыхаясь, пробормотал Чэнь Ло, – что это ты такое говоришь! Я не понимаю…

Мальчишка снисходительно замолчал, давая Чэнь Ло время свыкнуться с мыслью, что жизнь его теперь соседствует со смертью.

– То есть я умру? – после долгого напряжённого молчания спросил Чэнь Ло.

– Все мы однажды умрём, – философски ответил Сяоцинь, – кто-то раньше, кто-то позже…

– Я не хочу «раньше», – категорично сказал Чэнь Ло.

– Так я и думал, – кивнул мальчишка. – Но тебе стоило бы дослушать меня до конца… э-э-э… Я ведь ещё даже имени твоего не знаю.

– Чэнь… – начал Чэнь Ло и запнулся, вспомнив произошедшее в лесу. Брат забрал его маску, забрал его жизнь, так кто он теперь?

– Чэнь – и всё? – уточнил Сяоцинь. – Я думал, в Мяньчжао у людей есть и фамилии.

– Это и есть фамилия, – хмуро сказал Чэнь Ло. – До сегодняшнего дня я был Чэнь Ло.

– Хм… – неопределённо протянул Сяоцинь, – и что же случилось?

– Мой брат попытался меня убить, забрал мою маску… Маска! – вскрикнул Чэнь Ло и накрыл лицо ладонями, ощупывая его. – Моя маска!

– А… ну, прости, – смутился Сяоцинь, доставая из-под лежанки обломки змеиной маски. – Она сломалась. Я её уже такой нашёл. Но, думаю, её можно склеить… Правда, клея у меня нет, но есть древесная смола…

– Это не моя маска, – с отвращением сказал Чэнь Ло, отпихивая его руку, – это маска моего брата. Я никогда не выбрал бы себе такую.

– Странные вы люди в Мяньчжао, – усмехнулся Сяоцинь. – Для чего вам вообще носить маски?

– Маски защищают нас.

– И защитила она тебя? – иронично осведомился мальчишка.

Чэнь Ло помрачнел. Он вспомнил, как Чэнь Юй наклонился над ним и какие слова ему сказал, и разволновался:

– Зеркало… У тебя есть зеркало?

Сяоцинь отошёл ненадолго и вернулся с плоским медным блюдом:

– Зеркала у меня нет. Но это сгодится.

Чэнь Ло ухватил блюдо обеими руками и придвинул его к лицу. Сяоцинь наблюдал за ним с нескрываемым интересом:

– Ты как будто своего отражения никогда не видел… Нет, серьёзно? Но ведь умывался же ты?

– Кто в своём уме станет разглядывать собственное отражение? – буркнул Чэнь Ло, не отрывая взгляда от медного блюда и всё больше мрачнея лицом.

– Ну вы вообще… – потрясённо протянул Сяоцинь.

Медное блюдо было до блеска начищено песком. Чэнь Ло смог увидеть себя так же хорошо, как в настоящем зеркале. Результат оказался неутешителен: они с братом действительно на одно лицо. Чэнь Юй легко мог занять его место, никто и не заподозрит подмену.

– Всего-то и нужно было поменяться масками… – сквозь зубы сказал Чэнь Ло, выронив блюдо.

Сяоцинь поспешно подхватил блюдо, чтобы оно не упало на раненую грудь и не разбередило рану, и спрятал его под лежанку. Чэнь Ло накрыл лицо руками.

– Я могу раздобыть для тебя какую-нибудь маску, – предложил Сяоцинь, неверно истолковав его жест.

– Она мне уже не нужна, – глухо сказал Чэнь Ло. – Я уже мертвец.

– Ещё нет, – возразил мальчишка. – Ты сгущаешь краски.

– Правда? – горько спросил Чэнь Ло. – Не ты ли сказал, что я умираю?

– А ещё я сказал, что тебе следовало дослушать до конца, – напомнил Сяоцинь. – Я сказал, что противоядие не подействовало, но это не значит, что противоядия нет.

– Что? – слегка вздрогнул Чэнь Ло.

Сяоцинь поднёс к его губам гранатовую пилюлю:

– Проглоти.

– Но ты говорил, что пилюля действует… О!.. Сколько я пролежал в беспамятстве? – осенило Чэнь Ло.

– Я нашёл тебя в лесу четыре дня назад, – ответил Сяоцинь, ловко проталкивая пилюлю в рот Чэнь Ло.

– Но как же ты скармливал мне пилюли, если я был в беспамятстве?

– Да уж изловчился, – усмехнулся Сяоцинь. – Аптекари знают не меньше дюжины способов дать лекарство больному, даже если он спит мёртвым сном.

– Полагаю, если он спит мёртвым сном, то лекарства ему уже не нужны, – мрачно пошутил Чэнь Ло.

– Как знать, – загадочно отозвался мальчишка. – Мёртвый сон тоже разным бывает.

– Ты ведь не мертвец? – не выдержал Чэнь Ло. Белый цвет кожи мальчишки всё не давал ему покоя.

Сяоцинь даже на месте подскочил и округлил глаза:

– Что?!

– Ты бледный и холодный, прямо как мертвец…

– Вот спасибо, – сердито сказал Сяоцинь, – я его спас, а он меня мертвецом обзывает. Кто бы говорил! Да ты сам четыре дня труп трупом лежал – бездыханный, закостеневший!..

– Прости, прости, – поспешил извиниться Чэнь Ло, – просто про лес этот такое болтают, что поневоле всякого надумаешь. Мертвец ты или демон, я благодарен тебе, что ты хотя бы отсрочил мою смерть…

Сяоцинь театральным жестом впечатал себе ладонь в лицо.

– Что? – не понял Чэнь Ло.

– Ничего, – ответил Сяоцинь, но таким тоном, что Чэнь Ло почувствовал себя дураком.

13
«Невозможно любить одинаково»

На Чэнь Ло нашёл сон: глаза затянуло поволокой, рот наполнился зевотной сладостью. Совладать с этим он не смог и на какое-то время провалился в ничем не заполненную пустоту. Встрепенувшись, как задремавшая птица, он увидел, что Сяоцинь наклонился над ним – так низко, что край мяньши почти коснулся его лица. Заметив, что Чэнь Ло проснулся, мальчишка распрямился – с излишней поспешностью.

– Что ты делал? – с подозрением спросил Чэнь Ло.

Невозмутимости, с которой Сяоцинь ответил, можно было только позавидовать:

– Проверял, дышишь ли ты. Внезапная дремота – очень нехороший признак.

Чэнь Ло ему не поверил. Он знал, как проверяют дыхание: достаточно поднести палец к носу или зеркало ко рту. Мальчишка его разглядывал, но он ведь просто смотрел, ничего не сделал.

Мысли спутались после сна. Чэнь Ло сосредоточенно поглядел в потолок, чтобы припомнить, о чём они говорили до того. Он пролежал в беспамятстве, как сказал Сяоцинь, четверо суток. Четыре дня жизни потеряно. За это время Чэнь Юй мог таких дел натворить!..

– Как скоро я смогу встать? – хмуро спросил Чэнь Ло.

Сяоцинь приподнял брови. Не дождавшись внятного ответа, Чэнь Ло сказал:

– Я должен вернуться домой. Разоблачить Чэнь Юя.

– Я думал, ты умнее, – с явным разочарованием сказал Сяоцинь. – Из того, что я услышал, твой брат основательно подготовился к убийству. Яд, которым он тебя отравил, настаивали два сезона. И уж конечно он подготовил для себя пути отступления, если план сорвётся. Если вернёшься сейчас, или спугнёшь его, или сам попадёшь в беду. Он достаточно умён, чтобы придумать этот ловкий ход с масками. Если тебя схватят и бросят в темницу, ты умрёшь напрасно.

– Почему это меня схватят и бросят в темницу? – опешил Чэнь Ло.

– Даже не знаю. Будь я на его месте, я бы позаботился, чтобы никто не смог меня разоблачить или не поверил разоблачению. Сказал бы, к примеру, что ты попытался убить меня во время охоты.

– Но это он пытался меня убить! – воскликнул Чэнь Ло.

– А кто это видел?

– Но ты…

– А почему я должен верить твоему рассказу?

Чэнь Ло потрясённо на него уставился:

– Что?

– Нет, я тебе верю, – успокоил его Сяоцинь. – Ты недотёпа, ты бы не сумел такое провернуть.

– Что?!

– Но я готов поспорить, что именно в твоей комнате найдут горшочек с остатками яда или ещё какие-нибудь доказательства твоего зломыслия. Скажем, дневник, куда ты записал вехи своего коварного плана. Почерки у вас двоих, я полагаю, тоже одинаковые?

Чэнь Ло помрачнел ещё больше, но всё же попытался возразить:

– Отец не поверит…

– Не поверил бы, если бы это сказал Чэнь Юй. Но это скажет Чэнь Ло. Твой отец ведь любит тебя больше, чем твоего брата, так?

– Не так, – со злостью сказал Чэнь Ло, – он нас одинаково любит.

– Невозможно любить одинаково. Ты недотёпа, поэтому мог не замечать…

– Хватит называть меня недотёпой! – вспылил Чэнь Ло.

– Будешь горячиться, кровь взыграет, – спокойно предупредил Сяоцинь, – и яд станет распространяться по телу быстрее. Сам подумай. Твой брат признался, что всю жизнь тебе завидовал. Значит, он подмечал какие-то различия между вами – или различия в отношении к вам. Разве ты в чём-то его лучше? На пустом месте зависть корни пустить не может.

Чэнь Ло отдышался, приложил ладонь к груди. Да, горячиться не стоило: и рану разбередил, и яд разогнал по крови…

– Где найти противоядие и как вывести яд из тела – вот о чём ты должен сейчас думать, – назидательно сказал Сяоцинь.

– И где же? – спросил Чэнь Ло, вприщур глядя на Сяоциня. Судя по его тону, мальчишка ответ на этот вопрос знал и только и дожидался, когда у него об этом спросят.

– В Разлучённых горах, – ответил Сяоцинь торжественно.

Чэнь Ло вытаращился на него, не веря собственным ушам, а потом так расхохотался, что пришлось снова схватиться за грудь – в ране отдалось. Сяоцинь возмущённо засопел носом.

– Это же сказка! – воскликнул Чэнь Ло. – Мне её в детстве рассказывали!

– В каждой сказке есть доля сказки, – заметил Сяоцинь.

14
Тайник в Разлучённых горах

Жили некогда на свете два брата-великана, каждый ростом с гору – такие были высокие, что шапки носили из облаков. И были они неразлучны – куда один, туда и другой. А поскольку в мире не нашлось бы зеркала, в которое они смогли бы глядеться, то пересказывали друг другу, как выглядят.

Захотелось однажды великанам пить, пошли они искать реку. А в ту пору стояла засуха, река обмелела: черпнули они воду ладонями – только ил да глина набрались, да и те утекли сквозь пальцы. Жажда продолжала их мучить, и тогда они решили пойти к горам – лизать снежные шапки.

Шли они, шли, и вот захотелось одному великану отдохнуть. Он лёг, а другой великан пошёл набрать дров для костра – вырывать деревья с корнями да выкорчёвывать пни. Если бы разгорелся их костёр, спалило бы всю округу – таким огромным он был!

Отошёл великан уже далеко и вдруг увидел, как впереди что-то блестит. Пригляделся он и увидел, что это большое круглое озеро. Великан обрадовался, но, прежде чем звать брата, решил напиться сам. Вдруг озеро тоже обмелело?

Опустился великан на колени возле озера, глядь – а из воды кто-то на него смотрит. Он наклонился – и тот, в озере, наклонился. Он затылок озадаченно почесал – и тот, в озере, к голове потянулся. Сообразил тогда великан, что это его собственное отражение, и обрадовался: он-то всегда себя знал только со слов брата, а теперь можно увидеть, как он на самом деле выглядит. Наклонился великан ещё ниже и давай себя разглядывать. Вот уж красавец так красавец: глаза круглые, губы толстые, лицо красное, как глина, а волосы – что бамбуковый частокол! Глядит великан и не может на себя налюбоваться.

Спохватился между тем второй великан: давненько уже брат ушёл, а всё не возвращается. Пошёл он его искать. Глядь – стоит брат на коленях у озера и в воду глядится. Позвал его – не отзывается. Подошёл тогда великан к нему, руку ему на плечо положил – а брат-то в камень обратился, потому и не отзывается. Заплакал тогда великан, сел у озера и стал ждать – а вдруг очнётся брат? – да и сам окаменел.