Припарковав машину напротив Выставочного зала, они присмотрелись к входу. Перед дверью сгрудился народ. Небольшая толпа из десятка человек. Быстро рассасывалась, проходя внутрь.

– Видишь, сколько желающих? – сказала подруга. На ней были яркая зеленая блузка и столь же яркая юбка. А на лице слегка выдавались скулы.

– Вижу, Эльвира, не слепая, – откликнулась Лилия. Она была одета в блузку и юбку более мягких тонов. – Разве это много?

– Ну все-таки. Хорошо, что успели к открытию, а то позже могут набежать – не протолкнешься.

– Не думаю, что так много желающих набежит. Это же не Эрмитаж. Там картины твоего Хаюрдо точно не выставят.

– И совсем не моего, – надула губы Эльвира. – Ты невыносимая. Мой Леопольд говорит, что тебя нужно к мужику пристроить, чтобы обтесал твой скверный характер, иначе ты своим знакомым все мозги вынесешь.

– Меня никто никуда пристроить не сможет, если я сама не захочу! – прервала ее Лилия. – Я сама могу кого угодно пристроить куда следует. А твой идиот помолчал бы лучше, пока я его не причесала по всем правилам и со всех сторон, как козла. Я сумею!

– Не забывай: он мой сожитель, – заступилась Эльвира.

– А разве сожитель не может быть козлом? Еще как может! – усмехнулась Лилия.

– Иногда может, – согласилась подруга.

Вытащив из замка зажигания ключ, Лилия открыла дверь:

– Выметаемся из машины, посмотрим, чем нас удивит Хаюрдо!

Выйдя из авто, они взбежали по ступеням на широкое крыльцо, подошли к наполовину стеклянной двери с витой длинной ручкой. Толкнули. В просторном фойе в кассе купили билеты. Направились в зал, где демонстрировались картины. Те были вывешены на стенах и установлены на специальные подставки на полу. Все в красивых рамах. И, как на первый взгляд показалось Лилии, иные рамы отдавали явной стариной. Полотна в них дышали старыми красками и мотивами прошлых веков. Однако много было и других, в которых виделись новые краски с более поздними, а также современными мотивами.

– Ничего себе! – тихо ойкнула Эльвира. – Так много картин.

Медленно они двинулись вдоль стен. Картины передавали различные периоды человеческой истории. Природа с летними и зимними пейзажами. Городские и деревенские виды. Люди группами и поодиночке. Портреты. Сожитель Эльвиры оказался прав: женские мотивы преобладали. Вдобавок много натюрмортов с цветами, вазами, столами, тумбами, скамьями. Водопады, реки, моря, корабли. Немало абстракций. Всего не перечислишь. Зрители бродили по залам, останавливаясь то перед одним холстом, то перед другим. Задумчиво всматривались в них, качали головами, что-то бурчали себе под нос. Эльвира повторяла такие же движения тела и головы, и кидала на посетителей глубокомысленные взгляды. Ее и Лилию привлекла картина с изображением портрета человека во весь рост в старинном богато расшитом кафтане, из-под которого выглядывал камзол, и туфлях с пряжками. Лицо было обычным, с улыбкой на устах, будто улыбалось им. Лилия усмехнулась и отвернулась к другой картине. Но буквально через минуту услыхала удивление подруги:

– Ты видела? – толкнула та локтем. – Он мне подмигнул!

– Кто?

– Ну он. Который на картине. Его глаз, – уточнила.

– Не выдумывай. Он нарисованный, – оборвала Лилия. – Тебе показалось.

– Ничего я не выдумываю, – обиделась Эльвира.

– Не гляди на него, – посоветовала Лилия. – Посмотри лучше вон на ту картину.

– Опять! – дернула Эльвира. – Опять подмигнул! – на этот раз голос подруги был напуганным.

– Ты что, белены объелась? – разозлилась Лилия. – Подмигнул он ей! Мне что-то не подмигивает! – отстранилась. – Еще одна идиотка на мою голову!

– Откуда я знаю, почему он тебе не подмигивает? – буркнула подруга.

– Ну перестань! – поморщилась Лилия. – Дурацкие шуточки. Давай-ка лучше спросим, где Хаюрдо. Сдается мне, что здесь его нет. А было бы интересно глянуть на него. Не зря же мы приперлись сюда. – Собираясь отвернуться от полотна и отправиться к работнице зала, сидевшей в углу, она кинула последний мимолетный взгляд на картину и оторопела. Портрет на холсте подмигнул ей. Лилия вздрогнула – что за чертовщина, померещится же такое! Покосилась на подругу: не видела та случайно этого подмигивания? Какая-то глупость, не иначе. Глюки перед глазами. У двоих. Но с чего бы? Вроде выспались обе, настроение более-менее. Подхватила Эльвиру под руку, потащила к работнице в углу.

Девушка с незапоминающимся лицом, с высокой грудью, в светлом платье и аккуратной прической подняла на них серые подвижные глаза.

– Мы хотели бы увидеть Хаюрдо… – выпалила Лилия. – Он будет сегодня?

– Конечно. Он сейчас тут, – кивнула девушка.

– Как давно? Мы здесь с момента открытия и не видели его, – изумилась Эльвира.

– Да как же не видели? – в свою очередь удивилась работница. – Вы только что стояли перед его портретом.

Думая, что работница не поняла, Лилия наклонилась к ней:

– Мы верим, что эту картину написал Хаюрдо, но мы бы хотели увидеть самого художника.

– На той картине изображен сам художник! – повысила голос девушка.

– Как сам? – приняла в штыки Эльвира. – Там изображен человек из прошлых веков. А нам сказали, что Хаюрдо наш современник.

– Ну правильно вам сказали, – улыбнулась работница и встала на ноги.

– Тогда что все это значит? – У Лилии глаза полезли на лоб. – Он что, для картины позировал в старинной одежде?

– Ничего подобного. Это несомненно его настоящее одеяние. Он жил в то время, – сообщила девушка.

– Но вы же сказали, что он сейчас тут, и подтвердили, что он наш современник! – запуталась в мыслях Эльвира.

– А разве вы не видите современные мотивы на многих его картинах? – показала рукой работница.

– Видим, – совершенно растерялась подруга Лилии. – Но как это возможно? Жил в прошлом, а нарисовал то, что сейчас вокруг нас? – озадачилась она.

– Очень просто. Потому что все это он рисовал сейчас. Вот посмотрите, например, портреты космонавтов. Или вот Центральная площадь вашего города. – Работница показала себе за спину, где на стене висела картина с изображением прогулки горожан по Центральной площади. – Может статься, что из запечатленной на холсте публики вы могли где-то когда-то кого-то встречать. Хаюрдо всегда много рисовал людей.

– Не морочьте нам головы и не пудрите мозги! – вскипела Эльвира. – Такие картины мог нарисовать только наш современник!

– Разумеется. Потому что Хаюрдо и тогда, и теперь жив, и это он все написал, – стояла на своем работница зала. – Он был современником для всех людей на портретах.

– Но послушайте, – опять вступила в разговор Лилия. – Вы совсем запутали нас. Невозможно свести концы с концами. В прошлые века не было такого художника. Никто никогда о нем не слышал. Никаких картин его не знали.

– Но вы же видите, что они есть, а значит, и художник был и есть, – терпеливо продолжала работница.

– От ваших разъяснений можно сойти с ума! – вырвалось у Лилии. Она была уже недовольна, что обратилась к работнице, подумав, что та ничего не знает, поэтому забивает им мозги всякой чушью.

– Не стоит сходить с ума! – успокоила девушка. – Вы еще молодая, и у вас долгая жизнь впереди.

– Откуда вам знать, долгая или короткая жизнь у меня впереди? – В уголках губ Лилии появилась усмешка.

– Я так думаю. – Улыбка работницы располагала, сводя на нет возмущение Лилии.

– В общем-то, я согласна на долгую жизнь.

– Не волнуйтесь, у меня счастливая рука.

– Хотелось бы верить, – последовала ответная улыбка Лилии. – Но вот по художнику в ваших объяснениях сплошные неувязки.

– Какие же? По-моему, я доходчиво ответила на ваши вопросы, – не согласилась работница.

Ее замечание показалось Лилии настолько искренним, что она посчитала неприличным для себя пытать и дальше девушку. Решила, что сама не разобралась в ее объяснениях. Однако без последнего вопроса не обошлось:

– Скажите тогда, какой национальности был этот художник, если в прошлом он на самом деле жил?

– В прошлом он, бесспорно, жил! – твердо заверила девушка. – Можете не колебаться. А вот национальность его, к сожалению, неизвестна.

– Почему же неизвестна? – раздался за спинами Лилии и Эльвиры мужской голос. – Все давно известно.

Работница озадаченно заморгала, пожала плечами, точно засомневалась, и молчком села на свое место. Подруги одновременно обернулись. Лилия от неожиданности с изумлением расширила глаза:

– Ты?

Перед нею стоял Михаил. На этот раз вместо белого свитера на нем были светлый костюм и белая рубаха.

– Я. Тебя это удивляет? Я поклонник Хаюрдо. Его картины всегда потрясают воображение. Он много работал и продолжает много работать.

– Не делай из меня идиотку, – рассердилась Лилия. – Если бы это было правдой, что он до сих пор работает, тогда ему должно быть очень много лет.

– В математике я не силен. Ничего не могу сказать на это. Но что касается национальности, то она не является секретом. Землянин.

– Это не национальность, а место проживания! – оспорила Лилия.

– Ничего подобного! – стоял на своем Михаил. – На земле у всех одна национальность – земляне. Так было изначально. А что касается других названий, это люди сами разделили себя на группы по племенам и языкам. Но это несущественно. И не имело бы никакого смысла, если бы все жили в мире. Но, к большому сожалению, люди не научились так жить.

– Как говорится, мели, Емеля, – поморщилась Лилия.

– Ты знакома с ним? – подала голос Эльвира. – Кто он?

– Михаил, – представила его Лилия. – Человек, который оплачивает чужие покупки. А еще, как видишь, поклонник этого художника. К тому же, похоже, знаток его биографии. Видимо, во время оно жил рядом с ним и теперь поблизости крутится. Но еще, как выяснилось, специалист по национальным вопросам.

– Как интересно! – Эльвира засмеялась, шутливо смотря на Михаила. – А вам тоже очень много лет?

– Математика – это не мой конек, – не обратил внимания на шутливый тон Михаил.

– Да уж мы видим, – уколола Эльвира. – Вот вы сказали, что Хаюрдо и сейчас работает. Тогда как и где мы можем заказать ему картины?

– Если из тех, что видите здесь, то сможете приобрести по окончании выставки. Я правильно сказал? – перевел взгляд на работницу зала.

Та кивнула.

– Нет, – отклонила Эльвира. – Новые картины. Например, – на минуту задумалась, – наши портреты. Пусть он напишет их. Мы готовы с Лилией позировать художнику. Ведь так, Лилия?

– Почему бы и нет? – усмешливо согласилась та, подумав, что подруга довольно ловко прижала к стенке Михаила.

Между тем тот отреагировал невозмутимо:

– Позировать никому не надо. Просто закажите, и художник сделает это. Подойдите обе к картине, на которой изображен портрет Хаюрдо, и попросите его.

Рассмеявшись, Эльвира глянула на Михаила с отторжением:

– Вы нас за дур принимаете? Вы, наверно, всех женщин дурами считаете? Но в нашем случае вы очень сильно ошиблись.

– А вы попробуйте. – Михаил оставался невозмутимым.

– Не считайте других дурнее себя! – вспыхнула Эльвира.

– Я не считаю. Но зачастую бывает так, как говорю я.

– Вы слишком высокого мнения о себе. – Она состроила гримасу.

– Нисколько. Просто я уверен в том, что предлагаю вам.

– Вы забыли одно золотое правило: все подвергай сомнению! – напомнила Эльвира.

– Кроме слова Божьего! – добавил Михаил.

Слушая эту перепалку, Лилия сердито хмурилась. Всякий раз, когда не была согласна с каким-либо суждением, она порывалась вклиниться и, наконец, сделала это:

– Но ты же не бог!

– Разумеется, нет! Но у меня есть опыт.