– Итак… предполагаемый доход – в левой части диаграммы, – указываю на розовую линию пальцем, пытаясь вести себя как профессионал. – На этой строчке – реальный доход британского офиса, а вот эта линия – предполагаемые затраты на рекламу, хотя у нас есть не все данные по Франции…

Взглядываю на него, проверяя, слушает ли. Он сидит, откинувшись на спинку кресла, упираясь большим пальцем в подбородок, а указательным проводя по губам, словно в глубокой задумчивости.

– Что вы делаете? – спрашивает он вдруг.

– Я… – Интересно, о чем это он? – Я объясняю вам отчет о предполагаемых результатах. А разве не это…

– Я говорю не об этом, и вы это знаете.

– Что вы имеете в виду?

– Это ловушка?

– Прошу прощения… – недоуменно хмурюсь.

– Это ваш план?

– Я не понимаю…

Он встает и сует руки в карманы пиджака, злой, как шершень.

– Это хитрый план, не так ли?!

– Да что с вами такое? – растерянно мотаю головой.

– Вы действительно ненавидите меня настолько, чтобы пасть так низко?

– Да что вы такое несете вообще?! – взвиваюсь я.

Он кривится.

– Кончайте, Лэндон! Я не вчера родился. Теперь все встает на свои места.

– Что ж, – медленно говорю, глядя на него во все глаза. – Хорошо, что вы все поняли, потому что и мне тогда объясните. Я не понимаю, о чем вы говорите. Что не так с отчетом?

– Теперь я так отчетливо это вижу… – Он сокрушенно кивает, словно сделав неприятное открытие. – Разумеется, так и есть, – бормочет себе под нос.

– Мистер Майлз…

– Эллиот, – поправляет он меня. – И хватит уже, едрить-колотить, морочить мне голову!

Он берет со стола пульт и направляет его в угол под потолком; я поднимаю глаза и вижу, как гаснет зеленая лампочка. Он только что отключил камеры слежения.

– Значит, таков твой план? – скалится он.

– Да какой план-то?

– Возбудить своего глупого начальника так, чтобы он сорвался и начал к тебе приставать. Тогда ты подашь на него в суд за сексуальные домогательства на рабочем месте.

У меня просто отваливается челюсть.

– Что?!

– Ой, не надо вот этого вот! – Он с отвращением кривит губы. – Теперь все ясно как божий день: сексуальное платьице, появление на том светском вечере в образе ходячего, мать его, оргазма, а потом флирт и ночь с другим мужчиной. А сауна-то, сауна, ха! – Он эмоционально запрокидывает голову. – С сауной была отличная идея: какие у меня могут остаться шансы, после того как я увижу тебя, жаркую и потную, в бикини?!

Я смотрю на него, лишившись дара речи, и в мозгу у меня искрит и горит проводка.

Я его «возбуждаю».

– Так, давай-ка прекращай это дерьмо прямо сейчас! – рычит мой невменяемый шеф.

И тут я начинаю закипать.

– Включите снова камеру, запишите то, что я сейчас скажу, потому что я хочу, чтобы вы пересматривали это потом, когда будете сидеть в смирительной рубашке! – Я встаю с кресла, и мы оказываемся лицом к лицу. – К вашему сведению… мистер Майлз! – глумливо скалюсь на этих словах. – Я не так давно пережила травмирующий период и только-только начала вновь обретать себя! Моя новая одежда, друзья-мужчины и вечерние платья не имеют никакого отношения ни к вам, ни к вашему раздутому эго!

Он зло прищуривается, я отвечаю ему таким же злым взглядом.

– Возможно, для вас это станет неожиданностью, но я отношусь к вам ровно так же, как вы относитесь ко мне, – с презрением. Прошу прощения за то, что не стала вставать в очередь жаждущих пососать ваш член, как все остальные тупые бабы!

– Вы ничего обо мне не знаете! – рычит он.

– Я знаю, что я – не стерва! Зато вы – редкостный мудак… а я дура, которая на несколько мгновений забыла об этом!

Швыряю папку с отчетом на его стол.

– Что еще за травма случилась в вашей жизни? – гавкает он.

– Не ваше дело!

Разворачиваюсь и иду к двери.

– Кейт!

Оборачиваюсь, злая как черт, и наставляю на него палец.

– У вас нет права так меня называть!! – Моему рыку могла бы позавидовать пума. – Для вас я Кэтрин!

Чеканным шагом выхожу за дверь, не останавливаясь миную зону приемной, жму кнопку лифта и закусываю губу, чтобы позорно не разрыдаться.

Чувствую, как подступают гневные слезы.

Не плачь… не плачь… не смей, блин, позволять ему доводить тебя до слез!

Ловушка, видите ли!

Каков засранец!

Глава 4

Вламываюсь в лифт как Халк. После худшего дня в своей жизни я готова с кем-нибудь подраться… с кем угодно.

Ну, кто на меня, сучьи дети? Выходи по одному!

После утренней стычки с чертовым Майлзом весь день полетел под откос, набирая обороты. Еще до перерыва на кофе у нас случился компьютерный глюк, который появился без видимых причин и никак не желал исчезать. Потом только я ушла на обед, как мне позвонили со срочной новостью, что легла вся рабочая сеть. Пришлось еще до того, как принесли мой заказ, бежать обратно и исправлять ситуацию. В результате мне пришлось отключить систему и перезагружать все компьютеры в здании, и как вишенка на торте – звонок от придурка с требованием поторапливаться.

Ярость пузырится в желудке. Поторопитесь с этим!

Я ему покажу «поторопитесь»!

На часах семь вечера, а я только-только выхожу с работы, усталая, злая, а самое главное, голодная.

Я сейчас могла бы сожрать лошадь и погнаться за всадником.

Отправлюсь прямо в ближайший бар, возьму самый большой куриный шницель с жареной картошкой – и к нему десять тысяч порций вина.

Двери лифта открываются, смотрю на улицу сквозь стеклянные стены и в изнеможении закатываю глаза. Еще и долбаный дождь, как без него!

Это не день, а ад какой-то.

Тяжело вздыхаю, иду к входной двери и слышу, как сзади мелодично дилинькает лифт.

– Кэтрин! – раздается за спиной гулкий баритон. – Подождите!

Поворачиваюсь и вижу выходящего из лифта Эллиота.

Вселенная, ты серьезно?

Как раз тогда, когда я думаю, что хуже быть уже не может, небеса разверзаются и доказывают, что может, еще как может!

Я бы проигнорировала его и гордо ушла прочь, но тогда буду выглядеть как капризный ребенок. Останавливаюсь и жду, пока подойдет его величество король засранцев.

– Добрый вечер, – говорит он, приближаясь ко мне с улыбкой. – Так себе выдался день, да?

Смотрю на него с каменным лицом. Ну просто феерическая наглость!

– Можно и так сказать.

Снова поворачиваюсь к двери, и он подстраивается под мой шаг.

– Что за проблема была с сервером? – спрашивает он.

– Вы получите отчет по ней утром.

– А почему вы не можете просто сказать мне сейчас?

Поворачиваю голову.

– Потому что не хочу.

– Почему же?

– Потому что мое мнение о вас, составленное этим утром, ничуть не изменилось. И напомню, если я начинаю разговаривать с вами, то, по всей видимости, стараюсь… – поднимаю руку и изображаю кавычки, – «возбудить» вас и заставить сорваться!

Он опускает голову, пытаясь скрыть улыбку.

– Вы все еще злитесь на меня из-за этого, да?

Чувствуя, как нарастает раздражение, сверлю его взглядом.

– Вы это сейчас серьезно? – шиплю сквозь стиснутые зубы.

– Ну… – Он небрежно пожимает плечами. – У меня возникло подозрение, и я его озвучил. – Он смотрит на улицу, где льет как из ведра. – Надо подробнее обсудить этот вопрос за бокалом чего-нибудь вкусного.

Меня аж перекашивает.

– Какого хрена? – гневно шиплю я. – Вы обвиняете меня в попытке спровоцировать вас на сексуальные домогательства, а потом желаете выпить со мной?!

– Для меня этот вопрос закрыт. – Король засранцев снова пожимает плечами. – И почему бы не выпить после тяжелого дня? Возможно, будет полезно чуть спустить пар.

– Для меня он не закрыт, – резко бросаю я, – надо быть последним дураком, чтобы этого не понимать!

– Уверен, нам обоим пошел бы на пользу бокал вина, – невозмутимо талдычит он.

Шумно выдыхаю. Да он туп как пень – и совершенно непробиваем!

– Мистер Майлз, как я уже говорила сегодня утром, вы меня ничуть не интересуете. Я крайне оскорблена вашими обвинениями. И к вашему сведению, я пришла в эту гребаную сауну первая!

В его глазах мелькает искра веселья.

– Что-то вы сегодня много ругаетесь, Кэтрин!

С наслаждением представляю себе, как наношу ему прямой удар кулаком в нос.

Раздувая ноздри, пытаюсь восстановить контроль над собой.

– До! Свидания!

Разворачиваюсь, иду к двери и замечаю, что ливень усилился. Рядом с крыльцом, в зоне выгрузки пассажиров, стоит черный «бентли» с водителем.

Бляха-муха, теперь мне придется бежать под дождем, а он будет любоваться этим зрелищем с заднего сиденья своего навороченного драндулета!

Убейте меня кто-нибудь!

Открываю дверь.

– Вас подвезти? – окликает меня главный гад всех времен.

Ничего не отвечаю и осторожно шагаю вперед, боясь поскользнуться на мокрой земле. Шлепнуться у него на глазах – только этого мне и не хватало для полного счастья.

Заворачиваю за угол и ищу ближайшее укрытие, любое, хоть какое-нибудь. Лишь бы убраться подальше отсюда.

Вижу аптеку – о, у меня же как раз есть рецепт! Отоварю его сейчас, пока я здесь, а заодно и скроюсь из виду. Пулей влетаю внутрь, оглядываюсь и вижу, как черный «бентли» неторопливо отъезжает и встраивается в поток машин. Облегченно вздыхаю: слава богу, он уехал!

Выкапываю из недр сумки рецепт и протягиваю его фармацевту.

– Будьте добры, у вас есть это средство?

– А как же! – Добродушный пожилой мужчина улыбается, беря из моих рук рецепт. Читает его, глядя поверх очков, потом поднимает на меня взгляд. – Вы когда-нибудь раньше принимали это лекарство, милочка?

– Нет, я на этой неделе была у нового врача, и он прописал мне его впервые.

– Оно очень сильнодействующее. Не могли бы вы сказать мне, от чего его назначили?

– У меня эндометриоз и очень болезненные месячные. По всей видимости, оно должно помогать в первый день.

Он кивает.

– Да, тогда понятно. Обязательно принимайте во время еды. И никакого спиртного! И сложными механизмами нельзя управлять.

– Договорились, – улыбаюсь я. – Спасибо!

В небесах гулко грохочет гром, и мы одновременно выглядываем на улицу, наблюдая, как тяжелые дождевые капли разрываются, падая на дорогу, точно гранаты.

– Эк непогода-то разыгралась, – вздыхает фармацевт. – В такой вечер лучше всего сидеть дома, в тепле и уюте.

– Это точно, – грустно улыбаюсь я.

Или дома, или в одиночку надираться в баре. Впервые за день чувствую, что чуточку расслабилась.

Я выберу второй вариант.

Эллиот

Раннее утро, открывается дверь моего кабинета. Входит Джеймисон.

– Ты готов?

– Угу.

Закрываю компьютер, и мы идем в фойе здания. Сегодня во второй половине дня у нас совещание с советом, а следующим утром Джеймисон возвращается в Нью-Йорк.

Мы выходим из лифта и видим перед собой какую-то сексапилочку в юбочке с компанией наших сотрудников. Длинные ножки, скульптурные голени, идеальная попка.

Мы с братом тут же делаем стойку, и он поднимает бровь в безмолвном «нет, ну ты это видел?».

Я усмехаюсь, мы проходим мимо, и тут юбочка поворачивается, продолжая разговаривать с друзьями. Это Лэндон! Я словно громом поражен.

Деревянно киваю.

– Кэтрин…

Она вежливо улыбается.

– Здравствуйте.

А вот Джею достается улыбка потеплее.

– Привет!

– Привет, – улыбается он ей.

Застываем на месте и смотрим, как она выходит из здания с коллегами.

Мы с братом встречаемся взглядами.

– Ты бы присмотрелся… – задумчиво говорит он.

Я смотрю вслед Лэндон, а потом выныриваю из недолгого транса. Фыркаю:

– Не мой типаж.

Джеймисон наблюдает сквозь стеклянную стену, как она переходит дорогу, и я чувствую растущее внутри раздражение.

– Не, не скажи, ее типаж – это кого угодно типаж, – тихо комментирует он.

Кого угодно типаж.