«Делали пересадку, снова не прижились», – грустно и тихо сказала одна. Не сразу, но подслушав разговор еще немного, я поняла, что речь шла об экстракорпоральном оплодотворении. Об ЭКО мы обязательно поговорим в следующих главах, а пока – о мыслях, которые пришли мне в голову после подслушанного разговора. Во-первых, я испытала страх. Что, если мы с мужем тоже окажемся бесплодными? Неужели и мне придется делать ЭКО? Мысль пугала. Как пугало и то, что чем дольше мы ждем, тем менее здоровыми становимся. Да, двадцать семь и тридцать один – далеко не старость, но если я не захочу детей еще десять лет? Или пятнадцать? Это же может стать проблемой? Во-вторых, мне стало жаль девушку. Она говорила обо всем грустным голосом, с нотками раздражения и усталости, очевидно, от всего, через что она прошла. Подруга, сидящая напротив, поддерживала ее как могла: «Сонь, мне так жаль. Ваш ребенок обязательно к вам придет. В нужное время. Значит, пока оно не наступило».

Тем же вечером я встретилась с мужем, мы гуляли по Нескучному саду, держались за руки, обнимались. Мимо прошла пара с французским бульдогом, и мы с супругом одновременно погрустнели. У нас четыре года жил французский бульдог Диаз (Дизька), которого мы очень любили и который умер от опухоли мозга. Так как настроение сменилось на грустное, я рассказала мужу о разговоре про ЭКО, который подслушала в кафе за обедом.

– Знаешь, я тоже так думаю, – начал супруг. – Всему свое время. Если задуматься, Дизька появился у нас неожиданно, но тогда, когда должен был прийти к нам. И ушел, видимо, тоже, когда пришло время. Я думаю, что все случается вовремя, даже когда нам кажется, что мы устали ждать.

Слова мужа стали жирным кремом, который наносишь на сухую потрескавшуюся кожу. Пересохшей кожей в данном случае были все мои страхи, тревоги, сомнения касательно того, что я все еще не беременна и, кажется, не хочу этого. «Жирный крем» – новый взгляд на «проблему», не через призму того, что я женщина и кому-то что-то должна, а в контексте доверия жизни, которая иной раз лучше знает, что нам нужно.

Я думаю, что все случается вовремя, даже когда нам кажется, что мы устали ждать.

Не только беременность, но и все остальное происходит тогда, когда ты к этому готов. По какой-то причине я встретила будущего мужа в девятнадцать лет у себя дома (у меня останавливался друг детства, который пригласил его в гости). Не в двадцать, не на улице, не при каких-то иных обстоятельствах, а когда все необходимые составляющие выстроились в определенную комбинацию. Речь не только о внешних факторах, но и о внутреннем состоянии. В тот вечер в Нескучном саду я впервые задумалась о том, что мое желание забеременеть – лишь одна из многочисленных составляющих успеха данного мероприятия. Да, от меня зависит многое, но в то же время – ничего. Чтобы зачатие состоялось, а после наступила беременность, надо чтобы столько звезд сошлось на небосводе, что кажется, будто лучше даже не пытаться, раз на успех влияет так много факторов. Тем не менее население Земли уже перевалило за восемь миллиардов, значит, ключ кроется просто в доверии, а не в попытке что-то решить и проконтролировать.

Как и в любой другой ситуации в наших отношениях, натыкаясь на гендерные стереотипы – «мужчина должен», «женщина должна», – я мысленно возвращалась в Нескучный сад, к разговору с мужем, после которого решила просто довериться жизни, потому что я не женщина, которая «должна», а человек, на которого у мироздания свой план. Я упростила уравнение отношений до человек плюс человек, не мужчина плюс женщина, потому что мы все в первую очередь люди, а не женщины, которые «должны рожать» или мужчины, которые «должны зарабатывать». Мир бесконечно долго разделял нас по половому признаку, навязывая те или иные обязательства, от которых мы часто страдали, потому что жили не свои жизни, лишь бы быть хорошими в собственных глазах и глазах общества. Проще всего избавиться от мусора в голове, если перестать судить о людях по полу, национальности, расе, принадлежности к той или иной культуре. В первую очередь перед тобой человек, который хочет того же, чего и ты: быть счастливым, понятым, услышанным. Так и мы с мужем были просто людьми, которые любили друг друга, но долгое время не могли синхронизироваться в желании иметь детей. К счастью, для нас это не стало проблемой.

Я знаю много пар, в которых тема будущего родительства становится настолько острой, что в конечном счете люди разводятся: иногда с детьми, иногда так их и не родив. Думаю, наша ситуация отличается от подобных тем, что мы были вместе не ради будущего ребенка, а ради друг друга. С самого детства я мечтала не о муже, а о любви. Мне казалось, что куда важнее найти в жизни любовь, чем выйти замуж и родить, потому что любовь может в себя включать все это и даже больше. Уже тогда, в двадцать семь, когда я была полна нерешительности касательно будущего материнства, я вполне допускала мысль о то, что у нас может не быть детей. От этих мыслей меня охватывала непонятная тоска (как можно тосковать о том, чего не знаешь?), но я не чувствовала при этом себя и наши отношения неполноценными. Не было мыслей, что я проживу жизнь зря, я была уверена, что всегда найду себе занятие, да и мужа любить меньше не стану. Только будучи беременной, я пойму, что главной причиной моего желания родить ребенка будут наши отношения. Не будь рядом мужа, нашего пройденного пути, нашей любви, я бы не захотела продолжения в виде детей. Но – не стану сильно забегать вперед.

Чем больше независимости от третьих лиц в вашей паре, тем больше в отношениях свободы, ясности и вас самих.

Мы продолжили нашу привычную жизнь, в которую вскоре ворвались кризисы – как локальные, так и мирового масштаба. Каждый строил карьеру, занимался собой и своим развитием, несмотря ни на что. Важный рубеж в карьере я преодолела к двадцати восьми годам, сильно преуспев. Супруг тоже делал успехи в работе, после чего случилось серьезное повышение. Когда закончилась самая горячая фаза пандемии, мы съехали с квартиры родителей, перебравшись в центр Москвы, что очень повлияло на наши отношения. С одной стороны, нам никто не мешал, мы жили одни в трех комнатах, с другой – чем больше независимости от третьих лиц в вашей паре, тем больше в отношениях свободы, ясности и вас самих. Сейчас я убеждена, что невозможно выстроить здоровые отношения с партнером, если вы оба не сепарированы от вашей семьи, в том числе территориально и финансово.

Мы снимали квартиру недалеко от «Белорусской», любили друг друга, планировали будущее, насколько позволял горизонт, много работали – и оба чувствовали, что вплотную подошли к двери с надписью «Беременность», однако войти туда все еще не решались.

Глава 2
Я недостойна быть матерью

Образ жизни и поведение будущей матери должны быть направлены на максимально возможное устранение и предупреждение влияния на плод негативных факторов.

«Акушерство»В. Радзинский, А. Фукс

За два года интенсивной работы, в том числе над открытием своего бизнеса, я поняла, что со многим могу справиться. К сожалению, нам зачастую не хватает этого знания о себе. Мы боимся сделать шаг, потому что уверены, что сразу оступимся, упадем, еще и головой обязательно ударимся: в лучшем случае, будет сотрясение мозга, в худшем – смерть. Я очень много лет не верила в себя, а точнее, в то, что у меня достаточно ума, опыта, моральных сил, знаний, чтобы решать поставленные жизнью задачи. Не скажу, что была трусихой и пасовала перед сложностями, – нет. Я всегда добросовестно разбиралась с тем, с чем приходилось сталкиваться, но ощущала себя при этом маленьким беспомощным ребенком, который – еще секунда, и убежит плакать в укромное место, где никто не видит его слез. Почему-то мой внутренний ребенок сразу забывал о том взрослом, который успешно справлялся с задачей или проблемой, помня лишь свой безграничный страх.

Справиться с подобным состоянием помогла работа с психологом. До сих пор звучит в голове ее голос: «Катя, ну вы же справились. Вы смогли. Вы сделали!» – «И зачем она это повторяет? Да, сделала, и что с того? То была одна ситуация, сейчас другая», – думала иногда я во время наших сессий. Сейчас я понимаю (и очень благодарна своему психологу), что таким образом она возвращала мне ответственность не только за трудности, которые случались со мной в жизни, но и за то, как я их преодолевала, и делала это успешно, а иногда и вовсе грандиозно.

Мой путь к материнству лежал через кабинет психолога. Именно после наших сессий в 29 лет я впервые задумалась, что раз я смогла справиться с этим, тем, еще вон тем и тем, то почему не смогу справиться с беременностью, родами и последующим материнством? Кажется, именно тогда я впервые допустила мысль о том, что могу быть мамой, что мне это под силу и что, оказывается, я этого хочу. Но почему я думала, что не справлюсь? И даже врала себе, что мне это совсем не надо? Какую внутреннюю полосу препятствий я буду вынуждена пройти, чтобы поверить в себя и откопать глубоко зарытое желание?

Естественно, ответы кроются в детстве. Довольно рано я поняла, что ко мне никто никогда не будет относиться как к девочке. Я росла в девяностые, и тогда общество еще сильно делило все и всех на мужское и женское. «Ты же девочка», «ты же мальчик» – то, что часто слышали дети, мои сверстники. Я росла со старшими братьями, для которых не была маленькой любимой сестренкой. Для них я оставалась «своим пацаном», и вместе мы замышляли шалости, носились по улицам, разбивали коленки и, конечно, дрались, когда не могли что-то поделить. С одной стороны, такая жизнь мне нравилась, я была активным ребенком, с другой – в какие-то моменты все же понимала, что я девочка, я отличаюсь, но как будто этого никто не хотел замечать. Братья рассказывали мне, как влюблялись в девушек, и я почему-то чувствовала себя автоматически хуже, чем их подружки. Особенно остро это начало ощущаться в подростковые годы, когда у старших братьев появлялись отношения, и к девушкам они относились особенно, трепетно, а я продолжала быть «своим пацаном». К реальности, где я «свой пацан», добавились еще и школьные годы, в которые я не пользовалась популярностью у парней. Ко мне было ровно то же отношение, что в семье: я – для дружбы и приколов, а другие девушки, которые, как мне казалось, лучше меня, – для любви, восхищения и восхваления. Я не виню ни братьев, ни одноклассников. Просто моя жизнь складывалась так; почему – можно рассуждать вечно, куда важнее, что я вынесла из этого. А вынесла я то, что недостаточно хороша как девочка, девушка, женщина. Казалось, будто я вообще не подхожу на эту роль. Все остальные подходят, а я – нет. Так я начала отрицать женское в себе. Каждый по-своему понимает словосочетание «женское в себе». Я убеждена, что здесь нет единой трактовки. Несмотря на наши отличия, например, очевидные – женщина может родить ребенка, мужчина нет, – мы все равно должны выстраивать отношения из позиции равных людей. И мое представление о женском в себе – не про привилегии или обязательства, а исключительно про самоощущение. Для ясности проведу аналогию. Например, у человека сильно кудрявые волосы, или темная кожа, или высокий рост, или, наоборот, низкий. Так или иначе, он отличается от большинства людей (как женщина физиологически отличается от мужчины, а мужчина от женщины), и он сам для себя решает, что эти отличия для него значат. Он считает их своей уникальностью? Поводом для стыда? Пытается изменить или, наоборот, подчеркнуть? С женским началом (в моем случае) было то же самое. Я много лет жила в бесконечном конфликте со своей природой. То отрицала ее, то воспринимала как нечто мешающее мне жить.

После многих лет борьбы я пришла к двум важным для себя выводам, об одном из которых упоминала выше. В первую очередь я человек. Не женщина, не мужчина, а человек. И все окружающие тоже в первую очередь люди. Я избавилась от ожиданий «по половому признаку» как от себя, так и от других. В любой ситуации я говорю себе, что передо мной такое же существо, как и я, и если я что-то от него хочу, то нам надо научиться договариваться, а не жить ожиданиями.

В первую очередь я человек. Не женщина, не мужчина, а человек. И все окружающие тоже в первую очередь люди.