Анна Раф: Миллиардер. Контракт на любовь

Пролог

– Проснулась, – раздаётся из угла комнаты резкий мужской голос, пронизывающий воздух, словно стальной кинжал.

Кто это? Где я? Почему я ничего не помню?!

Паника охватывает моё тело, по позвоночнику проносится табун мурашек.

Поднимаю глаза на незнакомца и вижу лишь хищный взгляд шоколадно-ореховых глаз, которые словно пронзают меня насквозь.

– Кто вы? – мой голос дрожит, но я пытаюсь храбриться.

Хотя на самом деле испугана до смерти.

Высокий, статный мужчина в чёрном деловом костюме встаёт с кресла и грациозной походкой дикого зверя приближается ко мне.

– Я твой спаситель, – ухмыляется он и садится на постель рядом со мной.

– О чём вы?…

– Все твои долги списаны, – ухмыляется он, оскаливая идеально белые зубы, – Однако, ты кое-что подписала… Теперь ты – моя.

– Ничего я не подписывала!

– Ошибаешься.

Глава 1

Аплодисменты заливают зал, и я, натягивая на себя фальшивую улыбку, кланяюсь и благодарю гостей.

В воздухе пахнет каким-то ядрёным парфюмом, от чего я закашливаюсь и спешно ухожу за кулисы из тёмно-бордового бархата. Звуки хлопков смешиваются со скрипом деревянного пола на старой, местами сломанной сцене.

– Лина, что с тобой? – ко мне подлетает моя подруга и однокурсница Лера, – Ты чего так кашляешь?

Каштановые волосы Леры растрепались, пока она неслась ко мне. В выразительных изумрудных глазах её читается беспокойство.

– Всё хорошо, ты чего, – успокаиваю я подругу, – В зале так сильно пахнет чьими-то ужасными духами, вот я и закашлялась.

– Ааа, – протягивает Лера и облегчённо вздыхает, – Я-то уже перепугалась, что следующий номер мне придётся вытягивать одной. Кстати, ты очень хорошо спела предыдущую песню, просто фантастика!

Скромно улыбаюсь. Будучи второкурсницей музыкальной консерватории, я всегда рада слышать высокую оценку моего творчества, однако…

Этот ресторанчик, эта атмосфера так душит меня! Большинство посетителей – полупьяницы-полудебоширы, которые в алкогольном угаре будут восхищаться и пению медведя. Я так хочу большего!

Моей мечтой всегда была большая сцена…

Однако… Чтобы попасть куда-то, нужны связи, или хотя бы деньги, а у меня…

У меня нет ни того, ни другого. Моя мама умерла, когда мне было шесть лет. А отец после этой трагедии, забыл, что у него есть дочь, и погряз в алкогольной зависимости…

И хоть я живу отдельно от него – мы с Лерой снимаем небольшую квартиру на окраине города – и он крайне редко звонит мне, я очень за него волнуюсь и всегда стараюсь хоть чем-то помочь.

– Лина, Лина, – тормошит меня за плечи Лера, – Очнись, ты чего! Держи, выпей воды, нам скоро выходить!

Подруга протягивает мне небольшой стеклянный стакан, наполненный тёплой водой, и я благодарно делаю несколько глотков.

Влага помогает избавиться от навязчивого чувства першения в горле, и практически сразу я вновь чувствую себя готовой выступать.

Слышим, как начинает играть музыкальное вступление нашего дуэта, и выходим на сцену. Первой петь Лера, а я её подхватываю. Наш гармоничный дуэт захватывает посетителей своей мелодичностью и проникновенностью.

Окидываю взглядом гостей, сидящих в зале за небольшими круглыми столиками из светлого дерева. Кто-то смахивает слезы с щёк, кто-то опирается подбородком на руку, и, кажется, вот-вот уснёт.

Внезапно взгляд задерживается на тёмной фигуре, сидящей в самой плохо освещаемой части зала. Практически в самом углу, далеко-далеко от сцены.

Я довольно часто его видела и раньше. Интересно, кто этот незнакомец?

Внезапно сердце начинает болезненно щемить, ведь я только что вспомнила, что Лера как-то говорила, что он приходит лишь в те дни, когда выступаю я.

Почему-то только сейчас меня это напрягло.

Вдруг он следит за мной?

Холодок пробегает по моему позвоночнику.

Лина, сосредоточься! Нужно закончить выступление!

Благо, до конца песни остаются считанные секунды. Гости вновь хлопают, но сейчас вместо удовлетворения в моей душе поселилась тревога. Мысли о незнакомом человеке в углу зала, не дают мне успокоиться и я решаю во что бы то ни стало узнать, кто он.

Выхожу со сцены и спускаюсь к стойке нашего администратора. Молодой рыжеволосый человек по имени Антон устроился сюда несколько лет назад, и за это время стал ушами и глазами заведения.

Кажется, он знает о ресторанчике и о его посетителях абсолютно всё!

– Приветик, – подхожу к парню и мило улыбаюсь, – Не знаешь, что за гость постоянно садится за дальний столик?

– Привет, Лина! – Антон смущённо улыбается, от чего на его веснушчатом лице проявляются маленькие мимические морщинки, – Не знаю, о ком ты говоришь. Покажи-ка, где он сидит?

Ладонью указываю на приблизительное место, где сидит тот непонятный человек. Антон пытается всматриваться туда, от чего его зелёные глаза забавно суживаются и превращаются в щёлки.

– Никого не вижу, – задумчиво говорит он, – Ты точно уверена, что там кто-то сидел?

– Да, – говорю я не без тени сомнения, – Можешь посмотреть, может быть, столик был забронирован на чьё-то имя?

– Конечно, я посмотрю. А почему ты так заинтересовалась этим гостем? Что-то случилось?

– Я не первый раз вижу его здесь, – заламываю холодные от переживаний пальцы, – И Лера сказала, что он приходит только тогда, когда выступаю я. Это пугает меня…

Ёжусь от нахлынувшего на меня потока мурашек. Вдруг это действительно какой-то преследователь?

Чёрт…

Даже домой идти страшно…

– Не волнуйся, – начал говорить Антон, как вдруг мой телефон зазвонил.

Номер моего отца.

Неужели вышел из запоя и решил узнать, как у меня дела?

Резко сердце сжимается от нахлынувшего чувства одиночества.

– Прости, пожалуйста, я отойду, – извиняюсь я перед администратором и ухожу в подсобное помещение.

Воздух здесь спёртый. Пахнет сыростью. Сквозь маленькое круглое окошко наверху в подсобку проникали последние лучи заходящего солнца.

– Алло. Что-то случилось? – не здороваясь, спрашиваю я.

На другом конце звонка раздаётся лишь какое-то непонятное сопение.

– Пап, если ничего серьёзного, я пошла, у меня много работы.

Снова тишина. Что же, я сбрасываю трубку. Перезвоню после конца рабочего дня, до которого осталось буквально пара часов.

***

Вместе с Лерой и Антоном мы выходим из ресторана. Сегодня неплохо заработали, поэтому ребята хотят потратить деньги на выпивку и танцы в каком-нибудь клубе.

Но меня такой досуг совершенно не привлекает. Я бы с большим удовольствием осталась дома, поиграла бы на фортепиано, или почитала Бронте.

– Я, пожалуй, откажусь, – вежливо отнекиваюсь я, – Мне… Мне нужно домой…

– Всё хорошо? Ты выглядишь взволнованной, – Антон кладёт мне руку на плечо, от чего я неловко, но аккуратно, стараюсь её убрать, – Может быть тебя проводить до дома?

Этого мне ещё не хватало…

– Вообще-то я не домой, – оправдываюсь я, – У меня есть кое-какие дела…

Ребята решают не спорить со мной. Мы тепло прощаемся, и они уходят куда-то в сторону клуба. Я же достаю телефон и дрожащими пальцами набираю номер отца.

В душе закрадывается предчувствие, что что-то не то, и сейчас я испытываю чувство вины, что не перезвонила раньше.

Если с ним что-то случилось?!

– Ну же, ну же… – сосредоточенно смотрю в экран, – Возьми трубку.

Гудки.

Перезваниваю.

Ещё и ещё.

Есть!

– Дочка, – слышу дрожащий голос отца, – Помоги мне…

Дорогие читатели, как думаете, отцу героини действительно нужна помощь? Или это какая-то ловушка?

Глава 2

Гудок обрывается. Ещё секунду я медлю, однако, после…

В моей голове не возникает ни тени сомнения, что мне следует делать.

Я должна, просто обязана, как-то помочь ему! Вдруг с ним что-то случилось?!

Я ведь не прощу себя, если потеряю его… Просто не смогу простить…

Сломя голову несусь по плохо освещённой улице до автобусной остановки. Вызвать такси у меня нет возможности. А пешком добираться придётся почти полтора часа. Поэтому я одиноко стою на остановке, которую со всех сторон обдувает прохладным ветром летней ночи.

– Бррр, как же холодно, – бубню себе под нос, пытаясь согреть дыханием замёрзшие ладони, – Надо было одеваться теплее…

Действительно, несмотря на то, что сейчас всего лишь середина августа, погода стала ощутимо холоднее. Очередной порыв ветра пробирает до костей, и я стараюсь сильнее закутаться в лёгкую курточку.

– Да где же этот чёртов автобус! – нервно поглядываю на экран телефона.

Прошло уже почти десять минут…

Да и к тому же у меня почти села зарядка. Блин, и ребята уже ушли слишком далеко. Вот чёрт, только я могла попасть в такую передрягу!

Уже собираюсь бежать пешком, однако внезапно мои глаза ослепляет свет фар. Это из-за угла, наконец-то, выехал долгожданный автобус, в который я благополучно села.

Сажусь на самое дальнее сиденье и пытаюсь ещё раз позвонить отцу. Несколько попыток оказались безрезультатными – номер вне зоны действия сети.

Нервно закусываю губу и начинаю теребить прядь белокурых волос у виска. Это всегда помогает мне отвлечься, но не сейчас. Потому что все мои мысли заняты только одной фразой.

Только бы успеть, только бы успеть…

Пытаясь заглушить тревогу, ухожу в свои детские воспоминания, когда мою семью можно было назвать счастливой.

Душевная и тёплая атмосфера добрых и уютных ужинов, когда мама готовила потрясающе вкусную утку в духовке. Папа доставал из кладовки вишнёвый компот, и мы втроём делились друг с другом историями, которые произошли с нами за день, много шутили и смеялись.

В те моменты я была по-настоящему счастливым ребёнком. Перед глазами у меня был идеальный пример любящей семьи.

Как много воды утекло с тех пор… Мама… Моя бедная, прекрасная мама была самым чудесным человеком на земле. Добрая и честная, потрясающе талантливая пианистка. Именно из-за неё я решила связать жизнь с музыкой.

Отец же был очень добрым и заботливым. Мы часто играли во дворе то в индейцев, то в пиратов, то в принцессу и дракона. Я была так счастлива тогда!

Он до безумия любил маму, но судьба сыграла с родителями злую шутку.

В день их десятой годовщины свадьбы, папа готовил сюрприз. Он организовал романтический ужин в одном из лучших ресторанов нашего города и даже заказал небольшой инструментальный ансамбль, потому что мама любила живую музыку.

В тот роковой день отец попросил своего друга позвонить маме с неизвестного номера, и, не представляясь, назвать время и место, куда ей нужно ехать. Она практически сразу раскусила папу, потому что знала его любовь к экстравагантным подаркам. Я помню её счастливые глаза, которые сияли ярче любых сапфиров, когда она собиралась. Надев мягкое пальто, перед самым выходом из дома, она позвала меня – шестилетнюю белокурую девчушку – к себе и поцеловала в макушку.

– Я люблю тебя, Алина. Будь умницей, пока нас нет дома.

Это были её последние слова. Когда закрылась входная дверь, я почувствовала такую тоску, вынести которую было бы не под силу даже взрослому человеку. Я просидела одна до самого вечера и задремала. А когда проснулась спустя пару часов и включила телевизор, увидела, как по всем новостным каналам показывают один и тот же сюжет – страшная авария. Затем кадр сменился, и на большом экране появилось изображение разбитой маминой машины.

Что было дальше – я не помню. Детская психика вычеркнула столь травмирующие события из головы, поэтому подробности того времени практически стёрлись из моей памяти.

Я помню лишь убитого горем отца. Он тянул меня изо всех сил. Дал мне возможность учиться в хорошей школе, дал мне достойное образование, благодаря которому я смогла сама поступить в консерваторию на вокальное отделение.