– Все верно, именно так… итак, в восемнадцать ноль-ноль, плюс-минус некоторое время, эскорт с объектом заедет с улицы Каланчевской на Правительственный вокзал…

– Стоп, – остановил его Игрек, – я слышал такую версию, что до этого вокзала идет спецтоннель от Кремля, по верху никто туда не ездит.

– Это слухи, – отмахнулся Икс, – от Кремля идут подземные ходы, но в Минобороны и на Лубянку, до Трех вокзалов слишком далеко.

Кунаев тем временем разлил по рюмкам вторую порцию, они выпили без слов, и тогда Икс продолжил.

– На вокзале его будет ждать правительственный железнодорожный состав, два локомотива и шесть вагонов.

– И что в этих вагонах, товарищ Икс? – поинтересовался Кунаев.

– Самый главный это вагон для первого лица, конечно – он бронированный и весит гораздо больше, чем стандартный МПС-овский. Примерно в полтора раза. И колесные пары у них не двухосные, а трехосные, в связи с большим весом. Кроме этого вагона, он в центре состава обычно располагается, имеются также два вагона для охраны, один для спецперсонала и один-два, дублирующие внешний вид правительственного. Для маскировки…

– Это понятно, – отозвался Кунаев, – давайте уже ближе к делу.

– Отправление спецпоезда по нашим данным назначено на восемнадцать-тридцать по Москве, – продолжил Икс, – через примерно сто пятьдесят метров поезд минует ворота Правительственного вокзала и выйдет на пути общего назначения в районе… в районе, – он вытащил из папочки карту Москвы, сверился с ней, – в районе Безбожного переулка.

– Странное название, – немедленно откликнулся Кунаев, – там безбожники жили?

– Просто когда-то, – ответил хорошо подготовившийся Икс, – здесь располагалась редакция журнала Безбожник.

– Это которым Емельян Ярославский руководил?

– Точно… Емельян Ярославский рядом с Ярославским вокзалом – такой парадокс…

– Мы отвлеклись, – остановил этот диалог Кунаев, – про Безбожник это, конечно, интересно, но не по теме…

– Прошу прощения, Динмуха… то есть Дини, – извинился Икс, – продолжаю по теме. Так вот, правительственный состав выйдет на пути общего назначения в районе Безбожного переулка. Далее он по нашим данным проследует под Рижской эстакадой в направлении станций Москва-3, Маленковская и Яуза.

– Конечный пункт маршрута известен? – спросил Кунаев.

– Точных сведений нет, – тут же откликнулся Икс, – предположительно это Горький либо Ярославль. Да это, в конце концов, и неважно, мы же планируем операцию гораздо ранее этой точки.

– Хорошо, продолжайте, – махнул рукой казахский лидер.

– Приблизительно за полчаса до планируемого подъезда состава к станции Маленковская, это у южной оконечности парка Сокольники…

– Еще одно странное название, – опять перебил его Кунаев, – неужели у нас в стране остались названия в честь руководителей антипартийной группы? Молотов переименовали обратно в Пермь, Каганович в Новокаширск, а Маленковская платформа, значит, уцелела?

– Нет, Дини, – пояснил Икс, – это в честь другого Маленкова, секретаря Сокольнического райкома – к Георгию он не имеет никакого отношения.

– Хорошо, продолжайте, – разрешил Кунаев.

– Так вот, за полчаса до подъезда состава к этой платформе в ста метрах от нее на мостике через Яузу будет установлено взрывное устройство большой мощности. Подрыв будет осуществлен непосредственно перед головным локомотивом… расчеты наших специалистов показывают, что весь состав целиком должен упасть в реку Яузу.

– Что за специалисты? – решил уточнить Кунаев.

– Надежные и проверенные товарищи, с опытом работы в горячих точках, – вступил в разговор молчавший до этого Игрек, – ручаюсь за каждого головой

– Ладно, – Кунаев побарабанил пальцами по лакированной поверхности стола, разлил остатки Столичной по рюмкам и задал следующий вопрос, – где гарантия, что объект не останется живым и здоровым в результате этой операции?

– Я еще не до конца все рассказал, Дини, – Икс залпом выпил водку и продолжил, – одновременно с подрывом моста в Яузу будет вылито около трех тонн нефтепродуктов… вот здесь, в полусотне метров вверх по течению. И они будут подожжены, эти нефтепродукты… получится, как в Сталинграде в 42 году, помните такое?

– Припоминаю… – с натугой согласился Кунаев, – страшное дело – меня как раз туда откомандировали с Алтайского комбината. Так, а где гарантия, что исполнители не попадут в руки КГБ? Девятка очень качественно работает… кстати, сколько человек задействовано?

– Шестеро, – ответил Икс и тут же перешел на официальный тон, – во-первых, товарищ Кунаев, исполнители знают только своего непосредственного руководителя, не больше, а его мы спрячем в надежном месте…

– Лучше ликвидировать, – без обиняков посоветовал тот.

– Рассмотрим и такой вариант… а во-вторых, пути отхода спланированы весьма тщательно.

– Откуда они возьмут взрывчатку? – продолжил бомбить вопросами Икса, – кто смонтирует взрывное устройство? Из каких источников появятся нефтепродукты и цистерна для их перевозки?

– Все это технические вопросы, – поморщился Икс, – думаю, что вам не стоит забивать ими голову. Лучше рассказали бы, что вы собираетесь делать по окончании операции «Маленковская».

– То есть вы ее так решили назвать?

– А что, название не лучше и не хуже других…

– Хорошо, немного расскажу о дальнейших действиях… ваша помощь, кстати, и там понадобится, но уже немного в другом направлении. Утром следующего дня созывается экстренное заседание Политбюро ЦК КПСС, которое назначает экстренный же пленум ЦК КПССС на завтра. Технология передачи власти у нас, в отличие от Америки, четко не оговорена ни в одном документе, поэтому придется импровизировать.

– Большинство удастся собрать, Дини? – задал наводящий вопрос Игрек.

– А не потребуется никакого большинства, дорогой, – ухмыльнулся тот, – в этом-то все и дело. Абсолютно любой персонаж из властной верхушки будет гораздо лучше, чем нынешний, и в межнациональные отношения не полезет. Таким образом, мы и решим наболевшие проблемы… по крайней мере на пятилетку вперед.

– Ну а все-таки, – продолжил настаивать Игрек, – кто, по-вашему, займет вакантное властное кресло?

– Или я или Алиев, – скромно ответил Динмухамед Ахмедович, – могли бы и сами догадаться.

Лермонтовская площадь, дом 2/1, МПС СССР

В приемную министра путей сообщения СССР товарища Конарева вошли двое молодых людей абсолютно идентичной внешности. Да и одеты они были одинаково.

– Николай Семенович занят, – тут же среагировала на их приход секретарша, немолодая и малопривлекательная дама в возрасте хорошо за сорок.

– По поводу нас ему звонили, – ответил тот из вошедших, который оказался ближе к ней, после чего он неуловимым движением раскрыл перед ее носом и тут же закрыл удостоверение бордового цвета.

– Да-да-да, – на автомате вылетело из секретарши, – я сейчас доложу.

И она нажала клавишу на аппарате громкой связи с министром.

– Николай Семенович, тут ээээ… из Комитета… ээээ… заходите, он вас ждет.

Двое одинаковых граждан строевым шагом проследовали в огромный кабинет, выходящий окнами прямиком на статую Михаила Юрьевича авторства Бродского.

– Очень рад вас видеть, очень рад, – произнес из-за стола министр, – Евгений Максимович мне звонил утром… чем обязан?

Молодые люди синхронно сняли свои шляпы, сели на приставные стулья рядом с необъятным столом министра, заговорил при этом тот самый, который показывал удостоверение секретарше.

– Меня зовут капитан Голубев, а его старший лейтенант Воробьев, – сообщил он Николаю Семеновичу. – Мы к вам по поводу внеплановой проверки Правительственного вокзала.

– С ним все хорошо, – тут же вылетело из министра, – контроль круглосуточный, муха не пролетит, все документы в порядке, можете убедиться на месте…

– Документы нам не нужны, – ответил Голубев, – пока, во всяком случае. Нам нужно проконтролировать систему безопасности важного государственного объекта.

– Все указания уже отданы, вас ждут на улице Каланчевской, – залебезил министр перед КГБ-шниками.

– Подпишите указание вашим сотрудникам, – выложил гб-шник перед министром лист бумаги.

Тот внимательно прочитал его, потом поставил внизу витиеватую полпись.

– Еще какие-нибудь вопросы? – спросил министр у них.

– На данном этапе нет вопросов, – они синхронно поднялись с места, – но в ближайшее время, возможно, появятся – будьте на связи, Николай Семенович.

И они так же синхронно вышли из высокого кабинет, а министр посмотрел в окно на бронзового Лермонтова, вытер платком пот со лба и сказал секретарше через громкую связь, чтобы никого не пускала в ближайший час.

А у капитана со старшим лейтенантом следующим пунктом посещения значились неприметные железные ворота на улице Каланчевской, за разворотным трамвайным кольцом маршрутов 7 и 13. Зарешеченное окошко открыл на удивление не дедушка-вахтер, а вполне себе моложавый и подтянутый мужчина со шрамом поперек правой щеки.

– Что надо? – сурово спросил он у стучавших, а они в ответ показали ему корочки со щитом и мечом, а также бумагу, подписанную министром.

– Заходите, – отворил он одну половинку ворот, – сейчас я вызову сопровождающего – на данной территории ходить без него не разрешается.

– Вызывайте, – согласился капитан Голубев.

Через полторы минуты от близлежащего серого бетонного здания типа «пакгауз» отделился сопровождающий в форме работника МПС. Он проверил документы у вошедших, козырнул и спросил:

– Что будем проверять?

– Схему охраны, – сказал Голубев, – в общем.

– Ясно… – задумчиво отвечал МПС-ник, – месяца не прошло с предыдущей проверки…

– Специфика нашей работы такая, – пожал плечами Голубев, – иногда пусто, иногда густо… с чего начнем?

– С периметра, я думаю, – ответил МПС-ник, – сначала вживую посмотрите, а потом схемы и документы или наоборот?

– Сначалавживую…

– Как скажете… – сказал железнодорожник и повел проверяющих по отработанному годами и десятками аналогичных проверок маршруту.

––

– Значит, автоматических пулеметов у вас тут не предусмотрено? – спросил в итоге Голубев.

– Слишком сложные штуки… это только в спецтоннелях метро есть, да и то снимают их в последнее время – кошек с собаками они там в основном расстреливают.

– Понятно… – почесал затылок Голубев, но тут нить разговора взял в свои руки его напарник Воробьев, – а как контролируются железнодорожные пути после выезда с этого объекта?

– Накануне дня Ч, – подтянулся МПС-ник, – всем службам на пути следования спецпоезда рассылается депеша с кодовым словом…

– С каким? – тут же поинтересовался Воробьев.

– Оно меняется время от времени, приказ о смене кодового слова рассылается два раза в год… на текущий момент это слово «Тополь-2».

– Не люблю тополя, – тут же отозвался Голубев, – у меня на них аллергия.

– Сочувствую, – дежурно высказался железнодорожник.

– И что делают службы по получении этого приказа? – продолжил свою тему Воробьев.

– Удваивают бдительность, раз, – отчитался тот, – проверяют пути, стрелки и технические сооружения на своих участках. Ну и конечно, задерживают попутные и встречные составы с целью обеспечить зеленую линию спецпоезду.

– Сколько раз проверяются пути после получения сигнала? – гнул свою линию Воробьев.

– Обычно один раз… – недоуменно посмотрел на проверяющих железнодорожник, – на более тщательный контроль просто не хватит ни времени, ни сотрудников…

– Этого недостаточно, – заявил Воробьев, – нужно ввести двойной контроль, последний обход путей сделать за полчаса до прохода состава.

– Слушаюсь, – сделал руки по швам железнодорожник, – со следующего месяца введем.

– Не с месяца, а с дня, – поправил его КГБшник, – сегодня должно быть выпущено такое распоряжение, а с завтрашнего дня вступить в силу.

– Слушаюсь, – покорно повторил тот.