И вдруг – о чудо! – курсантик действительно усаживается рядом с Толяном. С облегчением я вновь посмотрел в окно и вдруг с ужасом увидел, как морячок подмигивает сидящему рядом со мной мужику.

«Банда! – пронеслось у меня в голове, – морячок переодетый. Это банда! Сейчас начнется, сейчас будут резать!» Толян, естественно, не видел этого подмигивания, но все прочел у меня на лице. В гробовой тишине мы мчались в ночной электричке, ожидая самого страшного в любой момент времени.

И вот промелькнул шестнадцатый пост, а потом и девятнадцатый километр – через две минуты Пушкин. По уму, конечно, нужно было сделать следующее, и мы, переглядываясь, в общем-то, об этом и договорились: нужно было дождаться, когда электричка остановится, откроются двери, и тут же вскочить, перемахнуть через спинку. Толян должен был бежать в левый тамбур, а я – в правый – нужно было успеть выскочить на перрон.

Это была теория.

На практике нервы у нас не выдержали, и как только электричка стала замедлять ход, мы дернулись. Морячок и мужик тут же сомкнули колени и расставили руки. Мужик с ехидцей спросил:

– А куда же вы идете, вы же до Павловска едете?

– Не ваше дело, – грубо, терять уже было нечего, ответил я, но при этом сам удивился, почему назвал мужика на вы, значит, не очень-то и грубо.

Мужик сказал:

– Ну ладно, ребята, хватит дурака валять, идем в тамбур и прошу предъявить документы.

«Ага, – подумал я, – понятно, точно сбежали, им нужны документы, резать будут в тамбуре». Как агнцы на заклание, мы пошли в тамбур: впереди мужик, за ним я, потом Толян, а замыкал процессию курсант.

Когда мы вышли в тамбур, электричка уже остановилась, открылись двери, и я увидел на перроне четырех милиционеров. «Бандиты переодетые, – первая мысль, которая посетила меня, – что же делать?»

Тем временем мы вышли на перрон, электричка тронулась, старший по званию, по-моему, это был майор, представился:

– Майор Имярек, прошу предъявить документы!

Тут как-то потихонечку у меня отлегло от сердца, потому что на перроне было довольно много людей: все с интересом смотрели на нашу живописную группу. В это время милиционер званием помладше сказал курсанту:

– Большое спасибо, товарищ курсант, за помощь, всего вам доброго.

Курсант козырнул и побежал на автобус.

А в это время, пока мы доставали свои студенческие, а у меня еще почему-то был с собой комсомольский билет, мужик из электрички вытащил портмоне и, развернув его, что-то стал показывать майору. И вдруг оттуда на перрон падает фотография, и я вижу, что это явно фоторобот, причем на нем изображен Толян, только в огромных роговых очках. Майор быстро подхватил фотографию, кивнул мужику, мельком взглянул на мой студенческий и стал внимательно изучать студенческий Толяна.

– А вы очки не носите? – спросил он Толяна.

Тот ответил:

– Нет, не ношу.

Потом майор показал на горящий впереди зеленый семафор и спросил:

– А какой там цвет горит?

– Зеленый, – ответил Толян.

– М-м-м, – похлопав по ладони студенческим билетом Толяна, переглянулся с мужиком из электрички, козырнул нам и сказал:

– Извините, ребята, свободны.

На негнущихся ватных ногах мы с Толяном пошли к автобусной остановке, по-моему, даже немножко и зубы у нас стучали друг о дружку. И тут мы стали наперебой пересказывать свои ощущения, пытаясь понять: что же произошло.

А на самом деле произошло вот что.

В то время где-то уже на протяжении полугода в пригородах Ленинграда орудовал маньяк, который насиловал и убивал детей, причем как девочек, так и мальчиков. И мы вспомнили, что и по радио, и по телевидению, и в газетах неоднократно публиковались сообщения и предостережения для родителей, чтобы не отпускали детей одних без сопровождения. Было известно, что маньяк живет где-то в пригороде и ездит на электричке. А еще, что он плохо видит и дальтоник. К тому времени было уже то ли три, то ли четыре убийства.

Мы стали раскручивать все события последнего получаса в обратном порядке.

Когда мы с Толяном сели в электричку, прошел дежурный, а на самом деле усиленный наряд милиции, и милиционеры увидели человека, похожего на фоторобот. До отхода электрички оставались считанные минуты, поэтому операцию по захвату «маньяка», видимо, планировали на ходу. Нашли какого-то оперативника, которому сунули первую попавшуюся книгу, может быть, взяли из ближайшего киоска технической книги, и вот тот самый мужик с наколкой и был, видимо, оперативником в штатском.

Понимая, что нас двое, и не зная наших намерений, штаб операции, который на самом деле находился в соседнем вагоне, принял решение послать кого-то на подкрепление. К счастью, в одном из соседних вагонов ехал морячок-курсант, вот его попросили помочь.

А чтобы оперативник понял, что это не случайный попутчик, тот и подмигнул, что я, кстати, и заметил. Естественно, милиционеры, что стояли у раскрытой двери на платформе, уже были вызваны по рации и готовились нас, что называется, «упаковать».

Кстати, спустя пару месяцев все ленинградцы узнали, что маньяк, который действительно жил в пригороде, правда, не по витебской ветке, а по балтийской, был опознан дежурной в Доме колхозника и его прямо там взяли, а дежурной от ГУВД был вручен цветной телевизор – благодарность за бдительность.

Лариса Ратич. СИМПАТИЧНАЯ ВЕЩИЦА, или КОЕ-ЧТО О БУДУЩЕМ

Они встретились в Москве, в огромном шумном городе, в котором, говорят, приезжих всегда в два раза больше, чем местных. Она приехала из Донецкой области в гости к родственникам, а он – оказался в составе молодёжной делегации из Киева. Было начало мая 2025-го года, и весь мир знал, что именно в это время – многочисленные туристы со всех стран стараются попасть в русскую столицу.

Конечно, восьмидесятилетие Великой Победы – событие грандиозное, и празднично украшенный город готовился принять и иностранные делегации. Пригласить всех желающих не было никакой возможности, но главы стран Европы хотели приехать обязательно. Ждали и президента США.

… Итак, она была из Новороссии, а он из Украины. Последние десять лет Украина, значительно уменьшившаяся в размерах, всё ещё продолжала выкарабкиваться из тяжёлого кризиса, в которой загнал её недоброй памяти Майданный переворот. Ирония судьбы: теперешняя Украина и слышать ничего не хотела о евроинтеграции, а события тех лет считала ошибкой и позором, стыдливо вымарывая все упоминания о них отовсюду, откуда только можно…

Наши молодые герои познакомились и влюбились. Это была не лёгкая интрижка беспечной юности, а настоящее большое чувство, которое подарила им избирательная судьба. Они не расставались ни на минуту целую неделю, а потом – разъехались, но совсем ненадолго, потому что решили пожениться, а свадьбу сыграть у невесты.

Его родители обрадовались: пусть парень женится! У него никогда и девушки-то не было, и отец с матерью серьёзно переживали. Всё учёба да учёба; он уже и университет закончил, и работать начал… Пора, пора!

Её родители тоже были не против. Дочка – девушка серьёзная: если сказала, что любит, значит, любит. Внучата будут – счастье-то какое!

Всё шло гладко, как по заказу. Родители парня, как водится, приезжали познакомиться, всё основательно обговорили. Родители невесты обещали отдать молодым квартиру, а самим – перебраться в частный дом, который держали пока в качестве дачи. Потом внуков можно будет на свежем воздухе оздоравливать!

Родители жениха пробыли на Донецкой земле три дня, сдружились окончательно с новой роднёй, просто души в ней не чаяли. А будущие свекровь и тёща – даже однажды разоткровенничались, всплакнули:

– Знаете, ведь Наташенька нам не родная. Её родители погибли во время проклятой АТО: снаряд попал прямо в кухню, их на куски разметало… А девочка чудом жива осталась, просто чудом! Но надолго замолчала… Думали, что тронулась. Но мы соседи, забрали её, и она постепенно отошла, забывать стала. Вот так мы её и вырастили… Наш-то сыночек погиб в ополчении… Мы никогда не вспоминаем о войне вслух. Пусть этот ужас навсегда останется в прошлом!

– Ой, и не говорите, дорогая!.. Мой муж – отец Виталика – воевал в украинской армии. Думаете, хотел?! Нет, конечно! Силой отправили, угрожали посадить… Спасибо, что живой вернулся, вот только хромает с тех пор. Но это пустяки. Повезло, считай! Ведь сколько гробов тогда вместо хлопцев приехало!..

Да, война…

Давно уже поднялся из руин красавец Донецк, и только памятники – грозные стражи прошлого – свидетельствовали: было! И пусть никогда больше не повторится.

Отец жениха и вправду воевал на стороне националистической Украины, и очень теперь стыдился этого факта. Узнав, что жена сболтнула, даже накричал на неё, но, конечно, простил, что ж теперь?.. Он за свою глупость и веру в «великого Бандеру» расплатился сполна… А ведь и на Майдане стоял, и вместе со всеми орал идиотские лозунги, скакал… Бр-р-р-р!.. Так теперь лучше всего говорить хотя бы, что не был добровольцем, а заставили, кто же правду узнает? Да и со многими так было, не он один виноват.

А ещё стыдно-престыдно было вспоминать, как они с однополчанами, выпив хорошенько, а как же, пошли за добычей по хатам Авдеевки… Кто-то предложил: «Хлопцы, пора нам своё материальное положение поправить! Мы тут не за хрен собачий воюем!»

Они помнили обещания нового правительства: каждый патриот станет богатым! Значит, всё справедливо. Отец Виталика присмотрел в разрушенном доме, среди прочего, красивую вещицу: мастерски сработанный крохотный сундучок из дерева. Наверное, всякие колечки-цепочки хранить.

– Жене пошлю! – решил солдат. – Вот обрадуется!

Сундучок был почти пуст: в нём лежали только дешёвые бусики «под янтарь», не жаль и выбросить. А вот сам ларчик имел на крышке изящную надпись вязью: «Моей единственной». Ну не в бровь, а в глаз! Такое точно любимой понравится.

Недолго думая, он наладил в Киев тяжёлую посылку. В том доме много ещё чего нашлось, вот удача! А хозяев никаких, и крику никакого. Он терпеть не мог забирать у живых. Дело не в том, что не отдадут: кто их спрашивать будет? Дело в этих воплях, проклятиях… Другие солдаты и внимания не обращали, а его коробило. Жлобы, одним словом, эти селюки-сепаратисты!

Вот этот сундучок и мозолил потом ему дома глаза. Попросил даже жену: «Выбрось». А она сказала, что жалко, уж очень вещь хороша. Просто спрятала в дальний ящик.

Зато теперь, кажется, сундучок может пригодиться! Виталька в него подарок для невесты положит: уже был куплен дорогущий гарнитур: кольцо и серьги. Пусть видят, с кем роднятся! В таком сундучке и подарить незазорно: ручная работа. Да и наконец навсегда исчезнет из дома этот ларец, с глаз долой.

Виталик сразу мысль одобрил:

– Да, красиво! Интересная вещица, эксклюзив.

Свадьбу назначили на конец лета. Договорились, что киевляне прибудут дня на четыре раньше, чтобы вместе, без суеты, закончить все приготовления. Время пробежало незаметно, потому что влюблённые бесконечно звонили друг другу или болтали по телеграму.

– Да намилуетесь ещё! – смеялись родители.

И вот наконец – поезд из Киева! Гости прибыли с большими чемоданами, а в них – подарков столько, что глаза разбегаются.

– Пусть начинают жизнь красиво! – сказала мама Виталика, вручая детям карточку престижного банка с немалой суммой на счёте. Это хорошо; кому деньги помешают?

– А вот мой главный подарок! – торжественно объявил жених. – Натуся, закрой глаза!

Девушка, смеясь, прикрыла лицо ладонями.

– Открывай!

Родители Наташи так и ахнули:

– Боже, красота-то какая!

Но Наташа почему-то молчала, смотрела на любимого глазами, полными непередаваемого ужаса.

– Натусик, ты чего?.. Примерь лучше!

– Это… Это… шкатулочка моей мамы… Папа делал. Он умел!..

И заплакала. Сначала тихонько, тоненько, удивлённо как-то. Но уже через минуту у неё началась бурная истерика.

– Наташенька, Наташа! – трясла её мать.