Мисс Луиза Грэммхерст, та самая, по отношению к которой Роберт повел себя тогда не по-джентльменски, давно стала миссис Вуд и родила Джорджу, старшему брату Роберта, двух очаровательных дочерей-близняшек. Джордж поди стал еще большим занудой – разве что семейная жизнь сделала его более разговорчивым и оживленным? Роберт мысленно фыркнул, представив себе брата тетешкающим дочерей – по штуке на каждом колене.

Миссис Лора Вуд, жена отца, наверняка не изменилась – все так же ходит по магазинам, театрам и приемам, все та же модница – и не настолько пустоголовая, как хочет показать. Отец наверняка постарел – и по-прежнему курит трубку у камина в компании заглянувшего в гости лорда Райта, ругает политиков, прошляпивших восстание в Индии, и спорит с Джорджем о том, полыхнет ли за океаном война плантаторов с янки.

Особняк Вудов, однако, вопреки ожиданиям Роберта, оказался темен – в окнах почти нигде не горел свет, и Вуд едва сумел дождаться, пока старый слуга откроет дверь.

– Дженкинс, куда все подевались? Я ведь еще днем отправил с корабля багаж, неужели меня не ждут? – недоумевал Роберт.

– Никого почти нет в городе, сэр, – Дженкинс, приняв у молодого хозяина пальто и шляпу, повел его наверх. – Миссис Луиза с девочками проводят сезон в Грэммхерст-холле, мистер Джордж ездит к ним по выходным и сейчас как раз там, а сэр Томас и леди Лора гостят вместе с лордом Райтом у крестницы лорда леди Бернс в Шотландии. Только…

– Зато я дома, братец! – раздался звонкий голос, и по лестнице сбежала, почти слетела юная брюнетка в голубом домашнем платье. – В пансионе начались каникулы, и я больше не могла торчать в этом холоде… Бланш с Арнольдом звали в гости, но я слишком хотела домой! – Девушка прыгнула на Роберта, повиснув у того на шее, и закружила его по лестничной площадке. – Как я рада тебе, если бы ты знал!

– Агата, дитя мое, ты ли это? – ошеломленно воскликнул он. – Да ты совсем большая стала… Ну конечно, тебе же пятнадцать стукнуло весной, верно? А ведь была, когда я уезжал, еще совсем ребенком…

Лукавая улыбка озарила смуглое лицо юной девушки.

«Да она же ровесница Патриции», – поразился Роберт только сейчас пришедшей мысли. Оставив в Лондоне маленькую хулиганистую Агату, строившую глазки сынишке булочника, он как-то совсем упустил из виду, что по возвращении встретит тут взрослую девицу.

– А ты очень вовремя, братик, – щебетала тем временем Агата, увлекая Роберта в столовую к обеду. – Теперь мама не будет присылать грозных писем, чтобы я немедленно ехала к ним или в крайнем случае к Луизе в Грэммхерст-холл и не отвлекала Джорджа от его важных занятий… к тому же она считает, что девушке моего возраста оставаться на уик-энды в городе одной совершенно неприлично. Между прочим, милый братец, – резко перебила сама себя девушка, – прежде чем выходить в свет… ты же собираешься выходить в свет и сможешь сопровождать меня, верно?.. Так вот, прежде тебе не помешало бы посетить мистера Бреди – мода в столице за время твоего отсутствия весьма и весьма переменилась.

На следующий же день, решив воспользоваться советом Агаты, Роберт после ленча собрался посетить мистера Бреди, портного, обшивавшего некогда всю их компанию из бильярдного клуба.

Роберт шел по знакомым до последнего булыжника мостовой лондонским улицам и одновременно узнавал и не узнавал их. Вроде все то же самое вокруг, те же лавки, особняки и скверы, те же спешащие и неторопливо прогуливающиеся столичные жители и нерешительно оглядывающиеся по сторонам провинциалы, и в то же время все совершенно иное, будто вернулся он вовсе не в тот город, что покинул когда-то.

«Это не Лондон изменился, – словно шепнул ему кто-то на ухо, – это ты сам изменился».

И он внезапно понял, с чего ему следует начать. Надо вспомнить этот город, напомнить ему о себе, присмотреться к деталям и людям, сравнить старые воспоминания с новыми впечатлениями.

Роберт добрался до ближайшего перекрестка и пошел в произвольном направлении.

***

Артур Джайлз не гонялся за великим счастьем и небывалой удачей, он всего лишь потихоньку мечтал о тишине в доме, о редких (обязательное условие) семейных ужинах с Кэролайн и тетушкой Жанет, уважительном отношении общества к их дому, отсутствии неприятных новостей и…

Артур решительно отложил «Таймс»: если в руках газета, то в ней неминуемо преподнесены новости, а новости хорошими быть не могут хотя бы потому, что сообщают о некоторых переменах в окружающем мире, иначе они бы не были новостями.

В доме раздавалось мерное тиканье каминных часов. Красота, благодать и спокойствие царили вокруг, доставляя Артуру настоящее наслаждение. Тетушка Жанет уехала обратно в поместье с той же порывистостью, с которой вчера примчалась в Лондон, чтобы немного подкормить «бедного сиротинушку».

Завтрак и ланч были поданы на белоснежном фарфоре без единого цветочка, за окном моросил занудный серый дождик, создавая столь необходимое Артуру настроение, без которого он считал свое душевное равновесие неустойчивым.

– Мне ведь больше ничего не надо, – сказал он вслух. – Я нетребователен и неприхотлив, не нуждаюсь в обществе и в пустых беседах, даже пищу употребляю не ради наслаждения вкусом, а потому, что без нее никак нельзя обойтись. Почему же эти женщины постоянно суетятся и нарушают царящую вокруг гармонию? Если надо что-то сделать, вставайте и делайте. Надо куда-то съездить – ловите кеб и отправляйтесь в путь, не стоит лентяйничать и строить бесконечные планы. Вот мне неплохо бы было заказать новый сюртук.

Артур отставил чашечку, со скрипом приподнялся из кресла, разминая затекшие ноги, подошел к зеркалу и попытался втянуть брюшко.

Вредное отражение отказалось подыгрывать: пуговицы все равно болтались на натянутых нитях, грозясь вот-вот отправиться в свободное путешествие по комнате.

– Сейчас прямо вот и поеду. Не буду откладывать «на потом», что я, барышня какая, чтобы полдня собираться, потом возвращаться за забытыми мелочами, потом передумать, потому что прическа неудачная, потом остановиться поболтать с соседкой… Нет, я только возьму трость и цилиндр, оставлю слуге записку и отправлюсь в путь. Хорошо, что дома никого нет, а то бы сразу оказалось, что по дороге я должен выполнить еще кучу всяких поручений. В итоге ничего бы я не успел, вернулся бы уставший, голодный и без нового сюртука.

Страшно довольный собой и своей решимостью, Артур накинул плащ и вышел из дома.

– Две минуты на сборы – как же удобно быть мужчиной, – бормотал он, оглядываясь в поисках кеба. – Какие все-таки бедные создания эти женщины, как много у них сложностей в жизни. И как странно, что они ухитряются и нам все усложнить.

Улица была пустынна, потому он издалека услышал цоканье и поспешил на перехват пустого, судя по скорости передвижения, кеба.

Но без конкурента не обошлось: с противоположной стороны дороги к кебу спешил молодой человек в темной одежде.

– Позвольте! – строго воскликнул Артур. – Я первым его заметил!

– А я спешу! – буркнул этот невоспитанный тип, легко оттесняя Артура в сторону.

– Но вы даже бежали в другую сторону! – возмутился Артур, причем гнев его был направлен не столько на неожиданный спор из-за средств передвижения, ладно уж, не первый кеб на сегодня и не последний, сколько на то, что человек, выглядящий джентльменом, позволяет себе такие выходки именно сейчас, когда все так хорошо складывается..

– Вот именно – бежал! Потому как очень спешил. А вы, сэр, – молодой человек смерил Артура взглядом сверху вниз, задержался на круглом животе и ехидно усмехнулся, – можете вперевалочку, не торопясь, шагать в нужном вам направлении, рано или поздно попадете куда надо.

– Какой грубиян, – грустно вздохнул Артур, отступая. – Вы испортили мне настроение, сэр, но я все равно пожелаю вам скорейшего выполнения всех намеченных планов.

– Премного благодарен! – отсалютовал молодой человек, вскочил в кеб, захлопнул дверцу и стукнул в крышку. – Эй, милейший, давайте-ка к… – Он призадумался на миг, с сомнением потер лоб и в глянул в окно. – А я вас нигде раньше не видел?

Артур пожал плечами:

– Среди моих знакомых мало людей, способных силой вырвать кеб посреди белого дня, даже среди тех, кто испытывает острую нехватку времени.

– Какие вы тут все нежные, чуть что – сразу обижаться, – буркнул юноша и распахнул дверцу. – Садитесь. Прокатимся сначала по вашим делам, а потом по моим.

– Не проще ли найти другой…

– Может, и проще, но это будет уже не так весело, да садитесь же. Артур Джайлз, если я не ошибаюсь?

– Он самый, – подтвердил Артур, вставая на подножку и протискиваясь в кабину. – А вы… Э-э-э?

– Не узнаете?

Артур прищурился, пытаясь рассмотреть сидящего напротив него человека: смуглый парень лет двадцати пяти или чуть больше, темноволосый и темноглазый, стройный, со своеобразной выправкой, скорее всего, военный, сильный, чуть не оторвал дверцу, решительный, нагловатый. Был среди приличных семей Лондона один наследник, подходящий под это описание, но в это время он должен был находиться в Индии…

– Роберт Вуд, – бросил Артур.

– Он самый, – улыбнулся молодой человек. – Неужели так изменился?

Артур с тоской посмотрел в окно, прощаясь с надеждой тихо посидеть наедине с собственными мыслями. Из всех людей, которых возможно было встретить в этот так замечательно начинающийся день, Роберт был бы наименее желанным.

Артур никогда не мог понять, как в столь приличной семье, как Вуды, могло появиться существо со столь вызывающим поведением. Сам сэр Томас Вуд – образец добропорядочности и благопристойности. Его старший сын – Джордж Вуд, замечательный во всех отношениях человек, немногословный, солидный, с размеренным образом жизни, лучшая партия, которую Артур мог бы пожелать для своей сестры. К величайшему сожалению последнего, Джордж Вуд несколько лет назад женился.

Но Роберт Вуд, бездельник и гуляка, который запросто мог неделю провести в скитаниях по барам и пабам с ночевками в местах с сомнительной репутацией, был не тем «джентльменом», общества которого мог искать Артур. Более того, он всегда избегал подобных людей.

– Загорели немного, – процедил Артур. – Мне надо выйти, попросите кебмена остановиться.

– Ерунда, – Роберт выглянул в окно, хмыкнул и задернул занавеску, – никуда вам не надо. Могу поспорить, что за годы моего отсутствия серьезных дел у вас не прибавилось. Куда вы там двигались? В лавку скобяных изделий? К портному? Заказать билеты на поезд или на оперу?

Артур насупился. Он бы мог сказать наглецу, что его действия можно классифицировать как похищение человека, мог степенно сообщить, что не нуждается в его обществе, мог холодно повторить просьбу об остановке, но нужные слова никак не находились, потому как, в отличие от болтушек Кэрри и тети Жанет, Артур мог долго шарить в карманах, подбирая подходящее случаю сочетание.

– Я хотел бы заказать новый сюртук…

– Отлично! – Роберт изобразил символические аплодисменты. – Превосходное занятие, я и сам подумывал было ему предаться, но думаю, ничего страшного не произойдет, если мы приступим к нему завтра.

– Но я собирался…

– Так собирались или хотели? – Роберт наклонился, приближаясь к Артуру, и заговорщически подмигнул ему. – Жизнь коротка и непредсказуема, подумайте, так ли уж важно – посвятить перешиванию пуговиц именно сегодняшний день? Нет ли у вас других желаний?

Стремясь сохранить невозмутимость, Артур приподнял край занавески и отметил про себя, что они свернули по направлению к Риджент-стрит.

– Хотите пригласить меня в гости? Но я недостаточно подобающе одет для визита, да и мне как-то неудобно перед миссис Лорой и миссис Луизой Вуд…

– Да ну их, – взвился Роберт. – Тратить остаток дня на свою семейку я не собираюсь.

– Напрасно, – сказал Артур. – Вы могли бы перенять у них хорошие манеры и научиться вести себя в обществе. Боюсь, путешествие в Индию нисколько не избавило вас от низкопробных замашек…