Очевидно, в крепости нас ждали и заприметили сразу, как только выбрались на открытый участок пути. Может, и раньше, кто знает? Во всяком случае, когда до стены оставалось метров пятнадцать, решетка из толстенных бревен с заостренными концами медленно поползла вверх. В движение ее приводил поворотный механизм, которым кто-то управлял изнутри. Далее шел двухметровый коридор – именно такой толщины оказались стены, а затем только открылись обитые железом ворота.

Внушительная защита, ничего не скажешь. Я вовсю вертела головой, замечая выщерблинки и царапины на камнях.

– Что за твари оставили такие следы?

– Глирхи, эргалы, зарши, – охотно пояснил Нилах. – Защитникам крепости не повезло, они погибли здесь до единого. Как-нибудь расскажу историю этих мест, – пообещал седовласый сур.

– Я запомню, – покивала, осматриваясь по сторонам с любопытством.

За забором пряталась обширная территория, застроенная временными постройками. Я приметила дымок походной кухни, ощутила ароматы горячей похлебки, смешанной с запахами свежескошенного сена, конского навоза и сырой древесины. Неудивительно, ведь конюшни, мыльня, дровяник и колода для рубки мяса расположились вокруг единственной каменной башни.

Квадратное строение со скошенными углами вздымалось к небу остроконечным шпилем. Окна располагались на высоте в три человеческих роста и были снабжены ставнями, закрывающимися изнутри, а еще слегка выдавались вперед над стенами. Единственный вход – крыльцо с навесом на каменных подпорках и узким боковым проходом также возвышался на полтора метра над землей, а по правую и левую стороны расходилось балконом, опоясывающим строение по кругу. Вместо ступеней использовался сколоченный из досок здоровенный щит с набитыми поверх перекладинами, чтобы удобнее было взбираться. При необходимости, такой легко скинуть на землю, чтобы усложнить врагу доступ внутрь и обеспечить себе выгодную боевую позицию.

Немногочисленные встречающие весело скалились, здороваясь с прибывшими и выспрашивая последние новости. Меня как будто не замечали, но я чувствовала себя на прицеле. Поодаль, возле походного очага и кипящего на огне котелка с варевом, вихрастый темноволосый парнишка лет пятнадцати с остервенением чистил скребком жирную закопченную сковороду. Рядом, в чане с мутной водой возвышалась гора из грязных плошек, ожидающих своего часа. Заметив мой взгляд, парень еле заметно оскалился и удвоил усилия. Что-то подсказывало, скоро обязанность по чистке кастрюль и сковородок ляжет на мои плечи. Пока что младше этого пацана я никого не увидела. Но все это будет потом, а пока я последовала за Тэбаном, ловко взобравшимся по дощатому настилу на крыльцо.

Массивные двери распахнулись без скрипа, пропуская внутрь большого помещения. Тэбан не лукавил, когда говорил об аскетичных условиях жизни на Заимке. Основательно сложенный в центре зала очаг, в котором весело потрескивал огонь, дымоход, теряющийся под сводом остроконечной крыши. У дальней глухой стены – лежанки с шерстяными одеялами, накинутыми поверх соломенных матрасов. Очевидно, спали охотники прямо тут, в общем зале.

По центру под свисающим почти до пола деревянным ободом с многочисленными свечками разместился длинный обеденный стол с лавками по обеим сторонам.

Как таковые, перекрытия между этажами отсутствовали, но были размечены деревянными балками, прокинутыми из одного конца башни в другой. Если задрать голову и посмотреть наверх, то до самого шпиля свободное пространство пестрело такими узкими переходами. Вдоль стен, как и снаружи, по периметру лентой вился настил шириной метра полтора-два. Забирались наверх по приставным лестницам. Возле узких бойниц, через которые внутрь просачивались полоски света, выдавались вперед полукруглые площадки для стрелков, напоминающие насесты для птиц.

А как же личное пространство?

Я гулко сглотнула, представив, каково здесь приходится женщинам. А ведь я еще ни одной юбки здесь не увидела. Зато убедилась, что понятия об уединении все-таки имеются, хотя и очень сомнительные. На уровне второго этажа, как раз на том самом оборонительном настиле, который расширялся по углам, при помощи ширм обозначили отдельные закутки. Похожие я заметила на первом и третьем ярусах, и даже позавидовала обитающим там счастливчикам, потому что Тэбан остановился и бросил вещевой мешок на одну из открытых лежанок в самом низу.

Рядом с каждой из таких размещался сундук для личных вещей, а на стене в изголовье вбиты крючки для одежды или оружия.

– Кто это с тобой, Тэбан? – вперед вышел плечистый воин, смоляные волосы которого оттеняла седая прядь у левого виска.

– Кандидат в ученики, Лаисса Ангрин, моя дочь, – представил меня охотник.

Я помнила, как в Леже мы заходили в административное здание, где я полчаса проторчала в коридоре, пока сур беседовал с городским главой. Из кабинета охотник вышел с магическим свитком в руках. Затем мы отправились в полуподвальный этаж, где клерк шлепнул на документ печать, внес его в реестр и забрал на хранение, а нам взамен выдал две копии. Меня никто ни о чем не спрашивал, не интересовался мнением, не просил ничего подписывать. Тэбан самостоятельно принял решение. И теперь только выяснилось, что удочерил. Благородно с его стороны, но хоть бы одним словечком намекнул.

– Дочь? – у охотника слегка расширились зрачки, а больше он ничем не выдал, что удивлен. – Как скажешь, Тэб. Но законы едины для всех. Если она не справится, то покинет Тангсур в тот же день.

– Я знаю правила, Веонд. Лаисса пройдет испытание, я сам буду ее учить.

– Что же, время покажет, на что она способна. А для начала определим ее к Маоре, она хоть и не просила о помощнице, но лишняя пара рук не будет лишней.

На меня Веонд сур даже не взглянул. Так, решил вопрос на скорую руку и отправился по делам. Его больше интересовало, сколько мы запасов привезли и почем нынче в Леже зерно.

– Идем, представлю тебя Маоре, – не стал задерживаться в башне и Тэбан.

Мы спустились по дощатому настилу во двор и свернули налево, в сторону кухни. Однако даже не остановились возле булькающего котла с варевом, прошли мимо того паренька, что недавно ухмылялся, завернули за угол и остановились перед входом в деревянный сарай, примыкающий к башне с подветренной стороны. Судя по едкому запаху трав, внутри обитала местная травница.

– Можно? – сур вежливо постучался, прежде чем войти.

– Заходи, Тэб! Давненько ты сюда не заглядывал. Что-то случилось? Ты же вроде из мирных земель прибыл. Неужели в кои-то веки понадобилась моя помощь? – раздался изнутри низкий с хрипотцой женский голос.

– Я сугубо по делу, – распахнув дверь, мужчина шагнул внутрь, машинально наклоняясь, чтобы не удариться головой о выпирающую балку дверного проема. – Помощницу вот привел. Принимай пополнение, – вытолкнул меня вперед, а сам при этом шмыгнул обратно. – Распоряжение Веонда, так что отказы не принимаются.

– Сколько раз говорить?.. – женщина осеклась, когда поняла, что сур попросту сбежал. – Мне тут помощники не требуются, – закончила фразу, пристально изучая меня. – Кто такая? Откуда будешь?

– Меня зовут Лаисса, – оробела под взглядом статной фигуристой женщины. Ее темные волосы еще не тронула седина, лишь паутина морщинок на внешних уголках сощуренных глаз выдавала возраст. – Лаисса Ангрин, – назвала я полное имя и гулко сглотнула, когда Маора разразилась тирадой на непонятном наречии.

Из услышанного я вычленила только имя приемного отца. Остальное, скорее всего, не относилось к литературной речи. Если вкратце, Маору сильно возмутил сам факт моего существования и обязательное приложение в виде нерадивой остроухой мамаши, с которой трусливый зарш Ангрин спутался лет этак пятнадцать назад.

– Это ж надо набраться наглости и подбросить на порог эльфирское отродье?

– Простите, тана Маора, вы не так поняли, – робко начала я.

– Маора сур! – одернула меня женщина. – И я все правильно поняла. Тэб нагулял тебя на стороне, и после стольких лет посмел притащить в наш дом? Проваливай! Чтобы духу твоего здесь не было. С Веондом я сама разберусь.

Чуть не плача, я попятилась к двери, не ожидая такого приема. А потом подумала: какого лысого эргала я веду себя, как… как трусливый зарш? Выражения, упоминающие всуе тварей Иринтала, я у суров подслушала в дороге. Ну, а тут по-другому не скажешь! Куда прикажете деваться на Заимке, где полно охотников, а вокруг простирается Гиблый лес?

– Нет! Никуда я не пойду. Тэбан сур определил меня в помощницы. Нравится вам это или нет, но я останусь и выполню порученное задание. – Нагло захлопнула дверь, прошла внутрь и села на единственный свободный стул. Скрестив руки на груди, вопросительно посмотрела на женщину.

– Еще и наглостью в папашу уродилась, – беззлобно заметила Маора. – Ну, посмотрим, что у тебя получится. Место освободи!

Я послушно поднялась со стула и, выбрав свободный угол, кинула туда мешок с вещами. Вряд ли они пропали бы, оставь я их даже на улице, а так хоть руки не оттягивают и не мешаются.

Сначала я не сообразила, что задумала травница. Раз уж не стала взашей выталкивать, то, наверное, смирилась с моим присутствием. Не тут-то было! Недооценила я женское коварство. Маора вела себя так, будто меня в природе не существовало. Занималась привычными делами: толкла травы в ступке, варила зелья, разливала их по фиалам, а я все это время стояла неприкаянная, чувствуя себя лишней. В помещении, срубленном из неотёсанных бревен, полки и стеллажи были завалены травами, кореньями и прочими ингредиентами. При этом, каждому из них отводилась своя собственная полочка и посуда для обработки или хранения. Так с ходу и не запомнишь.

В чем-то я понимала Маору, поэтому не злилась. Хотя, очень хотелось заплакать, затопать ногами, руками помахать, в конце концов, чтобы на меня обратили внимание и выдали, наконец, поручение.

Ну, вот что ты с ней сделаешь? Побежишь жаловаться Тэбану? Или сразу Веонду? Они и слушать не станут, а сразу отправят в Леж. Если уж я простейшую выдержку проявить не сумела, как такую недотепу в Иринтал выпускать? Какая-то часть меня это осознавала и пыталась утихомирить растущую внутри обиду, искала выход.

Решение, как поступить, лежало на поверхности. Необходимо стать Маоре полезной, и тогда она сама не захочет меня прогонять. Но как это сделать, если я ни одного растения не знаю? Не понимаю, для чего они предназначены? Даже элементарного – помыть посуду после использования и расставить ее по местам, и то способна сделать лишь наполовину.

Однако начинать с чего-то нужно было, поэтому я устроилась на походном мешке и принялась следить за действиями травницы и заодно запоминать, что и где стоит, с каких полок женщина берет ингредиенты, как обрабатывает и в каком количестве добавляет. Постепенно я заинтересовалась работой Маоры и тихонько подкралась поближе, чтобы не упустить ни одной детали. К концу дня голова заломила от количества информации, которую пришлось запомнить. А я ведь не отдыхала и ела последний раз еще в дороге.

За стенами сарайчика уже сгустились сумерки, когда снаружи три раза прозвенел гонг. Звук вывел меня из состояния полутранса. Я вопросительно уставилась на женщину, ожидая, что она смягчится или скажет хоть что-нибудь. Но Маора упорно молчала, изредка поглядывая на меня, когда думала, что я не вижу.

– Маора, ты на ужин идешь? – Сначала раздался стук снаружи, следом вопрос, и только потом дверь тихонько приоткрылась и в нее просунулась голова Тэбана. – Или ты, как обычно, попозже?

Женщина обожгла охотника сердитым взглядом и ничего не ответила, давая понять, что злится.

– Ага, значит, попозже, – сделал вывод приемный отец и перевел взгляд на меня. – Лаисса, ты уже закончила работу? Или у тебя еще есть задания?

– Я ее не держу! – бросила сура презрительно.

Покачав головой, мужчина выразительно посмотрел на меня, как бы спрашивая:

– Ты как тут?