Получается, Джеймс умолял меня о свидании, а потом без лишних колебаний спихнул меня на своих подчиненных.

Собравшись с мыслями, я уже хочу сесть к девочкам в машину, но ледяной, пьяный взгляд Марии меня останавливает: я вспоминаю все ее слова, сказанные за вечер, эти тонко завуалированные, жалящие оскорбления.

Шепот гнева, который все это время томился в груди, наконец вырывается. Если мне придется выбирать между раздражением на Джеймса и словесной атакой Марии, выбор будет довольно простым.

Я наклоняюсь к машине:

– Езжайте без меня, дамы. И спасибо за веселый вечер.

Глаза Марии сужаются до щелей.

– Ты уверена, детка? – смеется Энджи.

Я киваю, разворачиваюсь и, взмахнув рукой в сторону входа, ухожу к безымянному мужчине.

– Ну. Ведите меня к своему хозяину.

Его улыбка превращается в усмешку, но он не говорит ни слова, а только кладет руку мне на поясницу и подталкивает к входной двери.

Глава 11

Джеймс

Мой кабинет в «ВР» – самый большой из всех подсобных помещений клуба. Раньше он принадлежал Ру, но я убедил его переехать, сославшись на необходимость в собственном душе. Ру не стал возражать, потому что сам он редко марает руки – в отличие от меня, кому частенько приходится смывать с себя пятна крови.

Сегодняшний вечер не стал исключением.

С еще не просохшими волосами я сижу за столом, перебирая в голове информацию, добытую от этого идиота Джейсона. Стоило мне зайти в комнату с ножом в руках, сверкающим под флуоресцентными лампами, как он тут же распустил нюни. Один только вид крючковатого лезвия вынудил его признаться во всем, что он знал. Впрочем, его правда не принесла много пользы. На самом деле он даже не знал того человека, ради которого, как он решил, стоило перейти мне дорогу. Не знал даже его имени.

Но Джейсон – это жалкое подобие мальчишки. А мальчишки непостоянны.

Верность хранят только настоящие мужчины.

К тому же, я не идиот. Не нужно быть ученым, чтобы сложить два и два. В городе появился новый игрок, у которого есть власть и деньги, позволяющие ему оставаться в тени, не выставлять свои злодеяния на всеобщее обозрение и свободно расхаживать по городу, как какой-то король.

Питер Майклз.

Умно. В конце концов, творить зло гораздо легче, когда ты у всех на виду, потому что люди не ожидают увидеть тьму при свете дня.

Стук в дверь кабинета отрывает меня от размышлений.

– Входи.

Мальчишеское лицо Старки хмурится, когда он вталкивает Венди в комнату.

Девушка оглядывается, и ее розовые щеки мгновенно заливаются пунцовой краской. Она смотрит на меня, все еще сидящего за своим столом, и переплетает пальцы рук. Как же это приятно – видеть ее тревогу.

– Свободен, – говорю я Старки, не сводя с Венди глаз.

Воздух накаляется – как и всегда в ее присутствии. Между нами пробегает искра. Мне было бы проще, не будь она такой привлекательной. Хотя есть в этом и положительная сторона: наличие химии между нами только поможет в осуществлении плана.

Поможет сделать эту историю правдоподобной.

Она приближается. Бледно-голубая ткань ее платья струится по коленям, темные волосы спадают на пунцовые щеки. Кончик языка облизывает нижнюю губу.

– Привет, – здоровается она.

– Привет, – у меня сжимается живот.

– Ты всегда сваливаешь грязную работу на подчиненных?

– Зависит от обстоятельств, – я наклоняю голову. – А ты, значит, планируешь… испачкаться?

– Ты всегда такой? – смеется она.

– Какой?

– Обаятельный до тошноты. У тебя, наверное, много практики.

– Ты находишь меня обаятельным? – я поднимаюсь со стула, огибаю свой стол и прислоняюсь к столешнице.

– Что-то мне подсказывает, что я здесь не для повышения твоей самооценки, – лицо Венди окрашивается в пунцовый, вызывая во мне вспышку возбуждения.

– Напротив, дорогая, ты нужна мне для разных целей, – взяв ее за руку и поглаживая большим пальцем кожу, я любуюсь розовым лаком на изящных пальчиках.

Ее рот приоткрывается на вдохе.

– Теперь моя очередь задавать вопросы, – я делаю шаг ближе. – Ты нервничаешь?

– Нет, – бормочет она. Ее грудь прижимается к моему торсу при каждом вдохе, вызывая дрожь по всему позвоночнику.

– Не лги мне, – свободной рукой я прикасаюсь к ее волосам и убираю выбившуюся прядь за ухо.

– А то что? – шепчет она.

– Лучше тебе не знать, – уголок моих губ приподнимается.

Наши глаза встречаются, в груди становится тесно. Она смотрит на меня так, словно пытается разглядеть оттенки моей души, и от этого ощущения появляется зуд. Я отвожу глаза, понимая, что внутри меня кроме пустоты она ничего не найдет.

Венди дотрагивается до моего лица и поворачивает голову так, чтобы я снова посмотрел на нее. От ее прикосновения екает сердце.

– Зачем ты позвал меня?

Я смотрю на ее рот: мне хочется знать, так ли она хороша на вкус, как и на ощупь. Я наклоняюсь ближе, чувствуя, как ее дыхание ласкает мои губы.

– Чтобы пожелать спокойной ночи, – шепчу я.

Венди прижимается ко мне всем телом, и даже сквозь ткань рубашки я чувствую жар.

Эта девушка способна свести меня с ума.

– Тогда почему ты бездействуешь? – спрашивает она. – Не желаешь мне доброй ночи.

Пораженный такой откровенностью, я вскидываю брови. Кровь приливает к члену, делая его твердым, как камень. Обняв Венди за талию, я притягиваю ее к себе и прогуливаюсь пальцами по ее стану.

– Ты этого хочешь?

– Д-да, – заикается она.

Ее руки прижимаются к моей груди. Я наклоняюсь и уже почти прикасаюсь губами к ее губам…

Тук. Тук.

Венди отпрыгивает. Я напрягаюсь, раздраженный тем фактом, что кто-то позволил испортить такой яркий момент.

– Что надо? – шиплю я.

Дверь открывается, и в кабинет заходит Ру.

– Детеныш, я тут… О, черт, – его шаги замирают, он смотрит на представшую перед ним сцену. – Я помешал?

Так и хочется сказать ему, чтобы он убирался, но вместо этого я натягиваю улыбку:

– Если ты спрашиваешь, значит, ты уже знаешь ответ.

Ру садится на диван у дальней стены и широко расставляет ноги.

– Не хочешь нас познакомить? – он кивает в сторону Венди.

Сердце так и замирает. Нет. Я не планировал знакомить Ру с Венди: меньше всего на свете мне хочется, чтобы он сложил два плюс два и понял, что она дочь человека, который пытается запустить руки в наш бизнес.

– Меня зовут Венди.

Я поворачиваюсь к ней, затем к Ру, и тут происходит странная вещь.

Непонятная горячая энергия обрушивается на мои внутренности и пронзает их насквозь. Я едва сдерживаюсь, чтобы не притянуть Венди в объятия и не показать тем самым Ру, что она принадлежит только мне.

– Венди, – улыбается он. – Я Ру. Приятно познакомиться.

– Взаимно, – она легонько машет ему пальцами. – Я вас оставлю. Доброй вам ночи.

Моя грудь вздымается, когда она направляется к двери. Как только Венди проходит мимо меня, я хватаю ее за запястье:

– Я могу отвезти тебя домой?

– Все в порядке, правда. Я возьму такси, – она качает головой.

Я бы и хотел возразить, но я понимаю, что такое напористое поведение может ее отпугнуть.

– Тогда позволь мне проводить тебя.

Прикусив нижнюю губу, она кивает и поворачивается к двери. Обняв ее за талию, я замечаю широкую улыбку Ру.

– Ты, – я указываю на него, сузив глаза. – Никуда не уходи.

– Закончи свои дела, малыш. У нас вся ночь впереди, – Ру с усмешкой вскидывает руки.

Я провожаю Венди к выходу, не обращая внимания на нескольких людей, которые все еще находятся в баре: пара посетителей и Мойра с Керли, которые наводят порядок.

Когда мы выходим на улицу, такси уже ждет. Венди уже хочет открыть дверь, но я резким движением прижимаю ее к машине, положив ладони на холодную крышу.

– Я могу тебя отвезти. Ты уверена, что поедешь на такси?

С улыбкой она поворачивается ко мне:

– Спасибо, я справлюсь.

Я прижимаю ладонь к ее щеке, большим пальцем скольжу по нижней губе. Ее зрачки расширяются в желтых бликах уличных фонарей.

– Детка, когда ты подаришь мне свидание?

– А когда ты хочешь?

– Вчера, – я прижимаюсь к ней, Венди прислоняется к двери. – Сейчас. Завтра.

– Давай завтра, – она кладет руки мне на грудь.

– И как я тебя найду? – я наклоняюсь и прикасаюсь ртом к ее уху.

– Я заканчиваю в кафе в семь часов. Можешь меня забрать, – она поднимается на носочки, чтобы дотронуться губами до моей щеки. – Спокойной ночи, Джеймс.

И вот она уже запрыгивает в такси, закрывая за собой дверь.

Я подхожу к передней двери, стучу в пассажирское окно, пока оно не опускается, беру в руки визитку с именем водителя и понижаю голос, чтобы Венди не услышала:

– Если с ней что-нибудь случится, ни один уголок земли не сможет скрыть тебя от меня. Понял?

С круглыми от удивления глазами таксист кивает и берет у меня из рук пачку купюр.

– Вот и умница.

Я стучу по крыше такси и остаюсь на обочине, пока они не сворачивают за угол. Интересно, что это за теплое ощущение в груди? И почему мне кажется, что завтрашнего дня придется ждать целую вечность?

Глава 12

Венди

В шкафу творится апокалипсис; на полу валяются кучи одежды. Я со стоном смотрю на эти горы тряпок. Как это возможно – иметь столько шмоток и не найти тот единственный комплект, который можно надеть?

По спине бегут мурашки, когда я смотрю на часы и понимаю, что до встречи с Джеймсом в «Ванильном стручке» осталось всего полчаса.

Дьявол.

Да, можно было попросить его подъехать к дому, но от одной только мысли, что он увидит особняк, у меня сводит живот. Он начнет удивляться, расспрашивать, а учитывая, что он первый человек в моей жизни, который обратил внимание на меня, а не на кошелек моего отца, я надеюсь избегать этого разговора как можно дольше.

Путь к моему сердцу пытались проложить множество мужчин, однако все они улыбались мне неспроста. Хотя глаза у них и были добрыми, они никогда не сияли в моем присутствии так ярко, как это происходило в присутствии моего отца. Да и я никогда в них не влюблялась. Еще в юном возрасте, в шесть лет, если быть точнее, я поняла, что людей интересую не я, а исключительно польза, которую я могу принести. Даже дети понимают, что такое одиночество, и когда умерла моя мать, все люди, на которых я так полагалась, сразу же отвернулись, как будто я превратилась в проблему, а мое горе стало для них невыносимым.

И, возможно, именно поэтому меня так тянет к Джеймсу. Потому что впервые в моей жизни кто-то хочет меня, а не все это дерьмо, которое идет в придачу.

Вздохнув, я останавливаю выбор на черном платье, достаточно облегающем, чтобы продемонстрировать мои формы, но довольно простом, чтобы не сделать вывод о моем стремлении понравиться.

Наконец я заканчиваю сборы и спускаюсь по лестнице. Джон сидит в гостиной, разложив на журнальном столике сотню деталей от модели самолета.

Я плюхаюсь в кресло напротив него.

Брат поднимает глаза, и они тут же округляются:

– Отпадно выглядишь. Неужели свидание?

– Спасибо. Да, так и есть, – я улыбаюсь, в груди теплеет от его комплимента.

– Круто, – он улыбается. – А я планирую позаниматься.

Его слова меня ранят, опускаясь на грудь тяжким грузом. Я ведь так и не рассказала ему о школе-интернате. Вообще, мне кажется неправильным знать и молчать, но папа обещал вернуться домой. Это он должен смотреть в глаза Джону, рассказывая о его отъезде из дома.

Я оглядываюсь, отмечая готовые модели самолетов, расставленные в разных местах. Джон всегда ими увлекался, но с момента переезда он заполонил ими весь дом.

– Как ты справляешься? – интересуюсь я.

– Смотря что ты имеешь в виду, – прищурившись, Джон наклоняет голову и внимательно рассматривает детали, которые склеивает.