– Что, даже не попытаешься обездвижить меня или отобрать трофей? – побаиваясь, но оставаясь наготове, спросила она.

Драко пожал плечами.

– Нет.

За неделю пути они вовсе не сдружились, но Гермиона поняла, что Драко не такой простой школьный хулиган со средними оценками, каким она считала его еще в августе, когда встретила его с Нарциссой в Косом переулке. Падение отца и сложное положение его матери, о котором он не хотел говорить, приземлили его. Ерничать он мог, сколько угодно. Но когда доходило до чего-то важного, Малфой теперь всегда делал какой-то только ему известный нравственный выбор. Самой важной, что выяснила за дни путешествия Гермиона, стала первопричина его ненависти к ней. На самом деле, ему уже и не так важно было, что она грязнокровка. И гриффиндорка. И яичница у нее невкусная. Не любил он ее только за то, что она подруга Гарри Поттера. Он все, связанное с Гарри, на дух не переносил. В остальном же – Гермиона его устраивала, как спутница и союзница. Впервые Гарри был не причем. Впервые он и Рон не шли с ней бок о бок. Отдельно от них, Гермиона показалась ему даже сносной. Так что сейчас, если он не хитрил, то из понятных одному ему соображений держал слово.

– Давай вместе? Вдруг портал сработает от одного прикосновения? – предложила Гермиона.

Он пожал плечами. Оба потянулись к кубку, одновременно дотронулись. Ничего не случилось.

– Да, – печально произнес Драко. – Вряд ли это должно было быть просто.

Гермиона осторожно потрогала чашу сама. Ничего.

– Бред какой-то, – усомнилась она. – Может, нам нужно с ней вернуться в Хогвартс? Может, это было испытание на… командную работу? – предположила она.

– Я ничего не знаю, – Драко всем видом давал понять, как подавлен. – Пойдем в Хогвартс. Я другого выхода не вижу.

Приподняв крышку, Гермиона заглянула внутри чаши.

– Тут деньги.

– Очень любезно с их стороны, – оценил Драко. – Что? Погуляем сегодня в Дан-Британне?

Гермиона высыпала монеты на стол, посчитала и сложила в кошель.

– Не знаю уж, погуляем ли, но выспимся точно.

Он расстроено ухмыльнулся. У него упала мораль, а Гермиона не представляла, каков он в таком состоянии.

– Драко, расслабься, – утешила она. – Может, это все к лучшему. Так, – она ткнула на чашу, – это похоже на то, о чем ты говорил. Значит, вернемся домой оба. Точно.

Он снова горько скривился и кивнул.

– «Драко», – все, что он сказал, перед тем, как выйти наружу.

Деревня шумела, словно здесь проходила ярмарка, но это всего лишь воскресный рынок раскинулся широкими прилавками с осенним урожаем. Драко ходил между рядами понурый и ничто его не радовало. Гермиона нашла им ночлег в местной таверне. Точнее, гостеприимный домик, который выполнял функции постоялого двора. Гостей в деревне встречали редко.

– Сколько у нас осталось? – спросил Драко, когда Гермиона разложила стопками монеты, рассчитав на обратную дорогу.

– Прилично, – отметила она, прозвенев одной стопкой. – Можно что-нибудь прикупить.

– Тогда я хочу прикупить выпивку, – сообщил он, забрав половину денег.

– Но…

– Никаких нотаций. Я устал.

Помявшись, Гермиона сгребла монеты и нагнала Драко. Представить его себе пьяным ей не составило труда, но, если он надерется и что-нибудь натворит, они точно здесь задержатся и заимеют проблем.

– Грейнджер, если собралась составить мне компанию, то не как нянька, – он сразу пронюхал что к чему.

– Я просто… – она не нашлась, что простого можно сделать, преследуя кутящего человека.

– Либо ты пьешь со мной, либо погуляй в другой стороне, – поставил он ее перед выбором.

Гермиона тоже устала.

– Немного я выпью.

– Другое дело, – Драко впервые за день улыбнулся. – Только если переберешь, ко мне, чур, не приставай.

Напиться на те гроши, что у них остались, оказалось сложно, но они справились. Теперь они сидели где-то на бревне у ограды и болтали обо всем на свете так, словно и знакомы не были. Гермиона чтила его запретные темы, потому не упоминала о Гарри и Роне, хотя те занимали важную часть ее жизни. А Драко хватало такта не задевать ее, говорить больше о себе, но не выдавать лишнего. Местная медовуха сделала их беседу удивительно непринужденной. И последнюю мысль Драко произнес вслух.

– Знал бы, не просыхал бы всю дорогу, – хохотнул он, снова прикладываясь к бурдюку. – Надо будет купить еще на обратный путь.

В ответ Гермиона согласно закивала и засмеялась. Она отобрала у него сосуд и тоже отхлебнула.

– А как получилось, что я тебя в жизни пьяной не видел? – хмельно спросил Драко.

– А ты что ли часто смотрел? Да я особо и не пью.

– Я вижу, – он весело выхватил у нее бурдюк из рук.

Она хихикала над его шутками и осеклась, когда заметила, что он уже некоторое время теребит прядь ее волос.

– Эм, Малфой, – она чуть отстранилась и демонстративно скосила глаза на свой локон.

– Да? – как ни в чем не бывало, отозвался он.

– Ты, кажется, говорил, чтобы я к тебе не приставала, если напьюсь.

Он ткнул в ее сторону левым указательным пальцем.

– Ага. А ты так не говорила, – напомнил он. – Мне убрать руку?

Она неприлично долго не отвечала. Драко остался этим доволен и стал накручивать ее прядь на палец.

– Ты ко мне пристаешь? – смущенно спросила она.

Он промычал, прежде чем дать ответ:

– Не знаю. В конце концов, я тебя не в школьном коридоре зажал…

– Меньше бы подглядывал! – она вспыхнула и скинула его руку.

Он раскрыл рот и изобразил деланное удивление.

– То есть, я ткнул пальцем в небо и угадал? – уточнил он сквозь смех.

– Нет! – зарделась она. – Да. В смысле, я тут же вырвалась! Я думала, ты видел.

– Больно надо, – он пил и улыбался, и на такого Малфоя смотреть было приятнее. – Подожди, Уизли? – предположил он.

Гермиона зафыркала, запыхтела, но все же ответила:

– Маклагген.

Драко зашелся смехом.

– У тебя один ухажер придурочнее другого.

– Ты рискуешь стать главным придурком, – ответила она, запивая вырвавшуюся фразу, о которой тут же пожалела.

– Значит, мне вернуть руку? – не дожидаясь разрешения, он принялся за старое.

Она пыталась намеренно пялиться на его пальцы, перебирающие пряди, но взгляд не фокусировался на близких предметах.

– Ты сейчас окосеешь, – бросил он невзначай, и тут же отпустил ее волосы, чтобы легко ущипнуть за подбородок.

Гермиона с недоверием подняла на него глаза.

– Да что с тобой такое? – удивилась она.

– А что не так?

– Странно себя ведешь…

Он пил больше, его хмельные глаза, вальяжные движения и редкая икота выдавали его состояние. А ее вопрос испортил Драко настроение. Он подумал, что имеет право снова ныть:

– Грейнджер, Грейнджер, – напевно протянул он и завалился головой к ней на колени, от неожиданности Гермиона ухнула, как сова, да глаза так же выпучила. – Я всю жизнь жил, как на празднике. Нет, серьезно, никаких проблем, кроме Поттера и тупости Дамблдора. Просто сплошной праздник, – он вытянул руки, словно пытался достать до неба, к которому обратил лицо, но между ним и звездами маячила голова Гермионы. – А потом к тебе на вечеринку заваливается толпа хмырей, которые портят все веселье. И ты не можешь их выгнать.

– Теперь твоя проблема хмыри, а не Гарри и Дамблдор? – спросила она.

Он хмыкнул.

– Теперь у меня слишком много проблем.

– Я вхожу в их число? – она осторожничала, потому что такой Малфой был ей в новинку.

С ним непонятно, что делать.

– Да кто бы знал, – коротко ответил он и потянулся к ней с поцелуем.

Отталкивать его в таком положении, что физическом, что моральном, виделось чем-то неправильном, но и целоваться – тоже. Гермиона осторожно его отодвинула и помогла подняться. Он сел к ней спиной, как вставал, но обернулся через плечо.

– По-моему, ты паршиво целуешься, – сообщил он.

– Я отлично целуюсь!

– Непохоже.

Драко не успел договорить, как Гермиона потянулась, чтобы доказать свою правоту. Он отвлекся только, чтобы сказать: «Да что ж ты ведешься постоянно». И они продолжили. Жизнь – не праздник, но Драко был счастлив, что вокруг не было хмырей, создающих проблемы. На этой вечеринке остались двое и еще одна фляга медовухи. Драко сполз на землю и оперся спиной о бревно. Гермиона села ему на колени без приглашения, и как бы он не хотел о том пошутить, решил заткнуть свою шутку подальше, чтобы все не испортить. В последнее время он, как и Люциус, все портил и вокруг не находилось никого, чтобы спихнуть ответственность. Так что пусть, решил он, Грейнджер висит у него на шее и не отвлекается. Но она оторвалась от их увлеченного занятия и спросила:

– Возьмешь свои слова назад?

– Какие из? – не понял он, и прежде, чем она ответила, добавил. – Все мои слова у меня во рту, дорогу туда ты уже знаешь.

И он потянулся навстречу, но она удержала его за шею на вытянутой руке. Такое положение ему одновременно нравилось и не нравилось. Впрочем, то же самое он мог сказать и о Грейнджер. Он закатил глаза и простонал:

– Что тебе надо услышать, чтобы мы продолжили?

– Как минимум, комментарий на тему моей «грязной крови», – она изобразила кавычки.

Драко сам отпрянул и поморщился.

– Ты похожа на женщину, которая хочет поругаться.

Она всем видом давала понять, что ждет чего-то в духе объяснений, раз на извинения он не раздобрится.

– Мне все равно, какая у тебя кровь.

– Кто ты, парень под оборотным зельем? – скептично спросила Гермиона.

Он цокнул, отнял ее ладонь от своей шеи, но не выпустил, а продолжил держать и даже непроизвольно поглаживать.

– Это слишком долгий разговор, но раз ты не унимаешься, то слушай. Да, я все детство тебя оскорблял за это, потому что… потому. Так исторически сложилось. Я, мой отец, мой дед, мы все так думали. И для меня это остается нормальной идеей, если речь идет о том, чтобы обсуждать это, чтобы не брать вас на престижную работу, не давать привилегии, не знаю… Просто такая философия, политическая повестка. Если бы кто-то ее предложил, я бы его поддержал, – он видел, что Гермиону обижают его слова, но она сама начала, так что, думал он, пусть слушает. – Но я не хочу убивать за это или мучить, понимаешь? Это слишком. А мне все лето твердили, что магия – это какая-то субстанция, которая конечна. Типа, магглы воруют у нас магию… – он вскинул брови от того, как странно это звучало. – Чего? Как вообще можно украсть магию? Это же бред!

– Что ты несешь? – она отвлекла его от терзаний. – Я не понимаю: что за хмыри? Кто тебе твердил все лето?

– Это неважно, – Драко смекнул, что заговорился и сболтнул лишнее. – Мое отношение к твоей крови инди… – у него заплетался язык. – Индф…

– Индифферентное? – подсказала Гермиона.

– Да, – он размашисто кивнул. – Вообще наплевать.

Гермиона допила початый бурдюк и осмелела.

– Ты суешь язык мне в рот, потому что тебе наплевать?

– Да блин! – возмутился Драко и притянул ее за руку ближе так задиристо и резко, что Гермиона почти упала на него, но уперлась в плечи.

Воспользовавшись обстоятельствами, он ее поцеловал. Ему действительно было плевать, откуда берется магия и даже куда может исчезнуть. Ни один из фундаментальных философских вопросов волшебного мира не решил бы его проблем. Все его проблемы начнутся через тысячу лет. А пока жизнь снова отдаленно напоминает праздник.

Глава IV о том, сколько глупостей могут совершать умные люди.