Здесь я не знаю ничего. Как с закрытыми глазами по лесу бродить: столько опасностей и препятствий. Самое простое – не двигаться, оставаться на своем месте.

– Симпатичный пацан, – рычит грубо, – сколько ему? Двадцать? Двадцать один?

– Двадцать три, – сипло отвечаю.

Бессонов переводит взгляд на Матвея, наблюдает какое-то время за ним. Смотрит коршуном, самой захотелось слиться с окружающей обстановкой, чтобы стать невидимой. Мот заметил, что за ним наблюдают, но просто приветливо улыбнулся и помахал рукой. Совсем еще мальчик…

– Идем, – приказывает.

Влад разворачивается ко мне спиной и проходит по коридору в сторону кабинета.

Белая ткань его формы натягивается, когда мышцы играют при ходьбе, заставляют еще больше бояться Влада. Покрытые татуировками руки двигаются в такт его движениям. Только я не хочу смотреть по сторонам. Его вид со спины устрашающий, но манящий.

– Прошу, – открывает дверь, пропуская меня внутрь.

Она захлопывается. Мы остаемся с ним одни в небольшом помещении. Стены начинают давить, а потолок кажется слишком низким.

– Ты вчера звонила, – небрежно говорит и садится на большой кожаный стул.

Ему бы сигару в зубы и бокал виски, а на столе чтобы демонстративно лежало оружие.

– Звонила, – подтверждаю. Отказываться не столько поздно, сколько глупо. Мне и правда нужна помощь. Не я ли говорила, что пойду на все, лишь бы избавиться от Уварова?

– Ну и… – после паузы спрашивает.

– Я согласна, – повторяю. Снова чувствую себя униженной.

– На что?

Резко поднимаю взгляд и напарываюсь на его темные глаза, которые как раскаленное железо жжет, оставляя уродливое клеймо.

– Я принимаю твое предложение. Ты помогаешь мне с разводом в обмен, – останавливаюсь. Сказать вслух задуманное сложно, – на себя.

– Хорошо, – отвечает безразлично.

– Только…– прочищаю горло, – я хочу подписать договор.

Бессонов нахмурился, свел брови к переносице. Так он стал похож на предводителя клана итальянских мафиози. А потом громко засмеялся. Мои клетки задрожали от его смеха: низкого, хриплого, грубого.

– Ты сейчас серьезно?

– Вполне.

Взглядами впиваемся друг в друга.

Влад достает из ящика чистый лист, ручку и начинает выводить какие-то слова. Долго что-то пишет, пока мои нервы выдергивали из тела как ниточки.

– Итак, я, Бессонов Владислав Сергеевич, беру на себя обязанность по разводу Уваровой Вероники Андреевны и ее мужа. В качестве вознаграждения и моральной компенсации за риски и непредвиденные расходы накладываю обязательства на госпожу Уварову. А именно:

Каждое слово громкое как удары деревянными палочками по барабану. Оглушают, заставляя сердце сжиматься сильнее.

– Выполнять мои просьбы по первому требованию, не общаться с господином Уваровым без моего ведома, предоставить все сведения, которые могут скомпрометировать вышеуказанного ублюдка, готовить ужины, убираться в квартире и делать массаж каждый вечер.

Перечислил все на одном дыхании и откинулся на спинку стула.

– Все так? – спрашивает устало и смотрит на часы.

Да ничего не так. Меня смущает все, от первого до последнего слова.

– Какие просьбы следует выполнять по первому требованию?

– Любые. – Отрезает.

Влад разворачивает ко мне лист, исписанный аккуратным почерком. Так и не скажешь, что он мужской.

– Подписывай. Сама же хотела.

Трясущимися пальцами забираю предложенную ручку. Не дышу.

Сложно пока уложить в голове все, что сейчас происходит. Я и правда сдаю себя в аренду этому типу?

– Можно добавить кое-что? – смущенно и тихо спрашиваю.

Я прекрасно понимаю, что эта бумажка просто ширма. В случае опасности, которая будет исходить от Бессонова, она меня не спасет. Зачем я это все затеяла – не понимаю. Может, когда проговариваешь все, ты стараешься минимизировать риски? Расставить границы?

Все так сложно…

– Если ты про секс, Ника, то, разумеется, он будет. Неужели не видно, что я хочу тебя?

Дорого он готов заплатить за секс со мной. Эта мысль несколько согревает. Не я одна выкладываю все на кон.

– Никакой боли, Влад. Никакого физического насилия, – перебиваю.

Рука все еще зависла над листком. Я жду его ответа. А он, как назло, медлит.

– Могла бы и не уточнять, – от его низкого голоса почему-то становится… спокойно.

Резкий выдох через рот, сложив губки трубочкой, подписываю этот листочек. Влад повторяет, не отрывая взгляд от моих губ. Нежную кожу пощипывает и хочется закусить их и унять раздражение.

Бессонов ведь не попросит меня здесь… с ним… сейчас…

– Завтра вечером жду тебя у себя дома. Адрес скину сообщением, – по-деловому говорит.

Вспоминаю, что вечером Тарас обещал ко мне приехать. У меня совсем нет времени. Завтра меня не устроит.

– А можно сегодня?

– Так не терпится, ледышка? Понимаю, – шутит еще.

Остается закатить глаза и снова всмотреться в его глаза. Кажется, я начинаю привыкать к их темноте.

– Тарас обещал вечером ко мне приехать, – опускаю взгляд. Сложно говорить другому мужчине, что твой муж собирается с тобой сделать, – а я не хочу.

Влад складывает лист вчетверо, дернувшись на последней моей фразе, и отдает мне.

– После работы поедем вместе за твоими вещами.

Выдыхаю. Возможно, ничего страшного и не будет. Я просто себя накрутила.

– И Ника, никакой любви. Это не отношения. Просто услуга за услугу.

– А я больше не верю в любовь. И ты уж постарайся выполнить свою услугу качественно. В этом вопросе возврата и гарантии нет.

– Да и ты не облажайся, ледышка. У меня на тебя такие планы…

Глава 7. Вероника

– Проходи, чувствуй себя как дома.

Влад заходит первым, снимает массивные ботинки и небрежно кидает связку ключей на высокую обувницу. Металлический звук отдается по всему телу.

У него большая квартира, это уже видно по широкому коридору, но в чисто мужском стиле. Здесь холодно, даже если кондиционер сделать на тридцать градусов. Серые оттенки, смешанные с черным. Мрак, одним словом.

И я уверена, что он живет здесь один. Не то, чтобы он приводил к себе домой девушку, когда у самого отношения. Просто здесь нет и никогда не было женской руки.

Влад забирает у меня сумку, куда я наскоро сложила свои вещи. Даже не помню, что схватила. Времени было в обрез. Тарас мог приехать в любую минуту, без предупреждения.

– Хм… а ты ненадолго, я смотрю, – перебрасывает ее из рук в руки и странно ухмыляется.

Ничего не отвечаю. Разуваюсь и следую за ним тенью.

– Гостиная, тренажерка, кухня, спальня, ну и ванная там, – проводит он по своим хоромам.

Потолки высокие, мебели очень мало, стены выкрашены в серый цвет, а в спальне черное атласное белье.

– А гостевая? – спрашиваю осторожно.

Сказать, что мне неуютно это ничего не сказать. Все такое темное, что мне не хватает воздуха. Здесь его словно и нет. Как вакуум, космос без единой звезды.

– Зачем? – удивленно спрашивает.

Его взгляд бродит по моему лицу, словно я спросила несусветную чушь.

И правда? Что такое на меня нашло? Подписала контракт на пользование моего тела и про какую-то отдельную комнату спрашиваю еще. С ума сошла!

– Для меня, – выдавлено произношу.

Постоянно делаю шаги, чтобы увеличивать расстояние между нами. Близость его тела как опасный свинец – душит и тяготит. Он проникает через дыхательные пути, кожу и уже не выводится. Травит меня.

– Ледышка, а ты спишь со мной в спальне.

Два шага в мою сторону. Перестаю дышать.

– В одной кровати.

Наклоняется ко мне и говорит на ухо.

Влад пахнет мокрыми морскими камнями. Зажмуриваюсь, словно вдохнула тонну пыли, которая засеивает каждый уголок тела. Задыхаться начинаю.

– Располагайся пока, скоро доставка ужина, – возвращается к своему привычному тону.

– Ты заказал еду?

– А ты думала, голодной здесь будешь? – немного нервно спросил.

Подбираюсь вся, выпрямляю спину. Не знаю, что может последовать дальше.

В похожей ситуации Уваров сощуривал глаза, медленно подходил близко ко мне и тихо, низко говорил. Я чувствовала себя маленькой, беспомощной. Чуть позже научилась закрываться. Представляла, что вокруг меня ледяной занавес, который защищает.

– Нет, – отвечаю и отхожу, – но ты же повар, а еду заказываешь, – зачем-то говорю. Мысленно бью себя по голове.

«Надо молчать, Ника, молчать!»

Влад улыбается. Сначала ползет вверх один уголок губ, потом второй, и… Бессонов становится другим. Пропадает устрашающий налет, с которым постоянно ходит. Он становится добрее, что ль.

Самой хочется улыбнуться.

– Не наелась моей стряпни в ресторане, ледышка? – говорит ласково.

Путаюсь… Это же Бессонов. И вдруг, какая-то нежность. Мозг наизнанку вывернулся от такого преображения.

– Хорошо, ужины тогда готовишь ты.

Разинула рот. Это уже ни в какие ворота не лезет.

– Я не умею.

– Научишься, – уверенно заканчивает наш диалог, который и не предполагает продолжения.

Еду привозят на полчаса позже. Теперь я знаю, что Бессонову не нравится, когда что-то выбивается из графика. Он злился и ругался, стоило курьеру задержаться уже на минуту.

Я уселась на стул на кухне и вжималась в него, ладонью обхватывала деревянные перекладины и смотрела в одну точку.

– Эй, ты чего? – голос обеспокоенный, когда он увидел меня застывшей. А я пошевелиться боялась. Он пугал меня. Своим голосом, руганью, поведением.

А сказать… еще страшнее.

Когда однажды сказала Уварову, что мне не нравится его тон, с которым он со мной разговаривает, я поняла, что значит спустить всех собак на одного человека. В тот момент уяснила главное: чем больше молчишь, тем лучше.

Отрицательно мотаю головой, изучая в каком настроении сейчас Влад. А он спокоен уже. Усмехаюсь. Может, Бессонов просто был голодным?

– Вот. Разбирай, – кладет передо мной два крафтовых пакета и усаживается на стул, широко расставив ноги. Взглядом указывает на них и улыбается хищно.

Выглядит, как приказ.

Медленно встаю, забираю пакеты и достаю контейнеры, чтобы выложить их на столешницу.

Спину печет, я словно заснула на пляже, лучи прожигают до неприятного жжения. Хочется смахнуть его взгляд, даже плечами веду.

Достаю тарелки и раскладываю еду. Пахнет вкусно. Особенно курица терияки. Моя любимая. Отношу на стол, иду за приборами и салфетками. И все это под его взглядом. Господи, я ощущаю себя на экзамене, к которому вообще не готовилась.

– Вино? – спрашивает, доставая из высокого бара, где лежит множество бутылок. На него еще сразу внимание обратила. Там, наверное, одно вино как моя зарплата. А получаю я хорошо.

Киваю.

Влад идет за красивыми фужерами и разливает соломенную жидкость. Белое, сухое. Тоже мое любимое.

– Приятного аппетита, – желает и берет приборы в руки.

Выпиваю вино до дна, так и прочувствовав какими сухофруктами оттеняется, какими травами пахнет. Что там еще положено знать?

Влад грустно хмыкает, но никак не комментирует. Но и не наливает еще порцию. А я бы хотела.

Желание напиться. Не могу представить, что сегодня ночью буду в одной с ним постели, он будет меня касаться, гладить. А может, и не будет вовсе. Возьмет как шлюху и поимеет как вздумается.

Мурашки охватывают все тело от таких мыслей.

– Как ты собираешься помогать мне с разводом? – спрашиваю не своим голосом.

Алкоголь быстро ударил в голову. На голодный желудок это неудивительно.

Влад засмеялся. По-доброму, без агрессии. Правда голодным, получается, был. Надо запомнить.

– Ледышка, это первое, что ты должна была спросить, когда решила принять мое предложение.

Бессонов приближает вилку с наколотым кусочком мяса ко рту и зубами его снимает, нарушая все правила этикета. Это выглядит несколько по-звериному. Словно передо мной настоящее дикое животное.