Я посмотрела в воду на размытые рябью очертания мёртвых цветов и вздрогнула. Отчего-то на мгновение мне стало страшно, словно неясный липкий холод пролился на плечи. На моих глазах две белые лилии, будто две истерзанные невесты, принялись медленно и тяжело опускаться на озёрное дно.

Я не отводила от них взгляда до тех пор, пока озеро их полностью не поглотило. Такая хрупкая красота, такая короткая жизнь. Влад что-то говорил Лиле, Шашкин, по обыкновению, смеялся, Наташа дёргала меня за руку.

Усилием воли отбросив дурное предчувствие, я улыбнулась приятельнице и принялась выбираться на причал.

Глава 5

На лодочной прогулке, как оказалось, я перегрелась на солнце и получила ожог. После обеда мои плечи уже откровенно горели, меня слегка знобило. Пришлось принять порошок, который я хранила в дорожной аптечке на случай простуды, и лечь в постель.

Как только препарат подействовал и мне стало легче, я поднялась, взяла сумку и ключи от машины и направилась на стоянку. Листок со списком необходимых канцтоваров, с трудом выпрошенный у эмоциональной, но скромной Лили, лежал аккуратно сложенным в моём кармане. Кроме того, мне нужно было купить мазь от солнечных ожогов.

Дорогу до районного центра найду по указателям, думала я. А там, в городке, точно ловит мобильная сеть. Интернет-навигатор быстро нарисует мне расположение ближайших магазинов и аптек.

На парковке царило непривычное оживление. Две семейные пары, шумно переговариваясь, грузили в автомобиль свои вещи. Очевидно, они приезжали всего на несколько дней, и теперь их мини-отпуск в «Сартовых озёрах» закончился. Другой же автомобиль, интенсивно-голубого цвета старенький «европеец», напротив, как раз подвергался процессу разгрузки. Около него стояли и увлечённо щебетали между собой две только что прибывшие пожилые дамы в цветастых нарядах. У их ног вилась и дрожала собака неизвестной мне породы размером со среднюю мышь.

– Мама! – заголосили у меня за спиной. – С прибытием! Как твоё здоровье?

Чуть не сбив меня с ног, к дамам резво подскочил и бросился помогать с сумками мужчина. Пожилой, как нам с Наташей казалось, господин, занимавший обычно соседний с нашим столик в столовой.

– Здравствуй, Лёнечка! – строго, но ласково сказала ему одна из дам. – Как видишь, пока вполне успешно функционирую. Вот, познакомься, я привезла с собой приятельницу. Мы с ней поём вместе в хоре по воскресеньям. Клара Эдуардовна, это мой сын Леонид.

Клара Эдуардовна пробасила что-то добродушное, Леонид поспешно расшаркался и разом подхватил все многочисленные сумки пожилых дам. Его мама пикнула замком сигнализации и уверенно посеменила в сторону административного здания турбазы. Очевидно, дама в «Сартовых озёрах» оказалась не впервые.

Лысоватый Лёнечка и подруга последовали за ней. Процессию замыкала микроскопическая собака на тонком, словно леска, поводке.

Я, стоя чуть поодаль, невольно залюбовалась идиллической картиной сыновней любви и с грустью подумала, что Леонид, скорее всего, в детстве не матерился и уж точно не загаживал общественные бассейны общественной же целлюлозно-бумажной продукцией.

Мой пыльный от проезда по сухим просёлочным дорогам «паркетник» лениво мигнул фарами, заурчал и принялся нехотя охлаждать салон. Садиться в раскалённую на солнце чёрную машину совершенно не хотелось.

Я постояла немного снаружи, проводила глазами автомобиль уезжавших гостей, отметила, что освободившееся парковочное место очень мне подойдёт из-за наличия на нём тени, а также что Наташиной маленькой белой машинки на стоянке нет. Скорее всего, приятельница, не желавшая меня тревожить, уехала пополнять запасы в ближайший супермаркет. Не было на привычном месте и машины Влада.

Закупить лекарства и канцелярию в районном центре до прихода грозы я успела, мне повезло даже засветло найти обратную дорогу, преодолеть ещё сухую грунтовку и въехать в ворота турбазы. Раскаты грома, ослепляющие вспышки молний, треск ломающихся порывами ветра сосновых веток, а затем и ливень вперемешку с крупным градом застали меня в машине.

Парковалась я уже на ощупь, благо стоянка была полупустой. Грохот градин по крыше и капоту создавал такой шумовой фон в салоне, что заглушал даже гром. К тому же этот звук по понятной причине отзывался почти физической болью в моей душе. Уговоры и напоминания самой себе, что лакокрасочное покрытие машины выдерживало и не такое, совершенно не помогали. Кроме того, мои плечи всё ещё болели и, по ощущениям, у меня снова начала подниматься температура.

Я нащупала в сумке саше с жаропонижающим порошком и взяла бутылку воды. В этой дурацкой ситуации очень хотелось заплакать. Я наморщила нос, чтобы остановить слёзы, но две тонкие солёные струйки уже устремились к моему подбородку.

Гроза кончилась так же внезапно, как и началась. Я осторожно пошевелилась на сиденье, словно только что неудачно приземлившийся акробат, проверяющий, целы ли его кости, и открыла дверь. В лицо хлынул одуряющий запах озона. Неровный асфальт парковки был усыпан ледяными шариками размером с крупную горошину. Градины располагались на поверхности весьма причудливым образом, неравномерными полосами, что создавало иллюзию присутствия чьей-то огромной кисти.

Не устояв от соблазна прикоснуться к природному шедевру, я присела на корточки и подобрала несколько ледышек.

– Тяжёлые, – услышала я голос рядом.

– И холодные, – ответила, поднимаясь.

Возле меня стоял Артём. Так близко я его рассматривала впервые. Среднего роста, коренастый, с очень светлыми, скорее всего, выгоревшими на солнце бровями и ресницами и россыпью весёлых веснушек вокруг носа, он был острижен почти «под ноль» и потому слегка походил на милого пупса из магазина игрушек. Однако иллюзию портил нахмуренный лоб и совершенно босяцкий наряд парня. На нём были трикотажные, неимоверно растянутые серые бермуды, тёмные шлёпанцы с полустёртым значком известного бренда и неожиданно новый спортивный утеплённый жилет ярко-синего цвета, надетый расстёгнутым прямо на голое тело. На шее Артёма висел витой шнурок с затейливым кулоном в виде какого-то, как мне показалось, домика с остроконечной крышей.

– Привет, – чуть стеснительно и оттого нарочито хмуро сказал парень. – Меня Влад попросил тебя встретить. Мало ли что, гроза, а ты уехала. Там эта, подруга твоя сидит у нас.

– Ах, подруга, – закивала я, втайне удивляясь Наташиной целеустремлённости. – Всё понятно. Спасибо, что встретил. Я Люба.

– Да я знаю, – начал понемногу расслабляться Артём. – Хорошо, что ты успела до града вернуться. Где бы мы тебя там на дороге искали. Ты плакала, что ли?

– Нет, это, наверное, дождь, – соврала я и машинально провела пальцами под глазами, вытирая потёкшую тушь. На подушечке указательного пальца немедленно оказалась выпавшая ресница.

– А, ну ладно тогда, – пожал плечами Артём, недоверчиво косясь на мои красные глаза. – Ты к нам после ужина заходи, Владец чай фирменный заварит. Подруга твоя там шуршит, всё организует. Церемоний модных мы не устраиваем, но земляникой лесной угостим. Я сбегал в лес, набрал.

– Спасибо, обязательно приду, – улыбнулась я.

– Ну ок, тогда до встречи, – сказал Артём и вразвалку зашагал в сторону тренерского коттеджа.

Теперь, со спины, в своих широченных бермудах и жилете он больше всего напоминал огромного трёхлетнего ребёнка.

– Я всё устроила. – Запыхавшаяся Наташа ворвалась в мою комнату и бросилась в кресло. – Сейчас поужинаем, подождём полчаса-час, пока мелким организуют отбой, и пойдём с тобой на званое чаепитие.

– Да поняла уже, – вяло ответила я, только что намазавшая плечи аптечной мазью, но всё ещё испытывающая дискомфорт. – Заметь, иду туда только ради тебя, хотя и не уверена, что тебе так уж это необходимо. Ты и без меня чудесно справляешься. Для чего ты к тренерам ходила?

– Ну, конечно, конечно, необходимо! – принялась вращать глазами Ната. – Не к ним я ходила, а к Янке. Гроза же начиналась, а Янка её жутко боится. Твоему вот ребёнку все эти катаклизмы фиолетово.

– Ему да, – согласилась я. – Он меня обычно сам в грозу успокаивает.

– А этот Влад какой-то непробиваемый, – пробурчала заботливая мать. – Я к ним заодно зашла, так, на минутку. Ну и что. Шашкин опять вертится, приседает, надоел – ужас. А Влад книжкой какой-то по медицине отгородился, на общение почти не вытянуть. Хорошо хоть вынудила на чай нас с тобой пригласить. Поэтому подружим пока компанией, а там видно будет. Время есть. Да, завтра мы после обеда все идём в лес собирать грибы.

– А чего вообще не ночью? – удивилась я.

– Ну ты даёшь, – покрутила пальцем у виска Ната. – Сильно тебя солнышком ударило, видимо. Дождь прошёл только что. Грибам время надо, чтоб вырасти. К утру не успеют. Артём сказал, в лесу сухо, но лисички есть. Они вкусные. А совместное приготовление пищи очень сближает! Может, после дождя ещё что нарастёт.

– Ну да, логично, – согласилась я.

– И в придачу завтра после обеда Шашкин будет занят с детьми! Его очередь. Понимаешь? Отстанет наконец. Процесс пошёл, – подмигнула Наташа и выпорхнула из моего номера.

На ужин мы явились при полном отпускном параде. Точнее, при нём была моя соседка, облачившаяся по случаю желанного приглашения на чай в длинную облегающую красную юбку с высоким разрезом, белый ажурный пуловер, кокетливо спадающий с одного плеча, и элегантные мюли. Меня же зашедшая в мой номер перед походом в столовую Наташа не выпустила, не переодев предварительно из лёгкого спортивного костюма в романтичное платье в сине-голубой цветок и белые кружевные кеды.

– Как можно не иметь с собой в отпуске приличной обуви? – негодовала приятельница. – Дай хотя бы волосы твои в божеский вид приведу.

Толпа детей в сопровождении воспитателя Лили как раз выходила из столовой. Севка жестом показал мне, что у него все прекрасно, и, издав боевой клич, помчался вместе с двумя друзьями на игровую площадку.

Там уже маячила фигура Шашкина в оранжевой футболке. Яна, демонстративно закатив глаза, что-то проворчала об умственных способностях мальчиков, но зашагала следом.

Я понимающе улыбнулась и, вспомнив о предусмотрительно захваченном с собой в столовую пакете, окликнула воспитательницу:

– Как хорошо, что мы вас встретили, Лиля. Вот, возьмите, я купила канцтовары по списку. И дополнительно там продавцы какие-то мелочи положили. В общем, разберётесь.

– Большое спасибо, Люба, – всё ещё немного смущаясь, сказала воспитательница. – Завтра же примемся с ребятами их активно использовать.

– Ой, может, не надо? – попыталась пошутить я, имея в виду сомнительные способности сына к ручному труду, но увидев, что Лиля сразу же нервно затеребила свои стянутые в конский хвост светлые волосы, аккуратно свернула беседу.

– И почему она меня так боится? – спросила я Наташу, когда мы вошли в полупустую столовую.

– Не знаю, – соседка пожала округлыми плечами и присела за столик, – может, просто потому что ты для неё взрослая тётенька. А может, совесть замучила мерзавку, что ребёнка твоего при тебе же несносным назвала.

– Да, неловко получилось, но я ведь не злопамятная. Только странно.

– Что?

– Вот смотри, мы уже несколько дней ходим к Лиле на йогу, а она до сих пор не в курсе, что у неё занимаются наши дети. Получается, парни с ней не особенно общаются?

– Да, похоже, ею из них интересуется только Шашкин, но исключительно по причине своей всеядности, – злорадно отметила Наташа.

– А ты, я смотрю, не очень любишь молодых конкуренток, – засмеялась я и хотела уже приступить к салату, но застыла с вилкой в руке.

Перед нашим столиком возникла пожилая дама в шляпке и с очень возмущённым выражением лица. Она держала в руках стёганую сумочку, из которой высовывался мелко дрожавший собачий нос.