– Я помою тебе голову, если хочешь, – предложила я и села на табурет позади нее.

Лупа права. Если я свихнусь, то все станет еще хуже. Нексор ни к чему меня не принуждал. Та ночь, которую я провела с ним, – наименьшая из моих проблем.

– Было бы здорово. Я пока еще не могу нормально двигать рукой, рубцы… – Она замолчала, вместо этого с облегчением вздохнула и глубже погрузилась в теплую воду.

– Мне очень жаль, – сказал Люциан из другой части палатки. – Если бы я не хлестал тебя с достаточной силой, Селеста велела бы Криспиану исполнить наказание, и он забил бы тебя до смерти.

– Я знаю, – примирительно откликнулась Лупа. – Можешь перестать извиняться.

Илия негромко рассмеялся, затем послышался звон посуды. Вскоре после этого он появился за занавеской с двумя кубками вина.

– Я слепой, – пояснил он Лупе. – Просто на случай, если ты до сих пор не заметила.

Я взяла у него кубки и передала один Лупе.

– Заметила, но, думаю, во мне нет ничего такого, что Ария не показала бы тебе, прежде чем ты отвернулся от нее как полный дурак.

– Не отворачивался я как полный… – Он резко замолчал и отмахнулся от нее, покачав головой.

– Попался. – Лупа усмехнулась. – Я кое-что сопоставила из рассказов Ивана, если тебе любопытно, откуда мне это известно, но не была до конца уверена. Ты в порядке? – спросила она его. – Не каждый день тебя избивает лучший друг.

– Ну, по крайней мере мне не пришлось залечивать свои раны в том грязном подземелье. Я рад, что Невен позаботился о тебе.

– Он и правда позаботился. Вы ему доверяете? Он же колдун. И его репутация оставляет желать лучшего. Впрочем, без него мы с Алексеем погибли бы. – Она скорчила гримасу. – В моем случае – дважды. Он поступил смело. Невен действительно поклялся тебе на крови?

Я кивнула, и Илия исчез за занавеской.

– Тогда он должен быть твердо уверен, что однажды ты наденешь терновый венец. В былые времена особо амбициозные колдуны таким образом обеспечивали себе верность королевы.

– Я уже не знаю, кому доверять, – призналась я. – Кроме тебя.

Сестра усмехнулась, но тут же снова стала серьезной.

– Не могу поверить, что ты стала матерью. Мы позаботимся о безопасности Эстеры. – Она слегка наклонила голову в сторону брезента. – Тебе не обязательно отдавать Эстеру стригоям.

– Побеспокоюсь об этом, когда придет время. Сначала мне нужно как минимум сделать вид, что я ищу источники.

– Главное, не находи их. Иначе Нексор подчинит себе весь Ардял. – Эти слова повисли в воздухе, словно мрачное предзнаменование. – Этот колдун уничтожит виккан. Он ненавидел наш народ. Верховная жрица Илеана была его заклятым врагом. Честно говоря, я думала, что он приложил руку к ее смерти. Нигде не говорится, что она покончила с собой, чтобы сохранить тайну источников. Если то, что написано в Хрониках стригоев, правда…

– Тогда это очень смело со стороны Илеаны. Невзирая на то, что Великая Богиня не одобряет самоубийство, она все равно пошла по этому пути.

– Да, – тихо отозвалась Лупа, – и на тысячу лет защитила нас от Нексора, который мог использовать эту магию во зло. Если ты снова откроешь один из источников, то усилия Илеаны, Андрады и Эстеры окажутся напрасными.

– Я знаю. Но Эстера и Николай во власти Нексора.

Выражение лица Лупы ожесточилось:

– Понимаю, ты обязана бороться за своего ребенка, но за Николая уже нет. Я согласна с Магнусом в этом вопросе. Ты больше не можешь принимать его во внимание. Мы не знаем, осталось ли что-то от него самого в его теле или Нексор убивает его прямо сейчас.

Я скорчилась на скамеечке, потому что грудную клетку вдруг прошило почти невыносимой болью.

– Могу же я все равно сожалеть об этом?

Как долго его душа боролась с Нексором после того, как колдун присвоил его тело? Я не могла себе представить, чтобы Николай сдался без боя. Страдал ли он? Взывал ли о помощи? Сопротивлялся ли? Если да, то никто ничего не заметил.

– Ты можешь только молиться, чтобы Великая Богиня пустила его душу в страну вечного лета, как только Нексор ее освободит, – тихо произнесла Лупа. – Ни одна душа в таком жестоком рабстве не сможет остаться невредимой. Возможно, ты встретишь его снова в другой жизни.

Я поднялась, взяла из шкафчика второй кусок мыла и встала позади сестры. С помощью кувшина зачерпнула теплой воды и полила на ее спутанные волосы. Дважды намылив и промыв пряди девушки, я тщательно расчесала их, избавилась ото всех колтунов и отрезала несколько совсем свалявшихся клоков. Больше мы не проронили ни слова. Лупа смывала зловоние со своего тела, а я смешивала жидкость для ополаскивания из воды и яблочного уксуса. После этого ее белоснежные волосы стали такими же красивыми, как и до плена.

Она могла говорить что хочет, но пока я не знаю, где находится сердце души Нексора и как мне вообще убить его душу, я не стану хоронить свои надежды на спасение Николая.

Только когда Лупа вылезла из кадки и я протянула ей полотенце, она снова посмотрела на меня.

– Мне очень жаль… Николая, я имею в виду. Он был хорошим палатином. Когда вы провели ночь вместе? Сразу после твоего возвращения или позже?

– В ночь после порки, – призналась я. – После того как Невен сменил меня.

Лупа приподняла бровь:

– Ну хоть одна из нас тогда получила удовольствие.

– Мне следовало остаться с тобой. Это было бы правильно.

Она отмахнулась:

– Все в порядке. Мы, виккане, чествуем жизнь. На твоем месте я бы поступила так же, а этот колдун в любом случае лучший целитель, чем ты.

– Я старалась изо всех сил, – запротестовала я.

– Знаю. – Ее взгляд смягчился. – Ты не должна чувствовать себя виноватой, но мы не можем принимать в расчет Николая. Он сделал свой выбор, когда решил вступить в переговоры с Селестой. Мы все советовали ему не делать этого. Но ты же его знаешь. Решил, что ему виднее, и помчался навстречу своей погибели.

Я подала Лупе нижнее белье, брюки и рубашку. Она высушила волосы и заплела их в косу, а я помылась в свежей воде и тоже переоделась.

– Есть здесь что-нибудь поесть? В темнице была отвратительная кормежка. – Сестра вышла из-за занавески.

Люциан и Илия сидели за столом, склонив головы друг к другу. Лупа с одобрением окинула взглядом коллекцию оружия Илии.

– Неплохо. – Она отодвинула стул.

– У меня есть хлеб и холодное жаркое, если хочешь, – сказал молодой кузнец.

– Возьму все, что дашь, только не отрави меня.

– Не беспокойся. Уверен, об этом есть кому позаботиться, учитывая, какая ты милашка.

Я поставила перед Лупой тарелку:

– Нам придется спать в одной кровати. Как раньше.

– Не придется. Я скоро уйду. Хочу, чтобы Иван знал о случившемся. Ты не в курсе, с ним все в порядке? – В ее голос закрался страх.

Неужели Иван ждал где-то поблизости? Ему жить надоело?

– Когда я видела его в последний раз, у него все было под контролем. Тебе нельзя уходить. – Снаружи донеслось карканье множества воронов.

– Я вернусь до рассвета, обещаю. – Лупа запихнула в рот кусок хлеба. Гнев и ярость буквально сочились из каждой ее поры.

– Ешь медленнее, – посоветовал Люциан. – Иначе тебе станет плохо. Я не собираюсь вытирать твою рвоту. И ты останешься в лагере. В ближайшие несколько дней вы все должны быть предельно осторожны.

– Ты мне не указ! – вскинулась девушка. – Я не могу остаться. Мне необходимо знать, как обстоят дела у него и остальных людей, которые присоединились к нам. Я несу за них ответственность.

– Если ты исчезнешь, Селеста накажет кого-нибудь вместо тебя. Поэтому ты и остаешься… и только попробуй рискнуть. Я с радостью лично верну тебя в подземелье, если придется. Я тоже несу ответственность за своих людей.

– Если вы вцепитесь друг другу в глотки, считайте, что Селеста уже победила, – перебил этих двоих Илия. – Давайте сосредоточимся на реальной проблеме. Да, наши народы враждуют уже много веков, и да, есть много ведьм и колдунов, которые хотят изгнать виккан и желательно стригоев из Ардяла. Но мы с тобой, – он помахал рукой туда-сюда между собой и Люцианом, – не из их числа.

Лупа резко рассмеялась:

– И что же это означает для нас? Слепой ведьмак и ведьмак в опале – не то чтобы союзники мечты. И прости, что я говорю это вот так прямо, но твоя родословная говорит не в твою пользу.

– Лупа, – резко прервала ее я. – Мы тоже не можем гордиться Раду. Возможно, методы Мелинды были ошибочными, но она делала все, что могла. Илия – ее сын и в какой-то степени мой кузен, и он не несет ответственности за действия своей матери. Я доверяю ему и Люциану, – уже чуть менее решительно добавила я.

– Благодарю за комплимент, – лаконично ответил предводитель Первого ковена, потому что уловил крошечную паузу, а потом стащил кусок жаркого с тарелки Лупы.

– Еще раз так сделаешь – и лишишься пальцев! – рявкнула та. – Что мы сможем сделать, если останемся здесь, в лагере, в качестве их заложников? Как ты собираешься защищать Валеа от Селесты и Нексора? Это же нелепо.

– Не настолько нелепо, как совершать бесцельные нападения на патрули с небольшой группой повстанцев. Ты пыталась разворошить осиное гнездо с помощью нескольких медоносных пчел. Твоя поимка была лишь вопросом времени. У тебя нет ни боевого опыта, ни военной подготовки. Иван присоединился к вам слишком поздно, и теперь мы знаем почему. Нексор послал его к тебе, потому что охотился за тобой. Он знал, что ты доверяешь Ивану, и ты послужила ему приманкой для Валеа?

В этом он был прав. Я бы, конечно, все равно вернулась, но он этого не знал.

Сестра провела руками по лицу, затем отодвинула от себя тарелку.

– По крайней мере, я не сидела сложа руки и не ждала, пока королева уничтожит весь мой народ.

– И это очень отважно с твоей стороны, – снова вклинился Илия. – Причем я говорю на полном серьезе. Воспринимай это как комплимент: из тебя получилась бы хорошая ведьма. Возможно, ты бы уже стала предводительницей ковена.

Лупа скорчила гримасу от отвращения, а я негромко рассмеялась. Даже Люциан не сдержал улыбку, и атмосфера заметно разрядилась.

– У тебя есть другие предложения, умник?

– Да. И очень простое. Валеа должна сдерживать Нексора и Селесту, пока мы не найдем сердца их душ. Тебе нельзя открывать источники, но придется притвориться, что ты пытаешься вспомнить, – сказал Илия, обращаясь ко мне.

– Как думаешь, у тебя получится? – скептически спросила Лупа. – Лгунья из тебя всегда была никудышная.

– Вряд ли мне понадобится врать, – призналась я им. – Я и так вспоминаю некоторые вещи. – У меня вырвался тихий вздох. – Например, как сильно любила его раньше.

– В этом нет ничего постыдного, – заявила Лупа. – Надеюсь, тогда он не был таким же подонком, как сейчас.

Я фыркнула:

– Нет. Не думаю, что в этом случае я бы в него влюбилась. Он изменился лишь после того, как столкнулся со страхом потерять меня.

– О нем есть одна история, – подхватил Илия. – Когда его родители поняли, насколько сильна магия сына, они отвели его к колдунье. Жестокой и беспощадной. Многие молодые ведьмы и ведьмаки, чья магия была достаточно сильна, чтобы стать колдунами, не выдерживали подобного обучения. Нексор выдержал. Они с Эстерой впервые встретились, когда она ускакала на лошади без сопровождения. Если рассказы правдивы, на нее напали две дюжины стригоев и хотели ее убить. Нексор уничтожил всех до единого и спас ее жизнь. В благодарность она взяла его в советники. Эстера безоговорочно ему доверяла, и впервые в жизни он нашел свое место в жизни. Неудивительно, что он влюбился в нее.

– Любовь не оправдание его жестокого поведения, – перебила его Лупа.

– Я этого и не говорил. Просто пытался объяснить тебе, почему ему было так тяжело ее потерять.

– Отпускать кого-то всегда тяжело.

Лупа оставалась непреклонной, и Илия вздохнул: