– Обмен ядерными ударами? – уточнил на всякий случай Кейси и, дождавшись кивка Рейгана, тут же продолжил, – конечно, прикидывали и не раз. НОРАД сумеет сбить максимум треть от запущенного Советами, остальные две трети долетят до пунктов назначения – в итоге 90 процентов территории Штатов будет непригодно для проживания в течение двадцати-двадцати пяти лет. Больше всего повезет Аляске и Гавайям, там ничего особенно военного нет…

– А что насчет территории Советов?

– У них вдвое большая площадь, сэр, – ответил Кейси, – поэтому процент зараженной территории будет почти вдвое меньше, сорок-пятьдесят. Остальное останется пригодным для существования, но это, конечно, будет Сибирь и Дальний Восток, там жить трудно.

– А победителем кто выйдет?

– Победителей как таковых не будет… ну или в число их попадут страны, не затронутые в конфликте – Китай, Индия, Южная Америка. Штаты окажутся отброшены примерно в 18-й век…

– Это когда была война за независимость?

– Да, примерно…

– Окей, я понял… – Рейган затушил сигару в пепельнице, – но мы отвлеклись в сторону – давай про глубокие мысли твоего аналитика.

– Так вот, Джон, если совсем вкратце, написал следующее – лучшего для нашей страны руководителя, чем мистер Романов, не было со времен Сталина… или даже Екатерины 2-й, если ты помнишь, кто это…

– Она была русской императрицей, когда мы бились за независимость – она еще тогда поддержала нашу борьбу?

– Вот-вот…

– И твой Райан считает так на полном серьезе?

– Абсолютно.

– Аргументируй, – попросил Рейган, уставившись в свой настольный календарт, – потому что голословно это воспринимается с трудом.

– Пожалуйста, – пожал плечами Кейси, – всего у него четыре основных аргумента, перечисляю по пунктам. Один – про него я уже упомянул, ядерные арсеналы Советов сопоставимы с нашими, и никому не надо, чтобы ими завладели разные неадекваты. Два – Романов договороспособен, вы сами в этом могли убедиться в марте…

– Ты прав, – перебил его Рейган, – аргументы другой стороны он слышит и переговорные процессы вполне себе понимает и поддерживает. Но давай уже дальше.

– Три – мы очень слабо представляем противников Романова, но главный недостаток у них понятен, не явного лидера. А это значит, что после гипотетической победы оппозиции вполне вероятны новые стадии дележа власти… что в ядерной стране не слишком здорово.

– Страшно представить, – сказал после небольшой паузы Рейган, – что же там у тебя за четвертый аргумент…

– Не у меня, босс, – покачал головой Кейси, – а у Джона, но это не так важно. Итак, четвертый и последний довод в пользу Романова – по сведениям одного нашего источника он собирается сократить финансирование стран, выбравших так называемый путь социалистической ориентации. Если вообще не перекрыть полностью кран подпитки… а это, сам понимаешь, очень весомый аргумент за него.

– И какие у Советов объемы этого финансирования сейчас? – поинтересовался Рейган.

– Я специально запросил эти цифры у нашего русского департамента, как знал, что поинтересуешься, Ронни, – ухмыльнулся Кейси, – у них ведь не как у нас, финансовый год не сентябре начинается, а в январе… так вот, в прошлом финансовом году русские затратили на эти цели по официальным каналам 11,5 миллиардов рублей, а неофициально… эти цифры, конечно, не совсем точные, оценка наших аналитиков… еще 6 миллиардов.

– Почти 18 миллиардов их рублей, – задумался Рейган, – а напомни, весь годовой бюджет у них какой?

– 365 миллиардов в прошлом году, – тут же вылетело из директора.

– То есть пять процентов от бюджета… не очень много, но и немало. А еще уточни, что понимается под неофициальными каналами?

– Пожалуйста, шеф, – пожал плечами Кейси, – не афишируемые поставки оружия, например… в прошлом году значительные объемы стрелкового и бронетанкового вооружения из Советов отмечались в Эфиопии, Анголе и Никарагуа. Поддержка коммунистического и просто левого движения – напрямую наличными и безналичными деньгами и опосредованно через средства массовой информации и подкуп нужных людей во власти. Помощь в освоении природных ресурсов – она почти вся бесплатная.

– А вот наличные деньги, – заинтересовался Рейган, – это как? Чемоданами что ли возят?

– И так тоже бывает, – не стал отрицать Кейси, – обычно деньги прибывают в страну назначения с дипломатической почтой. А затем следует сложная агентурная операция по передаче… наши люди, кстати, пару раз вмешивались в такие процессы, но уже три года, как у нас негласная договоренность с КГБ – они не трогают наши денежные каналы, а мы не вмешиваемся в их вотчину.

– Значит, ЦРУ тоже передает деньги наличкой?

– А как же, шеф, – воскликнул Кейси, – тех же афганских моджахедов взять, они других способов денежного обращения не признают. Но наши объемы таких операций в разы меньше.

– Ну хорошо, – Рейган встал со своего места, прошелся кругом, присел пару раз и сел опять, – мы, кажется, отклонились от главной темы, с которой ты пришел.

– Есть немного, босс, – улыбнулся директор, – но это не страшно. Всегда можно к ней вернуться.

– Так вот… а что за тема-то у тебя была? – наморщил лоб президент.

– Поддерживать нам Романова или дожидаться, пока его свалят конкуренты, – напомнил Кейси.

– Вспомнил… про четыре аргумента твоего этого… Райана… я тоже усвоил. Понимаешь, Вилли, мне уже немало лет и быстро соображать я разучился – мне надо подумать.

– Конечно, босс, – с готовностью отозвался тот, – думайте, сколько надо – еще неделя по нашим предположениям у Романова есть.

И он встал, готовый закончить аудиенцию, но президент остановил его движением руки.

– А вот в порядке информации, Вилли, – тот сел не место, – если мы вдруг решим играть на стороне Романова, как мы сможем ему помочь? Я это не очень отчетливо уяснил…

– Очень просто, Ронни, – улыбнулся Кейси, – у троих наших источников, близких к Кремлю, есть выходы на оппозицию, так что ее планы мы узнаем в течение суток. Слить информацию в КГБ о том, когда и как они решат действовать, это вопрос техники и получаса времени. Так мы поможем Романову уцелеть.

– Спасибо, Вилли, – пожал ему руку Рональд, – я все понял и должен обдумать ситуацию. Я свяжусь с тобой, когда надумаю. До этого не предпринимайте никаких резких движений.

Улица Косыгина, 9

После ухода Примакова к Романову зашла его супруга, постучавшись предварительно, конечно – что такое госсекреты, она знала очень хорошо.

– У тебя неприятности, Гриша? – спросила она, сев рядом с ним на диванчик.

– А когда у меня одни приятности были, Вика, – буркнул в ответ тот, – я и забыл уже про такие времена.

– Но сейчас они особенно крупные, неприятности эти, – пригладила она его взъерошенную шевелюру, – я же вижу…

– Да, есть немного, – не стал отрицать очевидного генсек и неожиданно решился сказать и побольше, – убить меня хотят, вот что.

– Да у тебя одной охраны целый полк, – уверенно возразила жена, – неужели через нее проберется кто-нибудь?

– У американских президентов охраны еще больше, что не мешает регулярным покушениям на них…

– На Кеннеди намекаешь?

– Ну это самое известное, конечно, дело, – ответил Романов, – а так-то еще и в Рейгана стреляли, и Форда убить пытались, два раза, если не путаю, и Никсона хотели взорвать вместе с Белым домом. И все это за последние десять лет.

– Америка далеко, – не очень уверенно возразила Виктория, – и порядки там немного отличаются от наших. А у нас же ни одного политического лидера не убивали со времен… со времен Бухарина, кажется…

– А Берия, а Абакумов, а Кузнецов? – тут же вытащил из памяти контраргументы Романов.

– Кузнецов это же из Питера товарищ, – наморщила лоб жена, – на ленинградское дело намекаешь?

– Точно, на него, – ответил Романов, – в конце сороковых проредили всю ленинградскую верхушку до состояния выжженного поля…

– Но все равно это давно уже было, – не сдавалась супруга, – а с тех пор одного Хрущева только снимали со скандалом, да и то он живой-здоровый остался.

– Это радует, – по-прежнему сумрачным голосом отвечал генсек, – но не слишком сильно.

– Может, подробности расскажешь, – закинула удочку Виктория, – глядишь, я тебе и подскажу что-нибудь дельное…

– Да и катись она в гору вся эта секретность вместе с секретчиками и секретутками, – принял неожиданное решение Романов, – слушай и не говори потом, что не слышала.

И он коротко передал жене суть того, что услышал от Примакова. Виктория сидела молча, только периодически качала головой в разные стороны, а по окончании выступления Григория открыла, наконец, рот.

– Даааа, Гриша, многим ты оттоптал мозоли за эти полгода, очень многим.

– К мозольному оператору пусть сходят, – буркнул тот, – тогда ничего оттаптываться не будет.

– Я ж не в этом смысле, – немного смешалась жена, но быстро взяла себя в руки, – не надо было этот проклятый нацвопрос поднимать, тогда бы и жил спокойно себе. Кстати, совсем еще не поздно дать задний ход – тогда твои недоброжелатели уймутся. Хотя бы ненадолго, но перестанут строить тебе козни.

– Как там говорил один древнеримский товарищ, – наморщил лоб Романов, – чем мучиться с развязыванием гордиева узла, лучше сделать радикальный шаг и разрубить его к чертовой матери.

– То есть ты пойдешь до конца?

– То есть да… выпью свою чашу до дна, – с достоинством ответил Романов, – пусть даже она с ядом будет, эта чаша.

– Я поняла, я поняла, – пробормотала Виктория, – неуемный ты у меня какой-то… ну тогда слушай практичные советы бывалой домохозяйки…

Урочище Медео, Казахстан

Здесь неподалеку от знаменитого высокогорного ледового стадиона (где были, к слову побиты почти все мировые рекорды) притаилась госдача номер один Управделами ЦК КП Казахстана. И на ней бессменный руководитель республики товарищ Кунаев принимал двух высокопоставленных гостей из сопредельных регионов. Назовем их товарищ Х и товарищ У. Обращался он к ним примерно так же – как к Иксу и к Игреку.

– Давайте не будем ходить вокруг и около, дорогие гости, – обратился к ним Кунаев, когда они доели свои порции ароматного плова, заев его гуммой, местными пирожками с острой начинкой, и запив холодным кумысом, – и будем говорить о наших насущных проблемах.

– Без вопросов, – ответил Икс, – Динмухаммед Ахмедович (тот поморщился и разрешил называть себя Дини), – давайте о насущном, только… – тут он слегка поморщился.

– Что только? – переспросил Кунаев.

– Это дело требует какой-нибудь более существенной смазки, нежели кумыс… нет, я ничего не имею против национальных кухонь, но сейчас требуется что-то традиционное.

– Как скажете, дорогой Икс, – и Кунаев достал из встроенного в стол мини-бара бутылку запотевшей Столичной водки, – в имперских традициях есть что-то привлекательное.

– Это совсем другое дело, – раздвинул губы в улыбке Игрек, – давайте накатим за традиции.

– Возражений нет, – ответил Кунаев, разлив водку по рюмкам, – за традиции.

– А теперь по делу, – продолжил тему Икс, закусив кусочком аччик-гушт, – время Ч у нас назначается на послезавтра, девятнадцать пятнадцать, верно?

– Абсолютно верно, – подтвердил Кунаев, – проговорите последовательность действий, будьте добры. Вас тоже касается, товарищ Игрек.

– Тогда я начну, – откашлялся Икс, – послезавтра ориентировочно в восемнадцать ноль-ноль объект отправится в поездку по стране с так называемого Правительственного вокзала Москвы…

– Где это? – недоуменно поднял брови Кунаев.

– Это рядом с Ленинградским и Ярославским вокзалами, – пояснил Икс, – платформа, огороженная со всех сторон колючей проволокой, въезд на нее только с улицы Каланчевской…

– Знаю-знаю такую улицу, – откликнулся Кунаев, – идет от Трех вокзалов к Проспекту мира.